История Российского государства и права Учебник (Исаев М_. Учебник" (Исаев М. А.) ("
 Скачать 2.67 Mb.
|
|
Уч. губ. 1775 г. Но это, конечно же, не означало, что само явление (dominium) не было известно русским славянам. В связи с этим становится актуальным вопрос о типологии института собственности в русском гражданском праве. Совершенно очевидно, что за свою историю мы знали несколько таких исторических типов собственности. Но прежде чем перейти к их анализу, необходимо остановиться на весьма важной проблеме, имеющей с типологией института собственности самую прямую связь. Это вопрос о марксистской типологии. В марксизме тип собственности, как известно, определен базисом - типом производственных отношений, типом труда, эту собственность производящего. Поэтому согласно формационной теории в России существовало три типа собственности, поэтапно сменявших друг друга. Следы этих воззрений до сих пор можно встретить в университетских учебниках, не говоря уже о том, что в советский период эта точка зрения была тотально принудительной. Итак, первый тип собственности - так называемый первобытнообщинный. Второй древнейший тип собственности - рабовладельческий. Рабство (холопство) широко известно древнему русскому праву и этот факт отрицать не следует. Хотя проблема здесь есть. Дело в том, что советская историческая наука исходила из надуманной теории перехода Древней Руси сразу же из первобытнообщинной стадии (родоплеменного общества) к феодализму. Отцом этой теории справедливо считают академика Б.Д. Грекова, выступившего в 1930-х гг. с подобного рода утверждениями. По его мнению, феодализм прочно укрепился в России с конца XI в. [Греков. 1937. С. 23] <1>. Впрочем, Греков был не первым, до него феодальные порядки на Руси искал Н.П. Павлов-Сильванский, чья концепция вызвала при жизни этого ученого справедливую критику современников. Отметим только одно, совсем недавно (по историческим меркам) появилась возможность переоценки грековской схемы древнейшего периода истории Руси <2>. -------------------------------- <1> "Значительное количество рабов, - писал Б.Д. Греков, - в этот период истории Руси не должно нас смущать. Рабство обнаруживает здесь явную тенденцию к исчезновению". [Греков. 1937. С. 161]. Парадоксальность утверждения станет еще более очевидной, если вспомнить, что рабство уничтожено в России только в 1718 г. по первой ревизии! <2> См. весьма аргументированное исследование [Фроянов. 1996]. Третий тип собственности - буржуазный - появился в России относительно поздно. Впрочем, у него была долгая предыстория, если вспомнить теорию русского торгового капитализма М.Н. Покровского. Все эти три типа собственности, согласно марксистско-ленинской схеме, якобы были отражены в соответствующих памятниках права. Понятно, разумеется, что научная ценность подобного подхода к истории права весьма невелика. Что, например, особенно ценного вынесет для себя будущий юрист, если затвердит как "отче наш", что Соборное уложение царя Алексея Михайловича есть памятник феодального права? Ничего, кроме путаницы в голове, у него не будет, особенно если студент окажется пытливым, любознательным, да и возьмет на себя труд ознакомиться с текстом памятника. И какие феодальные отношения он там обнаружит? Где вассалитет? Где коммендация, омаж и право рельефа? Где в Соборном уложении содержится норма, согласно которой "вассал моего вассала не мой вассал"? Если что и есть там феодального, так только бенефиций, притом beneficium militaris, у которого только один сеньор - государство! Какой же это феодализм? Поэтому мы решительно отказываемся от типологии, навязанной идеологическими представлениями, и обращаемся к единственно возможной в этой ситуации типологии, а именно типологии, в основе которой лежат историко-юридические типы владения (собственности). Таковых несколько: общинная собственность, родовая, государственная, частная и социалистическая. Общинная собственность. Собственность общины первоначально, судя по всему, не отличалась от родовой. Такой вывод мы делаем исходя из обязанности древнерусской общины - верви - платить "дикую виру". "Которая ли вьрвь начнет платить дикую виру, колико лет заплатят ту виру, зане же без головника им платити. Будет ли головник их в вьрве, то зане к ним прикладываеть, того же деля им помогати головнику. Любо си дикую виру нъ платити им в обчи 40 гривен" (ст. 4 РП Син. сп.). Здесь обязанность круговой поруки в уплате штрафа за убийство обусловлена тем, что члены верви, судя по всему, пока еще являются родственниками, следовательно, имущество, которым владеет вервь, есть имущество рода. Но это положение меняется очень быстро при колонизационном характере сельского хозяйства Древней Руси. Подсечный тип земледелия заставлял общину через несколько лет эксплуатации земли переходить на другой участок. Это вело помимо всего прочего к интенсивному перемешиванию населения. Как следствие, родовая община быстро сменяется соседской, некоторые следы которой можно уже встретить в "Русской Правде": "Аще кто не вложится в дикую виру и вину, тому людие не помогают, но сам платит" (ст. 6 РП Кар. сп.). Другой вывод, следующий из только что процитированных статей, говорит о правосубъектности верви (общины), о наличии у этого субъекта общего имущества, из которого платится дикая вира. Интересно отметить, но эта частная правосубъектность имеет и публично-правовую сторону: уплата судебных (головных) штрафов, участие в процессуальных действиях - гонение следа. В Московский период юридическая субъектность общины только упрочивается. Этот вывод следует из анализа губных и земских (уставных) грамот того периода. После земской реформы 1555 г. это явление из привилегии становится всеобщим. Мы имеем в виду фискальные обязанности общины и ее судебные права, осуществляемые земскими старостами. Имперский период ознаменовался превращением общины в подлинное юридическое лицо, территориальную корпорацию. Именно такой статус закреплен за ней официально с 1861 г. с выхода Общего положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости того же года "Правда", если распространять понятие общины на городских жителей, т.