В. И. Купцов детерминизм вероятность издательство политической литературы Москва 1976 L. M
 Скачать 1.32 Mb.
|
|
1 С. Джевонс. Основы науки, стр. 251. 101 всей историей развития научного знания, оно было обусловлено прежде всего необходимостью изучения массовых явлений, в овладении которыми прежние методы оказывались бессильными. На базе вероятностно- статистических идей уже в самом начале их применения были достигнуты блестящие результаты в познании действительности. Но, как справедливо заметил Луи де Бройль, каждый успех нашего познания ставит больше проблем, чем решает Это положение находит блестящее подтверждение ив нашем случае. Далее мы сосредоточим внимание на тех проблемах мировоззренческого характера, которые были поставлены в связи с применением вероятностно-статистических методов перед концепцией лапласовского детерминизма. 1 Луи де Бройль. По тропам науки. М, 1962, стр. 317. Глава Новая версия концепции лапласовского Ъетерминизма \ Суть классической версии концепции лап- ласовского детерминизма, с позиций которой были предприняты первые попытки обосновать использование вероятностно-статистиче- ских методов в науке, заключалась в том, что вероятность рассматривалась лишь как связанная с неполным знанием. Отстаивая именно такую точку зрения, русский математик МВ. Остроградский писал В природе нет вероятности. Все, что происходит в мире, непременно и несомненно. Вероятность есть следствие слабости человеческой, она относится к нам, существует для нас и может быть только для нас. Рассмотрение ее есть важное, даже необходимое дополнение к тем немногим истинам, которые мы знаем с относительной достоверностью Отсюда следовало, что вероятность может относиться лишь к методу познания. Она, как и случай, связана с незнанием, а поэтому ни вероятности, ни случаю нет места в теории, которая всегда описывает существенные связи 1 Цит. по Л. Е. Майстров. Теория вероятностей. Исторический очерк. М, 1967, стр. 219. 103 самой действительности или, по крайней мере, претендует на такое описание. Но как же эта позиция могла защищаться в то время, когда вероятностно-ста- тистические методы стали все интенсивнее применяться для решения самых различных задач, возникающих как на эмпирическом, таки на теоретическом уровне научного познания Рассматривая этот вопрос, мы должны учитывать весьма противоречивый характер вхождения вероятностно-статистических методов в науку. Важно иметь ввиду, что этот процесс был вызван стремлением последовательно реализовать в сфере науки идеал однозначно детерминированного описания любых явлений. Поэтому использование вероятностно-статистических методов позволяло укрепиться концепции лапласовского детерминизма, давало ей-возможность значительно расширить область своего влияния. Действительно, согласно этой концепции, все в мире причинно обусловлено и все подчиняется действию однозначных законов. Однако такая доктрина была для многих областей явлений абстрактной декларацией, которая не приносила никаких реальных плодов. Попробуйте, говорили противники Лапласа, объяснить поведение человека. Что, кроме общих фраз о детерминированности его действий, вы можете сказать Поступки человека не подчиняются никаким законам, ибо их просто не существует. Возразить было нечего, пока не появилась целая серия результатов, полученных в социальной статистике, пока небыли открыты статистические закономерности, которым подчиняются любые действия человека. Даже проявления воли не могли теперь рассматриваться вне этих закономерностей. И сторонники концепции лапласовского детерминизма вновь обрели уверенность. Человеческие действия непроизвольны Они также, как и все в мире, причинно обусловлены, хотя выявить эти причины оказывается крайне сложно. Построение молекулярно-кинетической теории газов также явилось подтверждением методологической эффективности лапласов- ской доктрины. Ведь новая теория позволила, исходя из принципов механики, описать сложнейшие процессы, которые протекают уже за пределами доступного наблюдению. А применение вероятностно-статистических методов в биологии Разве оно не способствовало утверждению в этой науке представлений о закономерном характере всех явлений жизни, о причинной обусловленности даже таких ее уникальных свойств, как целесообразность Конечно, все это так. Но вместе стем использование в науке вероятностно-стати- стических методов поставило немало сложных проблем перед приверженцами концепции лапласовского детерминизма. Надо было дать обоснование и новому статусу понятий вероятности и случая и как-то объяснить природу неизвестных прежде статистических закономерностей. Новые решения рождались в сложной борьбе различных мнений, они неизбежно эволюционировали, сталкиваясь с новыми фактами. 105 § 1. Могут ли вероятность и случайность быть объективными Мы уже обращали внимание на то обстоятельство, что высказывания Лапласа о вероятности отнюдь не всегда могут быть истолкованы как метаутверждения. Хотя представление о том, что вероятность связана сознанием, несомненно, является у него доминирующим, вместе стем в его работах встречаются и такие утверждения, в которых вероятность по существу связывается с объективными свойствами действительности. Лаплас анализирует действие закона больших чисел в природе, проявляющегося в устойчивых частотах различных массовых явлений. Он говорит об- устойчивых частотах рождений, смертности, законе ошибок, подчеркивая, что правильность устанавливается в конце концов даже в вещах, наиболее подчиненных тому, что мы называем случаем Здесь мы видим использование вероятности уже в объектном языке, в отличие от тех случаев, когда она применялась для оценки правдоподобия гипотез. Это различие, я думаю,—писал фон Нейман,—очень хорошо понимал Лаплас, отмечавший возможность двух точек зрения на вероятность частотной и логической 2 По-видимому, фон Нейман преувеличивает. Ведь одно дело просто использование 1 Лаплас Опыт философии теории вероятностей, стр. 143—144. 2 Дж. фон Нейман. Теория самовоспроизводя- щихся автоматов. М, 1971, стр. 78. 106 тех или иных понятий и совсем другое — рефлексия, осознание того, что ты делаешь. Лаплас, как мне кажется, не представлял себе достаточно четко различия решаемых им задач сточки зрения истолкования понятия вероятности. Здесь имела место, в сущности, та же самая ситуация, как и с применением им понятия объективной случайности. Тем не менее достаточно интересно, что Лаплас осознает, хотя ив смутной форме, возможность использования понятий случая и вероятности как характеристик объективного мира. Расширившиеся впервой половине X I X в. приложения теории вероятности резко увеличили актуальность исследований ее оснований. Одной из наиболее интересных работ, ответивших на запрос времени, явилась книга Ог. Курно Основы теории шансов и вероятностей, вышедшая в свет в 1843 г. Изложенные в ней идеи относительно природы вероятности и случая оказали большое влияние наследующие поколения ученых, занимавшихся этими проблемами. Они сохранили свое значение ив наше время. Исходным положением концепции Курно является утверждение о необходимой причинной обусловленности всех явлений мира. Причинная связь существует, конечно, на основании определенных законов. Но это отнюдь не только законы механики. Действия живых существ, обладающих мышлением и нравственностью пишет Курно,— нив коем случае не могут быть объяснены при настоящем состоянии наших знаний, и можно смело утверждать, что никогда и не 107 будут объяснимы с механической точки зрения Мы видим пока полное тождество взглядов Курно и Лапласа. Однако Курно не останавливается на этом этапе и выявляет поистине удивительные возможности, которые заключает в себе его, казалось бы, весьма бедная картина мира. Все в мире причинно обусловлено. Но как действуют в нем причины Отвечая на этот вопрос, Курно уточняет концепцию лапласовского детерминизма таким образом, что появляется возможность без всяких противоречий ввести в нее объективный случай и объективную вероятность. Любая причина, замечает Курно, порождает следствие, которое, в свою очередь, превращается в причину, итак до бесконечности. Эта цепь причини следствий образует причинную линию. В мире существует бесконечное число таких причинных линий, и они находятся в самых различных отношениях друг к другу. Одни из них пересекаются, другие никогда не вступают в связь. Пересечение независимых причинных линий образует случайное событие. События, возникшие при встрече или комбинации явлений, принадлежащих независимым рядам, получившимся в порядке причинности пишет Курно,— мы называем явлениями случайными или результатом случая 2 . Это истолкование случая, зачатки которого имеются еще у Лапласа, в дальнейшем 1 Ог. Курно. Основы теории шансов и вероятностей, стр. 93. 2 Там же, стр. 85—86. 108 прочно вошло в литературу. Оно было воспроизведено в Логике Милля, его придерживался в своей книге Учение о случае В. Виндельбанд. Такую трактовку случая принимали многие ученые, занимавшиеся так или иначе обоснованием применения в науке вероятностно-статистических методов например, А. Пуанкаре, М. Смолуховский, А. А. Чупров, Н. Рейхесберг). Н. Рейхесберг в книге Статистика и наука об обществе, изданной в конце прошлого века, следующим образом вводит понятие Случая. В мире, где царят законы, нет места беспричинным явлениям. Поэтому случай как нечто беспричинное не может иметь права на существование. Но вместе стем современная наука показывает, что со случаем приходится иметь дело на каждом шагу. Как разрешить этот парадокс Очевидно, путь один. Надо ввести понятие случая так, чтобы оно не противоречило всеобщей причинной обусловленности. И Рейхесберг определяет случай как совпадение фактов, которые не находятся между собой в отношении причины и следствия и не зависят от одной общей причины, следовательно, между которыми не существует никакой необходимой связи Это определение совпадает с определением Курно. Совершенно очевидно, что такое определение объективно случайного явления никак не противоречит духу концепции лапласов- ского детерминизма. Оно является естествен Н. Рейхесберг. Статистика и наука об обществе, стр. 120. 109 ным следствием классической версии этой концепции. Но дав подобное определение, Курно делает уже совершенно неожиданные и вместе стем вполне последовательные заключения. Он пишет, что случайность вмешивается вовсе, что творится на свете что миром управляет случай, или, говоря точнее, случай имеет свою часть ипритом весьма значительную в управлении вселенной. Эти утверждения, действительно, неожиданные, ибо звучат они из уст явного сторонника концепции лапласовского детерминизма, которой обычно приписывается отрицание не только важной роли объективного случая в явлениях действительности, но самого его существования. Курно различает несколько понятий вероятности. Он не отрицает существования вероятности, связанной сознанием, которым обладает субъект, и считает ее весьма полезной для решения ряда задач. Характеризуя эту, субъективную, вероятность Курно обращает внимание на то, что она не выражает соотношений, существующих реально и объективно между вещами, и может менять свою величину для разных лиц в зависимости от объема их знаний 3 . Но вероятность, связанная сознанием, сего точки зрения, не может охватывать всех проблем, которые способна решать теория вероятностей. Имеется еще и другое, более важное понятие вероятности — как меры возможности осу Ог. Курно. Основы теории шансов и вероятностей, стр. 103. s Там же, стр. 93. 3 Там же, стр. 374. 110 ществления событий, обусловленных совпадением независимых причин. Явления объективного мира, существующие в определенных условиях, естественно рассматривать наделенными тем большей способностью осуществляться, те. более возможными в смысле фактической и физической возможности, чем они чаще возникают в большом ряде испытаний 2 . Отсюда следует, что вероятность последнего типа можно определить эмпирически по наблюдаемым частотам интересующего нас события. Важно заметить, что Курно не отождествляет вероятность с частотой. Тем более он далек от идентификации ее с наблюдаемой частотой последняя для него была лишь основанием для оценки величины вероятности. Случай и вероятность, связанные сне- полной информацией, конечно, не могут существовать для лапласовского высшего разума. Однако для него вовсе не потеряют смысла случай и вероятность, которые ввел Курно: ведь и для высшего разума независимые ряды причинных линий останутся независимыми, а их пересечение будет для него таким же фактом, как и для нас. Лап- ласовский высший разум, конечно, лучше нас сможет рассчитать вероятности, но они отнюдь не потеряют для него значения. Одним словом пишет Курно,— высший разум знал бы больше и умел бы лучше пас применять математические соотношения, связанные с понятием случайности, которые 1 Ог. Курно. Основы теории шансов и вероятностей, стр. 374. 1 Там же, стр. 91. 111 становятся законами природы в мире реальных явлений Определенное таким образом понятие вероятности имело у Курно, в сущности, неограниченную сферу приложений. Оно могло принести пользу при изучении явлений как неживой, таки живой природы. Оно должно было способствовать анализу социальных явлений. Значение вероятностно-статистиче- ских исследований для науки, согласно Кур- но, определялось тем, что они позволяли из сложнейшего подчас переплетения различных связей выявить причины постоянные и исключить действие причин случайных. По Курно, наряду с двумя упомянутыми выше, существует еще и третий тип вероятности. В отличие от первых двух, он не относится к компетенции математики. Здесь неприменимо исчисление. Но такой вероятностью человек пользуется ив своей повседневной жизни, ив науке. Она обосновывает наши суждения, наши действия и покоится на интуиции. Когда мы верим, что законы природы просты, а явления в природе связаны в рациональные последовательности 2 , мы используем именно этот тип вероятности. В отличие от математических типов, она называется философской. Работы Лапласа и особенно Ог. Курно убедительно свидетельствуют о том, что признание объективности случая вполне совместимо с утверждением о всеобщей причинной 1 Ог. Курно. Основы теории шансов и вероятностей, стр. 93. 2 Там же, стр. 375. 112 и необходимой обусловленности любого явления, с утверждением об однозначной детерминированности всех событий в мире. Картина мира, нарисованная Курно, дает возможность естественным образом ввести объективный случай в концепцию лапласов- ского детерминизма. Она позволяет легко истолковать как вполне последовательные те высказывания Лапласа, в которых он определяет случай по существу как имеющий место в объективном мире. Лаплас говорит, что действие постоянных причин нарушается всегда влиянием случайных и непостоянных причин. Но это высказывание — лишь иная форма утверждения Курно о том, что мир явлений представляет собой сверхсложную систему пересекающихся или не вступающих во взаимодействие независимых причинных линий. Он противопоставляет случай регулярной причине. И этот ход мысли Лапласа вполне понятен сточки зрения картины мира, нарисованной Курно. История науки, таким образом, показывает, что реально концепция лапласовского детерминизма смогла ассимилировать весьма богатое представление о случайности. Это, наряду с другими обстоятельствами, дало ей возможность выжить и сохранить свое влияние вплоть до настоящего времени. Важным видом объективно случайного, не вступающего в противоречие с концепцией лапласовского детерминизма, является представление о нем как о противоположности целесообразному. Никто, кажется, не отрицает того, что одним из первых последовательных представителей детерминистской ИЗ концепции, которая позже стала называться лапласовским детерминизмом, был Демокрит. Каждому философу известны знаменитые высказывания Демокрита о случае, где он связывает его с незнанием причин. Именно они и служат обычно основанием для оценок взглядов греческого философа поэтому вопросу. Однако эти высказывания не исчерпывают представлений Демокрита о случае. Как отмечает В. Ф. Асмус, Демокрит отрицал случайность в природе в смысле беспричинности. Но он признавал существование случайного как противоположности целесообразному. В этом, конечно, нет никакого противоречия. «Демокрит,— пишет В. Ф. Ас- мус,— отрицает случайность не в том же самом смысле, в каком он ее признает В этом же смысле признавал объективную случайность и Эмпедокл. Случайностью такого рода он объяснял возникновение жизни на земле. Классическая альтернатива цель или случай пронизывает всю историю попыток объяснить одно из самых характерных свойств живого мира — целесообразность. Мы встречаем ее обсуждение у Аристотеля и Цицерона, у Руссо и Дидро, у Канта и Мо- пертьюи. Вплоть до середины X I X в. ученые не имели возможности подступиться к ее научному разрешению. Проблема объяснения целесообразности живого была одним из самых крепких бастионов, который никак не удавалось отвоевать у телеологии сторон Б. Ф. Асмус. История античной философии, М. 1965, стр. 100. 114 никам причинного объяснения действительности. «Астроном-физик справа, историк слева писал КА. Тимирязев,— могут разбираться, каждый в своем хаосе, при помощи естественных причин, один только биолог, в промежутке, навек прикован к телеологии, к угадыванию целей вместо исследования причин. Предоставьте угадывать тем, кто хочет в этом все равносильны ноне отрицайте у биолога права на то, чем уже пользуются астроном и историк Это право было завоевано реальными успехами причин- кого объяснения целесообразности, начало которому положил Дарвин. Для причинного объяснения целесообразности Дарвин активно использовал случайность. Дарвин писал Ф. Энгельс,— в своем составившем эпоху произведении исходит из самой широкой, покоящейся на случайности, фактической основы Что же это за случайность Как представляет ее сам Дарвин Вот одно из самых ярких и четких его высказываний на этот счет, которое выражает самую суть дела Заставим архитектора построить здание из необтесанных камней, скатившихся с обрыва пишет он Форма каждого обломка может быть названа случайною однако же она была определена силою тяжести, свойством скалы и покатостью обрыва — происшествиями и обстоятельствами, зависящими от естественных законов, хотя и нет никакого соотношения между этими законами |