45. Основные принципы и понятия. Защита чести, достоинства и деловой репурации.
Защита от посягательств на честь, достоинство и репутацию установлена в Конст.РФ — высшем правовом акте гос-ва. В ней предусматривается право каждого чел-ка на защиту своей чести и доброго имени (ст. 21). В той же ст. Конст.сказано: «Достоинство личности охраняется гос-вом. Ничто не м.б. основанием для его умаления». Это право вступает в нек-рое противоречие с правами на свободу мысли и слова, свободу массовой инф-ции (ст. 29), к-рое разрешимо лишь при условии того, что одни права (на свободу слова) не будут использованы в нарушение др (на защиту репутации). В связи с этим з-нодательство предусматривает баланс этих прав, основанный, прежде всего на праве на опровержение.
Принцип, закреплённый в ст. 21 Конст.РФ, нашел своё отражение в российском з-нодат-ве. Механизм защиты ч, дост. и дел. репутации определён в соответствующих положениях Гражданского кодекса РФ и З-на о СМИ, дополняющих здесь друг друга. Заметим, что примерно 90% всех судебных дел, где одной из сторон выступает средство массовой инф-ции, связано с делами о защите ч, дост. и дел. репутации. Все они разбираются в соотв. со ст.152 ГК РФ, к-рая называется «Защита чести, достоинства и деловой репутации».
Честь и дост. рассматриваются в судах и з-нодательстве во взаимосвязи. Это означает, что невозможно опозорить (соответственно и защищать) честь и достоинство, разделив эти понятия. Связано это с тем, что под честью (в объективном смысле) понимается оценка деят-сти чел-ка коллективом, общ-вом, признание его заслуг и положительных качеств. Достоинство же — это отражение этой оценки в сознании того же чел-ка, самооценка личности, основанная на его оценке общ-вом. Под деловой репутацией понимают мнение общ-ва о качествах физич. или юридич. лица в сфере делового оборота, бизнеса. З-н РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деят-сти на товарных рынках» (1991) определяет суть нарушения деловой репутации как распространение ложных, неточных или искажённых, порочащих хозяйствующего субъекта сведений, способных причинить ему убытки. З-н охраняет достоинство не только взрослого и дееспособного чел-ка, но и ребёнка, а также душевнобольного.
В целях защиты ч, дост. и дел. репутации обращаются в суд. Действующее гражданское з-нодательство относит достоинство личности к числу нематериальных благ, принадлежащих чел-ку от рождения, неотчуждаемых и непередаваемых (ч. 1 ст. 150 ГК РФ). Условия и порядок осуществления гражданином защиты этих прав детально регламентированы в ст. 152 ГК РФ и в дополняющих её нормы ст.х 43—46 З-на о СМИ.
Ст. 152 ГК РФ состоит из семи пунктов. Первый пункт гласит: (цит)
Смысл 1-го пункта 152-й ст. заключается в том, что любой чел-к, субъективно считающий, что его ч, дост. и дел. репутацию ущемили, вправе потребовать опровержения. Об этом же праве говорит и З-н о СМИ (ст. 43), однако по нему редакция может отклонить такое требование, если располагает док-вами правдивости распространённых ею сведений. Необх-сть наличия таких док-в вытекает из нормы п.2 ч.1 ст.49 З-на оСМИ,к-рая обязывает ж-та «проверять достоверность сообщаемой им инф-ции».
Ст. 152 ГК РФ предоставляет право обратиться в суд с требованием об опубликовании опровержения, а ст. 43 З-на о СМИ предполагает, что обиженные вначале попытаются добиться распространения опровержения через обращение в редакцию и, лишь получив отказ, обратятся в суд. Т.о., у гражданина есть выбор: обратиться в редакцию и (или) в суд. В случае иска в суд последний может обязать редакцию СМИ опубликовать опровержение, если редакция не докажет соответствия истине распространённых ею сведений. Истец доказывать свою правоту в суде не должен. Если редакция не сможет подтвердить истинность своих утверждений, этого будет достаточно, чтобы суд удовлетворил требование о защите чести и достоинства. Правда является здесь главным средством защиты для СМИ.
