Янчук_Введение_в_СП_2005. Учебное пособие для вузов. Мн. Асар, 2005. 800 с. Isbn 5736701460
 Скачать 9.82 Mb.
|
|
диаде, т.е. к взаимодей- ствию лишь двух людей. Такого рода исследования, проводимые в рамках теории «диади- ческого взаимодействия», являют собой еще один пример того, насколько даже самое тщательное изучение формы процесса мало дает для понимания его сущности. При изу- чении «диадического взаимодействия», а наиболее подробно оно исследовано американ- скими социальными психологами Дж. Тибо и Г. Келли, используется предложенная на основе математической теории игр «дилемма узника» (Андреева, Богомолова, Петровская, 1978). В эксперименте задается некоторая диада: два узника, находящиеся в заточении и лишенные возможности общаться. Строится матрица, в которой фиксируются возможные стратегии их взаимодействия на допросе, когда каждый будет отвечать, не зная точно, как ведет себя другой. Если принять две крайние возможности их поведения: «сознать- ся» и «не сознаться», то, в принципе, каждый имеет именно эту альтернативу. Однако результат будет различен в зависимости от того, какой из вариантов ответа изберет ка- ждый. Могут сложиться четыре ситуации из комбинаций различных стратегий «узни- ков»: оба сознаются; первый сознается, второй не сознается; второй сознается, а пер- вый – нет; оба не сознаются. Матрица фиксирует эти четыре возможные комбинации. При этом рассчитывается выигрыш, который получится при различных комбинациях этих стратегий для каждого «игрока». Этот выигрыш и является «исходом» в каждой мо- дели игровой ситуации. Применение в этом случае некоторых положений теории игр создает заманчивую перспективу не только описания, но и прогноза поведения каждо- го участника взаимодействия. Однако сейчас же возникают многочисленные ограничения, которые влечет за собой применение этой методики к анализу реальных ситуаций человеческого взаимодей- ствия. Прежде всего, как известно, в теории игр рассматриваются игры двух типов: с ну- левой суммой и с ненулевой суммой. Первый случай предполагает, что в такой игре вы- игрыш одного точно равен проигрышу другого, т.е. ситуацию, крайне редко встречаю- щуюся в реальном взаимодействии даже двух участников. Что же касается игр с ненулевой суммой, аналогов которых можно найти зна- чительно больше в реальных проявлениях человеческого взаимодействия, то аппарат их значительно сложнее и степень формализации значительно меньше. Не случайно, что их использование в социально-психологических работах встречается довольно редко. При- меняемый же аппарат игр с нулевой суммой приводит к крайнему обеднению специфики социально-психологического взаимодействия людей. В многочисленных ситуациях взаимо- действия при разработке стратегий своего поведения люди чрезвычайно редко уподобляют- ся узникам из дилеммы. Конечно, нельзя отказать этой методике в том, что в плане фор- мального анализа стратегий взаимодействия она дает определенный материал, во всяком случае позволяет констатировать различные способы построения таких страте- гий. Этим и объясняется возможность применения методики в некоторых специальных исследованиях. Социальное репрезентирование Подход к межличностному взаимодействию в символическом интерак- ционизме. Значимость интерактивной стороны общения обусловила тот факт, что в истории социальной психологии сложилосьцелое направление, рассматривающее в качестве взаи- модействие исходного пункта всякого социально-психологического анализа. Это направле- ние связано с именем Джорджа Герберта Мида, который дал направлению и имя – «символический интеракционизм». Выясняя социальную природу человеческого «Я», Мид вслед за В. Джемсом пришел к выводу, что в становлении этого «Я» ре- шающую роль играет взаимодействие. Мид использовал также идею Ч. Кули о так назы- ваемом «зеркальном Я», где личность понимается как сумма психических реакций человека на мнения окружающих. Однако у Мида вопрос решается значительно слож- нее. Становление «Я» происходит действительно в ситуациях взаимодействия, но не потому, что люди есть простые реакции на мнения других, а потому, что в этих ситуациях формируется личность, в них она осознает себя, не просто смотрясь в других, но действуя совместно с ними. Моделью таких ситуаций является игра, которая у Мида выступает в двух формах: play и game. В игре человек выбирает для себя так называемого значимого другого и ориентируется на то, как он воспринимается этим «значимым другим». В соответствии с этим у человека формируется и представление о себе самом, о своем «Я». Вслед за В. Джемсом Мид разделяет это «Я» на два начала (здесь за неимением аде- кватных русских терминов мы сохраняем их английское наименование), «I» и «Me». «I» – это импульсивная творческая сторона «Я», непосредственный