Сухомлинский В.А. Сто советов учителю. Вместо предисловия
 Скачать 477.26 Kb.
|
|
80. ВОССШТЫВАЙТЕ коллектив так, чтобы юноши И ДЕВУШКИ НЕ ПРОХОДИЛИ МИМО ОДИНОЧЕСТВА Еще не встала на ноги Наталочка, а моих питомцев потрясла новая беда. Возвращаясь однажды из лесу, мы встретили женщину, проводившую нас задумчивым, печальным взглядом. В селе принято здороваться с каждым встречным – и со знакомым, и с незнакомым. На наше добрый вечер она ответила доброго здоровья, дорогие, и в ее голосе мы тоже услышали печаль. «Почему у нве такие печальные глаза?» – спросил кто- то из мальчиков. «V нее большое горе... но какое?» Через день мы узнали о горе женщины, и оно потрясло пас. Три сына, муж и два брата ее погибли смертью героев на фронтах Великой Отечественной войны. А недавно у нее умерла мать – единственный в мире родной человек. Женщина осталась одна. Боль бабуси Марии стала нашей сердечной болью. Чем мы можем помочь вам, дорогой наш человек? «Мы бы отдали вам все тепло наших сердец, только бы вы улыбнулись»,– сказал Костя К., когда мы узнали о тяжелой судьбе женщины. Пришвл тот день, когда бабуся Мария улыбнулась нам. Улыбнулась, вспоминая своих сыновей. Улыбнулась, когда мы пришли к ней посадить шесть кустов винограда и шесть кустов роз – в честь вв сыновей, мужа и братьев. Она улыбнулась, потом из вв глаз потекли слезы, плакали и мы... Потому что до сих пор не встречали в мире столь огромного материнского горя. Нам хотелось хоть сколько-нибудь облегчить ее горе. ДОы сврдцвм чувствовали, что ев нельзя оставлять одну – одиночество приносит ей страдания. Сердце подсказывало и то, что нельзя ни утешать бабусю, ни советовать ей забыть свое горе. Оно останется в ее душе навсегда – до могилы. Старая женщина улыбалась, видя мальчиков и девочек. Мы приходили к бабусе Марии каждый день, трудились в ее саду Красоты. Зацветали розы, созревали виноградные гроздья. Всматриваясь в глаза мальчиков и девочек, вслушиваясь в их щебетанье, я заметил, что они в глубине души как будто бы чувствуют вину перед бабусей. Они радуются жизни, смеются, улыбаются друг другу, солнцу и ясному небу, а ее сыновья погибли на войне,– вот что чувствовали мальчики и девочки. Хорошо это или плохо? – думалось мне. Да, хорошо. В этом сложном чувстве, которое они ни за что не высказали бы словами,– благородный долг перед павшими за их счастье. Благородная тревога сердца, чистые, возвышенные душевные порывы – никогда вы не добудете этого богатства, если начнете добывать его в зрелые годы. Добывайте, создавайте его в годы юности. Берегите его как бесценное сокровище. Еще и еще раз, тысячу раз полезно посоветовать: учите своих питомцев видеть человека. Пусть каждый научится видеть в человеке, как в зеркале, самого себя. Дать каждому юноше, каждой девушке это зеркало, научить смотреться в него – это одна из вершин педагогической мудрости. Если вы хотите стать настоящим воспитателем юношества, учите видеть в этом зеркале самые тонкие, самые сокровенные, самые неожиданные черточки. ОБЕРЕГАЙТЕ СВОИХ ПИТОМЦЕВ ОТ ПУСТОСЛОВИЯ Я специально обращаю на это внимание потому, что пустословие развращает душу человека, как ржавчдна разъедает коллектив. Там, где есть пустословие, по существу нет и не может быть идейного единства коллектива. Пустословие – это безответственное бряцание оружием, превращение оружия в- игрушку, это духовное разоружение человека. Вместе с тем, как самого гнусного опасайтесь яда лжи, лицемерия. Пусть с детства, с отрочества в плоть и в кровь, в привычку мальчиков и девочек входит правдив вость: пусть привычка называть вещи своими именами превращается в характер, в натуру. Воспитывайте у своих питомцев непримиримость и нетерпимость к пустозвонству, краснобайству, трескучей фразе, бахвальству. Как же осуществлять па практике эти золотые истины? Здесь мы приближаемся к вопросу о самовоспитании. Многолетний опыт воспитания юношества убедил меня в том, что если слово живет в душе человека, если оно не превращается в шелуху,– оно может стать могучим средством самовоспитания. Учите мальчиков и девочек не бросать слов на ветер, ничего не говорить «просто так», для красного словца. Я