Примером может служить решение, принятое 2001 г. Мещанским межмуниципальным судом г. Москвы, отклонить иск ОАО «Брынцалов-А» к ж-ту Дмитрию Фролову, редакции газеты «Новые известия» и инф-ционно-издательской группе «Новые известия» о защит е ч, дост. и дел. репутации. В апреле 2001 г. газета «Новые известия» опубликовала статью, автор к-рой описывал подробности так называемого «инсулинового скандала». В центре этого скандала фигурировала компания «Брынцалов-А», по вине к-рой был сорван гос-венный заказ на поставки генно-инженерного инсулина в Россию. Инсулин планировалось закупить в Европе на сумму 40 млн. рублей. Дмитрий Фролов утверждал в своей ст., что компания «Брынцалов-А» вместо генно-инженерного инсулина закупала и поставляла животный инсулин. Автор ст. привёл док-ва того, что опубликованная ст. не содержала ложных сведений, и суд отклонил иск.
В 1п. 152-й ст использ-ся термин «порочащие сведения». Юридический смысл этого понятия определён пленумом Верх.Суда РФ в Постановлении от 18 августа 1992 г. «О нек-рых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц». Согласно данному толкованию порочащими являются не соответствующие действительности и умаляющие честь и достоинство гражданина либо деловую репутацию гражданина или юридического лица сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего з-нодательства или моральных принципов. Т.е. для признания сведений порочащими необходимо, чтобы они: не соответствовали действительности; содержали утверждения о нарушении з-нодательства или моральных принципов.
Российское з-нодательство отличается от права большинства гос-в тем, что в нашей стране заинтересованные лица, причём необязательно родственники, могут подавать иски о защите чести и достоинства умерших людей. За рубежом принято считать, что честь и достоинство умирают вместе с чел-ком. Случаи защиты чести и достоинства умерших людей уже были в нашей стране. Самый известный из них — иск Российской академии наук (РАН) к учредителю русскоязычной версии журнала «Плейбой» и его редактору в связи с публикацией карикатуры, ущемляющей честь и достоинство математика Софьи Ковалевской Головинский межмуниципальный районный суд г. Москвы в 1997 году признал, что использование имени Софьи Ковалевской под иллюстрацией эротического изображения женщины ущемляет её честь и достоинство, в связи с чем признал обоснованными и удовлетворил исковые требования РАН.
З-н о СМИ предоставляет право подавать иски либо самому гражданину, либо его з-нным представителям. Такая ситуация разумна и справедлива, если порочащие сведения распространены в отношении лиц, не способных самостоятельно защитить свою честь и достоинство (прежде всего несовершеннолетних, а также ограниченно дееспособных и недееспособных). Для подачи иска в суд с требованием опровержения и защиты чести и достоинства, деловой репутации в порядке ст. 152 срок исковой давности не предусмотрен.
До начала слушаний по иску в суде, стороны могут достигнуть мирового соглашения, к-рое избавит их от потери времени и сил в зале суда. Такое соглашение должно быть утверждено решением суда и, естественно, устраивать и истца, и ответчика. Напр., в октябре 2001 г. Пресненский межмуниципальный суд г. Москвы утвердил заключение мирового соглашения по иску о защите ч, дост. и дел. репутации бывшего заместителя начальника столичного ГУВД Юрченко, к-рый обратился в суд с иском после публикации в газете «Московский комсомолец» ст. «Пируэт на кожуре банана» 16 февраля 2001 г. По мнению истца, в ст. были изложены не соответствующие действительности сведения о возбуждении против него двух уголовных дел. Он просил суд обязать редакцию опубликовать опровержение и взыскать с газеты компенсацию за причинение морального вреда в размере 7 млн. руб. Иск был предъявлен к газете «Московский комсомолец» и ее ж-ту Александру Хинштейну. Стороны «нашли взаимоприемлемый консенсус» на следующих условиях: В.Юрченко отзывает свои исковые требования, а газета в определенный срок публикует статью А.Хинштейна, посвященную МВД РФ. По словам адвоката истца, «в рамках ст. сведения об истце будут изложены в ином — соответствующем действительности ракурсе».
|
48. Извинение и презумпция невиновности
Извинение. Проведённый несколько лет назад Центром «Право и СМИ» анализ судебной практики по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации обнаружил тревожную тенденцию: в своих решениях суды обязывали редакции средств массовой инф-ции не только выплачивать компенсацию морального вреда и публиковать опровержения, но и извиняться перед истцом. Даже не сумев доказать в суде достоверность распространённых ими сведений, далеко не всегда редакции и ж-ты считают себя неправыми. В душе они продолжают верить в свою правоту и не желают приносить истцам извинения.
