косырев КП. Учебнометодический комплекс для преподавателей и студентов факультетов психологии Тамбов 2003 издательство удк 616. 89008. 1
 Скачать 3.14 Mb.
|
|
4. Обманы чувств 4.1. Галлюцинации и их виды Галлюцинациями в психиатрии называют ложные восприятия. При душевных заболеваниях — это один из наиболее часто встречающихся симптомов. Галлюцинации бывают разных модальностей: больные видят предметы, которых нет, слышат речь, слова, которые никем не произносятся, чувствуют запахи, которых в действительности не существует. По виду анализатора различат зрительные, слуховые, обонятельные, вкусовые и др. галлюцинации. Еще французский психиатр Э. Эскироль писал, что галлю-цинант - это «человек, имевший внутреннее убеждение, что он что-то воспринимает, тогда как извне нет никакого объекта, способного вызвать это восприятие». Это определение Эскироля легло в основу мнения психиатров, что галлюцинаций возникают без наличия раздражителя. Однако, как мы увидим далее, это не вполне так. От галлюцинаций следует отличать иллюзии. 111 Иллюзии - это искаженное восприятие действительно существующего во внешней среде реального объекта. Таким образом, в традиционной психиатрии в зависимости от наличия или отсутствия раздражителя обманы чувств относят к категории иллюзий или галлюцинаций. 4.2. Особенности галлюцинаторных образов Можно выделить семь особенностей, которыми галлюцинаторные образы отличаются от обычных: 1. Отношение больного к галлюцинациям и их влияние на больного может быть различным: встречается нейтральное отношение, когда больные спокойно реагируют на них; галлюцинации могут носить императивный характер, когда голос приказывает больному что-то сделать, на пример, «сжечь свои вещи» или «выбросить деньги»; «голоса» бывают устрашающими, например, угрожают убить. Под влиянием таких голосов больные могут со вершать те или иные поступки (так, упомянутые боль ные действительно сожгли вещи, выбросили деньги). 2. Нередко больные отрицают наличие галлюцинаций, но их поведение выдает, что они галлюцинируют. Например, беседуя с врачом, больной вдруг говорит «голосу»: «Не мешай, видишь, я занят», другой прогоняет «мышей», которые якобы ползут по его рукаву. При обонятельных галлюцинациях больные могут отказываться от еды: «Пахнет бензином, керосином, гнилью». 3. Больные, как правило, не могут отличить галлюцина торные образы от образов, получаемых от реальных предметов. Галлюцинаторный образ проецируется вовне. Больной, страдающий галлюцинациями, может точно указать местонахож дение галлюцинаторного образа. Он говорит о том, что этот образ находится «направо», что «машина стоит внизу перед окном». Галлюцинаторный образ, как правило, чувственно окра шен: больные различают тембр «голоса», принадлежность его 112 мужчине, женщине, они видят окраску, яркую, темную, маленьких или больших животных. Эта яркая чувственность роднит галлюцинаторный образ с образом, получаемым от реальных предметов. Галлюцинаторный образ возникает непроизвольно. Боль ной не ждет его вызвать, не может от него избавиться, галлюци нации возникают помимо его желаний, волевых усилий. Возникновение галлюцинаторного образа сопровождает ся отсутствием критичности. Больного невозможно убедить в том, что предмета, вызвавшего галлюцинаторный образ не су ществует. В подтверждение можно привести примеры, взятые из историй болезни: «Как же вы не видите, - возражает больной на уверения врача, что в комнате никого нет — ведь вот стоит собака, вон там в правом углу, уши подняты, шерсть рыжая, ну вот же, вот она», или: «Как же вы не слышите, ведь вот совершенно ясно мужской голос приказывает мне «подыми руку, подыми руку, это голос курильщика с хрипотцой». Переубеждать галлюцинанта бесполезно — болезненный симптом проходит лишь с улучшением общего состояния. 4.3. О механизме галлюцинаций или к вопросу о природе обманов чувств Вопрос о механизмах галлюцинаций ставился неоднократно. Вначале их связывали с нарушением рецепторов; потом - с нарушением отдельных участков центральной нервной системы; наконец - с интенсификацией представлений (тормозная теория галлюцинаций). Остановимся на последней из теорий подробнее. Основанием для нее послужили высказывания И. П. Павлова о том, что галлюцинации возникают в гипнотической парадоксальной фазе. И действительно, ряд клинических фактов говорит в пользу такого заключения. Выявилось, что галлюцинаторные образы усиливаются при засыпании и в момент пробуждения; с другой стороны, прием таких стимулирующих лекарств, как кофеин, фенамин, ослабля- 113 ет галлюцинирование, в то же время прием тормозящих препаратов (бром, снотворные, феназепам и др.) активизирует галлюцинаторный процесс. Исходя из того положения, что при парадоксальной фазе слабые раздражители приобретают большую силу, а сильные, напротив, тормозятся, Д. Б. Попов