когнитивная лингвистика. Учебник для студентов учреждений высшего профессионального образования е издание, исправленное и дополненное Москва С. Петербург
 Скачать 1.44 Mb.
|
§ 121. Лексикологически релевантными следует считать такие группировки, как вале н т нос т н ы е классы глаголов. Традиционно выделяемые в словарях переходные и непереходные глаголы — лишь частный случай такой классификации. Очень важно, что наличие валентностных классов глаголов — универсально присущая языкам характеристика. Состав классов может отличаться, носами классы присутствуют всегда (в отличие от развитых морфологии и словообразования, системы которых в языках соответствующей типологии могут быть сколь угодно редуцированными. Универсальность валентностных классов объясняется необходимостью обеспечения синтаксических конструкций с разными, количественно и качественно, наборами актантов, что зависит именно от класса глагола. В лексикологии, впрочем, более традиционно рассматривать классы слов, не имеющие отношения к грамматике. Это всем известные синонимы, антонимы и др. Остановимся на них более подробно. § 122. Семантическая связь и антоним и ч нос т ъ . Оставляя в стороне ассоциативные связи, относительно которых в последнее время становится ясно, что они неравны семантическим, можно сказать, что два произвольно взятых слова сточки зрения семантики могут относиться друг к другу как (1) семантически связанные, (2) семантически несвязанные. Сразу же заметим, что сделанное утверждение, при всей его очевидности, вовсе нетривиальность наподобие пациент либо жив, либо мертв. Как связанность, таки несвязанность не являются абсолютными, они характеризуются определенной мерой и, соответственно, возможными цепочками переходов мера связанности/несвязанности выявляется экспериментально на основе семантического шкалирования и других методик экспертных оценок, а также сравнительным анализом структур десигнатов, описанных в терминах сем, семантических примитивов и т. п. (см. об этом ниже. Даже если мы имеем дело с семантическими парами, соотносящимися как А/не-А, тес контрадикторными понятиями, члены пар в буквальном смысле тесно связаны, ибо не могут существовать друг без друга не-А исчезает, как только исчезает А, равно и наоборот, ср. честный/нечестный. Разумеется, это иная связь (подвид связи релятивных понятий) по сравнению с синонимичной, гипо-/гиперонимичной и т. п, но отрицать ее невозможно 4 Пары слов, соотношение которых базируется на контрадикторных понятиях, — это, конечно, всем хорошо известные антонимы. Но обратное неверно нельзя сказать, что антонимы всегда основаны на контрадикторных понятиях. Обычное определение антонимов как слов с противоположным значением обладает обманчивой простотой — ибо не 4 Иногда приходится сталкиваться с наивными возражениями против тезиса о взаимообусловленности релятивных понятий наподобие муж/жена: утверждается, что, скажем, Иван, являющийся мужем Марии, существовали до заключения брака с Марией — он не появился в силу брака. Но достаточно очевидно, что до брака Иван существовал как Иван (возможно, сын Петра и Татьяны, водитель КАМАЗа, гитарист, футболист и при пр) — ноне как муж Марии. вполне понятно, в каких именно случаях различная семантика должна может) трактоваться как противоположная 5На первый взгляд кажется очевидным, что все антонимы формируют бинарные (двоичные) оппозиции. Однако это, по-видимому, не та бинарность, с которой мы имеем дело на материале фонологических оппозиций. Так, антонимы типа высокий/низкий, широкий/узкий и т. п. есть все основания считать образующими граду аль н ы е оппозиции в отличие от пар типа честный/нечестный, умный/неумный, не допускающих средних членов высокий/низкий и т. п. являются крайними членами некоторого лексико-семантического континуума. Специфика же в том, что в фонологии для квалификации оппозиции как градуальной требуется ее как минимум тернарность, где средние члены представлены не потенциально, а актуально. Таким образом, честный — нечестный — это привативная оппозиция, а высокий — низкий — градуальная, несмотря на свою бинарность. В терминах классической логики привативные оппозиции, всегда бинарные, следует трактовать как контрадикторные, а градуальные указанного типа — как контрарные, вне зависимости от их бинарности/n-арности. Иной статусу антонимичных пар наподобие войти — выйти, влететь — вылететь и т. п. Они очевидным образом не являются градуальными, но счесть их привативными также трудно войти не означает не выйти, равно как и выйти неэквивалентно не войти. Вероятно, это эквиполентные оппозиции, в целом аналогичные фонологическим парам типа глухой — звонкий, если глухость при этом не приравнивается незвонкости или наоборот. В обоих случаях имеем некоторую общую часть (для приведенных антонимичных глаголов это — жертвуя строгостью описания — пересечение границ относительно замкнутого пространства) плюс дифференцирующий признак, в качестве которого для глаголов выступает противоположность направления движения. Полной аналогии все же нет. Можно было бы сказать, что антонимические оппозиции, иллюстрируемые приведенными глаголами, — это эквиполентные векторные оппозиции, в то время как фонологические наподобие «глухой-звонкий» — эквиполентные скалярные. Антонимическое соотношение, как мы видим, можно расценивать в качестве частного случая отношения оппозитивности. По крайней мере для привативных оппозиций обычно один из членов выступает как маркированный, другой — как немаркированный. Среди наиболее выразительных примеров такого рода — пары имен, различающихся признаком пола продавец/продавщица, тигр/тигрица и т. п. 5 Ср. с возникающими иногда в фонологии дискуссиями о том, всякое ли различие между фонемами можно считать оппозицией. Немаркированность в таких случаях оказывается связанной с нейтрализацией так, оппозиция продавец/продавщица выступает как нейтрализуемая в пользу немаркированной лексемы продавец, поскольку в большинстве контекстов лексему продавщица можно заменить лексемой продавец 6 Любопытно, что в русском языке существуют не только бинарные, но и тернарные оппозиции лексем, связанных с выражением семантики пола, где наряду с немаркированным, своего рода семантически нулевым членом представлены два члена с маркированной семантикой, ср. гусак/гусь/гусыня. § 123. Кон в ер си вы. С антонимами иногда сближают конверсивы, обычными примерами которых служат продавать — покупать, одалживать — занимать и т. п. Однако отношения между членами подобных пар обладают существенной спецификой. С одной стороны, они находятся в отношении дополнительной дистрибуции в том смысле, что сложение семантики противочленов дает значение, полностью покрывающее семантику соответствующей ситуации (встречный обмен вещью-товаром и деньгами между участниками ситуации для покупать — продавать неслучайно А. А. Холодович предлагал сводить конверсивы в «гиперлексемы». В этом конверсивы аналогичны членам привативных оппозиций, которые также, по принципу третьего не дано, исчерпывают соответствующую область (все согласные, если в данной системе или подсистеме языка есть оппозиция звонкости/незвонкости, суть либо звонкие, либо незвонкие). С другой стороны, конверсивы, конечно, не образуют привативных оппозиций покупать неэквивалентно не продавать и т. п. Вероятно, здесь мы имеем дело, скорее, с эквиполентными оппозициями, которые можно считать еще одной разновидностью последних — эквиполентными комплементарными Синонимы. Как сказано, конверсивы в определенных отношениях сближаются с антонимами, последние же традиционно противополагаются синонимам. Но именно класс (множество) синонимов, подобно конверсивам, это еще один кандидат в гиперлексемы понимаемые, впрочем, в обоих случаях как классы, а не единицы. Уместность понятия гиперлексемы на материале синонимов, пожалуй, еще 6 Тот факт, что из пары антонимов один может выступать как немаркированный, а другой — маркированный, причем возможна нейтрализация в пользу немаркированного, демонстрируется также и возможностью образования абстрактных существительных от одного из антонимических прилагательных, причем отражающего крайнее положительное значение признака, ср. высота, толщина и т. п. Ср. также насколько высок этот дом, где высок вбирает семантику обоих антонимов высокий/низкий. Впрочем, многое зависит здесь от типа языка так, аналоги рус. существительных типа высота в языках Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и др. нередко выражаются соположением слов высота — низина. более очевидна, нежели в случае конверсивов. Дело в /121//122/ том, что синонимы находятся либо в отношении свободного варьирования (взаимозамены), либо в отношении дополнительной дистрибуции. Первый тип соотношения легко показать