когнитивная лингвистика. Учебник для студентов учреждений высшего профессионального образования е издание, исправленное и дополненное Москва С. Петербург
 Скачать 1.44 Mb.
|
|
/126//127/ Сигнификативная ситуация — именно единица семантики, причем в известном смысле центральная. Каждый язык выражает определенный набор ситуаций, которые закодированы преимущественно — хотя и не единственно — глаголами. Тому, что водном языке предстает как одна ситуация, в другом может отвечать сочетание из двух или более ситуаций. Например, по-русски мы говорим Я нашел очки, и, хотя значение нашел поддается толкованию с использованием более простых смыслов, по- видимому, можно утверждать, что сточки зрения русского языка данное высказывание описывает одну ситуацию, в том числе и безотносительно к тому, искал ли я потерянные мною же очки или же нашел некие очки случайно. Однако в таких языках, как кхмерский, тайский и ряд других, той же самой денотативной ситуации — обнаружению очков — будут соответствовать разные сигнификативные: если я искал очки, то язык это и представит как две ситуации — искал — нашел, а если же очки были найдены случайно — опять-таки как две, но уже другие — шел — нашел. Таким образом, система ситуаций, представимых в языке, носит, по крайней мере частично, идиоэтнический характер (те. свойственный только данному языку. Язык, конечно, не представляет каждый кадр действительности, попадающий в поле внимания говорящего, как нечто глобальное и нечленимое. Однако вполне естественно и, более того, неизбежно, что без достаточно большой степени цельности в восприятии и представлении действительности обойтись невозможно. В сущности, представление того, что попадает, например, в поле зрения в качестве целостной мизансцены, есть нечто иное, как осмысление воспринятого. 14 Можно заметить, что вне контекста это различие в русском языке передается просодически: если говорится, что найдены очки, которые говорящий искал, то просодически выделяется глагол если же очки случайно найдены (например, на улице, то выделяется второй актант (прямое дополнение. Осмысленное восприятие невозможно без увязывания разрозненных объектов в нечто целостное. § 128.2. Для такого рода увязывания нужен какой-то оператор (в широком смысле термина. Сточки зрения семантики оператором, скорее всего, выступает предикат, в свою очередь являющийся частным случаем фу н кто р а . Именно он связывает имена (которые при этом выступают как аргументы предиката, давая в итоге целостную ситуацию, ив этом смысле сигнификативная ситуация эквивалентна про позиции. Разница заключается в том что ситуация — это целостное образование, для которого внутренняя структура существенна лишь в той мере, в какой она может отличать данную ситуацию от любой другой, пропозиция же — это ситуация, взятая в аспекте ее внутренней логической структуры. Именно таким образом это понятие будет употребляться в дальнейшем. /127//128/ § 128.3. Эти понятия — функтор, предикат, пропозиция, имя — могут быть введены и иначе. Все семантические элементы поддаются классификации, в рамках которой выделяются два класса элементы одного предполагают употребление сними каких-то других элементов, требуют их, или, как еще говорят, открывают места для других элементов определенной природы элементы другого класса не обладают такими обязательными семантическими валентностями. Первые можно проиллюстрировать такими значениями, как дарить, красивый, совместный, ультиматум, вторые — человек, дом и т. п. Элементы первого типа мы и называем функторами, а второго — именами. Выделенный указанным образом класс функторов неоднороден по своим валентностным свойствам. Он, в свою очередь, разбивается на два подкласса элементы одного открывают места для выражений, которые сами имеют функторную природу, те. являются функторами с собственными местами элементы другого не обладают такими валентностями. Дальнейшая классификация функторов состоит в том, что среди всех элементов первого подкласса мы выделим такие, у которых валентность на функторные же выражения имеет иерархический ранг не ниже трех, те, иначе говоря, у которых первые две валентности не являются валентностями на функторные выражения. Объединив этот субподкласс со вторым из выделенных ранее подклассом