е. на посадскую общину, то мы вынуждены будем признать за ней юридическую правосубъектность с 1785 г. с дарования ЖГГ. Поэтому, чтобы не устраивать путаницы, мы вынуждены будем под общинной собственностью понимать не только собственность сельских обществ, но и собственность муниципальную - собственность городов и тем более земств. Согласно ч. 1 т. X Св. зак. главная отличительная черта "имущества общественного" заключалась в том, что оно имело исключительно целевой характер - обеспечение деятельности собственных членов, выполнение ими задач, возложенных на них законом (ст. 414 Св. зак. гр.). Что это за задачи? Уплата налогов, несение повинностей и разрешение местных нужд! Муниципализация общественного имущества прошла в России по Декрету 1924 г. в п. "в" ст. 1 которого говорилось: "Считать муниципализированными в сельских местностях строения... бывшие земские, общественные, церковные и помещичьи строения и не входящие в состав государственных земельных имуществ" (СУ РСФСР. 1924. N 89. Ст. 910). Последняя часть нормы должна была служить напоминанием, что уже Декрет о земле 1917 г. произвел национализацию всего земельного фонда страны. Владеть землей можно было только на праве пользования (ст. 21 ГК 1922 г.). Особый режим регулирования права собственности существовал в сельском обществе. Здесь обычно выделяют общий земельный фонд, который подвергался периодическим переделам между общинниками, особый режим пользования предусматривался для "общественных угодий". Серьезный удар по этому типу собственности нанесли реформы П.А. Столыпина, но удар не смертельный, только большевистская коллективизация покончила с общинной собственностью в России в ее узком значении. Родовая собственность. Собственность рода очень рано получает наименования вотчины или отчины, упоминание о которой содержится в громадном количестве актового материала. Главной отличительной чертой вотчинного права с момента его формирования и исчезновения был затруднительный порядок распоряжения судьбой вещей, составлявших его объект. Этих затруднений было два. Первое заключалось в особом порядке наследования. С середины XVI в. запрещается наследование вотчин сестрами при живых братьях. Этот принцип продержится в законодательстве вплоть до 1917 г. Затруднение заключалось еще в том, что до XVI в. наследование вотчин шло только по лествичной системе наследования. Только старший в роду, а не filius - ближайший нисходящий первым призывался к наследованию. Однако к указанному столетию родовые связи слабеют настолько, что понятие рода теперь включает большую семью (патронимию), в потомстве родоначальника которой происходит владение вотчиной. Наконец, с 1714 г. утверждается строгое правило майората в отношении наследования вотчин. Наследником теперь является только старший сын. Само это строгое правило тем не менее отменяется в 1731 г. (ПСЗРИ. 1-е изд. Т. VIII. N 5717), но сам принцип майората из русского права не исчезает. Он перерождается в понятие так называемого заповедного имения. Такой вывод можно сделать из постановлений закона, установившего порядок наследования этого вида имений по закону (ст. 1199 Св. зак. гр.). Второе затруднение заключалось в праве выкупа родовой собственности (вотчины) другими членами семьи (рода). Постановление на этот счет мы находим во Втором судебнике: "Кто вотчину продаст... А не будет братьев в послусех или племянников: и братья или сестры, или племянники ту вотчину выкупят. А судити о вотчине до сорока лет" (ст. 85 Второго судебника). Право родового выкупа сохранялось в России до 1917 г. Закон на этот счет гласил: "Выкуп есть право родственников на обращение к себе родовых имуществ, отчужденных по продажам во владение чужеродцам" (ст. 1346 ч. 1 т. X Св. зак. прод. 1908 г.). Срок выкупа устанавливался в три года (ст. 1363). Таким образом, мы видим, что родовая собственность дожила в России до 1917 г. Свод законов гражданских знал две разновидности родового имущества: собственно "родовое имущество" и "заповедное имение". По общему смыслу закона родовым считалось имущество, доставшееся лицу по законному наследованию. При этом имущество, приобретенное по духовному завещанию и по купчей, могло считаться родовым, только если завещатель и наследник, продавец и покупатель состояли в родственных отношениях (ст. 399 Св. зак. гр.). Заповедные имения имели более сложный режим. Закон следующим образом определял понятие заповедного имения: "Заповедное имение признается собственностью не одного настоящего владельца, но всего рода, для коего оное учреждено, т.