Роберт_Грин_24_закона_обольщения. 4закона обольщенияp r o власт ь ббк 88. 5Г85Перевод с английского Е. Я. МигуновойГрин, Р
 Скачать 3.23 Mb.
|
|
Символ: Американские горки.Вагончик медлен- но поднимается к вер- шине, а затем вас вне- запно подбрасывает вверх, кидает от борта к борту, переворачивает вверх нога- ми во всех мыслимых нап- равлениях. Пассажиры виз- жат и хохочут. Их восторг вызван тем, что они могут расслабиться, полностью отдаться на волю кого-то, позволяя бросать себя из стороны в сторону. Какой новый восторг ожидает их за следующим поворотом? Томи неизвестностью — что же дальше? G ОvdZdUWXY PUdZdWX Сюрприз может перестать удивлять и радо- вать, если одну и ту же выдумку повторять снова и снова. Цзян Цин пыталась удивлять своего супруга Мао Цзэдуна внезапными пере- менами настроения, переходами от резкости к ласке и обратно. Поначалу его это пленяло; ему нравилось это ощущение неизвестности, когда он не мог предугадать, чего ждать от нее в сле- дующий момент. Но так продолжалось годами, последовательность событий была всегда одной и той же и начала приедаться. Вскоре так назы- ваемые непредсказуемые вспышки госпожи Мао ему надоели. Неожиданности необходимо ва- рьировать и разнообразить. Маркиза де Помпа- дур в бытность свою фавориткой пресыщенно- го Людовика XV заботилась о том, чтобы всякий раз порадовать короля новыми неожиданно- стями, ее сюрпризы никогда не повторялись — новое развлечение, игра, мода, а порой — новое настроение. Он никак не мог угадать, что по- следует дальше, с нетерпением ожидал следу- ющего сюрприза, предвкушая удовольствие, он на время забывал о бремени монаршей власти и отдавался на волю случая. Пожалуй, ни один мужчина не был в большей степени порабощен женщиной, чем Людовик XV маркизой де Пом- падур. Всякий раз, когда меняете направление движения, постарайтесь, чтобы новое было действительно новым. Закон 10 Сей смятение, прибегая к великой силе слова Трудно вынудить окружающих выслушать себя. Люди на- ходятся во власти собственных мыслей и желаний, для ваших у них не находится времени. Заставить их слушать можно только одним способом: говоря то, что они захотят услышать, вкладывая им в уши то, что им интересно и приятно. В этом — квинтэссенция языка обольщения. Воспламените чувства людей многообещающими фразами, льстите, утешайте и успокаивайте, окутывайте их мечтами, сладкими словами, обещаниями, и они не просто выслу- шают вас, но утратят желание вам противиться. Ваши слова должны быть расплывчатыми, неконкретными, чтобы каждый мог прочитать и понять их по своему усмотрению. Используйте и письменный язык, чтобы рождать мечты, фантазии, а также для создания идеализированного автопортрета. 459 ОZXUdZP_dR TP_`PPUkd dvdQVRWTY Тринадцатого мая 1958 года французские военные правого толка и сочувствующие им захватили власть в Алжире, который был в то время французской колонией. Военными дви- гало опасение, что социалисты, входившие тогда в правительство Франции, даруют Алжи- ру независимость. Теперь они контролировали ситуацию в колонии и угрожали захватом вла- сти в самой Франции. Казалось, гражданской войны не избежать. В этот критический момент глаза нации устремились на Шарля де Голля, героя Второй мировой войны, сыгравшего важнейшую роль в освобождении Франции от нацистов. В деся- тилетие, предшествовавшее алжирским событи- ям, генерал несколько отдалился от политики, так как грызня между собой многочисленных партий вызывала у него стойкую неприязнь. Однако он по-прежнему был любим в народе и популярен как единственный человек, способ- ный сплотить страну. По своим убеждениям де Голль был консерватором, так что правые были уверены, что если он вернется к власти, то, безусловно, выступит в их поддержку. Вскоре после переворота 13 мая французское прави- тельство было распущено, и Четвертая респу- блика прекратила свое существование. Парла- мент обратился к де Голлю с просьбой помочь