Б. Р. Мандель. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений бакалавриат, магистратура в помощь к подготовке к экзаменам Москва
 Скачать 4.2 Mb.
|
|
12. Эпос, драма, лирика В эпическом роде литературы (др.-гр. epos – слово, речь) организующим началом произведения является повествование о персонажах (действующих лицах, их судьбах, поступках, умонастроениях, о событиях в их жизни, составляющих сюжет. Это – цепь словесных сообщений или, проще говоря, рассказ о происшедшем ранее. Повествованию присуща временная дистанция между ведением речи и предметом словесных обозначений. Оно (вспомним, что писал Аристотель поэт рассказывает о событии как о чем-то отдельном от себя) ведется со стороны и, как правило, имеет грамматическую форму прошедшего времени Для повествующего (рассказывающего) характерна позиция человека, вспоминающего об имевшем место ранее. Дистанция между временем изображаемого действия и временем повествования о нем составляет едва лине самую существенную черту эпической формы. Слово повествование в применении к литературе используется по-разному. В узком смысле – это развернутое обозначение словами того, что произошло однажды и имело временную протяженность. В более широком значении повествование включает в себя также описания , т.е. воссоздание посредством слов чего-то устойчивого, стабильного или неподвижного таковы большая часть пейзажей, характеристики бытовой обстановки, черт наружности персонажей, их душевных состояний. Описаниями являются также словесные изображения периодически повторяющегося. Бывало, он еще в постели / К нему записочки несут, – говорится, например, об Онегине впервой главе пушкинского романа. Подобным образом в повествовательную ткань входят авторские рассуждения , иг- рающие немалую роль у Л. Н. Толстого, А. Франса, Т. Манна. 200 В эпических произведениях повествование подключает к себе и высказывания действующих лиц – их диалоги и монологи, в том числе внутренние, активно взаимодействуя сними, поясняя, дополняя и корректируя их. И художественный текст оказывается сплавом повествовательной речи и высказываний персонажей. Произведения эпического рода используют весь арсенал художественных средств, доступных литературе, непринужденно и свободно осваивают реальность во времени и пространстве. При этом они не знают ограничений в объеме текста. Эпос как род литературы включает в себя и короткие рассказы (средневековая и возрожденческая новеллистика; юмористика О’Генри 193 и А. П. Чехова, рассказы М. Зощенко и т.д.), и произведения, рассчитанные на длительное слушание или чтение эпопеи и романы, охватывающие жизнь сиротой. ковы индийская поэма «Махабхарата», древнегреческие «Илиада» и Одиссея Гомера, Война и мир Л. Н. Толстого, Сага о Форсайтах» Дж. Голсуорси, Унесенные ветром М необычайной ш Та Ми - дящ и тчелл. Эпическое произведение может вобрать в себя такое количество характеров, обстоятельств, событий, судеб, деталей, которое недоступно ни другим родам литературы, ни какому-нибудь иному виду искусства. При этом повествовательная форма способствует глубочайшему проникновению во внутренний мир человека. Ей вполне доступны характеры сложные, обладающие множеством черти свойств, незавершенные и противоречивые, нахо иеся в движении, становлении, развитии. Эти возможности эпического рода литературы используются, конечно, не во всех произведениях. Но со словом эпос прочно связано представление о художественном воспроизведении жизн в ее целостности, 201 о раскрытии сущности эпохи, о масштабности и монументальности творческого акта. Не существует (нив сфере словесного искусства, низа его пределами) групп художественных произведений, которые бы так свободно проникали ив глубину человеческого сознания, ив бытие людей, как это делают повести, романы, эпо теля и истолкователя показанных лиц и соб свойственные ему видение мира и способ мы тельные начала такого монолога, являясь его вторичной функцией, вместе стем очень важны. пеи. В эпических произведениях глубоко значимо присутствие повествователя . Это – достаточно специфическая форма художественного воспроизведения человека. Повествователь является