Традиции Москва Вече
 Скачать 19.12 Mb.
|
|
hideR — haidR и др.). Итак, первая часть надписи на камне из Бьоркеторпа (лицевая сторона камня): hAidRrunoronu fAlAhAkhAiderAg inArunARArAgeu hAerAmAlAusR utiARwelAdAude sARþAtbArutR Первая строка заклятья вызывает сомнения у всех исследователей; речь идет о рунах и о магии, но точный смысл фразы восстановить невозможно. Зато дальнейший текст переводится лишь с небольшими проблемами: Я укрыл здесь могучие руны. [Быть в] беспутстве, не знать покоя, в изгнании [быть] убитым волшебством тому, кто разрушит это. Тыльная сторона камня несет одну короткую надпись uth ArAbAsbA, которую, как правило, переводят как «зловещее, гибельное предзнаменование». В целом, заклинание, используемое на камнях из Блекинге (Стентофтенском и Бьоркеторпском), образует своего рода «пару» к заклинательному тексту на камне из Эггъюма. Последний явно прежде всего имеет своей целью закрыть «про ход» из Иного мира, в то время как блекингские заклятья направлены в основном на охрану того, что они скрывают, от людей. В Бьоркеторпе, к слову, существует любопытная легенда, историчность которой, разумеется, проверить невозможно, но которая интересна самим отношением к камню. Местное предание говорит, что некогда — очень и очень давно — жил один человек, земли которого примыкали к поляне, где стоят три камня. И вот он решил убрать камни, чтобы расчистить ещё кусок земли, которую можно было бы возделывать. Он развел вокруг камня с рунами костер, чтобы раскалить его, а потом полить холодной водой в надежде, что камень расколется. Стояла безветренная погода, но, когда костер, наконец, сильно разгорелся, пламя вдруг метнулось и опалило этого человека. У него загорелись волосы и одежда; человек бросился на землю в надежде потушить огонь. Ничего не вышло; «и он умер в страшных мучениях». Огонь вокруг камня погас сам собой. * * * Итак, попытаемся обозначить основные техники, использовавшиеся эрилями при создании текстовых рунических заклинаний, т.е. заклинаний, достаточно больших по объему и допускающих прочтение как связного (литературного) текста. Необходимо сказать, что неизвестно ни одного памятника, в заклинательной надписи на котором использовались бы все называемые ниже приемы, и ни один из этих приемов не встречается на всех без исключения памятниках. Это означает, что ни один из них не был обязательным элементом «канона», который явно существовал, — мы видим это уже по очень небольшой изменчивости языка, на котором выполнены рассматриваемые надписи, на протяжении практически всей классической эпохи развития рунического Искусства (на фоне существенных изменений, которые происходили в это время с живыми северными языками). Довольно условно мы называем этот канонический заклинательный язык «древнесеверным»; более точное его название — «язык древнейших рунических надписей» (Э.А. Макаев, 1965). Однако в техническом своем аспекте данный «канон» был, судя по всему, весьма гибок. С другой стороны, нам неизвестно и практически ни одного текстового рунического заклинания, в котором не использовалось бы ни одного из описанных ниже приемов. Следовательно, их применение подразумевалось всё- таки обязательным, хотя заклинательный «канон» оставлял мастеру довольно широкий простор для выбора — исходя из цели заклинания, интуитивных соображений мастера, его таланта и просто личных предпочтений. Итак... 1. Использование магии чисел О рунической нумерологии мы уже говорили в предыдущем разделе, однако нужно помнить, что наши представления об этом вопросе весьма и весьма поверхностны. Можно утверждать, что помимо удвоения и утроения рун, создания надписей с числом знаков, имеющим сакральный смысл и других известных приемов, при создании текстов значительной длины эрили использовали и другие техники, о которых мы ничего или почти ничего не знаем. Так, например, обратите внимание на длину строк в Бьоркеторпском заклинании: 13,13,14,12,14,12. Та последовательность явно неслучайна: строки искусственно подогнаны под нужную длину. Так, в строке 2 опущена руна, грамматически необходимая, — после 10-го знака должна стоять руна Эваз E. Кроме того, текст разбит на строки таким образом, что начала слов оказываются на одной строке, а концы - на другой. Например, ginArunAR записано так, что g осталось на одной строке, а остальное попало в следующую. Кроме того, средняя длина строки составляет ровно 13, без дробей. Соответственно, к слову, общая длина текста — 78 рун, т.е. трижды по 26, трижды вероятное число знаков при- мененного здесь рунического строя 147 2. Использование поэтических размеров Ни для кого не секрет, что поэзия как таковая возникла некогда из вербальной заклинательной магии. Искусство поэтического слова использовалось и в рунических заклинательных текстах, некоторые из которых — целиком или фрагментарно — являются поэтическими. Так, например, часть заклинания на Эггьюмском камне выполнена аллитерационным стихом, а в Рёкской надписи используются и скальдические, и эддический размеры. Встречаются рунические надписи, составленные по законам древнего германского стихосложения, и на мобильных объектах. (Ну и, конечно, нельзя не упомянуть, что самый известный рунический маг исторического времени — Эгиль Скаллагримссон — был одновременно с этим и скальдом.) 3. Сакральные формулы Многие заклинательные рунические тексты содержат те или иные сакральные формулы. Это могут быть и рунические сакральные слова, и классическая формула ek erilaR... («Я, эриль...»). Использование данной формулы имеет целый ряд важнейших магических аспектов. Прежде всего, это установление магической связи с заклинательным «каноном» и рунической традицией в целом, со всеми эрилями, которые жили и работали раньше. Кроме того, само упоминание в надписи имени эриля является действием магическим, предполагающим распространение на артефакт личной Силы мастера. 4. Использование рун как идеограмм Сложно сказать, имело ли использование в заклинательных текстах Старших рун как идеографических символов, передающих цельное понятие или образ, какое-либо специальное отношение именно к рассматриваемому «канону». Однако нельзя не отметить, что в текстовых рунических заклятьях такое использование имеет место довольно часто. (Например, руна Йер в стентофтенской надписи, руна Фе — в надписи на камне из Гуммарпа и т.д.) 5. Отдельно вынесенные «рабочие» комбинации рун А вот данный прием, несомненно, специфичен именно для больших заклинательных надписей. Имеется в виду составление отдельной магической комбинации рун, которая вырезается отдельно от основного текста и служит, вероятно, для неких специфических целей. В качестве примеров можно упомянуть Бьоркеторпский камень, жертвенную плиту Хрора (камень из Бю), Килверский камень; к этому же ряду примыкают, скорее всего, и три руны f на камне из Гуммарпа и т.д. 6. Обращение к богам в тексте надписи А вот об этом приеме стоит поговорить немного подробнее. * * * Довольно очевидно, что в Северной Традиции магические и культовые практики разделимы далеко не всегда и с большим трудом. Во многом это связано с тем, что само магическое действие рассматривается в Традиции как процесс совокупного воздействия личной Силы мага и Силы божественной (а 147 Данный рунический строй нельзя считать обособленным от классического Футарка, несмотря на то, что в нем используются отличные от привычных руны для звуков к и g, а также, вероятно, несколько рун для разных оттенков звука а. (Общая длина «рунического ряда Блекинге» может находиться в пределах от 24 до 27 знаков.) точнее, просто Силы, в потоке которой работает маг). Соответственно нет ничего неожиданного в том, что многие текстовые рунические заклинания содержат в той или иной форме обращения к богам. Два примера таких обращений мы уже видели в предыдущих разделах этой главы. Это надписи на амулете из Квиннебю (Швеция) и на руническом камне из Сёндер Киркебю (Дания), обе датируемые эпохой викингов. Первая из них гласит: Здесь вырезал я защиту для тебя, Бюфи [...] чтоб ты был уверен. Да закроет молния Бюфи от всякого зла. Да защитит его Тор своим молотом, пришедшим из-за моря. Беги зла! Ничего не добьются от Бюфи. Боги под ним и над ним. И вторая: Сассур поставил этот камень в память об Асгауте, его брате. И [он] умер на Готланде. Да освятит Тор [эти] руны\ Отметим, что во втором случае — в надписи на камне из Киркебю, которая сама по себе заклинанием не является, — призыв к Тору выделен графически: если остальная надпись выполнена обычными Младшими рунами, то данные три слова (þur : uiki : runaR) переданы отдельно, в виде трёх одноставных вязаных рун. Рассматривая довольно обширный корпус обращений к богам в рунических текстах, можно увидеть достаточно четкую динамику изменения функциональности этих обращений. Для древнейших памятников характерно обращение как таковое — без формулирования конкретных целей; своего рода призыв к богам быть рядом, вместе с мастером или владельцем артефакта. Характернейший пример — серебряная с позолотой фибула из Нордендорфа (Германия, VI век), на которой вырезаны две надписи. Первая, длинная, надпись: awaleub w i n i ẹ Awa — германское женское имя; Leubwini может быть мужским именем или прозвищем с германскими основами leub «любовь», «любимый», и wini «друг». Возможно, фибула была подарком, предложенным мужчиной женщине. Вторая, выполненная в три короткие строки, надпись: l o g a þ ore wodan w i g i ð onar Это — имена трёх богов. Logaþore — с очень большой вероятностью одно из имен Локи; дословно может означать «колдун» или «обманщик»; кроме того, это имя звучит очень близко к древнегерманскому варианту Лодур. Имя Wodan комментариев не требует. Wigiðonar — двухосновное имя; wigi- трактуют как «благословляющий», Ðonar — вариант имени Тор, т.е. «Тор Благословляющий», Итого перед нами надпись (явно магическая), содержание которой — просто имена триады богов: Локи, Один, Тор. Нет ни просьб о защите или помощи, ни пожеланий об освящении — только обращение как таковое, по большому счету, просто призывающее богов войти в жизнь владельца артефакта. Лишь немногим моложе гребень из Сетре (Норвегия, конец VI — VII век), на котором вырезаны следующие руны: hAl mAR mAunA AlunaAlunanA Последняя строка трактуется как обращение к богине Нанне: «alu Нанна! alu Нанна!» 148 Позднее, в эпоху викингов, обращения становятся более «развернутыми». Так, надпись на одной рунической палочке из Бергена читается как: heil: seþu : ok : ihuhum : godom þor : þik : þig : gi : oþin : þik: eihi Благопожелание тебе, и будь в добром духе! Тор да примет тебя, Один да владеет тобой. (Отметим, что последняя фраза — Oþin þik eihi! — традиционный боевой клич.) В это же время возникает и устойчивая формула þur uiki runaR! («Да освятит Тор [эти] руны!»), которую мы уже видели на руническом камне из Сёндер Киркебю и которая заканчивает, «закрывает» рунические надписи на многих других памятниках той эпохи. Может вызвать определенное недоумение тот факт, что призыв освятить руны обращен к Тору, а не к Одину, который является «покровителем» рунического Искусства. Однако необходимо, во- первых, иметь в виду, что ближе к концу эпохи викингов скандинавское язычество претерпевает определенные изменения, в результате которых культ Тора приобретает более масштабный, чем ранее, объединяющий характер (о чём свидетельствует, например, широчайшее распространение нашейных амулетов в виде «молоточков Тора»). А во-вторых, следует вспомнить эпитет Тора, употребленный в нордендорфской надписи, где он назван Wigiðonar, «Top благословляющий». В целом для рунических текстов данной эпохи характерны — по контрасту с надписями эпохи классической— обращения к богам с конкретной целью («Да примет тебя Тор!», «Да освятит Тор руны!»), но эти цели не имеют «прикладного оттенка»... Вместе с тем в конце данного периода — эпохи викингов — в рунических текстах впервые появляются обращения к богам, содержащие «прикладные» пожелания. Древнейший, насколько мне известно, пример — всё тот же амулет из Квиннебю («.. Да закроет молния Бюфи от всякого зла. Да защитит его Тор..»). Здесь уже несомненно влияние христианства — не забудем, это конец XI века; земли Скандинавии формально окрещены, — и обращение к богам по структуре своей уже напоминает молитву, резко контрастируя с надписями магов «классической» эпохи, призывавших богов ради богов как таковых... 148 Необходимо отметить, что данная строка ритмически построена как стихотворная; в частности, см. употребление долгого и короткого «а». ...В этой книге мы неоднократно, — рассматривая тот или иной аспект рунического Искусства и проходя от древнейших его проявлений к позднейшим, — сталкивались с примерами перемешивания языческого и христианского — иногда смешными, иногда печальными. Тот пример, который я хочу привести, чтобы отразить конечный этап развития традиции обращения к богам в рунических надписях, будет, с одной стороны, логическим завершением динамики, о которой я говорю выше, — динамики превращения призыва в молитву. Но, с другой стороны, он же послужит нам примером сохранения древнейших смыслов и в очень поздние времена… Итак, рунический посох из Рибе, Дания; ориентировочная датировка — первая четверть XIV века: Я прошу о защите Землю — и Высокое Небо, Солнце, и Святую Марию, и самого Господа Бога [прошу] чтобы Он даровал мне руки целящие и язык исцеляющий, чтобы излечить Перепуг 149 , когда будет то нужно. Из спины и груди, из тела и члена, из глаза и уха, из отовсюду, куда зло войти может. Вот есть Камень-Сварт 150 , посередь моря стоит, там лежат на нем девять нужд [...] Да не будешь ни сладко спать, ни тепло пробуждаться, пока не помолишься во исполнение сего излечения, что закрепил я в рунами [резаных] словах. Завершая приведением текста этого рунического заклятья, фактически являющегося уже заговором, по неким причинам зафиксированным в рунах, я хочу подчеркнуть устойчивость традиционных смыслов («Я прошу о защите Землю...») и общесеверную инвариантность образов (сложно не сопоставить Камень-Сварт данного заклятья с Бел-горюч Камнем Алатырем русских заговоров)... 149 Перепуг — я использовал в данном переводе русский знахарский термин, как наиболее подходящий по смыслу (англоязычные переводчики, как правило, обозначают данный термин как the Trembler). 150 Svartr — «Черный» (др.-сев., др.-исл.). Глава 10 Ритуалы Ритуалы рунического Искусства итуал является неотъемлемой частью любого магического искусства и любой предполагающей практику системы магического описания мира вне зависимости от того, о какой именно системе идет речь, он выполняет две взаимосвязанные функции. Во-первых, ритуал — как более или менее чётко определённая последовательность действий — устанавливает связь магической практики с традицией, в рамках которой она находится («я делаю то, что делали поколения магов до меня») и в конечном итоге с действиями богов, отражёнными в мифах («так делали боги, так теперь поступают люди...» — один из древнеиндийских текстов). Вторая функция ритуала — сохранение правильной, отработанной и проверенной веками последовательности действий, в той или иной степени гарантирующей достижение необходимого результата. Разные магические традиции подразумевают разные ритуалы, однако две данные функции — поддержания связи и обеспечения «правильности» делания — сохраняются в каждой. Другое дело, что степень формализации ритуала и механизм реализации данных функций могут быть весьма различны. Так, например, использование рун — один из элементов ритуала рунического Искусства — уникален, а вот другой его элемент — использование устоявшегося архаичного языка («рунического койне») — довольно обычен (сравни использование «мертвой» латыни в католицизме, никогда не бывшего «живым» церковнославянского в православии и т.д.). Для ритуалов рунического Искусства — как и для Северной Традиции в целом — характерны минимум жесткого закрепления формы и минимум стандартизации. На первый — верный, но поверхностный — взгляд это связано с присущим Северу стремлением к абсолютной личной свободе. Взгляду более глубокому открывается, что это стремление к свободе от жестко опредёленной последовательности действий в ходе свершения магии обусловлено самой сутью северной магии: Wodan, id est furor, «Один, иже есть экстаз» — Адам Бременский, XII век. Речь идет о творческой ярости, далеко не всегда признающей формальные схемы... Тем не менее, руническое Искусство имеет определенный ритуальный «канон», пусть и весьма свободный (частью этого канона является, например, само использование рун). В этом каноне существенно «смазана» вторая функция ритуала (поддержание правильной последовательности действий), зато первая — обеспечение связи с Традицией — принимает огромное значение. ...В этом свете любопытно взглянуть на издающиеся сегодня во множестве «учебники по рунической магии», предлагающие конкретные ритуальные схемы едва ли не на любой случай жизни. В абсолютном большинстве своём эти схемы просто не имеют ничего общего с тем, что и как делали мастера рун тысячу лет тому назад. Так, например, многие авторы предлагают для «освящения амулетов» использовать алтарь, на котором расставлены символы четырех классических стихий, — для критики достаточно упомянуть, что северяне не Р использовали алтарей (в данном контексте) и что Северная Традиция оперирует пятью, а не четырьмя стихиями... Я не собираюсь здесь тратить время читателя на анализ подобных «учебников»; я просто хочу отметить, что предлагаемые ими ритуальные схемы в большинстве случаев не поддерживают первую функцию ритуала, связь с Традицией, а значит, ритуалом — в традиционном смысле слова — не являются. ...Да, о ритуалах рунического Искусства нам известно очень немногое, и в первую очередь это связано с обозначенными выше особенностями Северной Традиции в целом. Тем не менее, саги, исторические свидетельства и древние северные сакральные тексты, если рассматривать их в совокупности, вполне позволяют получить общее представление о данном вопросе, — и это «общее представление» по большому счету важнее, чем отсутствующие достоверно архаичные «практические рекомендации». Сама специфика рунического ритуала, подразумевающая наличие центрального действия — вырезания рун, — определяет возможное направление изучения и анализа имеющихся у нас данных. Одна и та же ритуальная форма может быть использована жрецом или магом для достижения очень разных целей; но вот категория объекта, становящегося носителем рун и их магии, во многом определяет и ритуальные принципы, используемые при вырезании рун. Я полагаю, что, несколько огрубляя, мы можем выделить три формы рунического ритуала и соответственно три «области приложения» рунического Искусства: 1. руническая мантика — искусство «вопрошания рун» и получения советов; 2. нанесение рунических заклятий (в широком смысле этого слова) на неподвижные объекты, либо связанные с Землей и её магией, либо сами по себе имеющие сакральное, космографическое значение (как правило, и то и другое одновременно). Такие рунические заклятья я условно называю «связанными»; 3. нанесение рунических заклятий на мобильные объекты («несвязанные» заклятья). Эти три формы рунического ритуала различаются не только направлением делания, но и тем, к каким силам апеллирует маг. Ниже мы рассмотрим каждую из этих форм, но прежде мне хотелось бы отметить, что руническое Искусство (как и любое другое) подразумевает владение определенными специфическими навыками, которые можно назвать «элементарными» в том смысле, что из использования этих «элементов» и складывается рунический ритуал. Нам повезло. Исландцы, записавшие тексты, сегодня называемые Старшей Эддой, сохранили для нас «перечень компетенций» мастера рун — эриля. Восемь навыков мастера рун Знаменитый посвящённый рунам фрагмент эддических «Речей Высокого» (т.е. Одина) начинается со следующей строфы, явно адресованной человеку, постигающему руническое Искусство. В данном отношении этот — и следующий за ним — тексты очень важны для нас, поскольку это практически единственный случай, когда в древних текстах мы сталкиваемся не с простой констатацией факта применения рунической магии, а со своего рода, введением в её основы. Итак, начало фрагмента (пер. с др.-исл. А. Корсуна): Руны найдешь и постигнешь знаки, сильнейшие знаки, крепчайшие знаки, Хрофт их окрасил, а создали боги и Один их вырезал. Речи Высокого, 142 И, далее: Умеешь ли резать? Умеешь разгадывать? Умеешь окрасить? Умеешь ли спрашивать? Умеешь молиться и жертвы готовить? Умеешь раздать? Умеешь заклать? Речи Высокого, 144 Эти восемь строк справедливо считаются всеми — и «академическими», и «эзотерическими» — рунологами перечнем сакрализованных навыков, необходимых мастеру рун, эрилю. Действительно, кое-что из перечисленного довольно очевидно. «Умеешь ли резать?» — разумеется, маг или жрец 151 говорит здесь об умении вырезать руны. «Умеешь окрасить?» — здесь речь идет о ритуальном окрашивании рун кровью, известном по многим примерам. Однако почти все остальное остается неясным. Кроме того, перевод А. Корсуна — при всех своих несомненных поэтических достоинствах — остается именно поэтическим переводом, который не может быть дословным. А ведь здесь, в отсутствие контекста — каждый необходимый эрилю «навык» охарактеризован всего лишь одним глаголом — здесь необходима предельная чёткость... Между тем разобраться, о каких именно восьми навыках мастера рун сообщает нам данный эддический текст, было бы чрезвычайно интересно: ведь это позволило бы нам понять, чему обучались будущие мастера рун, а значит, понять, что именно составляло работу эриля и являлось компонентами ритуалов рунического Искусства... Итак, отправная точка — исходный текст на языке оригинала — древнеисландском: Veistu hvé |