ответ на требование ситуации; «Me» – это рефлексия «I», своего рода норма, контролирующая действия «I» от имени других, это усвоение личностью отношений, которые складываются в ситуации взаимодействия и которые требуют сообразовываться с ними. Постоянная рефлексия «I» при помощи «те» необходима для зрелой личности, ибо именно она способствует адекватному восприятию личностью себя самой и своих собственных действий. Таким образом, центральная мысль интеракционистской концепции состоит в том, что личность формируется во взаимодействии с другими личностями, и механиз- мом этого процесса является установление контроля действий личности теми представ- лениями о ней, которые складываются у окружающих. Несмотря на важность постановки такой проблемы, в теории Мида содержатся существенные просчеты. Главными из них являются два Во-первых, непропорционально большое значение уделяется в этой концепции роли символов. Вся обрисованная выше канва взаимодействия детермини- руется системой символов, т.е. поведение человека в ситуациях взаимодействия в конеч- ном счете обусловлено символической интерпретацией этих ситуаций. Человек предста- ет как существо, обитающее в мире символов, включенное в знаковые ситуации. И хотя в известной степени с этим утверждением можно согласиться, поскольку в определенной мере общество действительно регулирует действия личностей при помощи символов, излишняя категоричность Мида приводит к тому, что вся совокупность социальных отношений, культуры все сводится только к символам. Отсюда вытекает и второй важ- ный просчет концепции символического интеракционизма интерактивный аспект обще- ния здесь вновь отрывается от содержания деятельности, вследствие чего все богатство Подход к взаимодействию в символическом интеракционизме 481 макросоциальных отношений личности по существу игнорируется. Единственным «представителем» социальных отношений остаются лишь отношения непосредствен- ного взаимодействия. Поскольку символ остается «последней» социальной детерминан- той взаимодействия, для анализа оказывается достаточным лишь описание данного поля взаимодействий без привлечения широких социальных связей, в рамках которых данный акт взаимодействия имеет место. Происходит известное «замыкание» взаимодействия на заданную группу. Конечно, и такой аспект анализа возможен – и для социальной пси- хологии даже заманчив, но он явно недостаточен. Тем не менее, символический интеракционизм острее многих других теоретиче- ских ориентации социальной психологии поставил вопрос о социальных детерминан- тах взаимодействия, о его роли для формирования личности. Слабость концепции в том, что она по существу не различает в общении двух таких сторон, как обмен ин- формацией и организация совместной деятельности. Не случайно многие приверженцы этой школы употребляют понятие «коммуникация» и «интеракция» как синонимы (См., Шибутани, 1961). Кроме того, концепция Мида вновь останавливается перед тем фак- том, что любые формы, стороны, функции общения могут быть поняты лишь в контек- сте той реальной деятельности, в ходе которой они возникают. Если эта связь общения (или любой его стороны) с деятельностью разрывается, следствием является не- медленный отрыв рассмотрения всех этих процессов от широкого социального фона, на котором они происходят, т.е. отказ от содержательной стороны общения. Взаимодействие как взаимозависимость: теория взаимозависимости Ти- бо и Келли. Тибо (Thibaut) и Келли (Kelley) разработали свою теорию взаимозависимости с це- лью развития и уточнения построений теории поля Левина, в частности, репрезентации жизненного пространства человеческой мотивации. Теория представляет таксономию пат- тернов взаимозависимости – концептуальную модель, в рамках которой могут анализиро- ваться все возможные формы взаимозависимости в категориях их четырех критических свойств – степени взаимозависимости, взаимности зависимости, корреспондирования ре- зультатов и оснований зависимости. Предлагается так же и метод оценки основных свойств взаимозависимости, а так же обсуждает пути трансформации личностных ценно- стей и диспозиций в наблюдаемых паттернах взаимозависимости. Теория взаимозависимости концентрируется на межличностном взаимодействии, как на ядре всех социально-психологических феноменов. Предполагается, что коммуни- цируя друг с другом, люди вырабатывают своеобразные продукты друг для друга, т.