Напр., в 1996 году еженедельник «Аргументы и факты» опубликовал интервью с Александром Лебедем, в к-ром последний утверждал, что тогдашний министр внутренних дел Анатолий Куликов «списывал деньги с бюджета Чеченской Республики». Куликов подал на газету в суд, к-рый принял решение удовлетворить иск министра, взыскать за моральный вред в размере одного рубля с Лебедя и ста миллионов (неденоминированных) рублей с редакции и опубликовать опровержение. Кроме того, газету обязали извиниться перед Куликовым. Редакция обжаловала это решение в кассационной и надзорных инстанциях. Однако в части принесения извинений решение суда первой инстанции было оставлено в силе.
В схожую ситуацию попала и газета «Коммерсантъ-дейли», опубликовавшая в 1996 году статью «Россия может стать страной стукачей», к-рую сопровождала фотография 25-летней давности, запечатлевшая парад пионеров-барабанщиков. Несмотря на то, что фотография была выбрана в качестве метафорической иллюстрации, Головинский межмуниципальный суд г. Москвы признал, что одного из запёчатлённых на ней барабанщиков, обратившегося с иском о защите чести и достоинства, назвали «стукачом». Решение суда заканчивается требованием опубликовать ту же фотографию с подписью «[истец] — не стукач» и принести извинения. Как и в первом случае, кассационная инстанция оставила решение в силе.
В обоих из приведённых примеров редакции не считали, что отсутствие доказательств утверждений, сделанных на её страницах, или случайно опубликованная фотография заслуживают публичного покаяния перед истцами, тем более принудительного.
Извинения редакции или автора материала уместны и возможны, но только в том случае, если они приносятся ими добровольно. Часть 3 ст. 29 Конституции РФ устанавливает, что «никто не м.б. принуждён к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». Не упоминает о такой мере ответственности, как «принесение извинений», и ст. 152 Гражданского кодекса РФ, на к-рой основываются решения судов по делам о защите чести и достоинства. Требование извинений не содержится и в др нормах российского з-нодательства, являясь результатом независимого «з-нотворчества» судов.
В последние годы практика принудительных извинений сходит на нет. Так, в 2000 году городской суд Великого Новгорода взыскал с газеты «Новгородские ведомости» компенсацию морального вреда, обязал редакцию распространить опровержение и принести истцам извинение «за опубликование непроверенной инф-ции». Решение было изменено судебной коллегией по гражданским делам областного суда, куда редакция газеты обратилась с кассационной жалобой. Коллегия отказала истцу в требовании о принесении извинения как не предусмотренном з-ном.
Нет такой практики и на Западе. Так, судья Федерального Апелляционного суда США Пьер Леваль сообщил автору: «Я полагаю, что американский суд не может обязать средство массовой инф-ции принести извинения. Он полномочен обязать опубликовать опровержение и возместить убытки, причём в опровержении сообщается то, что суд признал те или иные факты неверными». Позицию английского права по этому вопросу прокомментировал один из лучших экспертов в этой области Дэвид Голдберг: «Согласно английскому з-ну о диффамации 1996 г. вопрос о добровольных извинениях со стороны редакции может решаться только на досудебной стадии. Если редакция всё же решит отстаивать свою правоту во время процесса, то суд, оценив убедительность её доказательств, может присудить истцу денежную компенсацию и предписать редакции опубликовать опровержение фактов. В любом случае речь не должна идти о принудительных извинениях».
Порядок публикации опровержения подробно описан в З-не о СМИ (ст. 44). В нём говорится, что в опровержении должно быть указано, какие именно сведения не соответствуют действительности, когда и как они были распространены. Возможна также ссылка на решение суда — и ничего более. Примером опровержения, публикуемого по решению суда, может служить текст, помещённый «Независимой газетой» в сентябре 2001 г.
