31. Авторское право на интервью, на новостное сообщение, на программу телепередач
На интервью С одной стороны, интервью обычно потому, что на вопросы отвечал, напр., премьер-министр страны. Но при этом автором такой ст. считается только ж-т. Подобная традиция сложилась не только в нашем праве, но и в зарубежном. Объясняется она тем, что ж-т. работает творчески — обрабатывает ответы, придумывает и продумывает вопросы. Поэтому все (подчеркиваем — все!) авторские права должны принадлежать ж-ту, и только ж-т вправе рассчитывать на гонорар или иное вознаграждение за проведение интервью. Из этого следует и то, что интервьюируемый не вправе ограничивать каким бы то ни было образом распространение этого интервью в СМИ. Чел-к, к-рый отвечал на вопросы представителя прессы (если, конечно, он был в здравом уме и рассудке), безусловно, понимал, что даёт интервью ж-ту и делает это не для того, чтобы удовлетворить его личное любопытство, а для того, чтобы впоследствии это интервью было опубликовано и распространено. Соглашаясь на интервью, источник инф-ции тем самым «авторизует» свои высказывания в смысле пункта 3 ст. 49 З-на о СМИ. Поэтому никакого получения согласия на публикацию или согласования ответов со стороны ж-та не требуется. Др. дело, если интервьюер в текст ответов внесёт свои мысли, — тогда ему и редакции могут правомерно предъявить претензии по поводу искажения авт.произведения (ст. 15 ЗоАП).
Нек-рые правоведы, напр. Э.П. Гаврилов, считают, что исключит.права ж-та на интервью не являются справедливыми. Они предлагают дополнить з-нодат-во положением, по к-рому интервью считалось бы произведением соавторов: интервьюера и интервьюируемого.
На новостное сообщение Ст. 8 ЗоАП указывает на то, что «сообщения о событиях и фактах, имеющие инф-ционный хар-р», не являются объектами авт.права. В Комментарии к этому З-ну один из его авторов объясняет невозможность предоставления охраны сообщениям такого рода по причине отсутствия в них оригинальности. Дальнейшее толкование ст.8 применительно к продукции инф-ционных агентств дала Судебная палата по инф-ционным спорам при Президенте РФ в своей Рекомендации от 14 октября 1994 г. (№ 4). Продукт агентства, говорится в Рекомендации, становится объектом авторского права лишь в случае, «если он выходит за рамки сообщения "инф-ционного хар-ра", то есть содержит комментарий, анализ или является продуктом иной творческой деят-сти автора».
Норма ст. 8 не является оригинальной, российской, а заимствована из м/дународных актов. Она проистекает из ст. 2 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений. В связи с этим целесообразно обратиться к тому, как эта норма трактуется за рубежом. Судебная практика по этому вопросу у нас не наработана. США. Американское право подразумевает под оригинальностью тот факт, что автор создал произведение, опираясь на собственные умения, труд и мнение. Концепция оригинальности означает, что конкретный продукт является новым, беспримесным, не скопированным или не сымитированным. Так же, как и в России, в авторском праве США речь идёт не о защите идей, а о защите способов их выражения.
Что касается продукции агентств новостей: суды исходят из того принципа, что всякое неразрешённое и нечестное использ-е принадлежащих другим новостных материалов представляет собой нарушение права. Так, напр., текст переданных по национальному или местному телевидению новостей может охраняться авторским правом так же, как и текст газетной заметки на странице новостей. Однако сам новостной элемент сообщений всех этих СМИ защите авторского права не подлежит.