е. реа- лизуют поведенческие реакции, обладающие эффектом влияния друг на друга. В данной логике рассуждений предполагается, что взаимодействие включает потенциал односто- роннего и двустороннего влияния – возможность того, что поведение людей будет оказы- вать воздействие на поведение и состояния окружающих. В новых ситуациях и взаимоот- ношениях весь потенциал стимулирующего воздействия не сразу становится полностью очевидным для взаимодействующих сторон - он постигается и раскрывается на протяже- нии всего процесса развития взаимоотношений, приводящего к постепенному раскрытию поведенческого репертуара. Межличностное взаимодействие 482 Варианты и результаты поведения формально репрезентируются посредством ис- пользования простого концептуального средства – матрицы результатов. В данном кон- тексте под матрицей понимается, прежде всего, инструмент концептуализации особенно- стей взаимодействия в количественных величинах и представленных в ней. Простейшая форма взаимодействия может быть описана посредством матрицы 2х2 – описывающей ситуацию взаимодействия между двумя индивидами А и В обменивающимися двумя еди- ничными поведенческими актами или их фрагментами. Общая схема взаимодействия и его результатов представлена на приводимом ниже рисунке. а В 4 2 Два столбца отражают два взаимоисключающих типа или фрагмента поведения (а 1 и а 2 ), которых может придерживаться партнер А, а две строки отражают два типа поведе- ния (в 1 и в 2 ), которых может придерживаться партнер В. Каждый из четырех элементов матрицы представляет собой пересечение определенных типов поведения партнеров А и В. для каждого из типов поведения число, помещенное на диагональю, обозначает резуль- тат, получаемый партнером А, число же, помещенное под диагональю обозначает резуль- тат партнера В. применительно к рисунку, если партнер А производит действие а 1 , а В – в 1 , А получает результат 0, а В – результат 2. При оценке соответствия взаимоотношений между членами диады необходим оп- ределенного рода стандарт для изменения приемлемости результатов получаемых им. Для осуществления такого рода оценки Thibaut и Kelley были установлены два типа стандар- тов – уровень сравнения (УС) и уровень сравнения для альтернатив (УС альт. ). УС – стан- дарт, по которому участники оценивают «привлекательность» своих взаимоотношений или то, насколько они удовлетворительны. Этот стандарт отражает качество результатов, которые, как считает участник, им или ею заслужены. Результаты, превышающие УС, воспринимаются как относительно удовлетворительные, те, что ниже УС, – как неудовле- творительные. Местоположение УС на индивидуальной шкале результатов, определяется всей совокупностью результатов, известных человеку, как из непосредственно опыта, так и из наблюдения за окружающими. Чем совершеннее результат, тем больший вес он будет иметь при формирований УС. П а р т н е р А П 0 4 р т 2 4 н е 4 2 р Теория взаимозависимости Тибо и Келли 483 УС альт. может быть определен просто как самый низкий уровень результатов, кото- рый примет партнер в свете имеющихся альтернативных возможностей в других взаимо- отношениях. Из определения следует, что если результаты опустятся ниже УС альт. партнер разорвет ношения. Местоположение УС альт. зависит главным образом от качества наиболее привлекательного из альтернативных взаимоотношений, легко доступного для партнера. По мере того как результаты взаимоотношения все в большей и большей степени превос- ходят УС альт. , партнер постепенно становится все более зависимым от данного взаимоот- ношения как единственного источника его опыта. Степень в которой результаты превосходят УС альт. , определяет, насколько сильна за- висимость партнера от диады для получения благоприятного результата. Соответственно, числа введенные в матрицу результат, обычно отсчитываются от УС альт. , как от нулевой точки, числа в матрице обозначают степень, в которой каждый партнер зависим от диады, а совокупность чисел, таким образом, представляет модель их взаимозависимости. Зави- симость каждого из членов диады составляют основу для власти одного из них над другим. Так, власть А над В определяется рядом результатов, к которым А может привести В, при- чем это ряд есть расстояние между УС альт. , определенным В, и максимальным из возмож- ных для возможностей А по отношению к В. Различается два типа власти – управление судьбой и управление поведением. В пер- вом случае речь идет о возможности влияния А на результаты В вне зависимости от ак- тивности последнего. Если каждый из участников диады обладает такими возможностями, речь идет о взаимном управлении судьбой (ВУС). В случае управления поведением (УП) подразумевается возможность за счет варьирования поведением А изменять поведение В. При наличии обоюдных возможностей такого рода имеет место взаимное управление по- ведением (ВУП). Общая логика гармоничного взаимодействия определяется согласован- ностью результатов и претензий партнеров, в случае же рассогласования возникает ситуа- ция конфликта, обусловленного рассогласованием оценок внесенного вклада и полученно- го итогового результата. Гармоничное взаимодействие