функторов, мы получим предикаты. Оставшуюся же часть первого подкласса можно условиться назвать операторами (в узком смысле термина. Примерами предикатов могут служить, например, значения красный, дарить, совместный, поздравлять. В последнем случае у функтора есть валентность на функторное же выражение (‘X поздравляет Y-a с Р, где Р — функторное выражение, но это — третья валентность, а две первые занимают имена. Примерами операторов могут служить значения начинать, необходимо, неверно, если, то. Владея понятием предиката сего валентностями, мы можем определить понятие пропозиции: пропозиция — это семантическая конструкция, которая образована предикатом с заполненными валентностями. § 128.4. Валентности предиката — это качественно и количественно фиксированный набор, однозначно определяемый внутренними свойствами самого предиката. Зная предикат, мы знаем его валентности и, следовательно, тип заполненности его мест. Из сказанного выше явствует, что, имея пропозицию, где предикат дарить сопоставлен аргументам Иван, книга, брат, мы обладаем только информацией о том, что эти аргументы каким-то образом связаны отношением дарения. Традиционно это можно записать как дарить Иван, книга, брат. Как именно реализуется данное отношение, и реализуется ли оно вообще, — об этом в самой пропо/128//129/зиции никакой информации нет. Соответственно, одна и та же пропозиция лежит в основе семантики высказываний Иван дарит книгу брату, Иван не подарил книгу брату, Подарил ли Иван книгу брату, Иван хочет подарить книгу брату, Иван может подарить книгу брату и т. д. и т. п. Если бы правилам русской грамматики и стилистики не противоречило именное словосочетание дарение книги Иваном брату, то и о нем мы бы сказали, что его семантика построена на базе пропозиции дарить (Иван, книга, брат. Следует отметить отличие в трактовке понятия предиката в лингвистике по сравнению с логикой. Для начала, впрочем, следует отмежеваться от многообразных способов употребления этого термина с достаточно неопределенной областью значения. Так, в языковедческих работах под предикатом часто имеют ввиду глагол или другое слово с некоторыми глагольными свойствами (например, отглагольное имя, сказуемое, группу сказуемого, рему. Какое-то влияние, возможно, оказывает и западноевропейская традиция более близкая к словоупотреблению в аристотелевской логике, согласно которой предикат — это сказуемое или, чаще всего, группа сказуемого. Все эти употребления термина предикат мы считали бы нежелательными. Если мы хотим использовать слово предикат именно в качестве термина, с ним должно ассоциироваться одно значение, и таковое естественно трактовать как семантическое по своей природе. В логике предикат от n переменных на множестве А — это функция, определенная на А со значениями в множестве истина, ложь. Такое понимание естественно согласуется с подходом к пропозиции в логике. Однако лингвистику интересует не истинность/ложность, а правильность/неправильность высказываний, те. их соответствие/несоответствие правилам языка. Поэтому и предиката точнее, функтор, мы определили выше по его отношению не к истинности/ложности, а фактически к смысловой полноте/неполноте: обязательность валентностей, положенная в основу определения, — это и есть, иными словами, наличие или отсутствие смысловой полноты, самодостаточности, что определяется смысловыми (семантическими) правилами данного языка. § 128.5. Предикат — организующий центр семантики высказывания. Без предиката семантическая конструкция рассыпается. Носам предикат говорит лишь о том, что́ имеет место, каков тип ситуации и ее участников, ноне о том, каковы реально эти последние. В тоже время нередко набор участников во многом предопределяет предикат. Например, имея набор аргументов (имен, термов) извозчик, лошадь, кнут, мыс достаточно большой долей уверенности предскажем предикат погонять или бить чем больше аргументов, тем легче восстанавливается предикат. § 129. Элементарные значения, входящие в семантику более сложных семантических объектов, в том числе предикатов, называют сем а ми, или семантическими примитивами. Известны теории прежде всего здесь нужно указать на труды А. Вежбицкой), согласно которым существует универсальный набор примитивов, ив каждом языке каждое