поучаю своих питомцев: – Если ты хочешь сделать вот так, но не уверен, что сделаешь, никогда не говори: даю слово, сделаю. Лучше скажи: хочу заставить себя сделать вот так, заставлю себя сделать вот так. И заставляй себя. Как бы ни было трудно – добивайся поставленной цели. Десять раз переделай, но сделай так, чтобы не было стыдно перед людьми. Не забывайте, что процесс самовоспитания никогда не идет гладко, без трудностей. Нет более доблестной победы, чем победа над собственными слабостями. Помните, воспитатели юношества, что правдивость – это прежде всего честность перед людьми и одновременно перед самим собой, перед собственной совестью. Правдивая оценка самого себя: что я уже могу и чего не могу, как я продвигаюсь к той вершине самоусовершенствования, достигнув которой, я имею право сказать: я хозяин своей воли, – правдивая оценка всего этого является краеугольным камнем правдивости и честности. Зеркало правдивости, правильно отражающее жизнь, отшлифовывается трудом. Стремитесь к тому, чтобы мысль и слово одухотворялись делом, трудом. Чтобы за звучанием слова стояла глыба дела. Еще раз приходится повторить, что в деле воспитания все взаимосвязано. Правдивость и честность, непримиримость ко лжи и обману идут от великой правды труда. Недаром старинная украинская мудрость говорит: правдивое слово у того на языке, у кого на ладонях мозоли. Сердце труженика восстает, возмущается против лжи и неправды. Корни истины – в труде на общее благо, в радости творения для людей, в преодолении трудностей. Кому все легко, без трудностей, без напряжения сил дается, у того и мысль порхает легко, как бабочка. А мысль должна быть твердой, как ствол могучего дуба. Сильной, как стрела. Яркой, как огонь. Твердость правды, незыблемость мысли, ясность истины – это родники, пробивающиеся из источника, имя которому – трудно. Юношество должно знать, что такое трудно. Знать из собственного опыта. Тот, кто познал трудности, дорожит словом и нетерпимо относится к пустословию. КАК УЧИТЬ СВОИХ ПИТОМЦЕВ ВОСПИТЫВАТЬ САМИХ СЕБЯ Научное построение процесса коммунистического воспитания выдвигает в числе самых острых, самых животрепещущих вопрос о взаимозависимости богатства духовной жизни коллектива и личности. Откуда в коллективную жизнь придут духовная полнота и богатство, если каждый будет только потребителем? Разве можно говорить о коллективе как о воспитателе личности, если не разобраться со всей серьезностью, откуда же текут ручейки, наполняющие источник духовного богатства коллектива? Группа людей становится неорганизованной толпой, если каждый человек, общающийся со своими товарищами, не открывается перед ними каждодневно. Личность и коллектив – это две стороны одной медали. Без воспитания личности не может быть и речи о коллективе как о воспитывающей силе, а воспитание личности немыслимо без самовоспитания. В широком смысле понятие воспитание я представляю себе как гармонию воспитания'коллектива и воспитания личности, а в воспитании личности одна нз ведущих ролей принадлежит самовоспитанию. Воспитывать человека – значит воспитывать у него требовательность к самому себе. А это возможно лишь тогда, когда человека не ведешь постоянно за руку, но и предоставляешь его самому себе, чтобы он отвечал за самого себя, вырабатывал собственную жизненную позицию. Как это делать практически? С малых лет учите человека познавать себя и воспитывать себя. Девиз самопознания хорошо выражен в словах великого мыслителя и художника Ф. М. Достоевского: «Найди себя в себе, подчини себя себе; овладей собой» *4. Воспитание чувств, дисциплинироовнпа мысли и воли, выработка и уравновешивание характера – все это человек должен делать сам, познавая себя и овладевая собой. Самовоспитание нуждается в очень важном, могучем стимуле – чувстве собственного достоинства, уважения к самому себе, в желании стать сегодня лучше, чем был вчера. Самовоспитание возможно только при том условии, когда душа человека очень чутка к тончайшим, чисто человеческим средствам воздействия – доброму слову, совету, ласковому или укоризненному взгляду. Не может быть и речи о самовоспитании, если человек привык к грубости и