Главная страница
Навигация по странице:

  • Диглоссия

  • Языковая ситуация Древней Руси Церковно-славянс-кий язык

  • Древнерусский язык

  • Народно-литературный тип

  • Деловой язык Сфера функциониро-вания – юридические документы. 2. 2. Роль старославянского языка в развитии древнерусского

  • Учебник для студентов филологического факультета Томск 2007 ббк 81. 411. 2 923 в 99 Печатается по решению


    Скачать 0.84 Mb.
    НазваниеУчебник для студентов филологического факультета Томск 2007 ббк 81. 411. 2 923 в 99 Печатается по решению
    АнкорKurs_lektsy_po_IRLYa_1.doc
    Дата22.04.2017
    Размер0.84 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаKurs_lektsy_po_IRLYa_1.doc
    ТипУчебник
    #5041
    страница5 из 16
    1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16

    Языковая ситуация – это совокупность языков или функциональных разновидностей одного языка в их территориально-социальном взаимоотношении и функциональном взаимодействии в границах определенных географических регионов или административно-политических образований.

    Языковые ситуации могут быть:

    а) экзоглоссными или эндоглоссными;

    б) сбалансированными или несбалансированными.

    При экзоглоссной языковой ситуации языковое общение в государстве обслуживается несколькими языками; при эндоглоссной – языковое общение в государстве обслуживается несколькими функциональными разновидностями одного языка: литературным языком, просторечием, диалектами. Возможно сочетание экзоглоссной и эндоглоссной языковой ситуации.

    При сбалансированной языковой ситуации языки или разновидности языка выполняют один и тот же набор социальных коммуникативных функций и находятся в равноправных отношениях, при несбалансированной – языки или разновидности языка неравноправны.

    Б.А. Успенский определил языковую ситуацию на Руси, а затем и в России, с XI по XVII вв., как церковнославянско-русскую диглоссию.

    Диглоссия (от греч. δις – «дважды», γλωττα (γλωσσα) – «язык») (или гетерогенное одноязычие) – это такой способ сосуществования двух отдельных языковых систем в рамках одного языкового коллектива и государства, при котором функции этих двух систем находятся в дополнительном распределении, соответствуя функциям одного языка в обычной (недиглоссийной) ситуации. Применительно к церковнославянскому и русскому языку речь идет о сосуществовании книжной языковой системы, связанной с письменной традицией, и некнижной системы, связанной с обыденной жизнью: по определению, ни один социум внутри данного языкового коллектива не пользуется книжной языковой системой как средством разговорного общения (это обстоятельство, в частности, отличает ситуацию диглоссии от обычного сосуществования литературного языка и диалекта).

    Книжная и некнижная языковые системы противопоставляются по способу усвоения, приобретения: если некнижная система усваивается естественным путем, впитывается с молоком матери, то книжная система усваивается искусственным, книжным путем – в процессе формального обучения, что само по себе предполагает определенную кодификацию, т.е. наличие эксплицитно сформулированных правил. Таким образом, книжная языковая система накладывается на некнижную как вторичная, она приобретается в более зрелом возрасте.

    Находясь в отношении функциональной иерархически заданной дистрибуции, церковнославянский язык восточнославянского извода и древнерусский язык воспринимались носителями языка как единый язык, представленный в своей книжной и некнижной реализациях.

    Церковнославянский язык выступал как книжный, литературный (письменный) язык и как язык сакральный (язык официального религиозного культа), что обусловливает как специфический престиж этого языка, так и особенно тщательно соблюдаемую дистанцию между книжной и разговорной речью. О нем нельзя сказать, что он в полном смысле слова функционировал на Руси, поскольку церковнославянские тексты не создавались, а только воспроизводились русскими переписчиками. Однако церковнославянский язык был известен на Руси и использовался в текстах, читавшихся не только в церквях и монастырях, но и в семьях грамотных людей.

    Если вне диглоссии одна языковая система нормально выступает в разных контекстах, то в ситуации диглоссии разные контексты соотнесены с разными языковыми системами. Отсюда члену языкового коллектива свойственно воспринимать сосуществующие языковые системы как один язык, тогда как для внешнего наблюдателя (включая сюда и исследователя-лингвиста) естественно в этой ситуации видеть два разных языка. Таким образом, диглоссию можно определить как такую языковую ситуацию, когда два разных языка воспринимаются (в языковом коллективе) и функционируют как один язык.