сформировать новое правительство, и де Голль принял это предложение на условиях, что будет изменена конституция и основана новая, Пятая республика. Он запросил — и получил — пол- ноту власти на срок четыре месяца. Через не- сколько дней после того, как он был назначен главой правительства, 4 июня, де Голль вылетел в Алжир. Французские колонисты ожидали его с вос- торгом и нетерпением. Ведь это их переворот Любимая дверь заперла; Взял я оружье свое: элегии легкие, шутки; Тронули строгую дверь нежные речи мои. Могут стихи низвести луну кровавую с неба, Солнца белых коней могут назад повернуть. Змеи под властью стихов ядовитое жало теряют, Воды по воле стихов снова к истокам текут. Перед стихом растворяется дверь, и замок уступает, Если он накрепко вбит даже в дубовый косяк. Что мне за польза была быстроногого ставить Ахилла? Много ли могут мне дать тот или этот Атрид, Муж, одинаковый срок проведший в боях и в скитаньях, 460 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G косвенно способствовал приходу де Голля к власти; разумеется, предвкушали они, он на- мерен лично поблагодарить их и уверить, что Алжир останется навеки французским. Когда генерал прибыл в Алжир, на центральную пло- щадь столицы вышли тысячи людей. Они лико- вали — кругом виднелись французские знамена, приветственные плакаты, цветы, звучала музы- ка, отовсюду слышались пение и выкрики «Algerie franзais» («Французский Алжир» — ло- зунг французских сторонников колониализма). Неожиданно на балконе, выходящем на пло- щадь, появился де Голль. Толпа встретила его восторженно. Генерал, человек очень высоко- го роста, поднял руки над головой, и крики усилились. Толпа приглашала его слиться с ними, разделить их радость. Вместо этого он опустил руки, дождался, пока стихнет шум, затем широко развел руки в стороны и медлен- но заговорил низким голосом: «Je vous ai comp- ris» — я понимаю вас. Последовало мгновение тишины, а затем оглушительный рев восторга: он понимает их! Ничего иного они от него и не ожидали. Де Голль заговорил о величии Франции. Новые приветственные возгласы. Он пообещал, что будут проведены выборы, и «вместе с новы- ми народными избранниками мы решим, как довершить начатое». Да, новое правительство — это именно то, чего хотят собравшиеся, — сно- ва одобрительные выкрики. Он «определит окончательное место Алжира». Необходима «тотальная дисциплина, без оговорок и усло- вий» — кто же возразит против этого? Он за- кончил выступление громкими призывами: «Vive la Republique! Vive la France!» — эмоциональ- ным лозунгом, с которым французы бросались в бой против фашистов. Собравшиеся едино- душно подхватили. В последующие несколько дней де Голль произносил подобные речи по Или влекомый в пыли Гектор, плачевный герой? Нет! А красавица та, чью прелесть юную славлю, Ныне приходит ко мне, чтобы певца наградить. Хватит с меня награды такой! Прощайте, герои С именем громким! Не мне милостей ваших искать. Лишь бы, красави- цы, вы благосклон- но слух преклонили К песням, подска- занным мне богом румяным любви. П УБЛИЙ О ВИДИЙ Н АЗОН , «Л ЮБОВНЫЕ ЭЛЕГИИ » (П ЕР . С. Ш ЕРВИН - СКОГО ) 461 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G всему Алжиру и повсюду встречал такое же воодушевление. Только после того как де Голль вернулся во Францию, его слова начали доходить: он ни разу не обещал, что Алжир останется француз- ским. На самом-то деле он вел речь о том, что предоставит арабам право голоса и амнистиру- ет алжирских борцов за независимость страны. Как-то само собой так получилось, что возбуж- денные приездом и речами де Голля колонисты не вникли в истинную суть его слов, не потру- дились вдуматься в то, что он, собственно, имеет в виду. Де Голль их провел. И действи- тельно, вскоре он начал работу над тем, чтобы Алжиру была предоставлена независимость — дело, которое было полностью им завершено в 1962 году. После операции «мятеж» нас подвергли операции «обольщение». М ОРИС К РИГЕЛЬ В АРИМОН О Ш АРЛЕ ДЕ Г ОЛЛЕ ТdQ_dkXWTR Де Голля не особенно заботили старая фран- цузская колония и то, что она символизировала для многих граждан Франции. Не испытывал он и симпатии к разжигателям гражданской войны. Его единственной заботой было сделать Фран- цию сильным современным государством. Так что в Алжир он прибыл с разработанным пла- ном: ослабить правое крыло, разобщив и вызвав в его рядах раздор, и вести планомерную работу по предоставлению независимости Алжиру. Его ближайшей целью было снять напряжение и выиграть время. Он не стал лгать колонистам, говоря, что поддерживает их дело, — это при- вело бы к неприятностям сразу по возвращении домой. Вместо этого он сумел убаюкать коло- нистов соблазнительными речами, окутал их своими словами. Его знаменитое «Я вас пони- 462 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G маю» вполне могло означать «Я понимаю, какую опасность вы представляете». Но опьяненная радостью толпа истолковала эти слова в един- ственно приемлемом для себя смысле. Чтобы удержать их на пике эмоционального подъема, де Голль вспомнил о французском Сопротив- лении во время Второй мировой войны, упо- мянул о «дисциплине» — слово, имевшее для правых исключительное значение. Он досыта накормил их обещаниями — новое правитель- ство, славное будущее. Он загипнотизировал их повторением этих слов, заставив ощутить об- щий порыв. Его речь была выразительной и эмоциональной. От его пьянящих слов слуша- телей охватывала лихорадка. Де Голль не старался донести до слушателей свои мысли или высказать им всю правду: его задачей было произвести определенное впечат- ление. Это — главное в ораторском искусстве обольстителя. Говорите ли вы с одним челове- ком или с толпой, попробуйте провести малень- кий эксперимент: обуздайте свое желание гово- рить искренне и высказать, что у вас на душе. Прежде чем открыть рот и заговорить, спроси- те себя: что я могу сказать, чтобы понравиться и произвести на слушателей наилучшее впечат- ление? Как правило, этого можно добиться, если польстить их самолюбию, рассеять тревоги и беспокойство, дать расплывчатые надежды на будущее, посочувствовать («Как я вас пони- маю…»). Начните с подобных приятных вещей, и все последующее дастся без труда: окружа- ющие сдадутся вам без боя. Они станут более податливыми, откроются для диалога. Взгляни- те на свои слова как на опьяняющее средство, которое волнует людей, будит их эмоции и сбивает с толку. Ваши речи должны быть не- конкретными, двусмысленными — пусть вооб- ражение слушателей дорисовывает остальное, заполняя пробелы. Вместо того чтобы раздра- 463 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G жаться, слушая ваши разглагольствования и нетерпеливо ожидая, когда же вы наконец пере- станете сотрясать воздух, они станут жадно внимать вашим сладкозвучным речам. ОvdQVRWTR k STPUdQYZWdf gXWZR В один прекрасный весенний денек в конце 1830-х годов молодой человек по имени Йохан- нес заметил девушку удивительной красоты. Задумчивая, прелестная и при этом восхити- тельно невинная, она пленила его. Он последо- вал за нею на поч тительном расстоянии и так узнал, где она живет. Проведя расследование, занявшее несколько недель, он выяснил, что имя девушки Корделия Валь и что она ведет тихую жизнь вдвоем с тетушкой. Он узнал также, что Корделия любит читать и предпочитает одино- чество чьему-либо обществу. Йоханнес был мастером по части обольщения молоденьких девушек, но Корделия могла оказаться крепким орешком: она уже отвергла ухаживания множе- ства достойных претендентов. Поразмыслив, Йоханнес пришел к выводу, что Корделия, возможно, мечтает вырваться из серой будничной жизни, грезит о чем-то воз- вышенном, что напоминало бы прочитанные ею книги и те мечты, сны наяву, которые наверня- ка скрашивают ее одиночество. Он устроил так, что его представили Корделии и тетушке, после чего зачастил к ним в обществе своего