е. всех принадлежащих к тому роду лиц, как уже родившихся, так и имеющих впредь родиться. А потому ни имения, обращенные в заповедные, ниже какая-либо часть их, не могут быть отчуждаемы ни безвозмездно, ни через продажу, ни посредством иного какого бы то ни было акта или сделки, даже если бы и все находящиеся в живых потомки учредителя были на то согласны" (ст. 485 Св. зак. гр.). Заповедные имения имели особый порядок наследования, об этом мы говорили выше, впрочем, учредитель волен был сам его установить. Заповедные имения могли учреждаться только высочайшим повелением (ст. 467 Св. зак. гр.). К особой разновидности родовой собственности следует отнести так называемое удельное имущество - собственность последней правившей в России династии царей. 1917 г. стал для родовой собственности, как и для многого другого в России, роковым. Частная собственность. Частная собственность, в смысле принадлежащая одному лицу, безусловно, известна русскому гражданскому праву с древнейших времен. Русская Правда в самой древней редакции содержала весьма любопытное наставление: "Аще кто познает свое, что будеть погубил или украдено у него что, или конь, или порт, или скотина, но не рци се мое, нъ поиде на свод, кде еси взял". Еще более убедительное свидетельство содержится в знаменитой статье: "Аще кто поедеть на чюжемь коне, не прошав" (ст. 11 РП Ак. сп.). Видно в то же время, что частная собственность здесь включает в себя в основном движимое имущество. Следовательно, главнейший вопрос этой эпохи: существовала ли тогда частная собственность на недвижимость, на землю в особенности? В самой "Русской Правде" на этот счет имеются только косвенные указания, которые могут толковаться двояко. Речь идет о тех статьях, которые содержат понятие негаторного иска, т.е. нарушения межевого права, в частности о ст. 33 РП Ак. сп.: "А иже межу переорет любо перетес, то за обиду 12 гривне". Статья не содержит указания на субъекта собственности, чьи границы нарушены, поэтому остается только гадать. Выход, как кажется, можно найти в купчей Антония Римлянина, датируемой обычно XII в. В этом документе находим совершенно ясное указание на существование частной собственности на недвижимость: "Купил есми землю Пречистыя в дом у Смехна и у Прохна у Ивановых детей у посадника, а дал есми сто рублев". Единственным недостатком этого акта является все же сомнение в его датировке, споры о которой не прекращаются до сих пор. Как считается, точное и ясное указание на существование частной собственности на недвижимость содержится в Псковской судной грамоте. Однако анализ этих статей (51, 63, 84, 88, 89, 100 и 104) позволяет сделать вывод, что они регулируют скорее арендные отношения, отношения между наймитом (изорником) и собственником земли, но никакого четкого указания на характер "господина" земли эти статьи не содержат. Выход тем не менее есть, это ст. 13 ПСГ, где речь идет о выкупе купленной земли. Таким образом, с оговорками можно признать факт существования частной собственности на недвижимость в России с древнейших времен. Важно при этом подчеркнуть, что частный собственник уже тогда обладал правом на абсолютную защиту своих владельческих прав, он обладал неограниченным правом распоряжения судьбой этой собственности, наконец, он не обязан был никакой повинностью со своей собственности кому бы то ни было. Последнее в России имело ключевое значение, так как родовые имущества (вотчины) очень скоро приобрели именно этот характер частного владения, что проявилось особенно ярко в Имперскую эпоху, а раз так, то с частного имущества в России до Петра Великого не платилось никаких налогов! Именно этот абсолютный иммунитет вотчин, как родовых, так и купленных (благоприобретенных), вызвал два диаметрально противоположных явления. Первое, массовый переход в Московскую эпоху свободного населения в служилую кабалу, фактически в рабское состояние, что имело своей целью освобождение от тягла или военной службы. Второе, неуклонное стремление правительства обременить вотчинника. Вспомним знаменитый служебный принцип "По вотчине служба". Удар по вотчинному иммунитету нанес Петр Великий, уравняв по статусу вотчины и поместья, установив принцип обязательной пожизненной и поголовной службы. Имперский период, таким образом, стал закономерным этапом на пути развития этого института. Свод законов гражданских гласил: "Кто быв первым приобретателем имущества по законному укреплению его в частную принадлежность, получил власть в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться оным вечно и потомственно, доколе не предаст сей власти другому, или кому власть сия от первого ее приобретателя дошла непосредственно или через последующие законные передачи и укрепления, тот имеет на сие имущество право собственности" (ст. 420). Ограничения права частной собственности до 1917 г. закон предусматривал в двух случаях. Первый - иностранцам запрещалось владеть в России землей. Второй - определенные вещи были изъяты из оборота либо их оборот был существенно затруднен. Русские коммунисты, являясь смертельными противниками частной собственности в любых ее проявлениях, сразу же начали борьбу с ней посредством издания многочисленных декретов о национализации. Особое внимание среди этих декретов обращает на себя Декрет "О национализации капиталов частных лиц и предприятий, находящихся за границей" |