слово в данном значении, каждая словоформа, каждая конструкция могут быть интерпретированы семантически путем указания на набор примитивов и связи между ними. Например, значение слова friend в английском языке получает при таком подходе следующую интерпретацию (a) everyone knows: many people think about some other people like this: (b) I know this person well (c) I want to be with this person often (d) I want to do things with this person often (e) when I am with this person, I feel something good (f) I think this person thinks the same about me (g) I think like this about this person. В этом толковании значения всякий (everyone)’, знать (know)’, человек (person)’, ‘думать-полагать (think)’ и другие, использованные в толковании, являются примитивами, а вся конфигурация примитивов выступает как план содержания слова friend. § 130. Предикаты можно разбить на классы, которые принято называть акциональными (чаще говорят о классификации глаголов, а не предикатов выделение акциональных классов — это, в сущности, расширение идеи выделения разных способов глагольного действия. Одна из наиболее простых классификаций основывается на двух различительных признаках «контролируемые/неконтролируемые ситуации и «изменяющиеся/не изменяющиеся во времени ситуации. По этим двум признакам выделяются четыре класса предикатов действия, процессы, происшествия, состояния, что показано в табл. 5. Таблица 5 Классификация предикатов Контролируемые/ неконтролируемые Изменяющиеся/ неизменяющиеся Примеры Действия + + Бить, бежать Процессы + – Лежать, изучать Происшествия – + Сверкать, падать Состояния – – Весить, болеть Широко известна классификация З. Вендлера, в рамках которой выделяются четыре акциональных класса состояния (states), деятельности (activities), совершения (accomplishments), достижения (achievements). Более сложную классификацию предлагает Ю. Д. Ап /130//131/ ресян, который выделяет действия (строить, идти, деятельности (торговать, воевать, поведения (баловаться, капризничать, занятия (играть, гулять, воздействия (размывать, прогревать, события (встретить, найти, происходить, существования (бывать, водиться, пространственные положения (стоять, сидеть, состояния (знать, любить, свойства заикаться, виться, проявления (светить, звучать, пахнуть, параметры вмещать, насчитывать, отношения (равняться, соответствовать, интерпретации (ошибаться, подводить. Одним из важных признаков подобных классификаций выступает «предельность/непредельность». Понимание содержания этого признака разнится у разных авторов. Наиболее распространена трактовка, связывающая предельность/непредельность со степенью свободы развития ситуации одна степень свободы характеризует предельные предикаты, более одной — непредельные. Например, ситуации садиться отвечает предельный предикат если человек садится, тов отсутствие внешних помех, итогом этой ситуации будет одна-единственная другая ситуация человек сидит. Здесь степень свободы одна, и предикат — предельный. В отличие от этого, ситуации сидеть отвечает непредельный предикат, поскольку невозможно предсказать, в какую иную ситуацию перейдет данная здесь — неопределенно большое число степеней свободы, предикат непредельный. § 131. Выше было сказано, что пропозиция не заключает никакой информации сверх того, что данному предикату сопоставлены данные аргументы. Уже из этого следует, что семантика даже простейшего высказывания типа Иван дал брату книгу никак не сводится к пропозиции. Чтобы превратить пропозицию в план содержания высказывания, нужно осуществить над ней ряд операций. В качестве первой такой операции необходимо определить, в каком именно отношении стоит предикат к своим аргументам реальности или ирреальности. Здесь нам придется обратиться к развиваемому в логике понятию возможных миров. Не вдаваясь в обсуждение формальных сторон этого понятия, укажем, что возможный мир — это такой мир, относительно которого известно, что его существование в принципе не исключено, те. утверждения о нем не являются внутренне противоречивыми. Существует ли он, существовал или будет существовать — вопрос, в этом смысле несущественный. Наш реальный мир — один из возможных миров. Возможное состояние нашего мира или любого его фрагмента в любой момент времени Т — тоже