друга Эдварда. Этот юноша, к слову сказать, и сам по- думывал добиться расположения Корделии и пытался ухаживать за ней, но крайне неуклюже. Йоханнес, с другой стороны, практически иг- норировал ее, а вместо этого подружился с те- тушкой. С нею они беседовали о самых пустых, банальных вещах — обсуждали деревенскую жизнь и всякие новости, какие только приносил день. Постепенно Йоханнес начал втягивать ее 464 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G в более интеллектуальные дискуссии, потому что заметил краем глаза, что в этих случаях Кор- делия внимательнее прислушивается к ним, продолжая, впрочем, делать вид, что увлеченно слушает Эдварда. Так проходили недели. Йоханнес и Корде- лия почти не разговаривали друг с другом, но он ясно видел, что заинтересовал ее и что Эд- вард уже не вызывает у нее ничего, кроме раз- дражения. Как-то утром он нанес им визит, зная заведомо, что тетушки не будет дома. Впервые он и Корделия остались наедине. Сухо и веж- ливо, насколько только это было возможно, он объявил, что просит ее руки. Нечего и гово- рить, насколько она была потрясена и взволно- вана. Человек, который, как ей казалось, не проявлял к ней ни малейшего интереса, вдруг предлагает ей стать его женой? Она была на- столько удивлена, что рассказала о происшед- шем тетушке, а та, как и предполагал Йоханнес, горячо его поддержала и дала свое согласие. Если бы Корделия воспротивилась, тетушка с уважением отнеслась бы к ее чувствам, но она не противилась. Внешне все переменилось. Состоялась по- молвка. Теперь Йоханнес приходил к ним один, садился подле Корделии, держал ее за руку, гово- рил с ней. Но он заботился о том, чтобы вну- тренняя суть их отношений осталась прежней, а потому был безукоризненно вежливым и отстра- ненным. Временами он, казалось, оттаивал, во- одушевлялся, особенно когда разговор заходил о литературе (любимая тема Корделии), но вскоре неизбежно вновь опускался на землю. Он по- нимал, что это задевает и огорчает Корделию, которая ожидала, что теперь все изменится. Но все оставалось по-прежнему. Даже в тех редких случаях, когда они вдвоем выходили куда-то, он приглашал ее лишь на те вечера и приемы, по- сещение которых приличествовало бы помолв- 465 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G ленной паре. Как все это было… обыкновенно! Так вот что представляют собой любовь и брак — оказывается, это так скучно, а как невыносимы все эти прежде времени состарившиеся люди, беседующие о домах и своем унылом будущем! Корделия, и без того замкнутая и малообщи- тельная, попросила Йоханнеса больше не выво- дить ее на подобные приемы. Итак, поле сражения было подготовлено. Корделия пребывала в смятении и тревоге. И вот тогда-то, через несколько недель после их помолвки, Йоханнес прислал ей письмо. В нем он описывал состояние своей души и говорил о своей уверенности в любви к ней. Он изъяс- нялся метафорами, давая понять, что годами ждал появления Корделии, искал ее повсюду с факелом в руке — метафора в письме то и дело смешивалась с реальностью. Стиль был поэти- ческим, слова выдавали влечение, а все письмо в целом было упоительно двусмысленным; Кор- делия перечитала его раз десять, но так и не поняла с уверенно стью, о чем он говорит. На следующий день Йоханнес получил ответ. Ее послание было прямым и искренним, но ис- полненным чувства: его письмо заставило ее почувствовать себя такой счастливой, писала Корделия, она и не догадывалась об этой сторо- не его натуры. В следующем послании он объ- яснял ей, что переменился. Он не пояснял, как или почему, но давал понять, что причиной перемен явилась она. Теперь письма от него приходили почти ежедневно. Все они были одинаково длинными, поэтичными, чуть безумными, словно напоен- ными любовью. Он говорил о греческих мифах, уподобляя Корделию нимфе, а себя самого — ручью, который полюбил богиню. Его душу, писал он, полностью наполняет ее образ; только ее он видит