считал, что представления под влиянием гипноидных фаз интенсифицируются и проецируются как реальные предметы во внешнее пространство. Отсюда эта теория называется тормозной, механизмом же галлюцинаций, согласно Д. Е. Попову, является интенсификация представлений. Неудовлетворенная этими гипотезами С. Я. Рубинштейн разработала следующую методику: больным предлагались записанные на магнитофонной ленте слабо различимые звуки, которые носили предметный характер (шелест бумаги, бульканье воды), характер других являлся неопределенным. Эксперимент показал следующее: в то время как здоровые испытуемые различали источники звуков, у больных эти эксперименты вызывали обманы слуха. С. Я. Рубинштейн описывает, как одна больная слышала при звуке шелеста бумаги слова: «Ты дрянь, ты дрянь...», другая слышала рыдания, больной, в прошлом моряк, слышал звон склянок, прибой моря. В результате С. Я. Рубинштейн пришла к выводу, что одним из важных патогенетических условий формирования галлюцинаций является затрудненность прислушивания и распознавания звуков, а если вообще - затруднения деятельности анализатора. Данный механизм возникновения галлюцинаций подтверждают факты наблюдений за психически здоровыми людьми. В литературе описаны случаи, когда галлюцинаторные переживания возникали: в условиях сенсорного дефицита (у водолазов, у людей в баро- и сурдокамерах); у слабовидящих и слабослышащих (но не у слепых и не у глухих). Проведенные эксперименты позволили С. Я. Рубинштейн усомниться в правомерности определять галлюцинации как ложные восприятия, возникающие без наличия обусловливаю- 114 щих их раздражителей во внешней или внутренней среде. По ее мнению, более правильным будет понимать галлюцинации как реакции на ложно воспринимаемые раздражители. 4.4. Псевдогаллюцинации Особый интерес для клинического психолога представляет тот вид галлюцинаторных расстройств, который носит название псевдогаллюцинаций. Они были впервые подробно описаны русским психиатром В. X. Кандинским и французским психиатром П. Клерамбо. В книге «О псевдогаллюцинациях» В. X. Кандинский проводит отличие псевдогаллюцинаций как от истинных галлюцинаций, так и от образов памяти и фантазий: «Эти образы не имеет характера объективной действи тельности, напротив, они прямо сознаются как нечто субъектив ное, аномальное, весьма отличное от обыкновенных образов воспоминаний и фантазий». В отличие от галлюцинаций, псевдогаллюцинации про ецируются не во внешнем пространстве, а во «внутреннем» - голоса звучат «внутри головы», больные их слышат как бы «внутренним ухом»; видения воспринимаются «умственным» взором, «духовными очами». Галлюцинации для больного - са ма действительность, псевдогаллюцинации переживаются им как субъективное явление. Как и галлюцинации, псевдогаллю цинации возможны во всякой чувственной сфере: они могут быть тактильными, вкусовыми, кинестетическими. Но в любом случае они не идентифицируются с реальными предметами и их качествами. В отличие от воспоминаний и фантастических образов, псевдогаллюцинации представляются более отчетливыми и жи выми, причем образы являются одновременно в мельчайших деталях, стойкие и непрерывные. Псевдогаллюцинации возни кают спонтанно, независимо от воли больного, они не могут быть произвольно изменены или изгнаны из сознания. 115 4. При псевдогаллюцинациях очень часто отсутствует ощущение собственной деятельности, активности, как это бывает в норме при воспоминаниях, мышлении, фантазировании человека. Иногда псевдогаллюцинации носят характер навязанности: они кем-то «сделаны»; больные жалуются, что им «насильно показывают картины», «вызывают звучание мыслей», «действуют помимо воли языком, говорят слова, которые он не хочет произносить», «руками, ногами, телом кто-то действует» и т. д. Наступает уже описанная нами выше деперсонализация: собственная психическая продукция становится чужой. 4.5. Синдром Кандинского-Клерамбо Сочетание псевдогаллюцинаций с симптомом отчуждения, «сделанности» в патопсихологии носит название синдрома Кандинского. Основной радикал синдрома Кандинского - это чувство «сделанности» мыслей, чувств, восприятия, утрата их принадлежности собственной личности, чувство овладения, воздействия со стороны. Различают три компонента этого синдрома: идеаторный - «сделанность», насильственность, раскры- тость мыслей; сенсорный - «сделанность» ощущений; моторный - «сделанность» движений. Природа и психологические механизмы этого синдрома во многом остаются загадкой. 5. Нарушение мотивационного компонента восприятия Выше было показано, что снижение обобщения приводит к агнозиям, а изменения функционального состояния деятельности анализаторов - к обманам чувств. А теперь зададимся вопросом, как влияет на перцептивную деятельность изменение мотивационного компонента восприятия? 