посредником между изображенными читателем, нередко выступая в роли свиде ытий. Текст эпического произведения обычно не содержит сведений о судьбе повествующего, о его взаимоотношениях с действующими лицами, о том, когда, где и при каких обстоятельствах ведет он свой рассказ, о его мыслях и чувствах. Вместе стем, речь повествователя обладает не только изобразительностью, но и выразительной значимостью она характеризует не только объект высказывания, но и самого говорящего. В любом эпическом произведении запечатлевается манера воспринимать действительность, присущая тому, кто повествует, шления. Эпическая форма воспроизводит не только рассказываемое, но и рассказывающего, она художественно запечатлевает манеру говорить и воспринимать мира в конечном счете – склад ума и чувств повествователя. Облик повествователя обнаруживается не в действиях и не в прямых излияниях души, а в своеобразном повествовательном монологе. Вырази Не может быть полноценного восприятия народных сказок без пристального внимания к их повествовательной манере, в которой за наивностью и бесхитростностью того, кто ведет рассказ, угадываются веселость и лукавство, жизненный опыт и мудрость. Невозможно почувствовать прелесть героических эпопей древности, не уловив возвышенного строя мыслей и чувств рапсода и сказителя. И уж тем более невозможно понимание произведений АС. Пушкина и Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского, НС. Лескова и И. С. Тургенева, А. П. Чехова и И. А. Бунина, МА. Булгакова и А. П. Платонова вне постижения голоса повествователя. Живое восприятие эпического произведения всегда связано с пристальным вниманием к той манере, в которой ведется повествование. Чуткий к словесному искусству читатель видит в рассказе, повести или романе не только сообщение о жизни персонажей с ее подробностями, но и выразительно значимый монолог повествователя. Литературе доступны разные способы повествования. Наиболее глубоко укоренен и представлен тип повествования, при котором между персонажами и тем, кто сообщает о них, имеет место абсолютная дистанция. Повествователь рассказывает о событиях с невозмутимым спокойствием. Ему внятно все, присущ дар всеведения. И его образ, образ существа, вознесшегося над миром, придает произведению колорит максимальной объективности. Гомера нередко уподобляли небожителям-олимпийцам и называли божественным. Основываясь на формах повествования, восходящих к Гомеру, классическая эстетика XIX в. утверждала, что эпический род литературы – это художественное воплощение особого, эпического миросозерцания, которое отмечено максимальной широтой взгляда на жизнь и ее спокойным, радостным приятием. 203 Подобные представления о содержательных основах эпической формы (притом, что они опираются на многовековой художественный опыт) неполны ив значительной мере односторонни. Дистанция между повествователем и действующими лицами актуализируется не всегда. Об этом свидетельствует уже античная проза в романах Метаморфозы (Золотой осел) Апулея 194 и « Сатирикон» Петрония персонажи сами рассказывают о виденном и испытанном. В таких произведениях выражается взгляд на мир, не имеющий ничего общего с так называемым эпическим миросозерцанием. В литературе последних столетий возобладает субъективное повествование. Повествователь смотрит на мир глазами одного из персонажей, проникаясь его мыслями и впечатлениями. Яркий пример тому – подробная картина сражения при Ватерлоо в Пармской обители Стендаля. Эта битва воспроизведена отнюдь не по-гомеровски: повествователь как бы перевоплощается в героя, юного Фабрицио, и смотрит на происходящее его глазами. Дистанция между ними персонажем практически исчезает, точки зрения обоих совмещаются. Такому способу изображения порой отдавал дань Толстой. Бородинская битва водной из глав Войны и мира показана в восприятии неискушенного в военном деле Пьера Безухова; военный совет в Филях подан в виде впечатлений девочки Малаши. В Анне Карени- ной скачки, в которых участвует Вронский, воспроизведены дважды один раз пережитые им самим, другой увиденные глазами Анны. Нечто подобное свойственно произведениям Ф. М. Достоевского