когнитивная лингвистика. Учебник для студентов учреждений высшего профессионального образования е издание, исправленное и дополненное Москва С. Петербург
 Скачать 1.44 Mb.
|
|
д ер ива ц ионные отношения. Деривационные отношения имеют место между предложениями, которые можно рассматривать как произведенные одно от другого, причем производное предложение отличается от исходного не только синтаксически, но и лексически. Такие отношения целесообразно описывать как правила перехода от одного предложения к другому, или правила синтаксической деривации. Поскольку правила синтаксической деривации больше связаны с конкретным лексическим наполнением синтаксической структуры, они сравнительно более чувствительны к лексемному составу предложений, нежели правила, описывающие переход от одного члена синтаксической парадигмы к другому. Правила синтаксической деривации описывают, в частности, каким образом производится распространение предложения или, напротив, его свертывание (обратная деривация, например Человек /110//111/ рубит дерево → Человек рубит дерево топором → Человек в куртке рубит дерево острым топором и т. д. или же Женщина шьет платье → Женщина шьет. К правилам синтаксической деривации следует отнести, вероятно, и правила образования сложных предложений из простых, а также правила преобразования предложений в зависимые словосочетания. Например, для введения предложения Он приехал в состав другого предложения необходимо преобразовать его либо в придаточное (Я знаю, что он приехал, либо в словосочетание с компонентами в соответствующем падеже (Я знаю о его приезде. Понимаемая таким образом синтаксическая деривация практически совпадает с понятием трансформации. § 112. Особое место в синтаксической парадигматике занимают так называемые п р а вила перифраз и ров ан и я . Эти правила указывают, каким образом можно изменять предложение, сохраняя при этом его смысл. Правила перифразирования можно рассматривать в двух аспектах как правила перехода от одного итого же смысла к разным синтаксическим структурами как взаимные преобразования предложений с сохранением смысла. Первый аспект существен для порождения речи, второй — для установления собственно внутрисистемных отношений. Правила перифразирования могут затрагивать как исключительно синтаксическую структуру предложения, например преобразование актива в пассив, таки его лексический состав. Пример предложений, получаемых по правилам перифразирования: Эта мысль ужасает ее — Она ужасается этой мысли — Она испытывает ужас перед этой мыслью — Эта мысль внушает ей ужас — Эта мысль приводит ее в ужас (пример Ю. Д. Апресяна). В первых двух предложениях изменения не затрагивают лексический состав предложения, меняется лишь синтаксическая структура, в остальных же предложениях происходит частичная замена лексем. Однако во всех предложениях сохраняется один и тот же смысл. § 113. Поскольку смысл предложения не определяется полностью его лексическим наполнением, отношения между членами синтаксической парадигмы иногда могут описываться правилами перифразирования например, соотношение актива и пассива, но иногда — не могут 11 Что же касается правил синтаксической деривации, то они, по определению, не могут быть правилами перифразирования. Все указанные типы синтаксических отношений и правил, в особенности правила синтаксической деривации и правила перифразирования, имеют огромное практическое значение, в частности при изучении иностранного языка. Литература 1. Апресян Ю. Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. М, 1966. 2. Долинина И. Б. Способы представления синтаксической структуры предложения // Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. Л, 1969. 3. Долинина И. Б. Вопросы функционального и линейного синтаксиса. М, 1974. 4. Касевич В. Б. Труды по языкознанию. СПб., 2006. Т. 1. 5. Москальская О. И. Проблемы системного описания синтаксиса. М, 1974. 6. Тестелец ЯГ. Введение в общий синтаксис. М, 2001. 11 Например, преобразование повествовательного предложения в вопросительное может не изменить его лексического наполнения, но явно добавляет новый смысл. СЛОВАРЬ. ЛЕКСИКОЛОГИЯ. СЕМАНТИКА § 114. Наиболее грубый ответ на вопрос о структуре языка — это утверждение, согласно которому язык состоит из словаря и грамматики. Словарь, рассматриваемый во всех его аспектах, — предмет особой лингвистической (суб)дисциплины лексикологии. Принципами и технологией составления словарей занимается лексикография, которой в рамках этой книги мы специально касаться не будем. Развитие многих направлений в лингвистике в значительной мере связано с развитием представлений о том, какие место и роль в общей системе языка принадлежат словарю. Всего несколько десятилетий тому назад оживленно дискутировался вопрос о том, можно ли считать словарь системой. Иначе говоря, принималась в качестве возможной ситуация, когда один из основных компонентов языка — грамматика — представляет собой упорядоченную систему (предположительно систему правил особого рода, в то время как другой — словарь — есть слабо структурированный (или даже вовсе бесструктурный) набор словарных лексических единиц. Неудивительно, что при таком понимании словаря последний фактически оказывался за рамками собственно лингвистического исследования (именно таковыми были подходы к лингвистическому анализу, свойственные ранним версиям генеративизма). Не представлял особого интереса словарь ив рамках дискуссии о соотношении врожденного и освоенного в языке, ибо даже самым последовательным приверженцам нативизма (теории о врожденности языка) было ясно, что ребенок не может рождаться с готовым словарем. Соответственно большинство лингвистов-теоретиков традиционно не проявляло большого интереса к словарю, а каста лексикологов, и особенно лексикографов, не слишком жаловала теорию, полагая составление словаря скорее искусством, нежели наукой. Между тем даже предтеоретическое знание, основанное на здравом смысле, должно подсказывать нам, что словарь немо же т быть неким подобием мешка, где вперемешку и без какой-либо строгой системы хранятся лексические единицы, извлекаемые по мере надобности. Ведь если бы это было так, сколько-нибудь плавная и быстрая речь оказалась бы абсолютно невозможной, ибо для извлечения из словаря каждого го слова, необходимого после го при построении высказывания, потребовался бы перебор едва лине всех десятков и сотен тысяч слов, хранящихся в словаре, ноне образующих, как предполагалось, какой-либо системы. Понятно, что такая операция потребовала бы несообразно большого объема времени. Вопрос, по-видимому, не в том, системен ли словарь, а в том, что это за система. ФУНКЦИИ ЯЗЫКА И СТРУКТУРА СЛОВАРЯ § 115. Системность применительно к интересующему нас вопросу в простейшем случае уместно понимать как наличие определенных классов, группировок словарных единиц, причем реалистичность группировок определяется близостью их функций сгруппированы, можно полагать, те единицы, например, между которыми производится выбор при порождении речи (таковы синонимы, см. об этом ниже. § 115.1. К словарю естественным образом приложимы представления об основных задачах-функциях, для выполнения которых существует язык это коммуникативная и когнитивная функции. В коммуникативных процессах речевой деятельности, как давно подмечено Р. Якобсоном и другими авторами, особое место занимают две операции — селекция и комбинация языковых единиц, в нашем случае слов. Для построения высказывания слова нужно отобрать из словаря в соответствии с семантической программой этого высказывания (селекция) и образовать из этих слов адекватно структурированные конструкции, сочетания комбинация, комбинаторика. Селекция, как нетрудно видеть, связана с парадигматическими отношениями между словами, а комбинаторика — с синтагматическими. Отсюда ясно, что слова в словаре должны группироваться как по парадигматическому принципу, таки по синтагматическому. Иначе говоря, те слова, которые непосредственно взаимодействуют в речевой деятельности, должны быть связаны в словаре, образовывать в словаре определенные группировки. Так, например, слова /114//115/ холодный, теплый, солнечный, пасмурный и т. п. должны входить в некоторый общий парадигматический класс уже потому, что между ними осуществляется выбор при заполнении соответствующей позиции в высказывании Сегодня. день аналогичным образом должен существовать класс, только синтагматический, а не парадигматический, который связывал бы, например, слово аплодисменты со словами бурные, продолжительные, шквальные и т. п. Такого рода связи в пределах класса неоднородны одни более тесны, другие — менее, что определяется вероятностью употребления одного слова в сочетании с другим (в нашем последнем примере сочетание шквальные аплодисменты уступает, по-видимому, по своей частотности 1 Мы не будем заниматься здесь вопросом о том, что это реально значит, когда мы говорим, что слова образуют в словаре те или иные группировки (классы. С психо- нейролингвистической точки зрения это, скорее всего, должно означать наличие низкого порога возбудимости нейронных связей, которые имеются между соответствующими словами (их ментальными коррелятами), благодаря чему они с большей легкостью, нежели не обладающие такими связями единицы, вызываются из памяти двойками, тройками и т. п. двум другим, а отсюда и обнаруживается разная сила связи между соответствующими словами. Очень ярким примером группировки слов в словаре применительно к нуждам речевосприятия, одного из двухосновных режимов речевой деятельности, может служить обычный принцип алфавитного упорядочения словаря, принятый как в переводных, таки в толковых словарях. Обычно считается, что алфавитный принцип упорядочения словарных вокабул — это чистая условность, к устройству словаря прямого отношения не имеющая он