116 Ответ на этот вопрос был получен Б. В. Зейгарник и сотрудниками ее лаборатории при исследовании восприятия больных с так называемым лобным синдромом, у которых выражены нарушения подконтрольности и произвольности, поведение которых отличалась аспонтанностью, отсутствием коррекции. Начнем с примеров. Больной, получивший тяжелую травму левой лобной доли, с трудом узнавал предметы, нарисованные пунктиром или затушеванные, был не в состоянии схватить и передать смысл двух картин, последовательно изображающих несложные сюжеты (на одной картине двое ребят курят у стога сена; на другой - они убегают от загоревшегося стога). Больной: «Здесь двое сидят, а здесь двое бегут». Больной не замечает, что речь идет о последовательном изображении. Не правда ли, похоже на агнозию? Но это не так. О том, что затруднения узнавания являются псевдоагностическими, говорит тот факт, что стоило попросить больного «внимательно посмотреть», как он давал адекватный ответ. Затрудненность узнавания в данном случае не является агностическим расстройством в узком смысле этого слова, а является следствием того, что больные не осуществляли активного поискового процесса, который всегда включен в акт восприятия. Особенно большие трудности вызывает у больных с поражением лобных долей мозга понимание серий картинок, изображающих в последовательном порядке какой-нибудь сюжет. Так, одному такому больному с поражением базальных отделов лобных долей мозга была предъявлена серия из пяти картинок, изображавших погоню волка за мальчиком по снежной поляне в лесу. «Ишь ты озорник, влез на дерево, за яблоками, что ли», — говорит больной, едва взглянув на эту картинку. После настойчивой просьбы экспериментатора посмотреть внимательнее больной правильно описывает сюжет. Таким образом, приведенные данные показывают, что существенную роль при таких нарушениях играет нарушение подконтрольности, произвольности, т. е. страдает мотивационный компонент восприятия. 117 Эта непроизвольность проявляется еще в одном своеобразном феномене - у подобных больных не наступает смены фигуры и фона в обратимых фигурах Рубина. Как известно, если длительное время фиксировать изображение, процесс смены фигуры и фона наступает сам собой; в противном случае достаточно обратить внимание испытуемого на возможность такой смены, чтобы произвольно вызвать этот процесс. У описываемых больных этот процесс смены фигуры и фона не может быть произвольно вызван. Точно так же у них не возникает гипотез при предъявлении пятен Роршаха. Приведем два доказательства того, что отмеченные нарушения восприятия имеют личностную обусловленность. Первое (теоретическое) - от Фрейда. В американской психологии термином личность обозначается некоторая интегративная система, которая обеспечивает целостность и постоянство поведения индивида и которая постоянно подвергается опасности разрушения либо со стороны запретных инстинктивных влечений, либо со стороны налагаемых внешним миром требований (собака снизу и собака сверху). Наличие такого постоянно действующего конфликта создает определенный уровень тревожности. При его возрастании запускаются в ход механизмы психологической защиты, целью которых является устранение источника беспокойства, возвращение личности к состоянию комфорта. В качестве примера остановимся на той форме психологической защиты, которая носит название перцептивной. Приведение в действие механизма перцептивной защиты связано со степенью структурированности перцептивного материала. Неопределенная, конфликтная или незнакомая ситуация, требующая перестройки поведенческих схем, приспособления к новым отношениям, может привести к возрастанию уровня тревожности. Непереносимость неопределенности и вызывает перцептивную защиту (например, отрицание очевидного факта), т. е. расстройство восприятия. 118 Второе (экспериментальное) доказательство по Б. В. Зейгар-ник. Экспериментальная методика состояла в следующем. Испытуемым предъявлялись сложные сюжетные картинки и картинки с неясным сюжетом в условиях разной мотивации, которая создавалась, во-первых, с помощью различных инструкций; во-вторых, - разной степенью неопределенности изображений. Используемые в эксперименте картинки представляли собой изображения более или менее сложных ситуаций (мать купает ребенка, группа чем-то взволнованных женщин и т. д.), нечеткие снимки объектов (цветы, мокрая мостовая, пятна Рорша-ха). Различие инструкций состояло в следующем. В варианте «А» карточки-картинки предлагались с «глухой» инструкцией описать, что изображено. В варианте «Б» сообщалось, что целью эксперимента является исследование воображения. В варианте «В» испытуемых предупреждали, что задачей исследования является определение их умственных способностей. В каждом варианте предъявлялись разные наборы картинок. Таким