и А. П. Чехова, Г. Флобера и Т. Манна. Герой, к которому приблизился повествователь, изображается изнутри. Наиболее распространенная форма эпического повествования это рассказ от третьего лица . Но повествующий может выступить в произведении как некое 204 я. Таких персонифицированных повествователей, высказывающихся от собственного, первого лица, называть рассказчиками . Рассказчик нередко является одновременно и персонажем произведения (Максим Максимыч в повести «Бэла» из Героя нашего времени МЮ. Лермонтова, Гринев в Капитанской дочке АС. Пушкина, Иван Васильевич в рассказе Л. Н. Толстого После бала, Аркадий Долгорукий в Подростке Ф. М. Достоевского. Фактами своей жизни и умонастроениями многие из рассказчиков-персонажей близки (хотя и не тождественны) писателям. Это имеет место в автобиографических произведениях (ранняя трилогия Л. Н. Толстого, Лето Господне и Богомолье И. С. Шмелева). Но чаще судьба, жизненные позиции, переживания героя, ставшего рассказчиком, заметно отличаются оттого, что присуще автору («Робинзон Крузо» Д. Дефо, Моя жизнь А. П. Чехова. При этом, в ряде произведений (эпистолярная, мемуарная, сказовая формы) повествующие высказываются в манере, которая не тождественна авторской и порой с ней расходится весьма резко. Способы повествования, используемые в эпических произведениях, как видите, весьма разнообразны. Драматические произведения (др.-гр. действие, как и эпические, воссоздают событийные ряды, поступки людей и их взаимоотношения. Подобно автору эпического произведения, драматург подчинен закону развивающегося действия. Но развернутое повествовательно-описательное изображение в драме отсутствует. Собственно авторская речь здесь вспомогательна и эпизодична. Таковы списки действующих лиц, иногда сопровождаемые краткими характеристиками, обозначение времени и места действия описания сценической обстановки вначале актов и эпизодов, а также комментарии к 205 отдельным репликам героев и указания на их движения, жесты, мимику, интонации (ремарки. Все это составляет побочный текст драматического произведения. Ос- новной же его текст – это цепь высказываний персонажей, их реплики монологов. Отсюда некоторая ограниченность художественных возможностей драмы. Писатель-драматург пользуется лишь частью предметно-изобразительных средств, которые доступны создателю романа или эпопеи, новеллы или повести. И характеры действующих лиц раскрываются в драме с меньшей свободой и полнотой, чем в эпосе. Драматурги, в отличие от авторов эпических произведений, вынуждены ограничиваться тем объемом словесного текста, который отвечает запросам театрального искусства. Время изображаемого в драме действия должно уместиться в строгие рамки времени сценического. А спектакль в привычных для новоевро- пейского театра формах продолжается, как известно, не более трех-четырех часов (справедливости ради, заметим современные спектакли, однако, могут длиться и дольше – спектакли Л. Додина в Санкт-Петербурге длятся по несколько дней. И это требует соответствующего размера драматургического текста. Вместе стему автора пьесы есть существенные преимущества перед создателями повестей и романов. Один изображаемый в драме момент плотно примыкает к другому, соседнему. Время воспроизводимых драматургом событий на протяжении сценического эпизода не сжимается и не растягивается персонажи драмы обмениваются репликами без сколько-нибудь заметных временных интервалов, и их высказывания составляют сплошную, непрерывную линию Если с помощью повествования действие запечатлевается как нечто прошедшее, то цепь диалогов и монологов в драме создает иллюзию настоящего времени. Жизнь здесь говорит от своего собственного лица между тем, что изображается, и читателем нет посредника-повествователя. Действие воссоздается в драме с максимальной непосредственностью. Оно протекает будто перед глазами читателя. Все повествовательные формы, – писал Ф. Шил- лер, – переносят настоящее в прошедшее все драматические делают прошедшее настоящим. Драма ориентирована на требования сцены. А театр – это искусство публичное, массовое. Спектакль впрямую воздействует на многих