один из возможных миров. Формально любое состояние любого мира, или, что тоже самое, любой возможный мир, полностью определяется множеством пропозиций, истинных относительно этого мира. Соответственно, когда мы говорим, что предикат стоит в реальном отношении к своим аргументам, или, иначе, что предикат связывает аргументы отношением реальности, это значит, что употребляется особый функтор реальности, который относит данную ситуацию кр е аль ному миру в отличие от всех остальных миров, лишь потенциально возможных. Когда перед нами высказывания Иван может дать брату книгу, Иван должен дать брату книгу, Иван собирается дать брату книгу, Иван хочет дать брату книгу, то это все — суждения о некоторых других возможных мирах, отличающихся от действительного, и говорящий полагает, что в каком-то из этих миров которых в момент речи просто не существует, но важнее то, что они отличаются от мира, наличествующего в момент речи) может, сточки зрения говорящего, или должно произойти событие Иван дает брату книгу. В указанном смысле все это — ирреальные события, и логически (семантически) данное обстоятельство отражается использованием фу н кто р аир реальности Иван может дать брату книгу включает пропозицию давать (Иван, книга, брат) плюс функтор ирреальности, который здесь реализуется как может. § 131.1. Функтор, или оператор, ирреальности вместе с именным термом, те. Иван может, Иван должен и т. д, образуют внутреннюю модальную рамку по отношению к пропозиции. Слово рамка отражает лишь то обстоятельство, что пропозиция вставляется в позицию, оставленную для нее в модальной рамке, ср. 15 Говоря так, мы никоим образом не имеем ввиду реальные процессы речевой деятельности, те. не хотим сказать, что говорящий начинает с пропозиции и продвигается от нее к полному представлению семантики высказывания. Речь здесь идет только о внутрисистемных отношениях, где естественно представление по принципу от простого к сложному. Иван может → Иван может Р, где Р, например, Иван дает брату книгу в результате получаем может (Иван, (давать (Иван, книга, брат. Определение рамки как модальной, вероятно, не требует специальных комментариев. Что же касается эпитета внутренняя, то, во- первых, он призван отличить данную модальную рамку от другой — внешней (о ней пойдет речь ниже. Во-вторых, модальный оператор, формирующий эту рамку, как уже отмечалось, устанавливает отношения внутри пропозиции — между предикатом и его аргументами. Операторы ирреальности, по-видимому, исключают друг друга 16 Остается открытым вопрос, существует ли конечный универсальный набор таких операторов, которые в разных языках получают лишь разные материальные воплощения. Следует отметить, что оператор реальности не есть значение утверждения ведь утверждаются и значения возможности, необходимости и т. д, те. значение утверждения сочетается с ирреально-модальными значениями. В этом семантика утверждения вполне параллельна семантике отрицания, которая также совместима с семантикой как реальности, таки нереальности (ирреальности 131.2. Значение ирреальности в модальной оппозиции реальность/ирреальность следует также отличать от семантики, выражаемой, например, формами русского сослагательного наклонения в их основной (первичной) функции. Сослагательная семантика также относится к сфере ирреальности, однако мы находим по крайней мере три основных различия между ирреальностями двух типов. Во-первых, ирреальность, выражаемую формами типа русского сослагательного наклонения, можно определить как негативную семантика соответствующих предложений обычно включает отрицание, которое сопровождает оператор известно, что или пропозицию при этом операторе, те. известно, что не Р или же неизвестно, Р ли, ср. Если бы ему сказали, он бы пришел, Если бы он завтра пришел, мы бы ему все показали. В отличие от этого ирреальность, чаще всего передаваемая модальными глаголами, выступает как позитивная в этом случае акцент делается на потенциальности ситуации, которая мыслится как возможная, желательная и т. п. Существенно, что два вида ирреальности совместимы, 16 Нет полного запрета на сочетаемость модальных глаголов, но, кажется, это еще не говорит о сочетаемости модальных функторов. Дело в том, что в комбинациях модальных глаголов — надо заметить, не очень типичных в любом случае — один из глаголов имеет (или включает) каузативное значение. Например, в хочу быть в состоянии, те хочу мочь, модальный глагол хотеть включает значение фактитивной каузации, в можешь хотеть глагол мочь имеет значение пермиссивной каузации. 