интерпретируется Тибо (Thibaut) и Келли (Kelley) по- средством понятия эффективной матрицы. Эффективная матрица, по мнению авторов, подытоживает набор вероятностей «поведение – результат», актуальных в момент совер- шения поступков. Решения о поступках включают выбор среди альтернатив, как опреде- лено в эффективной матрице, и принимаются с учетом результатов, указанных в ней. Оценка последствий действия, производящаяся после его совершения, делается также с учетом результатов, введенных в эффективной матрице. (Существуют, однако, как мы ка- жем ниже, некоторые пределы чрезмерной привязанности участников к эффективной мат- рице.) Короче говоря, действия как предпринимаются, так и оцениваются с учетом резуль- татов, введенных в эффективной матрице. Можно выделить две группы факторов или процессов, вносящих вклад в эффектив- ную матрицу. Они действуют последовательно во времени, причем вторая группа опира- ется на результаты первой. Разграничение облегчается представлением первых результа- тов в заданной матрице. Так, мы выделяем: а) группу причинных факторов, создающих заданную матрицу на основе, б) группы процессов, определенных моделью этой матрицы и действующих так, чтобы преобразовать ее. Результатом этого преобразования является эффективная матрица. Межличностное взаимодействие 484 Для целей введения мы намерены раскрыть смысл заданной матрицы, предложив некую иллюстрацию – игровую матрицу экспериментатора. Экспериментатор определяет варианты реакций и, в соответствии с видами и количеством стимулов, последствия раз- личных сочетаний вариантов. Отдельное значение каждого бедствия (пункты, пенни) зави- сит, безусловно, от качеств игроков. т.к. качества включают их потребности и заботы; то, что они оставляют участников считать важным; их общие уровни сравнения, которые влияют на соизмерение последствий, их предельные полезности, зависящие от случив- шихся потерь или от насыщенности энным стимулом; усталость, накопленную в усилиях, необходимых для осуществления поведения, и умения, определяющие понесенные из- держки. Отдельные последствия межличностных столкновений и, результаты взаимопо- мощи также представлены в данной матрице. В целом, как и в последующей иллюстрации, заданная матрица определяется факто- рами окружающей среды и институциональными факторами в сочетании с факторами личностными (потребности, умения и т. д.). Матрица «задана» в том смысле, что варианты поведения и результаты поведения находятся строго под контролем факторов, внешних по отношению к самому межличностному отношению. Результат в каждом элементе матри- цы – каждое пересекающееся или совместное поведение – задан для взаимоотношения силой установления социального и физического окружения и соответствующих качеств двух людей. Не существует тесной причинной связи между заданной матрицей и поведением, которое она определяет. Результаты, определенные по отдельности, элемент элементом, как в заданной матрице, не объясняют поведение в отношениях взаимозависимости. То, на что участники часто действительно реагируют, – это на модель заданной матрицы, напри- мер, на несоответствие между их собственным результатом и результатом партнера в дан- ном элементе матрицы, на тот факт, что в определенных элементах матрицы оба результа- та высоки или на возможность выбора между различными по предпочтительности элемен- тами. В результате, реагируя на разные стороны модели заданной матрицы, участники трансформируют ее в новую матрицу – эффективную матрицу, которая уже тесно связана с их поведением. Именно для того, чтобы привлечь особое внимание к этому процессу трансформа- ции, вводится различие между заданной и эффективной матрицами. Цепь причинных со- бытий, ведущая к эффективной матрице, может быть, как мы думаем, разорвана, чтобы разграничить а) процессы, создающие модель результатов; каждый результат определяется отдельно, безотносительно к другим, и б) процессы, определенные этой моделью (т.е. спе- цифические для нее) и на нее воздействующие. Это показано на рис. 6, на котором стрелки (а) относятся к процессам, которыми определяется независимо каждый результат, а сле- дующая стрелка (б) относится к процессу распознавания моделей результатов и их преоб- разования, т. е. к процессу трансформации. Теория Тибо и Келли в дальнейшем была расширена Расбалтом (C. Rusbult, 1986), который показал, что обязательства во взаимоотношениях определяются не только резуль- татом и приемлемостью альтернатив, и личным вкладом партнеров в развитие взаимодей- ствия. Было показано – чем больше вклад в развитие взаимоотношений, тем более значи- мыми они становятся. При этом вклад рассматривается в контексте внутренне и внешне присущих элементов (затраченное время, эмоциональная энергия, общие друзья, взаимные |