образом, во всех трех вариантах цель задания оставалась неизменной, менялась лишь его мотивация. В экспериментах участвовали здоровые испытуемые, больные эпилепсией и больные шизофренией. Здоровые испытуемые. В условиях варианта «А» процесс восприятия не обусловливался экспериментально заданной мотивацией. В силу этого непосредственная цель деятельности -содержательная интерпретация - не приобретала самостоятельной побудительной силы. Качественно иные результаты были получены в вариантах «Б» и «В», где введенный инструкцией мотивов задавал определенную направленность деятельности. В норме это выразилось в том, что у испытуемых появился интерес к заданию и оценке экспериментатора. Изменился и характер формулировок гипотез - они стали более развернутыми, эмоционально насыщенными. Центральное место в описании сюжетных картинок стало занимать раскрытие внутреннего мира изображенных персонажей. Исчезли формальные ответы. 119 Особенности восприятия у больного эпилепсией покажем на примере высказываний больного при предъявлении картинки, где изображена группа взволнованных женщин. «На этой картинке изображены несколько человек. Слева стоит женщина, около нее другая. Волосы темные у нее, она сложила руки на груди и плачет. К ней бежит мальчик, поднявши руки, вроде, успокоить хочет... Сзади мальчика женщина держит ребенка или он на чем-то сидит, прижался к ней, обняв ее правой рукой... В левом углу еще две женщины стоят...» и т. д. Приведенный пример показывает, как деятельность, вначале направленная на содержательную интерпретацию картинки, превращается в скрупулезное описание отдельных ее фрагментов. В некоторых случаях это тормозит процесс выдвижения гипотез, приводя к возникновению формальных ответов. Иной вид имеет деятельность восприятия больных шизофренией. Несмотря на «интеллектуальную» направленность исследования, больные не проявляли интереса к заданию, не реагировали на оценку экспериментатора, не исправляли свои ошибки. Деятельность больных характеризуется чрезвычайной свернутостью, отсутствием поисковой активности, столь выраженной в норме. Высказывания больных крайне лаконичны, малоэмоциональны и в основном лишь обобщенно констатирует некоторое сюжетное или предметное содержание картинок: «Какое-то несчастье», «Человек задумался». Таким образом, анализ результатов исследования в вариантах «А», «Б» и «В» позволил установить зависимость восприятия от мотивации. С введением смыслообразующих мотивов образуется новая мотивационная структура, разная в норме и патологии. 6. Формы нарушения восприятия при различных заболеваниях Как показано выше, нарушения восприятия имеют различные причины и разные формы проявления. Знание этих особенностей позволяет психологу участвовать в постановке диагноза, 120 а знание механизмов нарушений - в разработке и осуществлении коррекционных программ. При локальных поражениях головного мозга наблюдаются два вида нарушений: Сенсорные расстройства (нарушение ощущения высоты, цветоощущения и т. д.). Эти нарушения связаны с поражениями подкорковых уровней анализаторных систем. Сложные гностические расстройства, отражавшие нару шение разных видов восприятия (восприятие предметов, про странственных отношений). Эти нарушения связаны с пораже нием корковых зон мозга. У больных с неврозами и неврозоподобными состояниями отмечаются нарушения болевой чувствительности. Чаще встречается не снижение, а усиление болевого ощущения, так называемые «психогенные» боли, что также является нарушением восприятия. При переживании боли большая роль отводится ожиданию, боязни боли, хотя, по исследованиям Б. Д. Карва-сарского, не существует боли, лишенной материальной основы, даже когда речь идет о психогенных болях. При этом важно установить соотношение сенсорного и эмоционального компонентов переживания боли для выбора правильного лечения: преобладание медикаментозного воздействия или психотерапевтического. У эпилептоидных больных восприятие чрезмерно детализировано и малопродуктивно. Можно сказать, что они «за деревьями» не видят леса. У больных шизофренией трудности узнавания объектов связаны большей частью с апатоабулическим синдромом и эмоциональной амбивалентностью. При психопатиях возбудимого круга повышается чувствительность при повышении эмоционального тонуса. При психопатиях тормозного типа отмечается ригидность и снижение чувствительности также при повышении эмоционального тонуса. При реактивных депрессиях восприятие нарушено по-разному, и зависит от клинической картины: 121 а) при депрессивно-параноидном синдроме - аффективное искажение восприятия; б) при астено-депрессивном - фрагментарность восприятия с трудностями концентрации внимания и его переключения; в) при истеро-депрессивном — восприятие отличается вну шаемостью, в силу чего возможны псевдоагнозии. |