перед мысленным взором, только о ней может думать. Тем временем он заметил О ПОЛЬЗЕ ПИСЕМ Когда сладостный яд моего послания уже проникнет в кровь, достаточно будет одной искры слова, чтобы вызвать в ней взрыв любви! …Мое личное присутствие невольно остановит всякий экстаз, тогда как, читая письмо, она сможет свободно востор- гаться мной как каким-то всеобъем- лющим высшим существом, обитающим в ее сердце. Письмо дает также гораздо больше простора для выражения эротических чувств: в письме я отлично могу падать к ее ногам, петь дифирамбы ее красоте и т. п., что легко может показаться театральной галиматьей, попробуй я проделать все это на самом деле… 466 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G перемены в Корделии: ее ответные письма также становились все более поэтичными, не такими скованными. Не сознавая этого, она вторила его мыслям, подражала стилю, обращалась к обра- зам, как если бы они были рождены ею. Теперь, если они встречались друг с другом на людях, Корделия заметно смущалась. Для него было крайне важно оставаться внешне прежним, хо- лодным и отстраненным, однако теперь он был уверен, что она видит его другими глазами, угадывая в нем непостижимые глубины. На людях она жадно ловила каждое его слово. Она не могла не вспоминать постоянно его письма, ведь он то и дело обращался к ним в разговоре. У них теперь была общая тайная жизнь. Когда он держал ее за руку, она отвечала пожатием более крепким, чем раньше. В ее глазах угады- валось нетерпение, словно она каждую минуту надеялась, что он проявит больше решитель- ности. Теперь письма Йоханнеса стали короче, зато он писал куда чаще, посылая иногда по несколь- ку записочек в день. Образы становились все более яркими и чувственными, стиль — более бессвязным, словно ему стоило большого труда привести в порядок мысли. Иногда он присылал короткие записки, состоящие из одной-двух фраз. Однажды во время приема, устроенного в доме Корделии, он бросил такую записку в ее корзинку для рукоделия и наблюдал, как она, вспыхнув, поспешила уединиться, чтобы по- скорее прочитать ее. В ее ответных письмах он видел признаки того, что она взволнованна и чувства ее в смятении. Вторя, точно эхо, чув- ствам и переживаниям, которые он описывал в предыдущем своем письме, она писала, что ей ужасно не нравится все, что связано с помолв- кой, — это настолько низменнее их любви. Все было готово. Скоро, очень скоро она будет принадлежать ему, и все произойдет Письма — вообще неоценимое средство для того, чтобы произвести на девушку сильное впечатление. Мертвая буква действует иногда сильнее живого слова. Письма таинственно поддерживают сердечную связь; ими производишь на душу желаемое воздействие, не оказывая никакого давления своим присутствием. А молодая девушка любит быть наедине со своим идеалом. С ЁРЕН К ЬЕРКЕГОР , «Д НЕВНИК ОБОЛЬСТИТЕЛЯ » (П ЕР . П. Г АНЗЕНА ) 467 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G именно так, как того хочет он. Она разорвет помолвку. А уж свидание где-нибудь за городом будет несложно устроить — на самом деле она же сама его и предложит. Это обольщение ста- нет его шедевром. ...Человеку, не умеющему писать письма или записки, никогда не стать опасным обольстителем. С ЁРЕН К ЬЕРКЕГОР , «И ЛИ / ИЛИ » ТdQ_dkXWTR Йоханнес и Корделия — персонажи во многом автобиографичного романа датского философа Сёрена Кьеркегора «Дневник оболь- стителя» (1843 г.). Йоханнес — опытнейший соблазнитель, искусно воздействующий на мыс- ли своей жертвы. В чем крылась причина, по которой терпели неудачу многочисленные по- клонники Корделии? Дело в том, что они на- чинали с весьма распространенной ошибки, навязывая ей себя. Нам часто кажется, что, про- являя настойчивость, буквально захлестывая наши объекты своим романтическим внимани- ем, мы завоевываем их нашей преданностью. В действительности происходит обратное: наша настойчивость и нетерпеливость отталкивают. Агрессивное