В контексте этого вопроса хар-рен давний (1918) иск агентства Ассошиэйтед пресс (АП) к конкурирующему с ним в то время агентству Интернэшнл ньюс сервис (ИНС) по поводу использования последним новостей АП. Агентство ИНС было основано небезызвестным Уильямом Херстом для обслуживания собственной газетной империи и создания альтернативной АП службы новостей. На самом же деле, пользуясь тем, что нек-рые газеты Херста входили также в кооператив АП, ИНС неоднократно перефразировало сообщения Ассошиэйтед пресс и распространяло их среди своих подписчиков как собственные материалы. В связи с этим АП подало в суд иск к ИНС, обосновывая свои претензии нечестной конкуренцией и потерей прибыли газетами — членами АП. При рассмотрении дела Верх.суд США согласился: «Сообщение о новости как литературном произведении является объектом авторского права. Но новостной элемент, то есть инф-ция о текущих событиях в форме литературного продукта, представляет собой не плод творчества автора сообщения, а отчёт о событиях дня». Хотя факты и не защищены авт.правом, стиль их изложения находится под охраной права. Поэтому Верх.суд счёл иск обоснованным и запретил ИНС распространять новости АП, пока они сохраняют товарную стоимость, даже несмотря на то, что у сообщ-я не было требуемого по з-ну символа регистрации авторского права — ©.
Значение этого судебного дела состоит не в том, что упустившим новость агентствам, газетам и другим СМИ было предписано пассивно ждать, когда «отчёт о событиях дня» устареет. Им лишь было наказано не совершать «текстовые заимствования сообщений о фактах или из газетных статей как дословно, так и перефразированным способом, осуществленным без собственного расследования или расходов». Тем не менее, как уже было сказано, в российском праве это правило чётко не определено, поэтому инф-ционные агентства стараются ни за какие деньги не продавать свои услуги ни конкурирующим организациям, ни — в случае обнаружения — тем посредникам, к-рые якобы покупают новостную ленту для себя, а фактически передают её агентству-конкуренту.
на программу телепередач Должны ли газеты платить за публикацию программ телепередач на неделю? Кому и почему? Явл-ся ли сетка передач произведением, к-рое должно охраняться авт.правом? С одной стороны, ответ должен быть утвердительным, т.к кто-то писал, составлял эту сетку на основании концепции вещания, располагал передачи в определённой последовательности и т.д. С др — в этом пр-ии нет оригинальности, это — рутинно заполняемая сетка, повторяющаяся из недели в неделю и являющаяся производной репертуара телевизионного сезона того или иного канала, так же, как, скажем, публикуемый репертуар театров или кинотеатров.
В России права телекомпаний на содержание программ телепередач оспариваются уже много лет. Было вынесено неск.решений Высш.Арбитражного Суда РФ, в к-рых признавалось, что программы телепередач не относятся ни к объектам авт.права, ни к интеллект.собств-сти. ВАС отрицает охраноспособность программ телепередач, считая, что они подпадают под категорию сообщений о событиях и фактах, имеющих инф-ционный хар-р, и не являются объектами авт. права.
Противники таких решений полагают, что программы телепередач отвечают сразу двум критериям, предъявляемым к авт.пр-иям: они представляют собой результат творческого труда (п. 1 ст. 6 З-на об авт.праве) и выражены в объективной форме (п. 2 ст. 6 З-на). Творческий труд является антонимом труда механического. Под объективной формой такого составного произведения, как программа передач, понимается последовательность специально подобранных и расположенных в нём материалов. Совокупность передаваемых в эфир материалов (к-рая, конечно, охраняется авт.правом) следует отличать от программы телепередач, являющейся всего лишь неохраняемой инф-цией о тех передачах.
Возможно, защита такого произведения должна возникать тогда, когда к собственно сухому перечислению названий программ телепередач добавляются аннотации, раскрывающие содержание передач, имена их участников, режиссёров и т.п.
Телекомпания не вправе требовать деньги за публикацию программы телепередач. В ответ на отказ издания платить, конечно, можно отказать ему в предоставлении программы телепередач. Если же, отчаявшись, издание позаимствует программу, то это не должно считаться кражей интеллектуальной собственности, потому что программа передач — не объект авторского права. Что касается зарубежных стран, то, напр., в Америке вообще не стоит эта проблема, потому что телекомпании считают, что публикация программ их телепередач — это бесплатная реклама, и свободно предоставляют печатным СМИ свою недельную сетку.