    В отличие от двуязычия, т.е. сосуществования двух равноправных и эквивалентных по своей функции языков, которое представляет собой явление избыточное (поскольку функции одного языка дублируются функциями другого) и, по существу своему, переходное (поскольку в нормальном случае следует ожидать вытеснение одного языка другим или слияние их в тех или иных формах), диглоссия представляет собой очень стабильную языковую ситуацию, характеризуется устойчивым функциональным балансом (взаимной дополнительностью функций). Ситуация диглоссии может сохраняться в течение многих веков.

    Специфика древнерусской диглоссии была в том, что сосуществующие языки были близкородственными. Старославянский (а затем и церковнославянский язык) воспринимался на Руси не как чуждый, инородный язык, а как правильный, «грамотный» язык всех славян, образцовый, книжный язык, в отличие от повседневного разговорного. Восприятие церковнославянского языка как книжной разновидности своего родного языка выражалось в текстологическом способе обучения и кодификации этого языка: каноном правильности, требующим заучивания и постоянной ориентации, служили библейские и богослужебные тексты, занимавшие вершинное положение в ценностной иерархии средневековой книжности.

    Понятие языковой нормы, и, соответственно, языковой правильности связывается в условиях диглоссии исключительно с книжным языком, что проявляется прежде всего в его кодифицированности; напротив, некнижный язык в этих условиях в принципе не может быть кодифицирован. Таким образом, книжный язык фигурирует в языковом сознании как кодифицированная и нормированная разновидность языка. Книжный язык, в отличие от некнижного, эксплицитно усваивается в процессе формального обучения, и поэтому только этот язык воспринимается в языковом коллективе как правильный, тогда как некнижный язык понимается как отклонение от нормы, т.е. нарушение правильного языкового поведения, иначе говоря, явления живой речи воспринимаются через эксплицитно усвоенные представления о языковой правильности, которые связываются с книжным языком. Вместе с тем именно в силу престижа книжного языка такое отклонение от нормы фактически признается не только допустимым, но даже и необходимым в определенных ситуациях.

    Связь языковой нормы с книжным языком при диглоссии – при том, что книжный язык не может выступать как средство разговорного общения, – определяет нехарактерность социолингвистической дифференциации общества для этой языковой ситуации: одни и те же представления о языковой правильности оказываются едиными для всех слоев общества.

    Поскольку при диглоссии два языка воспринимаются как один, а контексты их употребления характеризуются дополнительным распределением (фактически не пересекаются), перевод с одного языка на другой оказывается в этих условиях принципиально невозможным. Невозможно функционирование соотносящихся друг с другом параллельных текстов с одним и тем же содержанием – коль скоро некоторое содержание получает языковое выражение, т.е. выражено на одном языке, оно в принципе не может быть выражено на другом. Для диглоссии характерны: невозможность перевода сакрального текста на разговорный язык и невозможность обратного перевода, т.е. перевода на книжный язык текста, предполагающего некнижные средства выражения; принципиальная невозможность в этих условиях шуточного, пародийного использования книжного языка, т.е. применения его в заведомо несерьезных, игровых целях.

    Диглоссию характеризуют ряд признаков негативного характера, которые отличают ситуацию диглоссии от ситуации двуязычия:

    1. недопустимость применения книжного языка как средства разговорного общения;

    2. отсутствие кодификации разговорного языка;

    3. отсутствие параллельных текстов с одним и тем же содержанием (запрет на перевод сакральных текстов и невозможность пародий на книжном языке).

    В ИРЛЯ имело место и церковнославянско-русское двуязычие. Эволюция русского литературного языка связана именно с переходом от церковнославянско-русской диглоссии к церковнославянско-русскому двуязычию, представляющему собой нестабильную языковую ситуацию.

    Языковую ситуацию Древней Руси можно представить в виде следующей схемы.


    Языковая ситуация Древней Руси

    Церковно-славянс-кий язык

    Сфера функциониро-вания – канонические богослужеб-ные книги (Евангелие, Апостол, Псалтырь, книги Ветхого Завета).

    Древнерусский язык

    Литературная разновидность

    Разгово-рная разно-вид-ность

    Сфера функциони-рования – непосред-ственное устное общение.