внимание не кажется лестным, хотя бы в силу того, что оно не персонифицировано, не носит личностного характера. Это не что иное, как необузданное либидо в действии, — объект видит это невооруженным глазом. Йохан нес слишком умен для столь примитив- ного дебюта. Вместо этого он отступает на шаг назад, интригует Корделию некоторой холод- ностью и безразличием, старательно создает впечатление человека строгого и сдержанного, немного скрытного. И лишь позднее он удив- ляет ее своим первым письмом. Ей открывается, что он гораздо сложнее и глубже, чем казался на 468 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G первый взгляд, и как только она убеждается в этом, ее воображение скачет вперед семимиль- ными шагами, дорисовывая его портрет. Теперь он отравляет ее своими письмами, создавая об- раз, который, подобно призраку, зачаровывает ее. Его письма, полные поэтических образов и аллюзий, не выходят у нее из ума. И это — вер- шина обольщения: он овладел ее мыслями за- долго до того, как завоевать тело. История Йоханнеса наглядно демонстрирует, каким могущественным оружием могут стать письма в арсенале обольстителя. Но очень важно научиться правильно использовать их в обольще- нии. Лучше всего начать переписку не ранее, чем через несколько недель после первого знаком- ства. Пусть ваша жертва вначале составит о вас некое представление: она заинтригована вами, вы же при этом не проявляете видимой заинте- ресованности. Когда вы почувствуете, что за- владели ее мыслями, пора отправлять первое письмо. Любое желание, которое вы в нем вы- скажете, окажется для жертвы откровением: оно потешит ее самолюбие, ей это понравится, она захочет продолжить столь приятное общение. Теперь ваши письма должны приходить чаще — чаще, чем вы сами появляетесь на глаза оболь- щаемого. Это даст ему возможность подумать над письмами и составить ваш идеализирован- ный образ. Согласитесь, жерт ве было бы куда труднее идеализировать вас, если бы вы посто- янно маячили у нее перед глазами. Удостове- рившись, что обольщаемый находится во власти вашего обаяния, можете отступить на шаг- другой, писать письма реже — это наведет на мысль, что вы теряете к нему интерес, заставит беспокоиться и желать, чтобы общение про- должилось. В ваших письмах должно сквозить и почита- ние, уважение к предмету ваших устремлений. Пусть все, о чем бы вы ни писали, в конечном 469 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G итоге замыкается на нем. Создайте у него ощу- щение, что ни о чем, кроме него самого, вы не можете думать, — пьянящее чувство. Если рас- сказываете историю или случай, старайтесь каким-то образом привязать его к жертве. Ваши письма должны стать своего рода зеркалом, которое вы держите перед ней — она увидит в нем себя, отраженную через ваше желание. Если по какой-то причине вы ей не нравитесь, пиши- те так, как если бы нравились. Помните: тон ваших писем — вот что проникает под кожу. Если ваш язык возвышен, поэтичен, изобрета- телен в восхвалениях, обольщаемый невольно проникнется сочувствием. Ни в коем случае не спорьте, не жалуйтесь, не упрекайте его в бес- сердечии. Это разрушает чары. Можно добиться того, чтобы письмо как бы косвенно выдавало ваши чувства — вы пишете беспорядочно, бессвязно, перескакивая с одно- го предмета на другой. Ясно, что вам трудно сосредоточиться: любовь выбивает вас из колеи. Путаные мысли говорят о волнении. Не трать- те времени на новости и события, сконцентри- руйтесь на переживаниях и ощущениях, исполь- зуйте многозначные выражения с подтекстом. Заронить мысль лучше с помощью намеков — избегайте прямолинейных объяснений. Ни под каким видом не сбивайтесь на поучения, не старайтесь показаться очень умным, интеллек- туальным, продемонстрировать свое превос- ходство — вы будете выглядеть напыщенным, а это недопустимо. Намного лучше выражать свои мысли просто и доступно, не забывая при этом, что ваш язык должен быть