17 В действительности, возможно, ситуация сложнее в логике и философии обсуждается вопрос о том, не являются ли отрицательные высказывания утверждениями о ложности связи между субъектом и предикатом. например Архимед мог бы перевернуть весь мир, если бы ему дали точку опоры. Во-вторых, сослагательная ирреальность не конкретизируется по типу (возможность, намерение и т. пи повременной отнесенности настоящее, прошедшее, будущее. В-третьих, при использовании грамматических средств наподобие сослагательного наклонения обозначается связь двух ситуаций (и, стало быть, двух пропозиций): пример Я сыграла бы теперь что-нибудь, взятый вне контекста, интерпретируется следующим образом Я сыграла бы, если бы (если бы надеялась, что меня будут слушать, если бы не было слишком поздно и т. п 131.3. Внутренняя модальная рамка отражает то, что в традиции принято называть объективной модальностью. Наряду с последней, как известно, принято говорить о субъективной модальности. Если операторы внутренней модальной рамки, как утверждалось выше, играют роль своего рода связок, устанавливающих тип отношения между предикатом и его аргументами, тов случае субъективной модальности мы имеем дело с установлением типа отношений иного рода между модальным субъектом — источником оценки, обычно говорящими пропозицией в целом. Оператор субъективной модальности с модальным субъектом формируют, соответственно, внешнюю модальную рамку. Операторы, формирующие внешнюю модальную рамку, многообразны. Подобно операторам, лежащим в основе внутренней модальной рамки, они также двуместны. Различие заключается в следующем прифункторный терм внешней модальной рамки — всегда модальный субъект тот же терм внутренней модальной рамки может быть субъектом действия, состояния или же выполнять еще какую-нибудь другую семантическую роль. Прифункторный терм внутренней модальной рамки всегда кореферентен субъекту пропозиции, те. тождествен ему, для внешней модальной рамки такая кореферентность нехарактерна. К операторам, служащим ядром внешней модальной рамки, относятся значения необходимости, обязательности, возможности возможности как вероятности) и целый ряд других оценочных и эмотивно-оценочных значений. Модальные операторы, содержащиеся в высказываниях с семантикой Необходимо, что Р, Возможно, что Р, Обязательно, что Р, чаще квалифицируются как одноместные (с единственной валентностью на пропозицию), однако, по-видимому, 18 Первичное значение форм сослагательного наклонения мы отличаем от вторичных, когда эти формы выражают значение желания/намерения при подчеркнутой неактивности субъекта (ср. различие между я хочу и я хотел бы. Такую интерпретацию допускает, естественно, и приведенный пример. Особый случай, который мы здесь не рассматриваем, представлен семантикой восклицательных предложений с сослагательными формами глагола типа Если бы вызнали, как я несчастна, Если бы только он не обманул следует считать, что налицо и валентность на некоторого модального субъекта, того, с чьей точки зрения Р является необходимым, возможным, обязательными т. п. Это может быть общество в целом или определенная его часть, чьим рупором выступает говорящий, нов любом случае, как бы ни был обезличен модальный субъект, необходимость, возможность и т. п. — по самому своему существу оценочные категории и, стало быть, предполагают источник оценки, те. модального субъекта. (Этим модальные операторы отличаются от, например, аспектуальных, которые действительно являются одноместными — с единственной валентностью на пропозицию.) Является ли внешняя модальная рамка обязательной Безусловно, необязательно ее вербальное выражение скажем, предложение Все ушли — полное, оно не требует эксплицитно выраженной рамки типа Я думаю, все ушли, Я боюсь, что все ушли, Необходимо, чтобы все ушли и т. д. и т. п. Что же касается семантического представления высказываний, то можно считать, что отсутствие эксплицитно (вер-бально, интонационно) выраженной субъективной модальности — |