    Книжно-славянский тип

    Сфера функциони-рования – религиозная оригиналь-ная и переводная литература: агиографи-ческая (жития), проповедни-ческая (слова, поучения, послания), паломничес-кая (хожения), религиозно-учительные сочинения.

    Народно-литературный тип

    Художествен-ный язык

    Сфера функциониро-вания – светская оригинальная и переводная литература: летописание, повествова-тельные, исторические сочинения, светские поучения, частная переписка.

    Деловой язык

    Сфера функциониро-вания – юридические документы.



    2. 2. Роль старославянского языка в развитии древнерусского

    литературного языка. Первое южнославянское влияние
    Старославянский язык, как литературный язык Древней Руси, обладал богатым словарным составом, развитым грамматическим строем, разнообразной системой стилистических средств и в процессе формирования русского литературного языка обогащал его. Старославянский язык был по отношению к русскому родственным языком, что способствовало быстрому усвоению русским языком элементов старославянского языка. Это поставило древнерусский язык в более выгодные условия по сравнению с языками западноевропейских народов, у которых в роли литературного языка использовалась латынь.

    Старославянский язык был хорошо приспособлен и для отвлеченных рассуждений, и для конкретных описаний, и для живых повествований.

    С принятием христианства в качестве государственной религии при князе Владимире старославянский язык получает статус языка официального культа, противопоставляясь русскому языку прежде всего как язык сакральный языку профанному. Письменность на русском языке носила только бытовой и деловой характер. Один и тот же писец мог писать один текст по-церковнославянски, другой – по-русски, т.е. применение того или иного языка имело вполне сознательный характер, будучи обусловлено языковой установкой пишущего. Старославянский язык не выступал в качестве средства разговорного общения. Имела место смена языкового кода, т.е. чередование церковнославянского и русского языков в соответствии с меняющейся языковой установкой автора.

    Старославянский язык выступал как посредник в греческо-русских культурных контактах, т.е. как средство трансплантации византийской культуры на русскую почву. В результате функционального параллелизма старославянский и греческий языки могут пониматься как одно идеальное целое, как две ипостаси одной и той же сущности. Исходя из представлений о внутренней общности греческого и старославянского языков русские книжники могли приписать старославянскому языку категории, которые в нем отсутствуют: они могли утверждать, что в старославянском языке, как и в греческом, есть артикль. Грецизмы стали одной из составных частей старославянского языка. Выступая как функциональный коррелят греческого литературного языка, церковнославянский язык оказывается изначально соотнесенным с литературной традицией. Применение церковнославянского языка придает тексту литературный характер. Всякая претензия на литературность закономерно обусловливает обращение к церковнославянскому языку.

    Старославянский язык начинает функционировать не только как сакральный язык, но и как язык культуры, и, соответственно, оппозиция старославянского и русского осмысляется не только как противопоставление сакрального и профанного, но и как противопоставление культурного и бытового.

    Старославянский язык был с самого начала исключен из области законодательства и судопроизводства. Дифференциация книжного / некнижного совпадает с дифференциацией сакрального / мирского или культурного / бытового, не совпадая с дифференциацией письменного / устного. В результате появляется особая сфера письменности, ассоциирующаяся с мирским, бытовым началом и в силу этого как бы недостойная применения книжного, старославянского языка – деловая и бытовая письменность. Имело место сосуществование двух различных письменных языков – старославянского литературного и русского административного.

    При Ярославе Мудром получила начало русская письменность, т.е. появляются книги не привезенные, а здесь созданные. Тем самым было положено основание формированию русского извода старославянского языка, т.е. церковнославянского литературного (книжного) языка.

    Вообще чередование церковнославянского и русского языков представляет собой чрезвычайно распространенное – можно сказать, типичное – явление, и это вполне понятно, поскольку оно отражает реальную языковую деятельность (смену языкового кода в процессе речи, обусловленную меняющейся речевой установкой).