поэтичным и приподнятым, отличаться от повседневного. Не впадайте, однако, в сентиментальность — это утомительно и слишком очевидно. Лучше дать обольщаемому самому догадаться о ваших чув- ствах, чем без конца твердить о них. Неопреде- ленность и двойственность дают простор для Воску на гладкой дощечке ты первому выска- жешь душу, Воск для тебя меж глубин верный нащупает брод. Воску льстивые вверь слова и влюбленные речи — Что есть сил умоляй — делу мольбы не вредят: Гектора выдал Ахилл, мольбам уступая Приама, Боги смиряют свой гнев, смертным внимая мольбам. И не жалей обещаний: они ведь нимало не стоят — Право, каждый бедняк этим товаром богат… Так посылай же письмо, умоляющей полное лести, — Первой разведкой души трудный нащупывай путь. Яблоко с тайным письмом обмануло когда-то Кидиппу И уловило ее в сеть ее собственных клятв. Римские юноши, вам говорю: не гнушайтесь наукой 470 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G воображения и фантазий. Вы пишете не для того, чтобы до конца выразить в письмах себя, а с иной целью — пробудить чувства в читателе, вызвать в его душе смятение и ответное чувство к вам. Вы узнаете о том, что ваши письма произ- вели желаемый эффект, когда заметите, как ваши мысли, словно в зеркале, отражаются в словах адресата; когда он начнет повторять ваши слова — прочитанные в письмах или услышан- ные от вас, — неважно. Пора переходить к следующему этапу, стать более чувственным и эротичным. Теперь язык ваших писем должен носить сексуальный подтекст или, еще лучше, источать сексуальность. К этому моменту ваши письма должны становиться все короче, но при этом посылать их следует чаще. При этом пусть они становятся еще более путаными и бессвяз- ными, чем прежде. Нет ничего эротичнее, чем короткая, почти бессвязная записка. Фразы от- рывочны; закончить их может только другой — тот, кому записка адресована. Сганарель Дон Жуану: «Черт возьми, я могу сказать… Я не знаю, что я могу сказать; вы так оборачиваете дело, что выходит, будто вы правы, между тем как на самом деле вы не правы. У меня были прекраснейшие мысли, а вы своею рацеею все их спутали». М ОЛЬЕР КQbcT _ dvdQVRWTb Мы редко думаем перед тем, как говорить. В людской натуре сперва выпалить первое, что придет в голову, а первым в голову, как правило, приходит что-нибудь, что касается нас же самих. Мы пользуемся речью преимущественно для того, чтобы выразить собственные чувства, мысли и мнения. (А также для того, чтобы по- жаловаться и поспорить.) Так происходит Той, что учит в суде робких друзей защищать! Ибо не только народ, не только судья и сенатор, Но и подруга твоя сдастся на красную речь. Будь, однако, не прост, храни про себя свою силу, Не допуская на письме велеречи- вых словес. Кто, коли он не глупец, перед милой витийство- вать станет? Часто единствен- ный звук может родить неприязнь. Будь убедителен, ласковым сделай привычное слово, Будто не воск говорит — сам ты беседуешь с ней. Если не примет письма и воротит его, не читая, — Ты не лишайся надежд: будешь упорней — прочтет. И З «Н АУКИ ЛЮБВИ » О ВИДИЯ (П ЕР . М. Г АСПАРОВА ) 471 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G оттого, что почти все мы эгоцентричны и более всего нам интересна не чья-нибудь, а наша соб- ственная персона. До какой-то степени это столь же естественно, сколь неизменно, и на протяжении большей части нашей жизни не причиняет особых неудобств ни нам, ни окру- жающим, столь же глубоко погруженным в свои проблемы. Однако в обольщении все должно быть иначе. Невозможно обольщать, если вы не способ- ны выбраться из собственной шкуры и влезть в чужую, внедриться в психологию другого чело- века. Ключевым элементом языка обольщения являются не слова, которые вы произносите, и не вкрадчивые интонации голоса, а ваша готов- ность пойти на коренные изменения в своем характере и воззрениях. Придется отказаться от привычки говорить первое, что приходит в