Презумпция невиновности. Ссылки на нарушение презумпции невиновности звучат на многих гражданских и уголовных судебных процессах против редакций СМИ и ж-тов. Пострадавшим от публикации порочащей инф-ции иногда удобнее сослаться на формальное «нарушение» своих конституционных прав, чем заниматься опасным для себя разбирательством достоверности распространённых сведений. На суде они заявляют примерно следующее: из ст. (телепередачи, материала и т.д.) следует, что я вор (мошенник, взяточник и т.п.), т.е. я обвиняюсь в совершении уголовного преступления; при этом обвинительного приговора суд в отношении меня не выносил; из этого следует, что нарушена презумпция моей невиновности; требую опровергнуть сообщение в СМИ и компенсировать мне моральный вред, нанесённый ж-тами. К такой нехитрой логике прибегали многие небезызвестные деятели, в частности, глава пресловутой пирамиды «МММ» Сергей Мавроди подал в суд иск к газете «Известия» и депутату Гос-венной Думы Борису Федорову за то, что его назвали «мошенником»; Генеральная прокуратура РФ возбудила уголовное дело против ж-та газеты «Московский комсомолец» Вадима Поэгли, автора ст. о генерале Павле Грачеве «Паша-мерседес: вор должен сидеть в тюрьме, а не быть министром обороны». И в том и в другом случаях единственным аргументом против ж-тов было отсутствие в отношении героев их публикаций обвинительных приговоров по ст.м Уголовного кодекса РФ, предусматривающим наказание соответственно за мошенничество и кражу.
Принцип презумпции невиновности в российском з-нодательстве сформулирован в части 1 ст. 49 Конституции РФ, а также в ст. 14 УПК РФ. Согласно содержащейся в этих ст.х норме каждый обвиняемый в совершении преступления, т.е. лицо, в отношении к-рого вынесено соответствующее постановление в порядке, предусмотренном УПК РФ, считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным з-ном порядке и установлена вступившим в з-нную силу приговором суда. Схожая норма содержится и в пункте 2 ст. 1.5 Кодекса РФ об административных правонарушениях.
Может ли обязанность придерживаться презумпции невиновности распространяться на ж-тов? Европейский Суд по правам чел-ка (судебный орган Совета Европы, членом к-рого является и Россия) занял по этому вопросу чёткую позицию: «Если виновность чел-ка не доказана согласно з-ну, должностные лица гос-ва должны придерживаться принципа презумпции невиновности. Из этого следует, что должностным лицам запрещено до суда заявлять о виновности подозреваемых», т.е., говоря о презумпции невиновности, имеют в виду высказывания лишь должностных лиц.
К аналогичному мнению пришла и Судебная палата по инф-ционным спорам при Президенте РФ. В Рекомендации от 24 декабря 1997 г. № 3 (10) «О применении принципа презумпции невиновности в деят-сти ж-тов» (по запросу Центра «Право и средства массовой инф-ции») Судебная палата обратила внимание на то, что обязанность соблюдать принцип презумпции невиновности распространяется только на те гос-венные органы и их должностные лица, к-рые имеют полномочия налагать ограничения на права и свободы чел-ка и гражданина. «Только суду дано право признавать чел-ка виновным в совершении преступления со всеми правовыми последствиями <...> Что же касается ж-тов, к-рые проводят собственное расследование или освещают ход предварительного следствия по уголовному делу, то они, с одной стороны, реализуют конституционную норму о свободе массовой инф-ции, а с др — выполняют профессиональный долг, информируя читателей об обстоятельствах, имеющих общ-венный интерес. При этом ж-ты не относятся к категории лиц, обладающих полномочиями по ограничению прав и свобод гражданина. Поэтому, — заключает СПИС, — никакое мнение ж-та, прозвучавшее в теле-, радиоэфире, содержащееся в газетной публикации, в силу указанной конституционной нормы не может юридически повлиять на право чел-ка считаться невиновным».
Нельзя не согласиться с мнением Палаты, что совокупности установленных З-ном о СМИ обязанностей ж-та: проверять достоверность сообщаемой им инф-ции, уважать права, з-нные интересы, честь и достоинство граждан и организаций, не использовать СМИ для разглашения специально охраняемой з-ном тайны (в том числе тайны следствия, переписки, телефонных переговоров) — вполне достаточно, чтобы обеспечить защиту (включая судебную) прав и з-нных интересов граждан и организаций от возможного злоупотребления свободой массовой инф-ции.
З-нодательство др стран даёт примеры иного свойства. Так, ст. 86 Кодекса Республики Казахстан об административных правонарушениях 2001 г. гласит: «Публичное распространение сведений о виновности лица в совершении преступления до рассмотрения дела судом или при наличии оправдательного приговора влечёт штраф, взимаемый с граждан в размере до десяти, с должностных лиц — в размере от десяти до тридцати, с юридических лиц — в размере до ста месячных расчётных показателей».
|
Скачать 0.67 Mb.