Пример: В Западной Европе самым громким делом в этом отношении было так называемое «дело Магилл», к-рое заключалось в следующем. В Великобритании аннотированная программа телепередач на неделю публикуется в еженедельнике, к-рый совместно издаётся общ-венным и частным телевидением страны. Фактически этому еженедельнику принадлежит монополия: все, желающие ознакомиться с аннотированной программой телепередач английских эфирных станций, должны покупать этот сборник (телегид). В 1990-е годы подобное издание попытались создать в Ирландии, а т.к в этой и соседней стране возможен приём передач английского телевидения, то издатели (компания «Магилл») пожелали включать в него и программу телепередач английского телевидения.
Вначале эта компания обратилась к издателям британского телегида с просьбой разрешить перепечатку, на что получила категорический отказ. Взамен «Магиллу» предложили распространять у себя английское издание. Когда ирландцы, тем не менее, стали перепечатывать телепрограмму, конфликт дошёл до английского суда, к-рый запретил продолжение этой практики, а затем и до Европейского в Люксембурге — высшего судебного органа Европейского Союза. Европейский Суд после многолетнего разбирательства принял решение, согласно к-рому телекомпании—составители телепрограмм всё-таки имеют авторские права. Однако обладают они ими практически на условиях монополии, т.к только работающие на телеканале могут составлять телепрограммы. Но если они обладают монопольным положением, то обязаны делиться плодами своего труда со всеми. Поэтому они не вправе отказывать в продаже для последующего опубликования сетки своего вещания и обязаны предоставлять её всем желающим. Продавать свой продукт они должны по взаимоприемлемой рыночной цене. По такому же принципу, напр., электрическая компания не может отказать потребителю в пользовании электричеством, сославшись на то, что он ей не нравится, т.к не бережёт электроэнергию, а если потребитель будет настаивать, то потребовать с него плату в тысячу раз большую, чем с остальных. У этой компании — монополия, она одна обслуживает конкретный район или город, следовательно, на эту монополию м.б. наложены определённые ограничения.
|
49. Факт и мнение. Решения Европейского Суда по правам чел-ка
Кроме свободы слова и права свободно искать, получать, передавать, производить и распространять инф-цию Конституция РФ также гарантирует гражданам сходные, но не тождественные им свободу мысли и мнений, включая свободу выражать свои мнения и убеждения. Продуктом реализации этих групп прав являются сообщения о фактах и сообщения, выражающие мнения. При этом в Конституции РФ подчёркивается, что ничто не может стать основанием для умаления человеческого достоинства.
Ограничением свободы слова, мнений и инф-ции является наказание за распространение недостоверных сведений, ущемляющих честь, достоинство и деловую репутацию. Многие правоведы считают, что ключевое здесь слово «недостоверных» неприменимо к сообщениям о мнениях и убеждениях, т.к. невозможно определить судом истинность либо ложность мнения. Мнение (комментарий, авторская реминисценция, сравнение и т.п.), следовательно, должно иметь иммунитет от гражданских исков по защите чести и достоинства. Оценочные высказывания, если они не носят оскорбительного хар-ра, также не должны образовывать состава уголовного преступления. В пункте 9 ст. 47 З-на о СМИ дополнительно закреплено право ж-та на выказывание своего мнения, суждения, оценки. Тем не менее, существуют серьёзные ограничения возможности ж-тов манипулировать фактами и злоупотреблять правом на собственное мнение.
В судебных разбирательствах, связанных с изложением фактов в прессе, главным элементом, к-рый решает судьбу иска к ж-там и СМИ, является правдивость этих фактов. Причём правдивость не должна быть абсолютной, главное, чтобы по существу факт был изложен верно. (пример: Выступил против «политических заговорщиков-сионистов» и «выступил с нападками на евреев»-по существу 2е правдиво). Чтобы избежать возможно ложных обвинений либо ложной интерпретации событий, ж-т должен иметь документальное подтверждение тех утверждений, к-рые он собирается использовать в репортаже.
Если же говорить о различиях м/ду мнением и фактом, то здесь на основе прецедентного решения Верховного суда США определена достаточно чёткая граница, позволяющая с большой ясностью отделить факт от мнения. Судья Пауэлл пришёл к выводу, что не существует понятия «ложная идея». Сколь бы нелепым ни казалось мнение, суд не должен корректировать его. Оно м.б. оспорено лишь на основе конкуренции с др мнениями. Критерии отделения факта от мнения:1) касается стиля: Если материал состоит из точных выражений, к-рые говорят о конкретных вещах, статью можно охар-ризовать как содержащую факты. Если же автор изъясняется напыщенным языком или прибегает к туманным выражениям, то в ст. подаётся субъективное мнение. 2) проверяемость. Если можно проверить, соответствует факт истине или нет, ложен он или верен, то мнение можно охар-ризовать по принципу «справедливое или несправедливое». 3) критерий контекста; как правило, это выяснение того, в какой части издания помещена ст. Если она вышла на странице новостей, то в ней должны быть изложены факты, а если на странице с комментариями, напр. в разделе, где публикуют мнения синдицированных обозревателей, книжное обозрение, ресторанное обозрение и т.п., то читатель наверняка воспримет такую статью как выражение мнения, а не факта. 4) касается языка. Понимает ли читатель, что в материале использованы художественно-изобразительные средства речи, присущие именно выражению мнения, а не факта? В частности, если в ст. сказано, что г-н N изнасиловал девушку, то речь идёт о факте, если же написано, что он изнасиловал родную страну, то, естественно, это — гипербола, ни о каком факте здесь не говорится и это выражение мнения. 5) наличие политических обвинений. Если в ж-тском материале присутствуют политические обвинения, то это всегда должно квалифицироваться как выражение мнения. Политические обвинения на Западе примерно такие же, как и в нашей стране: «фашист», «мафиози», «шарлатан». Бывают и более мягкие — «невежда», «бездарный политик»,т.п. Итак, в США мнение неподсудно. Но мнение должно быть основано на достоверных фактах, а не на слухах или фантастических умозаключениях ж-та.
На сегодняшний день в российском судопроизводстве часто не видят разницы м/ду сообщением о факте и сообщением о мнении, требуя от СМИ доказывания истинности «сведений» любого рода. Дело доходит до необходимости доказывать истинность художественных, пародийных произведений. Печальным примером судебной практики по делам такого рода может служить дело, возбуждённое рядовым пенсионером, узнавшим себя на фотоколлаже, опубликованном двумя нижегородскими газетами в поддержку кандидата в мэры города. На коллаже под лозунгом «Сильному — работа, слабому — забота!» кандидат был изображён стоящим на фоне людских масс. Лица нескольких чел-к из толпы можно было различить, одним из них и был будущий истец С. Пройдя через все кассационные и надзорные инстанции, дело дошло до Верховного Суда РФ, к-рый признал, что коллаж может стать предметом иска, на редакции СМИ лежит бремя доказывания соответствия изображения действительности. В нашей стране сложилась судебная практика, когда «обиженная сторона» добивается признания распространённых материалов СМИ порочащими их честь и достоинство, не затрагивая при этом сути сообщений, а лишь требуя доказать соответствие действительности сопровождающих их рисунков. Основная задача этих жанров — обратить внимание аудитории на те или иные особенности или недостатки чел-ка, гиперболизировав их или изобразив этого чел-ка в нелепой, нереальной ситуации.
Справедливой причиной отказа судей в приёме такого рода дел к производству м.б. то, что «потерпевшие» не затрагивают в своих заявлениях сути ж-тских материалов, а просят дать оценку лишь сопровождающим их иллюстрациям.
Решения Европейского Суда по правам чел-ка ЕСПЧ в Страсбурге ввёл принцип, в соотв. с к-рым санкции за распространение инф-ции, правдивость к-рой не доказана в суде, нарушают статью 10 Европейской конвенции по правам чел-ка, если: 1. ошибка несущественна в контексте всего распространённого материала. 2.материал касается темы, к-рая представляет общ-венный интерес; 3.ошибаясь, ж-т готовил материал добросовестно и не нарушил профессиональных норм.
Решения ЕСПЧ представляют конкретные примеры инф-ции, к-рая м.б. квалифицирована как имеющая общ-венный интерес:1.обстоятельства судебного дела против фирмы-изготовителя лекарств для беременных женщин, употребление к-рых привело к рождению детей с пороками развития;2.положительное отношение главы правительства к политику, к-рый во время Второй мировой войны служил в войсках СС; 3.жестокое поведение полиции; 4.политические связи, к-рые бросают тень на беспристрастность судей при вынесении ими решения; 5.любая предыдущая судимость политика, даже 20-летней давности.
Следует быть очень внимательным, отличая факты от оценочных суждений. Наличие фактов можно доказать, а правдивость оценочных суждений — нельзя. Факты м.б. неоспоримы. Доказать достоверность оценочных суждений невозможно, и такое требование есть нарушение сути свободы мнений — основной составляющей права, гарантированного ст. 10 Европейской конвенции.
Для защиты по ст. 10 достаточно, чтобы основная часть поданных фактов, а не каждый отдельный факт была доказана ответчиком. В деле Торгейрсона, напр., речь шла о том, что исландский ж-т написал о грубости полиции, приводя в качестве аргумента слухи («люди говорят») о жертвах «зверей в форме» и историю одного чел-ка, к-рый пострадал от полицейской жестокости. В деле о диффамации истец, полицейская ассоциация, представил док-ва того, что этот чел-к пострадал по другим причинам. Торгейрсон не смог доказать правдивость фразы «звери в форме» и проиграл дело в исландском суде. Но ЕСПЧ решил, что это решение было нарушением ст. 10 Конвенции: «Торгейрсон сообщал о том, что говорили др люди о грубости полиции, то есть о том, что сотрудники полиции совершают серьёзные нарушения. Требование, чтобы он доказал правдивость этого, поставило перед ним слишком сложную, если не невыполнимую задачу».
Если ст. 10 Конвенции запрещает требовать доказывания правдивости собственного субъективного мнения, то она также препятствует требованию доказывать правдивость мнений и др людей. Т.о., факты, на к-рых ж-т добросовестно основывает свои собственные выводы, м.б. историями или слухами, источниками к-рых служат др люди (даже если их личности не м.б. установлены) или общ-венное мнение.
Одним из принципов, на к-рых основывается вышеизложенное, заключается в том, что в демократическом общ-ве, где власти избраны в результате свободного и осознанного волеизъявления граждан, должностные лица справедливо находятся под придирчивым вниманием общ-ва, и прежде всего прессы. Как отметил ЕСПЧ, свобода печати предоставляет общ-венности одну из лучших возможностей узнать об идеях и позициях политических лидеров и сформулировать своё личное к ним отношение. Соответственно границы допустимой критики более широки, когда она касается именно политического деятеля, а не рядового гражданина.
Следует обратить внимание на то, что Европейская конвенция о правах чел-ка, за соблюдением к-рой и следит Европейский Суд в Страсбурге, особо защищает честь и достоинство судов и судей. В 1995 году Европейский Суд отказал в жалобе на уголовное преследование двух австрийских ж-тов за унижение чести и достоинства судьи. Суд решил, что для утверждения верховенства права и для защиты доверия общ-ва к судебной власти от «разрушительных и по существу необоснованных нападок» в прессе возможно применение юридических санкций.
|
Скачать 0.67 Mb.