людей, как бы сливающихся воедино в откликах на совершающееся передними. Назначение драмы, по словам Пушкина, – действовать на множество, занимать его любопытство и ради этого запечатлевать истину страстей Драма родилась на площади и составляла увеселение народное. Народ, как дети, требует занимательности, действия. Драма представляет ему необыкновенные, странные происшествия. Народ требует сильных ощущений Смех, жалость и ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим искусством. Особенно тесными узами связан драматический род литературы со смеховой сферой, ибо театр упрочивался и развивался в неразрывной связи с массовыми празднествами, в атмосфере игры и веселья. Неудивительно, что драма тяготеет к внешне эффектной подаче изображаемого. Ее образность оказывается гиперболической, броской, театрально- яркой. Театр требует. преувеличенных широких линий как в голосе, декламации, таки в жестах, писал Н. Буало. И это свойство сценического искусства неизменно накладывает свою печать на поведение героев драматических произведений. В XIX–XX вв., когда в литературе возобладало стремление к житейской достоверности, присущие 207 драме условности стали менее явными, нередко они сводились к минимуму. У истоков этого явления так называемая мещанская драма XVIII в, создателями и теоретиками которой были Д. Дидро и Г. Э. Лессинг. Произведения крупнейших русских драматургов XIX в. и начала XX столетия – АН. Островского, А. П. Чехова и М. Горького – отличаются достоверностью воссоздаваемых жизненных форм. Но и при установке на правдоподобие сюжетные, психологические и собственно речевые гиперболы сохранялись. Театрали- зующие условности дают о себе знать даже в драматургии Чехова, явившей собой максимальный предел жизнеподобия. Вот заключительная сцена Трех сестер одна молодая женщина десять-пятнадцать минут назад рассталась с любимым человеком, вероятно, навсегда. Другая пять минут назад узнала о смерти своего жениха. И вот они, вместе со старшей, третьей сестрой подводят нравственно-философские итоги прошедшему, размышляя под звуки военного марша об участи своего поколения, о будущем человечества. Вряд ли можно представить себе это происшедшим в реальности. Но неправдоподобия финала Трех сестер мы не замечаем, так как привыкли, что драма ощутимо видоизменяет формы жизнедеятельности людей. Наиболее ответственная роль в драматических произведениях принадлежит условности речевого самораскрытия героев, диалоги и монологи которых, нередко насыщенные афоризмами и сентенциями, оказываются куда более пространными и эффектными, нежели те реплики, которые могли бы быть произнесены в аналогичном жизненном положении. Условны реплики в сторону, которые вроде и не существуют для других находящихся на сцене персонажей, но хорошо слышны зрителям, а также монологи, произносимые героями в 208 одиночестве, наедине с собой, являющиеся чисто сценическим приемом вынесения наружу речи внутренней (таких монологов немало как в античных трагедиях, таки в драматургии Нового времени Драматург, ставя своего рода эксперимент, показывает, как высказался бы человек, если бы в произносимых словах он выражал свои умонастроения с максимальной полнотой и яркостью. И речь в драматическом произведении нередко обретает сходство с речью художественно-лирической либо ораторской герои здесь склонны изъясняться как импровизаторы- поэты или мастера публичных выступлений. Практически, драма имеет в искусстве две жизни театральную и собственно литературную. Составляя драматургическую основу спектаклей, бытуя в их составе, драматическое произведение воспринимается также публикой читающей. Однако освобождение драмы от сцены осуществлялась постепенно – на протяжении ряда столетий и завершилась сравнительно недавно в XVIII–XIX вв. Всемирно-значимые образцы драматургии (от античности и до XVII в) впору их создания и не осознавались как литературные произведения они бытовали только в составе сценического искусства. Ни Шекспир, ни Мольер не воспринимались современниками в качестве писателей. Решающую роль в упрочении представления о драме как произведении, предназначенном не только для сценической постановки, но и для чтения, сыграло открытие во второй половине XVIII столетия Шекспира как великого драматического поэта. Отныне драмы али еще и интенсивно читаться. Благодаря многочисленным печатным изданиям в XIX–XX вв. драматические произведения оказались ст важной разновидностью художественной литературы. 