    Если текст пишется лично от себя (деловой документ, письмо), но не претендует на высшую, объективную значимость, следует ожидать применение русского языка. Если же описываемые события как-то соотносятся с высшей реальностью, если раскрывается или подразумевается духовный смысл этих событий, язык будет церковнославянским. Переход с русского языка на церковнославянский обусловлен сменой субъективной речевой установки на объективную, объективность же определяется соотнесением с высшей, сакральной действительностью. Применение книжного или некнижного языка определяется не непосредственно самим выражаемым содержанием, но отношением к этому содержанию со стороны пишущего, как представителя языкового коллектива. Различие между двумя языками предстает в функциональном плане – как модальное различие. Если в тексте предполагается соотнесение со сферой сакрального, уместно использование книжно-славянского языка. Церковнославянский язык предстает как средство выражения боговдохновенной правды, он связан с сакральным, божественным началом.

    Влияние старославянского языка на развитие древнерусского литературного языка проявилось в следующем.

    I. Значительно обогатился словарный состав древнерусского языка, который, как известно, является наиболее подвижной частью языка:

    1) Русский язык пополнился значительным количеством слов с отвлеченным значением – т.н. понятийных славянизмов. Из старославянского языка в русский были заимствованы слова, обозначавшие различные общественно-политические, экономические, этические понятия, а также лексика с семантикой религиозных обрядов, названия предметов церковного обихода, обозначения общеморальных категорий, связанных с религией.

    # честь, покаяние, разум, страсть, суета, воздержание, пророк, воскресение, соблазн, таинство, образ, святой, творец, креститель, существо, бытие, сознание, понятие, воображение, время, пространство, государство, единство, общество, имущество, беззаконие, довлеть, лицемерить, преткновение, упование.

    2) Русский язык пополнился множеством семантических славянизмов – слов, которые имели другую фонетическую огласовку или другой звуковой состав, т.е. были вариантами или синонимами к соответствующим русским словам. Впоследствии многие из них превратились в стилистические синонимы.

    # питать – кормить, чело – лоб, уста – губы, выя – шея, очи – глаза, ланиты – щеки, перси – грудь, брак – свадьба, истина – правда, одр – постель, помост – пол, отёк – опухоль, седьмина – неделя, втуне – напрасно, мзда – плата, сонм – сборище, зиждить – строить, вспять – назад, конь – лошадь, пес – собака, свидетель – послух, убийца – головник, стезя – путь, желание – охота, лобзати – целовати, мъшица – комар, непъщевати – мыслить, ядро – быстро.

    3) Появляются новые группы омонимов.



    Слово зрьно (древнерус. зерно) в старославянском языке имело значение «ягода винограда», целовати в старославянском языке имело значение «приветствовать».

    4) У многих русских слов под влиянием старославянского языка появляются новые значения: # бог (ср.: богатый), господь (ср.: господин), грех (ср.: погрешность, огрех), блуд (ср.: заблудиться).

    Это слова по времени появления общеславянские, однако получившие особое значение именно в старославянском языке и с этим значением вошедшие в состав русской лексики.

    Развивается полисемия:

    # отец – 1. родитель; 2. покровитель.

    5) Словарный состав древнерусского языка пополнился многими греческими заимствованиями через посредство старославянского языка. Старославянский язык выступал как посредник в греческо-русских культурных контактах, т.е. как средство трансплантации византийской культуры на русскую почву. Старославянский язык воспринимался не только как равноправный греческому языку (по своей функции), но и как эквивалентный ему (по своему строю).

    Тематические группы греческих заимствований:

    а) бытовая лексика: баня, лохань, скамья, тетрадь, фонарь, камин, камера, папирус, уксус, кукла, киноварь, мрамор, трапеза, палата и др.;

    б) религиозные термины: анафема, ангел, епископ, демон, икона, клирос, лампада, алтарь, митрополит, монастырь, монах, пономарь, келья, евангелие, патриарх, панихида, ад, дьявол, идол, ересь, апостол и др.;

    в) названия наук: грамматика, история, математика, философия, филология, физика, химия, география, геометрия, арифметика, астрономия и др.;

    г) названия растений и животных: кедр, кипарис, огурец, свекла, капуста, вишня, лимон, крокодил, кит и др.;

    д) термины искусства: театр, комедия, трагедия, драма, эпос, лирика, поэзия, стих, дифирамб, анапест, хорей, симфония, мелодия и др.

    Из греческого языка в русский пришли многочисленные мужские и женские собственные имена.

    Из старославянского языка в русский пришли многочисленные кальки с греческого языка – термины философии, религии, этики, эстетики.

    # совесть, сознание, соратник, сочувствие, согласие, сострадание, беззаконие, бездушие, безобразие, предательство, бездна, мудрость, чистота, светлость, мужество, жестокосердие, животворный, лицемер и др.

    II. Старославянский язык повлиял на словообразовательную систему древнерусского языка, активизировались многие словообразовательные модели.

    1) Появляются аффиксальные образования:

    а) с суффиксами:

    -тель: предатель, властитель, распорядитель, хранитель и др.,

    -тельн-: страдательный, мучительный, расточительный, поразительный, омерзительный и др.,

    -ствие: царствие, бедствие, содействие, странствие, сочувствие, препятствие и др.,

    -ство:рождество, тождество, естество и др.,

    -ание: собрание, издание, изыскание, почитание и др.,

    -ение: хождение, веление, творение, становление, учреждение и др.,

    -есн-: древесный, чудесный, словесный, телесный, небесный и др.,

    -чий: кормчий, ловчий, кравчий, певчий, стряпчий, зодчий и др.,

    -знь: жизнь, боязнь, казнь, болезнь, неприязнь и др.,

    -зна: тризна, укоризна и др.,

    -ыня: гордыня, святыня, твердыня, милостыня и др.,

    -тва: битва, молитва, жатва, жертва, клятва и др.,

    -енец: младенец, первенец и др.

    б) с приставками:

    низ- (нис-) (на месте рус. вв-): низвергнуть, низвести, ниспровергнуть, низложить, ниспослать, ниспадать и др.,

    во-: вооружить, вообразить и др.,

    воз- (вос-) (на месте рус. вз-): восход, восток, восторг, воздать, воспеть, воспретить, возводить, воспрянуть, воскресить и др.,

    со- (на месте рус. с-): собор, событие, сочувствие, совет и др.,

    из- (ис-) (на месте рус. вы-): извлечь, изгнать, избрать, излить, изводить, истечь, изложить, ископаемое, извергнуть, исход и др.

    2) Через старославянское посредничество из греческого языка была заимствована в русский язык модель сложного слова.

    # благо-: благородный, благодарность, благополучие, благодать, благовоние, благоволение, благословение, благоразумие, благодеяние и др.,

    добро-: добродетель, добродушие, добросовестный, доброжелательный и др.,

    зло-: злословие, зловоние, злодеяние, злоключение, злопамятство, злосчастный, злокозненный, злополучный, злоумышленник, злоупотребление и др.,

    бого-: богословие, богобоязненный, богохульство, богоугодный, богопротивный и др.,

    суе-: суеверие, суесловие, суемудрие и др.,

    досто-: достоверный, достопамятный, достопочтенный, достопримечательность и др.,

    право-: православный, правоверный, правомочный, правописание, правосудие и др.

    III. Старославянский язык оказал влияние на грамматику русского языка.

    1) Появились действительные причастия настоящего времени с суффиксами -ащ-/-ящ-, -ущ-/-ющ-: горящий, лежащий, висящий, живущий, колющий, текущий и др. Исконно русские причастия с суффиксами -ач-/-яч-, -уч-/-юч- перешли в разряд прилагательных: горячий, горючий, лежачий, висячий, живучий, колючий, текучий и др.

    Появились страдательные причастия с суффиксом -м-: несомый, ведомый, влекомый и др.

    2) Был заимствован синтаксический оборот дательный самостоятельный.

    3) В древнерусский язык из старославянского пришла синтаксическая модель сложноподчиненного предложения (гипотаксис), а также многие старославянские подчинительные союзы: аще (= если, хотя, ли), егда (= когда), дондеже (= пока не) и др.

    IV. Значительно пополнился фразеологический фонд русского языка.

    Со страниц Священного Писания в русский литературный язык был заимствован целый пласт т.н. библеизмов – фразеологических сочетаний, выражений и целых предложений, вошедших в общее употребление в статусе фразеологических единиц.

    # камень преткновения, превратности судьбы, метать бисер перед свиньями, притча во языцех, глас вопиющего в пустыне, ничтоже сумняшеся, козел отпущения, власти предержащие, поставить во главу угла, темна вода в облацех и т.п.

    V. Древнерусский литературный язык почерпнул из старославянского многие средства художественной изобразительности и риторические фигуры: эпитеты, сравнения, метафоры, антитезы и пр., разработанные в старославянском языке на основе древнегреческой стилистики.
    1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16


    написать администратору сайта