реагирует только на «сильное» слово, окрик, принуждение.. По самому существу своему самовоспитание предполагает веру человека в человека, обращение к чести и достоинству личности. Педагогическое руководство самовоспитанием – это прежде всего отношения между педагогом и воспитанником, проникнутые глубокой взаимной верой в добрые намерения. Исходя из многолетнего опыта, я позволяю себе дать воспитателю практический совет: самовоспитание вашего питомца требует определенного стиля вашего воспитательного влияния. В коллективе у вас должно царить спокойствие, не должно быть крика, нервозности. Нечего и думать о самовоспитании, если у воспитателя время от времени закипает злость к тому или иному воспитаннику и если это недоброе чувство находит свою «разрядку» в окрике, сгоряча придуманном наказании, в стремлении как можно сильнее пробрать воспитанника. Чем больше человека распекают, пробирают, наказывают, тем меньше он чувствителен к доброму слову, тем меньше у него развивается та способность, которую Л. Н. Толстой называл способностью думать хорошо 15. Я твердо убежден – и это убеждение не плод книжных умозаключений, а итог многолетней практики,– что абсолютно нормальное воспитание не знает наказаний. Надо сделать оговорку, товарищи педагоги: речь идет о детях, о наказании ребенка. Там, где все строится на наказаниях, нет самовоспитания, а без самовоспитания не может быть нормальным и воспитание вообще. Не может, потому что наказание уже освобождает воспитанника от угрызений совести, а совесть – это ведь главный двигатель самовоспитания; где совесть спит, не может быть и речи о самовоспитании. Получивший наказание думает: мне нечего больше размышлять о своем поступке; я получил то, что положено. Был в нашей школе такой случай. Девятплетний Костя, ученик III класса, стрелял из рогатки по воробьям. Ранив птичку, он поймал и мучил ее. Учитель наказал мальчика: запретил ему три раза идти с классом в лес. Накануне второй, интересной, с нетерпением ожидаемой детьми прогулки, Костя сидел на уроках угрюмый, невпопад отвечал на вопросы учителя. Когда класс пошел в лес, мальчик остался в школе. В соломенной крыше сарая он поймал несколько голых, беспомощных воробышков и положил их в стол учителю. Через день (поход в лес был перед выходным), открыв стол, учитель нашел птенцов, почти все они задохнулись. Чем объяснить эту жестокость? Почему очень часто в результате наказания ребенок озлобляется? Потому что «сильное» средство воздействия освобождает ребенка от мыслей, раздумий, размышлений; он переживает не предосудительный свой поступок, а наказание; он по существу забывает о плохом поступке, а ведь логика воспитания заключается в том, чтобы ребенок о нем помыслил, подумал. Получается же так, что ребенок думает плохо. Он думал о себе как об обиженном, в его сердце накопляется рзлобление. К тому же, если в наказании есть хоть капелька несправедливости,– тогда лавина озлобления грозит сильным, неожиданным для учителя обвалом. Нормальное воспитание я представляю себе так: ребенок не допускает серьезных предосудительных поступков, а маленькие, незначительные «грешки» он глубоко переживает, принимает близко к сердцу, чувствует угрызения совести – это самое главное. Искусство воспитания в том, чтобы предупредить серьезные проступки. Чем же предупреждать? Прежде всего – индивидуальной беседой с ребенком. ОВЛАДЕВАЙТЕ ИСКУССТВОМ ИНДИВИДУ АЛЬНОЙ БЕСЕДЫ С ВОСПИТАННИКОМ Присмотритесь к детству, вдумайтесь в то, как ведут себя малыши, как относятся они друг к другу, к матери и отцу, а потом и к вам, педагогу, и вы убедитесь, что у ребенка есть органическая духовная потребность излить перед вами свои чувства и мысли, раскрыть свою душу. Но знайте: ребенок чистосердечно раскроет перед вами душу только при условии, если вы никогда не обраща- 21* 643 етесь ни к кому с просьбой или требованием унять, обуздать его. Если же вы надеетесь, что, скажем, мать и отец заставят вашего питомца быть хорошим, и об этой надежде вашей знает ребенок, или вы даже специально даете понять ему, на что возлагаете свои надежды,– пишите, как говорится, пропало: не только самовоспитания, но и нормального порядка в классе у вас не будет. К родителям обращаться надо, беседовать с ними надо, но у ребенка никогда даже мысль не должна зародиться о том, что самых дорогих, любимых людей учитель делает пугалом. В воспитании вообще недопустимо, чтобы на человека ребенок смотрел как на страшилище. Надо воспитывать так, чтобы ребенок не боялся матери, отца, учителя, а любил их. Чтобы у него вообще были любимые люди. А в детском сердце любовь рождается к тому, кто способен рассеять тревогу и смятение, утешить, утвердить веру в свои силы, кто способен оберегать легко ранимые, очень чуткие к грубым, неосторожным прикосновениям чувства ребенка, и прежде всего чувство собственного достоинства. Мне кажется странным и непостижимым: как может педагог рассчитывать на доверие, откровенность, чистосердечность ребенка, если он не стал для него любимым человеком. Хочу посоветовать также: не отмахивайтесь от так называемых детских жалоб. Не считайте все детские жалобы ябедой, а всех маленьких жалобщиков «плаксивыми ябедниками», как любит говорить один мой знакомый учитель. Это не так. Умейте выслушать жалобу. Вообще умение слушать ребенка – большое педагогическое искусство. Там, где нет этого искусства, нет и не может быть самовоспитания. Вам удалось достигнуть того, что воспитанник охотно идет к вам, раскрывает перед вами душу. Знайте, что прикосновение к детскому сердцу должно быть нежным, самым осторожным, только нежность и осторожность ведут к тому, что своей беседой с ребенком вы побуждаете его к самовоспитанию. Помните, если в школе царит добро и взаимное доверие, воспитанник приходит к вам, когда в душе у него смятение, когда он не может сам разобраться в том, что творится в его душе, не знает где истина, что ему делать. Помните, что вопросов таких во взволнованном детском рассказе вы можете и не услышать, но умейте прочитать их между строк. Берегите тайну, которую доверил вам человек – это одно из элементарных правил педагогики, касающееся и воспитания и самовоспитания. Знайте, что раскрывая перед вами душу, вам могут поведать о самом трудном и сложном. Вы можете услышать о предосудительном поступке, о таких взаимоотношениях между вашими питомцами, которые, казалось бы, сразу же требуют немедленного вмешательства взрослых. Умейте быть терпеливым в таких случаях, умейте сдержать порывы горячего сердца мудрым рассудком и в то же время одухотворить мудрость своей мысли пламенем горячих чувств. Следствием вашей беседы с раскрывшим перед вами душу питомцем никогда не должно быть наказание – помните об этом. Знайте, что одним из наиболее остро ранящих юную душу наказаний является выставление перед коллективом глубоко личного, сердечного. Я еще раз повторяю, что если воспитанник переживает горе, невзгоду, огорчение, обиду, несправедливость, смятение – он стремится излить свои чувства и мысли перед человеком, которого он уважает и любит, которому он доверяет. Но каждый честный и скромный человек переживает в таких случаях большую стеснительность. Умейте увидеть в глазах своего питомца тончайшие движения его Души. Умейте сделать так, чтобы вы остались наедине с ним. Найдите слово – единственное слово среди тысяч – которое тонко, умно, тактично побудило бы вашего питомца раскрыть свое сердце. Если человек открылся перед вами,– это уже большой успех воспитательной работы. Но дальнейшее в огромной мере зависит от того, каким увидит и почувствует ваш питомец ваше человеческое прикосновение к его сердцу. Я, как говорится, голову даю на отсечение, утверждая, что если воспитанник не идет к учителю со своими радостями и горестями, если воспитанник не открывает перед пим свою душу,– вообще смешно говорить о каком бы то пи было воспитании,– его нет, нет и нет. Откровение сердца воспитанника по отношению к любимому воспитателю – это процесс взаимного облагораживания чувств и мысли. Изливая в словах мысли о своей душевпой травме, человек прежде всего облагораживает чувства: примитивные чувства вытесняются более топкими, возвышенными. Человек, как говорят в таких случаях, берет себя в руки – это как раз и есть тонкое побуждение к самовоспитанию. Поэтому доверительная беседа с воспитателем приносит облегчение, улучшает самочувствие. Разделенная радость – двойная радость, разделенное горе – половинное горе. Открыв свою душу, излив чувства и мысли, человек убеждается, что он сам в состоянии изменить свое самочувствие, повлиять на себя. Больно даже от мысли о том, что в школах у нас еще бывают отдельные воспитанники, которые носят в себе неразделенное горе. Оно иссушает сердце, опустошает душу. У меня содрогается сердце, когда я вижу угрюмого, замкнувшегося подростка. И самым страшным горем для него бывает чувство своей неполноценности: другим знания даются, а у меня ничего не выходит, я неудачник, такова уж моя судьба... Это горе накапливается постепенно, изо дня в день, оно больно сжимает сердце, холодом сковывает душу. Подростку хочется поделиться своим горем, но ему стыдно, и он молчит. Молчит дома, молчит в школе. Юный друг, присмотритесь к некоторым своим питомцам и помогите им избавиться от непосильной тяжести. Прежде всего принесите им радость: сделайте так, чтобы они увидели свой успех в овладении знаниями и испытали от этого чувство гордости... Если вы и ваш воспитанник стали друзьями, если вас объединяет взаимное доверие, если вы никогда не принесли своему питомцу зла, огорчения, тягостных переживаний,– вы имеете моральное право учить самовоспитанию, и ваши поучения будут восприниматься как мудрость жизненного опыта. Но есть еще одно условие, без которого невозможно самовоспитание. Условие это, образно говоря, лежит между волей педагога и волей воспитанника, оно как бы объединяет воспитание и самовоспитание в единое целое. Это условие – осознание воспитанником своего собственного становления; понимание и переживание того, что сегодня он стал лучше, чем вчера, что в его душу входит человеческая красота, и это вхождение красоты зависит в огромной мере от него самого, от собственной его воли. Прекрасный спутник в осознании собственного становления – уважение к самому себе, переживание чувства собственного достоинства. Только там, где воспитанник уважает себя, возможно самовоспитание. И чем глубже чувство самоуважения, тем больше чуткости, восприимчивости к вашим нравственным поучениям, к вашим наставлениям: воспитывать себя надо вот так. Там, где нет самоуважения, человек совершенно глух к вашим поучениям и советам. От чего же зависит самоуважение, как оно воспитывается? Помните, мой юный друг,– это очень хрупкая вещь. С ней наДо быть исключительно осторожным. Таким же осторожным, кдк осторожны мы бываем с каплей воды, дрожащей на цветке розы, когда надо срезать цветок, не стряхнув прозрачную каплю, в которой сияет маленькое солнце. Чтобы воспитать самоуважение, надо действовать только нежными, тонкими воспитательными средствами. Самоуважение не терпит грубых, «сильных», «волевых» средств. Я бы назвал самоуважение детской интеллигентностью. Это душевная мягкость, помноженная на чистоту мыслей, побуждений, намерений. Здесь мы имеем дело с самым интересным в школе делом,– с делом, заслуживающим огромного внимания, но, к сожалению, мало изученным – с детским умственным трудом, точнее, с отражением этого труда в эмоциональной сфере,– с интеллектуальными чувствами. Уважение к самому себе рождается из светлых интеллектуальных чувств, из радости познания. Здесь, в светлых интеллектуальных чувствах – источник детской интеллигентности. Если же учение сопровождается мрачными чувствами, человек становится равнодушным, безразличным к самому себе – ни о каком самовоспитании не может быть и речи. Важнейшая задача педагога как воспитателя заключается в том, чтобы оберегать в юном сердце огонек светлых интеллектуальных чувств, не дать ему угаснуть,– зажечь его снова очень трудно. Итак, воспитанник ваш уважает сам себя, дорожит каждым вашим словом о самом себе,– значит, почва вспахана под посев семян самовоспитания; вы можете учить, как воспитывать себя, и ваши поучения не останутся пустыми словами. Есть несколько сфер самовоспитания: сферы морали, труда и учения, физической культуры. Все онн взаимосвязаны, потому что весь процесс самовоспитанпя – это единство сложной работы ума и сердца, единство чувств и убеждений. |