на примерах наподобие огромный/громадный, второй — на примере жгучий (брюнет) / огненно рыжий. В итоге синонимы можно определить как слова, находящиеся в отношении свободного варьирования или дополнительной дистрибуции и обладающие общим планом содержания. Как нетрудно видеть, это определение структурно воспроизводит определения фонемы, морфемы, лексемы — стой разницей, что синонимы все же образуют класса не единицу, и понятие гиперлексемы следует толковать именно как отражающее существование соответствующих классов. Нов любом случае описанный подход к синонимам позволяет увидеть процедурное свидетельство семиотического единства лексикона играм мат и к и (включая фонологию. ЗОНЫ СЛОВАРНОЙ СТАТЬИ § 125. Коль скоро словарь содержит если не всю, то самую существенную часть информации, необходимой для организации речевой деятельности, в словарной статье — основном блоке структурирования словаря — должны быть разные подблоки, или зоны, отвечающие за те или иные типы словарной информации в соответствии с разнообразными свойствами и функциями лексем. В модели Смысл <=> Текст, упрощенным изложением фрагмента которой выступает данный раздел, выделяют трио снов н ы е зоны толково- комбинаторного словаря (ТКС) 7 § 125.1. Первая зона — семантическая. В ней, используя определенный метаязык (см. об этом ниже, каждая лексема-вокабула должна получить уникальное толкование — чтобы невозможно было спутать это слово по его значению с любым другим. Толкование должно быть действительным для употребления этого слова в любом контексте, и, разумеется, должны выполняться все условия толкования как вида 7 Принятое в модели Смысл <=> Текст определение словаря как ТКС в действительности не является утверждением какой-то специфики этого словаря относительно словарей традиционных. Специфика, если она вообще здесь имеется, заключается лишь в том, что речь идет об одноязычном, а не дву- и более язычном переводном словаре. Помысли авторов модели (и с ней, безусловно, нужно согласиться, любой одноязычный словарь, компонент действующей модели языка, должен быть толковым, те. обеспечивать эффективным образом семантическую экспликацию вокабул, и комбинаторным в том смысле, что в словаре должна присутствовать максимально полная информация о правилах комбинирования соответствующей лексемы с другими при построении высказываний. определения нельзя толковать менее сложное через более сложное (такая ошибка исключается автоматически, если толкование последовательно строится на базе простейших смыслов-примитивов и только их необходимо тщательно следить за недопущением порочных кругов, как в словаре С. С. Ожегова, когда понять определяется как достигнуть понимания, понимание — как способность осмыслять, а осмыслять — как понять (те. круг замыкается пример И. А. Мельчука) 8 Поскольку слово не существует без его связей с другими словами словаря, семантическое толкование прилагается не к изолированной лексеме, а к лексеме в составе конструкции, в которую входят, наряду с толкуемыми другие слова, с необходимостью предполагаемые семантикой данного слова. Например, толкуется не сам по себе глагол отвечать (как один из омонимов, а конструкция X отвечает перед м за Z 9 . В свою очередь, за Z может раскрываться как за безопасность Z-a’, за успех Z-a’, зато, чтобы объект Z был сдан в сроки т. п. § 125.2. Вторая зона ТКС — синтаксическая. В синтаксической зоне ТКС содержится информация ом одели управления соответствующей лексемы, те. о ее валентностях. Например, мы не можем утверждать, что владеем глаголом награждать, если не владеем при хорошем знании языка — подсознательно) информацией о том, что при этом глаголе в активном залоге первая валентность соответствует лицу или иному антропоморфному субъекту (организации, коллективу и т. п, который выражается существительным в им. п что вторая валентность заполняется аналогично, за исключением падежа (здесь это вин. п что третьей валентности отвечает неодушевленное существительное в тв. п что четвертая валентность синтаксически представлена конструкцией с отглагольным существительным или придаточным предложением, теза спасение утопающих или ... зато, что X спас утопающего. В синтаксической зоне следует приводить диатезы там, где соответствующий механизм применим. Диатеза — это, как уже говорилось, схема соответствия между семантическими ролями и актантами при сохранении лексемы. Например, для глагольной лексемы строить (X строит Y, Рабочие строят дом) в словаре указываются следующие четыре диатезы 10 : 8 Возможно, нелишним будет заметить, что заслуженно знаменитый Словарь русского языка С. С. Ожегова — едва лине лучший словарь соответствующего класса. 9 Х, Y, Z — переменные, представляющие соответствующие аргументы. 10 Использованные символы Ag — семантическая роль Агенс, Pt — семантическая роль Пациенс; Sb — й актант-подлежащее; Obrec — й актант — прямое дополнение Obag — й актант — агентивное дополнение — выражение соответствующей семантической роли в данной конструкции невозможно. 1) Ag = Sb Pt = Ob rec 2) Ag = Ob ag Pt = Sb Рабочие строят дом) (Дом строится рабочими) /123//124/ 3) Ag = Pt = Ob rec 4) Ag = Pt = Sb (Здесь строят дом) Здесь строится дом) Владея информацией о допустимых для данной лексемы диатезах, пользователь словаря получает возможность строить правильные, синтаксически и семантически, конструкции, употребляя все финитные формы, входящие в парадигму лексемы 125.3. Третья зона ТКС — зона лексической сочетаемости. За частичным исключением так называемых лексических функций (о которых см. ниже, в третьей зоне мы имеем дело с объективно наименее структурированным материалом — вероятно, именно поэтому в существующих словарях на лексическую сочетаемость вообще обращали минимальное внимание. Речь идет о том, что в очень большом числе случаев сочетаемость слов определяется не столько правилами, сколько узу сом, действительным для данного конкретного словосочетания или нескольких сочетаний. (В скобках заметим, что наличие уникальных и «полууникальных» закономерностей словесной комбинаторики создает серьезные трудности для перевода и вообще для практического овладения языком) Например, ошибку можно сделать или совершить, но если это ошибка-опечатка, то только сделать. Аналогично пощечину можно только дать (влепить, залепить, а удар — нанести, причем в последнем случае возникает налет официального стиля 12 Важная часть зоны лексической сочетаемости ТКС — это перечисление так называемых лексических функций. Последнее слово употребляется здесь в своем строго терминологическом смысле. В роли функции выступает типовое значение (его называют еще лексическим параметром, и ставится традиционный вопрос каково значение функции, если аргумент есть X? Например, если лексический параметр — этот. е. значение высокой (большой) степени проявленности признака, то для аргумента болезнь функция принимает значение тяжелая, для аргумента пьян — значение в доску, в стельку, в дрезину, в дрободан’, до положения риз и т. д. и т. п. 11 Как нетрудно понять, диатезную схему можно дополнить введением необходимой морфологической информации. 12 Поэтому сделал кулаком удар в лицо у Платонова воспринимается как стилистически сильно маркированное выражение. разумеется, необходимо учитывать стилистическую разницу между разными комбинациями) 13 В заключение заметим, что выдвижение словаря (лексикона) в центр современных лингвистических исследований вполне закономерно. Несколько заостряя реальные соотношения, можно сказать, что в словаре идеальном) присутствует все, что есть в грамматике, хотя обратное очевидным образом неверно. СИТУАЦИЯ, ПРОПОЗИЦИЯ, ПРЕДИКАТ § 126. Занимаясь семантикой, мы должны описать, с одной стороны, какими средствами и каким образом пользуется человек — носитель данного языка, чтобы выразить некоторые смыслы, ас другой — как истолковать текст, чтобы объяснить, какой смысл в нем заложен, почему одни высказывания являются синонимичными, а другие — нет. Ясно, что первый из схематически описанных аспектов отражает речепроизводство, а второй — речевосприятие. Иначе говоря, в первом случае мы имеем дело с переходом смысл → текста во втором — текст → смысл. Упоминание синонимичности/несинонимичности высказываний выше не означает включения частной проблемы наряду с общими. Чтобы отправляться от значения, смысла в переходе к тексту, нужно располагать семантическим языком, на котором значение будет записано. Точно также выяснение синонимичности/несинонимичности двух высказываний — это установление того факта, что они могут быть записаны одинаково/неодинаково средствами соответствующего семантического языка. Таким образом, основная задача всякой семантики — разработка семантического языка, а также способов перевода на него высказываний текста, равно как и перевода конструкций семантического языка в высказывания текста. § 127. Любой язык представляет собой систему элементов и правил их употребления. Что же служит в качестве элементов семантического языка Если мы скажем, что таковыми выступают значения (или смыслы, то ответ будет верным, но малоинформативным. Более того полный ответ на этот вопрос, вообще говоря, выходит за рамки лингвистики (возможно, даже при широком ее понимании, тес включением психо- и социолингвистики. Дело в том, что аксиоматически семантика — сфера означаемых языковых знаков, а означаемыми выступают некоторые данности, имеющие психическую природу образы, представления, 13 Как видно из примеров, способов выражения лексического параметра может быть больше одного, поэтому для части случаев более адекватным будет оценка наподобие при аргументе х функция принимает значение ус вероятностью р. Величина вероятности р подлежит вычислению на представительном корпусе текстов. понятия. Едва ли лингвист может и должен заниматься исследованием такого рода образований. Лингвист имеет дело с формальными аналогами означаемых, такими, что они необходимы и достаточны для описания функционирования языковых единиц сточки зрения переходов смысл → текст. Поэтому элементами семантического языка для лингвиста могут служить символы и слова естественного языка как заместители, те. формальные аналоги соответствующих значений. При этом должны быть выработаны специальные соглашения, согласно которым такие слова и символы не имеют синонимов, омонимов, не обладают многозначностью, и всегда точно известно, какому именно формально представимому значению соответствует данное слово (или символ. В качестве правил функционирования элементов семантического языкат. е. его синтаксиса, могут использоваться логические операции конъюнкции, дизъюнкции, импликации, установления эквивалентности, материальной эквивалентности, а наравне сними и интуитивно однозначно понимаемые простейшие актантные отношения в конструкциях, заполненных словами естественного языка. В современной семантике сформулировано важное положение о том, что лексические и грамматические значения должны описываться одними тем же семантическим языком. Например, значение, которое передается глаголом начинаться, Ю. Д. Апресян передает так Р начался = в момент Т Р не существовал, в момент Т Р существовали момент Т 1 непосредственно предшествует моменту Т. Принципиально сходным образом предлагается толковать и, например, оппозицию совершенного и несовершенного вида для части глаголов А делал В = ‘...Т ф предшествует Три говорящий считает, что Т ф не входит в Т г ’, а А сделал В = ‘...Т ф предшествует Три говорящий считает, что Т ф входит в Т г ’, где Т ф — фактическое время, те. отрезок времени, когда реально происходило описываемое событие, Т р — время (момент) речи и Т г — время говорящего, те. тот отрезок времени, в котором говорящий мыслит себя, которое для него является как бы этим временем в противоположность тому. Думается, однако, что это важное положение не следует абсолютизировать. Вряд лита же формальная техника пригодна для представления семантики имен наподобие стол, дом, человек, карандаши т. п. Здесь может быть использован либо более традиционный компонентный анализ, либо, вполне возможно, в значительном числе случаев имена естественнее всего трактовать как неанализируемые, семантически примитивные. § 128. По-видимому, основные понятия — они же единицы, с которыми мы имеем дело в семантике, суть ситуации, фу н кто р ы , термы и переменные. Говоря сейчас ситуации, мы имеем ввиду одно из по крайней мере трех понятий, которые кроются за этим термином (и реально используются в языкознании. Дело в том, что, как отчасти уже упоминалось, реальны прежде всего де нота т ив н ы е ситуации, те. участки, куски внешней действительности, описываемые, допустим, отдельным высказыванием. Денотативные ситуации лежат, естественно, вне языка (равно как и вне мышления. Не менее реальны и ситуации общения это ситуации, которые заключаются в том, что А обращается к Б с высказыванием И. Наконец, то понятие ситуации, которое как рази интересует нас в данном случае, — это сиг ни фи кати в на я ситуация, те. содержание высказывания, которое выделяет некоторый единичный кадр описываемой реальности, семантическое соответствие денотативной ситуации. |