209 В XIX в. (особенно впервой его половине) литературные достоинства драмы нередко ставились выше сценических. Так, Гете полагал, будто произведения Шекспира не для телесных очей, а Грибоедов называл ребяческим свое желание услышать стихи Горя от ума со сцены. Получила распространение так называемая (драма для чтения), создаваемая с установкой прежде всего на восприятие в чтении. Таковы «Фауст» Гете, драматические произведения Бай- рона, маленькие трагедии Пушкина, тургеневские драмы, по поводу которых автор замечал Пьесы мои, неудовлетворительные на сцене, могут представить некоторый интерес в чтении. Принципиальных различий между Lesedrama и пьесой, которая ориентирована автором на сценическую постановку, не существует. Драмы, создаваемые для чтения, часто являются потенциально сценическими. И театр (в том числе современный) упорно ищет и порой находит к ним ключи, свидетельства чему – успешные постановки тургеневского Месяца в деревне (прежде всего это знаменитый дореволюционный спектакль Художественного театра) и многочисленные (хотя далеко и не всегда удачные) сценические прочтения пушкинских маленьких трагедий в XX–XXI вв. Создание спектакля на основе драматического произведения сопряжено сего творческим достраиванием актеры создают интонационно-пластические рисунки исполняемых ролей, художник оформляет сценическое пространство, режиссер разрабатывает мизансцены. В связи с этим концепция пьесы несколько меняется (одним ее сторонам уделяется большее, другим – меньшее внимание, нередко конкретизируется и обогащается сценическая постановка вносит в драму новые смысловые оттенки. При этом для театра первостепенно значим принцип верности прочтения литературы. Режиссер 210 и актеры призваны донести поставленное произведение до зрителей с максимально возможной полнотой. Верность сценического прочтения имеет место там, где режиссер и актеры глубоко постигают драматическое произведение в его основных содержательных, жанровых, стилевых особенностях. Сценические постановки как и экранизации) правомерны лишь в тех случаях, когда имеется согласие (пусть относительное) режиссера и актеров с кругом идей писателя-драматурга, когда деятели сцены бережно внимательны к смыслу поставленного произведения, к особенностям его жанра, чертам его стиля и к самому тексту. В классической эстетике XVIII–XIX вв., в частности у Гегеля и Белинского, драма (прежде всего жанр трагедии) рассматривалась в качестве высшей формы литературного творчества как венец поэзии. Целый ряд художественных эпохи в самом деле проявил себя по преимуществу в драматическом искусстве. Эсхил 195 и Софокл 196 в период расцвета античной культуры, Мольер, Расин и Корнель впору классицизма не имели себе равных среди авторов эпических произведений. Знаменательно в этом отношении творчество Гете. Для великого немецкого писателя были доступны вселите- ратурные роды, увенчал же он свою жизнь в искусстве созданием драматического произведения – бессмертного «Фауста». В прошлые века (вплоть до XVIII столетия) драма не только успешно соперничала с эпосом, но и нередко становилась ведущей формой художественного воспроизведения жизни в пространстве и времени. Это объясняется рядом причин. Во-первых, огромную роль играло театральное искусство, доступное (в отличие от рукописной и печатной книги) самым широким слоям общества. Во-вторых, свойства драматических произведений (изображение персонажей с резко выраженными 211 чертами, воспроизведение человеческих страстей, тяготение к патетике и гротеску) в «дореалистические» эпохи вполне отвечали тенденциям общелитературными общехудожественным. И хотя в XIX–XX вв. на авансцену литературы выдвинулся социально-психологический роман – жанр эпического рода литературы, драматическим произведениям по-прежнему принадлежит почетное место. В лирике |