принят просто для удобства пользователя, а в самой системе языка такой структурированности нет. Нов алфавитном упорядочении нужно различать два самостоятельных аспекта. Один — это сам по себе порядок следования графем одной за другой. Здесь действительно трудно обнаружить внутреннюю логику, многое определяется разного рода историческими факторами. Другой же аспект — это группировка в словаре слов по одинаковому началу, когда объединяются, например, все слова, начинающиеся наб, внутри них — слова на ба, внутри последних — слова на баб и т. д. Однако теория когорты, в разных ее вариантах (см. об этом в § 197), говорит о том, что человек, воспринимающий речь, идентифицирует с помощью чисто фонетического анализа начало слова, затем строит, с использованием словаря, когорту (класс) из слов стем же самым одинаковым) началом, далее же сокращает когорту до единицы, отсеивая низкочастотные слова и т. п. Есть основания говорить о том, что это сильно упрощенные представления — нонет оснований полагать, что таких процедур не существует вообще. А из этого прямо следует, что, разв процессе восприятия речи человек отбирает из словаря слова-кандидаты пои де н т и ч нос тина чала слова, значит, такая классификация — поначалу слова — реальна. Алфавитный принцип — это и есть классификация слов поначалу, и, следовательно, он не привнесен извне, он присущ самой системе языка, ее словарю. Инициальная идентичность — не единственный фонологический признак, по которому слова группируются в словаре для обслуживания процессов восприятия речи. В языках типа русского, где очень важна акцентная структура слова, слова (словоформы) группируются по идентичности акцентного контура (те. распределения ударного и безударных слогов в пределах слова. Это объясняется тем, что акцентный контур словоформы — ее существенный признак (в условиях информационной избыточности часто достаточно определить число слогов слова и место ударения, чтобы это слово идентифицировать. Есть и другие фонологические признаки, служащие основой для группировки 2 Кажется, только в индийских и восходящих к ним графических системах графемы группируются в так называемые варги по принадлежности к одному и тому же артикуляторному классу тех согласных, которым они отвечают. слови способствующие тем самым эффективной реализации процессов речевосприятия. § 115.2. Стратификация словаря применительно к его функциям в речевой деятельности приводит к гипотезе о существовании в рамках каждого словаря двух словарей, каждый из которых обслуживает один из двухосновных режимов речевой деятельности — восприятие и порождение речи. Л. В. Щерба и, позднее, Ч. Хоккетт говорили о двух грамматиках активной (для говорящего) и пассивной (для слушающего. В первом издании настоящей книги эта мысль была отчасти конкретизирована. Было высказано предположение о том, что из двух конкурирующих синтаксических теорий, теории непосредственно составляющих и теории зависимостей, первая преимущественно нацелена на структурирование восприятия речи, в то время как вторая обслуживает порождение речи (см. § 108). Дальнейшим развитием того же подхода явилось распространение на словарь тезиса о двух грамматиках с разграничением тем самым двух словарей, о чем сказано выше. Важнейшее отличие этих словарей — тип вокабулы. Если в генеративном активном) словаре вокабулой выступает лексема, тов перцептивном пассивном) это словоформа. § 116. Но, конечно, самые важные группировки лексики — это группировки по значению, по семантическим признакам, которые важны как для восприятия, таки для порождения речи, а еще более, вероятно, для структурирования картины мира носителя языкат. е. для реализации к огни т ив ной функции языка. В лексикографической практике давно известны так называемые идеографические словари (иногда их называют также идеологическими словарями, или тезаурусами. В таких словарях словарные вокабулы сгруппированы не по алфавиту (не по признаку, относящемуся к плану выражения, а по общности значения (те. по признакам плана содержания. В один класс в этом случае входят, например, слова, объединяемые темой-рубрикой животные, жилище, одежда и т. д. и т. п. Такие слова могут образовывать иерархически соотносящиеся структуры наподобие животные > млекопитающие > грызуны > мыши, но могут соотноситься горизонтально, например галстук, запонки, булавка для галстука. Когда слова по семантическим признакам соотносятся как старшее (скажем, грызуны) и /116//117/ младшие (мыши, хомяки, тушканчики и т. д, то первые именуются гиперон имам и , а вторые г и пони мам и . О словах вне иерархических семантических отношений говорят, что они связаны координативно, в то время как гипонимы и гиперонимы — субординативно. Координативно и субординативно связанные слова могут объединяться словом, выражающим некую общую, базовую семантическую категорию (например, мышеобразные для слов мышь, хомяк, тушканчики т. пили мебель для слов шкаф, кровать, стол, стул и т. дно могут быть лишены такого слова со значением рода (типа мышеобразные, мебель, как это имеет место в примере выше при перечислении аксессуаров современного мужского одеяния. § 117. Как ив случае с алфавитным упорядочением словаря, долгое время считалось, что идеографическое структурирование лексикона имеет скорее косвенное отношение к семантике — это либо непосредственное отражение связей во внешнем мире, элемент энциклопедических знаний человека, либо чисто практический способ представления лексики, удобный для изучения языков. Между тем данные речевых расстройств со всей возможной убедительностью показали, что идеографические группировки слов ментального лексикона (словаря) абсолютно реальны. Например, при определенных поражениях головного мозга могут выпадать названия цветов, но сохраняться числительные — или наоборот. При этом избирательные утраты не связаны с большей/меньшей абстрактностью соответствующих слов. На это указывают расстройства, при которых пациент не может, например, идентифицировать слово carrot, но без затруднений дает дефиницию слову knowledge, определяя его как ‘making oneself mentally familiar with a subject’ (пример Эйтчисон). Иначе говоря, речь должна идти об избирательных выпадениях компонентов словаря, определенных лексических классов, порой более или менее произвольных, что и доказывает их реальность. § 118. Различие между энциклопедическими и языковыми знаниями здесь в действительности не столь уж существенно. Можно сказать, что два основных признака разделяют эти виды знаний. Первый заключается в том, что языковое значение, отвечающее слову, — это энциклопедическое значение, которое пропущено через язык таким образом, что в нем сохранилась лишь информация, релевантная для среднего носителя языка при исключении всего слишком специфического. Второй признак — скорее формальный компонент словаря, вокабула — это всегда слово или словоподобная единица (фразеологизм и т. п. Компонент системы энциклопедических знаний не связан форматом, с языковой точки зрения ему может соответствовать любая размерность, вплоть до текста произвольного объема. § 119. Значительный вклад в выявление внутреннего устройства словаря внесли представители так называемой когнитивной лингвистики. Прежде всего это относится к группировкам лексики относительно определенных базовых метафор. Например, общеизвестна метафора Время — деньги. Лакофф, Джонсон и другие авторы подметили, что вокруг этой метафоры группируются гнезда лексики, составляющие которых обозначают временные отношения, как если бы эти последние были 3 Как и во многих других случаях, здесь нелегко провести границу между собственно метафорой и сравнением. тождественны отношениям денежным так, мы говорим тратить/транжирить время (ср. тратить/транжирить деньги, считать дни (ср. считать рубли, не иметь в запасе ни минуты (ср. не иметь в запасе ни рубля) и т. д. и т. п. В разных языках можно обнаружить разные наборы такого рода базовых метафор, но везде они выступают как одно из своеобразных средств упорядочения словарно-фразеологического состава словаря. Здесь в игру входит еще одна важная функция языка — эстетическая, поскольку метафора сама по себе есть образное средство, которое заключается в сближении далеких понятий — в видении одного объекта, ситуации и проч. сквозь призму другого (другой. НЕКОТОРЫЕ ТРАДИЦИОННО ВЫДЕЛЯЕМЫЕ КЛАССЫ СЛОВ § 120. Самые известные и изученные группировки слов в словаре — это, конечно, части речи. Проблема частей речи уже обсуждалась выше здесь мы подчеркнем лишний раз лишь те аспекты данной проблемы, которые существенны именно с лексикологической и лексикографической точек зрения. Первое часть речи — это категория, отражающая наличие в словаре особого класса слов, противопоставленных словам других классов и грамматически, и лексически: к данной части речи принадлежат лексические единицы, которые отличаются своим грамматическим поведением (что, в свою очередь, придает им некую семантическую общность. Второе части речи — наиболее крупные классы слов в словаре. Имеется ввиду не число слов, принадлежащих к той или иной части речи, а иерархия классов на части речи словарная лексика распадается непосредственно, универсумом членения выступает словарь в целом. Этим части речи отличаются от таких классов, как одушевленные/неодушевленные, считаемые/несчитаемые имена, переходные/непереходные глаголы и т. п, которые являются подклассами соответствующих классов — частей речи. Третье вытекающее из первого и, отчасти, из второго распределение слов по частям речи в рамках лингвистического анализа не является самоцелью. Отнесение словак той или иной части речи — это удобный способ сокращенной записи информации о том, какими грамматическими свойствами отличается это слово и, опосредованно, о том, как это слово функционирует в речевой деятельности. |