го- лову, — нужно овладеть искусством сдержан- ности, не давая выхода порывам и бурным чувствам. Главное здесь заключается в том, что слова рассматриваются не как инструмент для выражения истинных мыслей и чувств, а как средство, помогающее запутывать, очаровывать, проникать в душу. Разница между нормальным языком и языком обольщения почти так же велика, как разница между шумом и музыкой. Шум — постоянный фон современной жизни, некий раздражитель, который мы отключаем при первой же возмож- ности. Наша обычная речь подобна шуму — люди в лучшем случае могут слушать нас вполуха, пока мы распинаемся перед ними о себе, но куда чаще их мысли в это время витают где-то в миллионе миль от вас. Их слух, правда, обостряется всякий раз, когда речь заходит о них или о чем-то, что их касается. Но это заканчивается, стоит нам перей- ти к очередной истории о нас самих. Мы учимся выключать этот тип шума еще в детстве (особен- но когда он исходит от наших родителей). Гера, царица златопрестольная, став на Олимпе, Взоры свои с высоты устремила и скоро узнала Быстро уже пролетевшего поприще славного боя Брата и деверя мощного; радость проникла ей в душу. Зевса ж, на высях сидящего Иды, потоками шумной, Гера узрела, и был ненавистен он сердцу богини. Начала думы вращать волоокая Зевса супруга, Как обольстить ей божественный разум царя Эгиоха? Лучшею сердцу богини сия показалася дума: Зевсу на Иде явиться, убран- ством себя изукрасив. Может быть, он возжелает почить и любви насладиться, Видя прелесть ее, а она и глубокий и сладкий, Может быть, сон пролиет на зеницы его и на разум… 472 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G Музыка, с другой стороны, обольстительна, она как нежный яд проникает нам под кожу. Она призвана приносить удовольствие. Мелодия или ритм остаются у нас в крови на часы, дни после того, как мы их услышим, изменяя наше на- строение, эмоциональный настрой, возбуждая или успокаивая нас. Чтобы превратить речь из шума в музыку, вам нужно говорить о том, что доставляет удовольствие — о чем-то, что связа- но с жизнью окружающих, что приятно для их самолюбия. Если они обременены многочис- ленными заботами, можете добиться того же эффекта, отвлекая их от проблем, помогая со- средоточиться на другом, либо рассказывая что-то забавное и веселое, либо постаравшись убедить, что будущее прекрасно и безоблачно. Посулы и лесть звучат музыкой для любых ушей. Это язык, предназначенный для того, чтобы трогать души людей и притуплять их бдительность. Это язык, созданный для них, а не направленное на них оружие. Итальянский писатель Габриэль д’Аннунцио был непривлекателен, даже неприятен физиче- ски, однако женщины не могли устоять перед ним. Даже те из них, которые были осведомлены о его репутации сердцееда и осуждали его за это (например, актриса Элеонора Дузе и танцовщи- ца Айседора Дункан), не могли устоять перед его обаянием. Секрет его успеха заключался в уме- нии окутать женщи ну потоком слов, мелодич- ном голосе, поэтичной речи, а самое главное, в редкост ном таланте льстеца. Его лесть попадала точно в цель, касаясь самых чувствительных мест, слабостей, тех областей, в которых жен- щине особенно нужны похвала и поддержка. Женщина хороша собой, но не вполне уверена, что ей достает ума и чувства юмора? Он тонко давал понять, что покорен как раз не столько красотой ее, сколько интеллектом. Он мог срав- нить ее с литературной героиней или мифоло- Так для очей восхитительным тело украсив убранством, Вышла из ложницы Гера и Зевсову дочь Афродиту Вдаль от бессмерт- ных других отозвала и ей говорила: «Что я скажу, пожелаешь ли, милая дочь, мне исполнить? Или отвергнешь, Киприда, в душе на меня сокрывая Гнев, что я за данаев, а ты благосклонна троянам?» Ей отвечала немедленно Зевсова дочь Афродита: «Гера, богиня старейшая, отрасль великого Крона! Молви, чего ты желаешь; испол- нить сердце велит мне, Если исполнить могу я и если оно исполнимо». