Стресс и его профилактика. Тюремная библиотека
 Скачать 1.93 Mb.
|
|
У 57,31,3% военнослужащих первого года службы уровень ситуативной тревожности высокий. Это говорит о значительной выраженности реакций военнослужащих на ситуацию стресса, и что эти данные соответствуют первому периоду тревоги по Г. Селье. Как видно из таблицы, после года службы психоэмоциональное состояние солдата более-менее стабилизируется, уровень ситуативной тревожности остается высоким у 10,51,1%. Разница между показателями первого периода (1 год) и второго периода (1,5 года) статистически достоверно, р 0,01. Этот показатель соответствует стадии адаптации, когда наступает приспособление организма к ситуации длительной социальной изоляции. В это время должны нормализоваться как поведенческие, так и психофизиологические показатели (если бы мы их могли посмотреть). Возможно, что эти 15,5% солдат, те, которые по своим генотипическим и личностно-характерологическим особенностям не могут адаптироваться к условиям армейской службы самостоятельно и находятся среди тех лиц, у которых в любой период пребывания в армии может произойти дезинтеграция психических реакций на окружающее. Но это исследовать нам не удалось. У лиц, отслуживших более полутора лет, ситуативная тревожность начинает повышаться снова, что связано с предстоящей реадаптацией к условиям непростой гражданской жизни, когда наступит необходимость самостоятельно кормить себя, а многим – семью. А как это сделать, если в армии научили только стрелять? Как только эти и многие другие вопросы начинают тревожить военнослужащих, в итоге мы видим опять повышение ситуативной тревожности: 29,15 1,2% солдат имеют высокий уровень, что говорит о наступлении периода тревожного ожидания демобилизации («дембеля»). Достоверность отличия от второго периода р 0,05. В целом, судя по таблице, высокий уровень ситуативной тревожности у 97% военнослужащих может говорить о неблагополучии в этом подразделении и необходимости глубокого анализа состояния службы по всем направлениям (после окончания нашего исследования в этой в/части было совершено убийство). Возможно, нестабильное состояние на Северном Кавказе тоже отражается на уровне ситуативной тревожности солдат. Уровень личностной тревожности держится на средних баллах, но остается такая же закономерность увеличения на первом году, снижения после года и увеличения опять после 1,5 лет службы. И это естественно, так как уровень личностной тревожности военнослужащих прямо пропорционально зависит от уровня ситуативной тревожности: чем выше ситуативная тревожность, обусловленная влиянием внешних факторов, тем выше личностная тревожность, которая зависит от характера человека. Кроме того, чем выше интенсивность воздействия на человека стрессогенных факторов среды, тем выше оба эти показателя. Быстрая и коренная ломка жизненных планов и изменение условий жизни и среды выражаются в организме человека по Г. Селье в трех фазах, или периодах: тревоги, повышенной резистенции (адаптации) и истощения резервных механизмов организма. Приведенные выше литературные данные, примеры из жизни военнослужащих и данные анкетирования и тестирования военнослужащих внутренних войск МВД позволяют нам рассматривать изоляцию в условиях армейской службы как стрессогенный фактор и в соответствии с этим пребывание в армии разделить на следующие периоды. Первый период – фрустрационный (безысходности, тревоги), соответствует развитию фазы тревоги и длится примерно 5–6 месяцев. Второй период – адаптационный, самый длительный, соответствует периоду повышенной резистентности и длится около одного года. Третий период – тревожного ожидания демобилизации из армии, соответствует фазе истощения и длится тоже около 5–6 месяцев перед демобилизацией. Ниже приводим наблюдение поведения солдата, находившегося в данном периоде ожидания демобилизации, когда осталось меньше половины срока. Наблюдение 1. Едва ли не все дороги и леса Подмосковья к югу от Москвы «оккупировали солдаты и сотрудники милиции – шел поиск дезертира, который в ночь на понедельник убил своего сослуживца и покинул воинскую часть в поселке Мострентген». Как сообщили в ГУВД Московской области, младший сержант мотострелковой части Вадим Б. в воскресенье заступил во внутренний караул, около 23 часов он под предлогом заправки автомобиля выехал из части на дежурной машине-грузовике «ГАЗ-66». Машиной управлял его сослуживец, рядовой Алексей Ш. Вадим Б. был вооружен автоматом АКС. При себе у него было два магазина. В часть он так и не вернулся. Через некоторое время машины хватились. И практически одновременно в часть поступило сообщение об обнаружении трупа Алексея Ш, как оказалось, Вадим Б. застрелил его и выбросил тело. По тревоге подняли военных и милицию. Был введен в действие оперативный план «Кольцо». Началось прочесывание местности. На поиски дезертира были сориентированы сотрудники Видновского, Подольского и Домодедовского ОВД, ГАИ Подмосковья, ГУВД Москвы, УВД на транспорте. В розыске принимали участие УФСБ по Москве и Московской области и личный состав Московского военного округа. «ГАЗ-66 нашли брошенным в поселке Воскресенский Ленинского района. В крыше кабины зияло пулевое отверстие. На сиденье лежал бронежилет Вадима Б., которому 5 января исполнилось 20 лет. На службу он был призван в декабре 1997 года. Примечательно, что на службе он характеризовался положительно, и никаких обоснованных причин для дезертирства у него не было. Предположили, что у него, возможно, помутился рассудок. Как сообщал «МК», 20-летний сержант в воскресенье заступил во внутренний караул в качестве разводящего. Вместе со своим сослуживцем Алексеем Ш. решили съездить заправить караульную машину-грузовик «ГАЗ-66». Вадим Б., сидя рядом с водителем, начал играть со своим автоматом. Именно в этот момент произошел случайный выстрел. Пуля пробила голову Алексея Ш. и крышу кабины. Все дальнейшие действия сержанта, как считают следователи, можно объяснить только растерянностью и испугом. Вадим Б. выбросил тело у дома № 24, пересел за руль и попытался скрыться. Однако, проехав несколько километров, в поселке Воскресенский Ленинского района грузовик заглох. Чтобы не возиться с машиной, дезертир бросил его и решил убегать на своих двоих. Кстати, тяжелый бронежилет он оставил в кабине. На службе он характеризовался положительно, был командиром отделения. Никаких нареканий к нему не было. Поскольку отслужил он больше года, то не мог быть жертвой «дедовщины». Почему солдат поступил именно так? Потому, что близился конец службы, от которой он устал, у него в душе возникла уже постоянная тревога от приближения «дембеля». Он думал о своей будущей самостоятельной жизни взрослого мужчины и вдруг – такое несчастье, естественно, он не мог здраво рассуждать в этой ситуации, его тревога не давала ему возможности найти правильный выход из данной стрессовой ситуации. Мы считаем, что сама «дедовщина» – один из внешних механизмов реакции на армейские условия жизни наиболее агрессивных личностей. Внешне менее агрессивные, интравертированные личности тоже дают в ответ на условия изоляции зачастую пассивную агрессию, направленную на себя, т.е. совершают суицид или начинают злоупотреблять алкоголем и наркотиками. Но иногда при конфликтах, на фоне злоупотребления алкоголем и наркотиками, и интравертированные личности могут совершить гетероагрессию. Эти наблюдения за военнослужащими ВВ показывают, что каждый из указанных периодов в жизни военнослужащего по призыву имеет свое клиническое выражение в его поведении. В частности, даже психически здоровые военнослужащие, переносят тяготы военной службы не всегда стойко, ничем себя не проявляя в поведенческом плане. Состояния тревоги возникают и у них и их необходимо профилактировать. Нами были изучены клинические показатели агрессивно-оборонительных поведенческих реакций военнослужащих, которые в определенных случаях могут рассматриваться как патологические. Это: аутоагрессии, гетероагрессии и психосоматические нарушения. В аутоагрессии вошли завершенные и незавершенные суициды, все случаи членовредительств, такие, как вскрытие вен, повреждение области живота острыми предметами, проглатывание инородных предметов и др. Статистически достоверное нарастание аутоагрессивных реакций отмечается в первой половине первого года и во второй половине второго года в сравнении со второй половиной первого года и первой половиной второго годов службы, в обоих случаях р 0,001. Гетероагрессии – сюда вошли случаи убийств, нанесения тяжких и менее тяжких телесных повреждений, хулиганские действия. Здесь выявлена такая же достоверная разница (р 0,001) между указанными выше периодами службы. Таблица 4 Динамика клинических признаков дезадаптации военнослужащих в зависимости от периодов изоляции
Примечания: * 1 пол. – первая половина года, 2 пол. – вторая половина года Из показателей психосоматических нарушений были изучены нарушения психического состояния военнослужащих, в которые вошли все случаи госпитализации в психиатрические стационары и случаи, где была нужна консультация психиатра с назначением лечения. Заболевания внутренних органов (обозначены в табл. 4 как соматические нарушения), в них вошли все зарегистрированные заключительные нозологические формы у солдат первого года службы, затем случаи обострения в последующем и регистрация новых нозологических форм. Так, у 3% солдат перед демобилизацией была обнаружена язва желудка. При поступлении – у 2%. Г. Селье [1960], говоря о предрасположенности организма человека к различным осложненным реакциям, подчеркивал, что при стрессе «где тонко, там и рвется». Из других поведенческих реакций дезадаптаций, которые рассматриваются в рамках эмоциональных реакций, не достигших уровня клинически очерченных симптомов, рассмотрены: дезертирства, самовольные отлучки, употребление спиртных напитков и наркотиков, конфликты с командованием. Дезертирства: мотивы оказались более глубокими, чем кажется на первый взгляд, и они были спровоцированы не только конфликтами с кем-то, но и внутренним неприятием всего, что связано со службой. Среди дезертиров не было солдат, которые сами желали служить, хотя их в общей массе было немало. Вдобавок это неприятие накладывалось на психофизиологический механизм развития стресса. Поэтому данный показатель может служить критерием наиболее глубоких стрессовых нарушений, переходящих в ПТСР, это подтверждают случаи, когда военнослужащие дезертируют незадолго до демобилизации (за 2-3 месяца). Достоверное нарастание дезертирств отмечается как в первой половине первого года службы (20%), когда еще не начали действовать стрессоры изоляции, так и во второй половине второго года службы (15%) при сравнении с остальными периодами (5% и 3%, р 0, 001, табл. 4) Самовольные отлучки и употребление алкогольных и неалкогольных наркотиков в некотором роде оказались взаимосвязанными, зачастую солдаты отлучались, чтобы добыть деньги и купить наркотики. А наркотики и алкоголь являются своего рода квазиадаптогенами, которые в условиях отсутствия воспитательно-психопрофилактической работы наилегчайшим образом заменяют ее. Поэтому нарастание случаев употребления в начале срока службы и в последнее полугодие говорит само за себя: 67% и 53% против 17% и10%. Конфликты с командованием, сюда вошли в основном проступки, за которые были объявлены выговор, строгий выговор, замечание и гауптвахта; тенденция нарастания и убывания такая же: 57% и 28 против 10% и 9%). Крайние степени выражения поведенческих реакций военнослужащих случаются в основном в первый (до 1 года) и последний (после 1,5 лет) периоды службы. В начале службы их поведение определяется нарастанием тревоги вследствие непривычности и неопределенности условий службы, необходимости самоутверждения. Поэтому в данный период мы видим (табл. 4) высокие показатели аутоагрессий (36%1,2), гетероагрессий (43%1,5), психических нарушений (15%1,2), соматических нарушений (25%1,3), самовольных отлучек (67%1,6), конфликтов и употребления алкоголя и наркотиков (65% 1,5). Перед окончанием службы эти показатели опять нарастают, что обусловлено усталостью и тревожным ожиданием демобилизации, неопределенностью своего социального положения в будущем (необходимостью реадаптации к условиям, ранее привычным). Эти обстоятельства вновь приводят к истощению адаптационных механизмов организма, парадоксальному поведению, когда на небольшие раздражители военнослужащий может дать совершенно неадекватную реакцию, в том числе и в виде расстрела группы своих сослуживцев. Наличие таких случаев говорит о высокой сенсибилизации психики и отсутствии психопрофилактики психотравмирующего влияния условий армейской изоляции (это подтверждается отсутствием в настоящее время в штатах в/ч психологов и психотерапевтов, которые помогли бы предотвратить кризисные реакции). Следует отметить, что указанные стрессогенные факторы условий армейской изоляции и межличностные конфликты усугубляются употреблением алкоголя и наркотиков (табл. 4): 65% солдат употребляют спиртные напитки и наркотики, что может приводить к патологическим состояниям психики и разрушительным последствиям, которые иногда не укладываются в рамки нормальной логики. Именно поэтому в армейских условиях необходимо строго запрещать употребление спиртных напитков. Употребление и распространение наркотиков должно преследоваться законом. У психопатологически отягощенных лиц изоляция как психосоциальный стрессор, преломляясь через психопатологическую отягощенность этих лиц, в одних случаях утяжеляет их поведение в условиях армии, в других случаях – приостанавливает ранее делинквентное подростковое поведение (хулиган в обычной жизни, до армии, становится нормальным человеком, что зависит от тяжести течения психических аномалий). Наблюдение 1. Полина П. характеризует своего сына как «сорванца» и даже хулигана, «покоя у меня не было, когда он учился в школе». Сергей учился неустойчиво, хотя учителя считали его способным, но неусидчивым мальчиком. Ввязывался во все драки и другие поступки, оцениваемые учителями как «хулиганские». Оценка по поведению была всегда плохая. Любил подвижные игры, походы, с удовольствием помогал матери в выполнении тяжелой физической работы (копал и перекапывал огород, таскал воду и «никогда не отлынивал от этого»). Начиная с 8-го класса мать заподозрила сына в покуривании «травки», спиртные напитки начал употреблял эпизодически – ситуационно с 13 лет. Был один привод в милицию, пытался снять значок с иномарки». К перспективе службы в армии относился без особого энтузиазма, но и не выражал неудовольствия по этому поводу. Родители Сергея не предпринимали никаких мер, чтобы как-то не пустить сына на службу. Мать, «с одной стороны, переживала, с другой – надеялась, что изменится в лучшую сторону, но сомневалась». К удивлению матери, сын из армии писал теплые письма, ни на что не жаловался, имел благодарности от командования. Когда приехал в отпуск, сказал, что «служить нелегко, но мужать надо, как говорит наш командир: не красна девица». Со слов матери: выглядел окрепшим, даже вырос, подтянулся, стал намного спокойнее и рассудительнее. Не курил, выпить не стремился. Строил реальные планы на будущее: думал «встать на ноги материально, купить себе квартиру, машину, а потом жениться, а может, еще пойду учиться на вечерний факультет или на подготовительный». Механизм такого изменения можно объяснить своеобразным влиянием различных психофизических факторов (сопровождающих армейскую службу) на неокрепший юношеский организм. Например, непривычные физические нагрузки успокаивают и способствуют выбросу излишней энергии и в тоже время укрепляют организм, способствуют росту и физическому совершенствованию. Это приводит к постепенному психофизическому равновесию и нормализации поведения некоторых военнослужащих. С другой стороны, ухудшение поведения некоторых военнослужащих нельзя относить только к их психической отягощенности. Ниже мы приведем случай, когда шел только первый период – тревоги, т.е. необходимости как-то самоутвердиться в глазах сверстников, и сразу же к этому состоянию добавляется конфликтная ситуация, когда солдата избивают, заставляют есть отдельно и убирать отхожие места. Этот пример ярко показывает, как последствия психической отягощенности проявляются только в определенных условиях, когда неблагоприятные факторы среды угрожают благополучию, чести и жизни человека. |