Лапаева. Социология права. Карл Маркс и Фридрих Энгельс
 Скачать 1.33 Mb.
|
|
' В качестве примера можно сослаться на два исследования, введенных во ВНИИ советского законодательства (ВНШ1С31 1970—1971 и 1980 — 1981 гг. по типу повторных трендовых все разраставшимися теневыми структурами, усилившейся коррупцией, стремлением предприятий к зани-л-нию плановых заданий, сокрытию ресурсов и т. п. Ис-гедователи, занимавшиеся конкретно-социологическим учением эффективности норм хозяйственного законо-■ тельства, нередко приходили к выводу о необходимости лабления административно-командного прессинга, при-'осения в хозяйственную жизнь элементов собственно мвового начала . Понимание целесообразности такой перестановки акцентов в управленческой политике было характерно и для специалистов, занимавшихся изучением эффективности норм других отраслей законодательства . Однако подобные установки на расширение экономических методов управления отнюдь не означали общего признания необходимости перехода от силового, командного управления, при котором законодательство использовалось в качестве одного из рычагов властного воздействия, к правовому регулированию, направленному на расширение и укрепление свободы в общественных отношениях. Предпосылки для такой ориентации эмпирических исследований отсутствовали ив теории эффективности законодательства. Советская теория эффективности находилась в целом в русле инструменталистского подхода к праву как к средству руководства обществом, инструменту достижения экономических, политических, идеологических целей социалистического строительства. В рамках этой теории (которая наиболее полно изложена в коллективной монографии Эффективность правовых норм) эффектш иость правовых норм определялась как соотношение мея р- фактическим результатом их действия и теми социал ними целями, для достижения которых эти кормы бь п приняты . Само по себе такое определение еще н нет специфической правовой нагрузки, поскольку ш его не добавляет к общепринятому пониманию эффеь пмзности как соотношению между целью и результате ппо или иного действия. Правовое содержание данног понятия зависит оттого, что понимается под целями пр новых норм. Ив этом смысле показательно положени оптируемой монографии о том, что цели, которым слу кит право, не являются правовыми. Юридические цел u-егда лишь одно из самых низших звеньев в той цепи непосредственных целей, которым служат данные нормы i институты . Эти непосредственные цели, которые авторь называли материальными (в отличие от юридических) :.:огли иметь экономический, политический и иной характер. Следует отметить, что данная версия легистской трак говки проблемы эффективности действия закона, доми пировавшая в советской юридической литературе, отли .летен от подхода к этой проблеме в рамках последовательного легизма в духе кельзеновского чистого ученш оправе, который увязывает эффективность исключи гельно с действенностью самой законодательной нормы понимая под этим ее реальное соблюдение и примененш те. то, что люди на самом деле действуют в соответст РИН с этой нормой ). Согласно Г. Кельзену, цель правового регулирования заключается в обеспечении определенного желательного для государства) поведения людег и соотносится с реальным их поведением (результат) и государственно-властными ресурсами (мерами государственного принуждения, которые оказались необходимыми для приведения поведения людей в соответствие с предписаниями правовых норм затраты. Об эффективности правового регулирования свидетельствует соответствие поведения адресатов правовой нормы требованиям, зафиксированным в ней, и выявляется эффективность через сопоставление количества актов правомерного и противопра'-ного поведения и роли юридических санкций в минимизации последнего . Таким образом, как справедливо отмечает Н. В. Варламова, советская версия легпстского подхода к трактовке эффективности действия закона отличается от кельзеновского позитивизма ярко выраженной инструменталистской трактовкой права как средства решения внеправовых (те. экономических, политических, идеологических и т. д) задач. В последние годы проблематика эффективности действия законодательства привлекает все большее внимание юристов — теоретиков и практиков, что в значительной мере обусловлено существенными проблемами в сфере реализации принимаемого законодательства как на федеральном, таки на региональном уровнях. Определенные шаги по развитии) исследований эффективности действия законов в настоящее время предпринимаются в рамках более широкой работы по правовому мониторингу. Под правовым мониторингом понимается система слежения за качеством и эффективностью правотворческой и правоприменительной деятельности, включающая оценку, анализ и прогноз как процессов этой деятельности, таки ее результатов. Инициативу по разработке методологии такого мониторинга и координации работы в этой области в масштабах страны взяла на себя Комиссия Совета Федерации по методологии реализации конституционных полномочий Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, под эгидой которой уже проведена серия всероссийских научно-практических конференп посвященных проблемам правового мониторинга. Оп среди участников конференции Мониторинг правой пространства и правоприменительной практики мете >о;т1я и мировоззрение в 2004 г' показал, что больш • •тво специалистов, профессионально занимающихся t: росами мониторинга, уверены в значимости и акту а кости работы в этом направлении, однако оценивг современное состояние мониторинга права как неудов 1 верительное или удовлетворительное лишь отчасти. Анализ материалов проведенных к настоящему вре он научно- практических конференций по правовому i ппторингу позволяет сделать вывод, что основное внш ппе специалистов уделяется методологическими нщионно-методическим проблемам мониторинга, t относится и к проблематике изучения эффективное действия законодательства. Что же касается теорети ских основ изучения эффективности законодательства, в этом направлении делается очень мало. В результг теоретическую основу исследований эффективности де ствия права составляет теория эффективности законо;: тельства, сложившаяся в рамках советского правоведен: и основанная на легистском типе правопонимания. Me: ду тем очевидно, что легистский подход к разработке да ной проблематики уже неадекватен новым социальн правовым реалиям. Поэтому перед теорией и социологи права стоит задача формирования новой концепции э фективности действия права, основанной на непозит вистском типе правопонимания. Далее мы попытаемс сформулировать основные положения концепции эффе: тивности законодательства, исходя из либертарного тш правопонимания. С позиций положенного в основу настоящей работ либертарного правопонимания эффективность действи позитивного права следует измерять его вкладом в укрег ление правовых начал государственной и общественно жизни, в формирование и развитие элементов свободы в общественных отношениях. Тоже самое можно сформулировать ив привычных терминах соотношения цели и результата, поскольку эффективность — это всегда мера целенаправленного воздействия. Только речь пойдет не о внешних по отношению к праву экономических, политических, идеологических и иных целях и даже не о внутренней цели отдельной правовой нормы, заключающейся в обеспечении предписанного этой нормой поведения, а об имманентной праву цели, которая состоит в обеспечении максимально возможной меры свободы для развития той пли иной сферы общественной жизни. Исходя из того, что свобода в обществе возможна только на основе ее взаимного признания участниками социального общения, а значит, и ограничения свободы каждого свободой другого, следует сделать вывод, что правовое регулирование будет эффективным, если оно обеспечивает максимальные гарантии прав и свобод при минимальном их ограничении . Если перевести эти рассуждения в плоскость социологического подхода, поддающегося опера- ционализации, то можно сказать, что правовое регулирование эффективно, если оно обеспечивает согласование социальных интересов на базе правообразующего интереса. Поясним разницу между легистским и либертарным подходами к эффективности законодательства на основе примеров, приводимых в монографии Эффективность правовых норм. Так, рассматривая нормы о дисциплинарной ответственности, авторы определяли цели этих норм как способствование укреплению трудовой дисциплины . Норма считалась эффективной в той мере, в какой она обеспечивала укрепление дисциплины. Измерять эффективность предлагалось путем определения меры влияния соответствующей нормы на показатели уровня прогулов, опозданий, производства брака и иных конкретных индикаторов уровня трудовой дисциплины, той позиции в принципе неважно, произошло ли же-н'мое укрепление дисциплины за счет чрезмерно жестах санкций или оно явилось результатом свободного, нательного выбора своего поведения работниками, вносившими все за и против. Такой подход к про-моме эффективности данной группы норм был вполне чтс'ствен для ситуации всеобщего огосударствления про зводства, когда отсутствовал свободный рынок труда, а ледовательно, не могло быть и речи о действительно оировольном правовом договоре между работодателем и ....юотником, обеспеченном наличием независимых профсоюзов, правом на забастовку, реальной возможностью ой u другой стороны трудовых правоотношений влиять НУ позицию законодателя и т. п. В новых условиях требуется иной подход к эффективности норм дисциплинарной ответственности, ориентированный на выявление степени согласования с помощью данной нормы интересов работника, работодателя и общества в целом. Цель нормы здесь — найти и постоянно поддерживать такой баланс интересов работника и работодателя, при котором первый был бы согласен с мерой свободы и степенью жесткости требований, заложенных и норме, второй имел бы достаточную для себя меру свободы в управлении производством, а все вместе отвечало бы интересам общественного развития. В этом случае эмпирически верифицируемым индикатором эффективности норм законодательства мог бы служить такой правовой по своей сути показатель, как мера конфликтности урегулированных данной нормой общественных отношений. Социальные конфликты представляют собой неотъемлемую черту любого общества, построенного на демократических началах. В демократических странах наиболее значимые конфликты гражданского общества (социальные конфликты, преломляясь через политическую сферу, разрешаются в правовой форме, те. путем принятия законов, ориентированных на согласование противоборствующих социальных интересов в рамках приемлемого для общества в целом общего интереса, выражающего общую волю. Очевидно, что именно праву принадлежит ключевая роль в системе социальных институтов, выработанных обществом для введения в правовое русло, регулирования и разрешения конфликтных ситуаций. Смысл социальных функций права состоит как разв авторитетном посредничестве, направленном на примирение, равновесие интересов сторон. Действенность права в реализации этой посреднической функции и есть показатель его эффективности. Возвращаясь к законодательству о дисциплинарной ответственности, можно сказать, что мера конфликтности в регулируемых отношениях должна измеряться, с одной стороны, показателями пассивной конфликтности (уровень нарушения трудовой дисциплины, ас другой — различного рода показателями активной конфликтности, характеризующими меру активного несогласия работников или работодателей с положениями закона (забастовки работников, выступления профсоюзов, обращения работников пли работодателей к законодателю с требованиями изменения положения закона, активность соответствующих лоббистских группировок в парламенте и т. п. Целесообразно было бы выявить также уровень латентной и потенциальной конфликтности, характеризующийся в данном случае состоянием психологического климата в трудовом коллективе, отношением работников к требованиям соответствующих норм, их оценкой как справедливых или несправедливых и т. п. 1 Социальные конфликты экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. МС. Оправе как способе разрешения социальных конфликтов см. также Юридический конфликт процедуры разрешения. МС. В качестве другого примера, демонстрирующего отличие предлагаемого нами подхода от способов изучения эффективности права, основанных на легистском право-понимании, можно сослаться на осуществленное во ВНИИ советского законодательства исследование эффек- ; льшости норм об управлении качеством продукции .;дось сравнивались показатели качества продукции НЕ ..i.'i-дприятиях, внедривших комплексную систему управ-• пя качеством продукции экспериментальная группа) ,, не внедривших ее (контрольная группа. При этом ккдполагалось, что именно повышение качества продук-;п! и является целью правового регулирования. Такой ■:кструменталистский подход к праву принципиально отучается от развиваемой нами трактовки права как фор-. ■■.<. свободы в общественных отношениях, с позиций ко. гоого повышение качества продукции, рост эффективно производства, наполнение товарами потребительского . -нка и т. д. — это не цель правового регулирования, а ко результат, причем побочный по отношению к собст-иншо правовым целям, заключающимся в обеспечении , юбодного развития общественных отношений. Свобода как высшая социальная ценность самодостаточна. И свобода в хозяйственных отношениях нужна уже потому, но это свобода, а не потому, что необходимо иметь много пваров хорошего качества. Вместе стем исторический опыт убедительно показал, по только свободное развитие человеческой активности .-■'ожет обеспечить нужное для общества качество и количество товаров. В этом смысле мы можем и должны пользоваться такого рода показателями для оценки эффективности правового регулирования, поскольку повышение качества продукции является показателем того, кто правовая регламентация данной сферы хозяйственной жизни адекватно отражает ее объективные потребности, что нормы нашли и поддерживают тот баланс интересов участников регулируемых отношений, который обеспечивает нормальное развитие этих отношений. Мы называем эти показатели показателями пассивной конфликтности ситуации, поскольку их недостаточный уровень в косвенной форме свидетельствует о том, что действие нормы не обеспечивает нужного обществу баланса интересов и, следовательно, эти интересы находятся в конфликте. Такие показатели эффективности должны быть дополнены другими показателями, характеризующими меру активной, а также латентной и потенциальной конфликтности исследуемых отношений. Ведь если в результате действия тех или иных норм законодательства качество производимой продукции повышается, но большинство работников в той или иной форме заявляют свое несогласие с требованиями норм, последние немо гут считаться эффективными, поскольку они не обеспечивают согласования интересов. В некоторых случаях можно использовать и более простые способы определения эффективности законодательного акта, сравнивая статистические данные, характеризующие показатели пассивной конфликтности дои после введения его в действие. Например, после ужесточения в 2006 г. ответственности за вождение автомобиля в нетрезвом виде количество ДТП по вине пьяных водителей сократилось на 13%, число погибших и раненых тоже уменьшилось соответственно на 15,7% и 12,3%»'. В данном случае соответствие законодательства, направленного на создание дополнительных гарантий права на жизнь, интересам всех участников дорожного движения (в том числе и самих пьяных водителей) достаточно очевидно. Поэтому здесь вряд ли нужно искать конфликт социальных интересов. Хотя даже в этом случае для полноты анализа проблемы целесообразно обратиться, например, к представителям общественных организаций автомобилистов, у которых могут быть заслуживающие внимания опасения по поводу использования коррумпированными работниками ГИБДД в своих интересах ситуации, сложившейся после ужесточения ответственности за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Определение эффективности правовой нормы в каждом конкретном случае требует творческого подхода. Нов качестве общего для всех исследований методологи но принципа можно предложить ориентацию на въи не показателей конфликтности, характеризуют • V удовлетворения правомерных интересов участник о тируемых отношений. Было бы полезным дальне разработку проблематики эффективности законод нова осуществлять в тесном взаимодействии с таки . инч исследовательским направлением, как конфли] ;.н"ня, которая в настоящее время формируется г не отечественной социологии, политологии и соци< .. он права. Использование в процессе исследований такого покг оля эффективности действия законодательства, ка о пень конфликтности урегулированных данной нормо] пннственных отношений, предполагает знание о каком ■ оптимальном для этой сферы уровне конфликтное™ а данный момент (с учетом общей социально-политиче псой, экономической, нравственной ситуации. Вед ;ельзя же критерием для оценки эффективности закона читать полное отсутствие каких-либо конфликтов. Оп-п мольная степень конфликтности ситуации означает, о > существующее правовое регулирование обеспечивает "обходимую и достаточную меру свободы в реализации 'о.номерных интересов субъектов социального общения, противном случае мы имеем дело либо со слишком жест-оп законодательной политикой, ущемляющей свободу "•лен в общественных отношениях, либо с недостаточен' правовой урегулированностью, ведущей к хаосу и поизволу со стороны участников данных отношений. в томи в другом случае законодательство, не выпол-п-оощее свою роль по упорядочиванию социальных кон-'лнктов и закреплению нормативно-правовой модели их ;азрешения, является неэффективным. Думается, что накопление в новых условиях опыта '•I лирических исследований эффективности законода-■■льства позволит применительно к каждой конкретной Фере определить тот допустимый предел конфликтно-:п, при котором норма может считаться эффективной. а первых же порах целесообразно обратиться копыту и знаниям экспертов и использовать для этих целей методы экспертных оценок . С учетом сказанного под эффективностью закона следует понимать степень соответствия уровня конфликтности регулируемых законом отношений оптимальному уровню конфликтности в данной сфере. Такое определение поддается эмпирической верификации, те. понимаемая таким образом эффективность закона может быть измерена в процессе эмпирического социологического исследования или входе законодательного эксперимента. Предметом исследования эффективности законодательства может быть эффективность действия а) отдельной законодательной правовой) нормы б) законодательного акта (нормативного правового акта в) правового института г) законодательного регулирования определенной сферы общественных отношений. Мы будем говорить далее об изучении эффективности действия законодательных актов как совокупности законодательных норм, связанных общей логикой правового регулирования. |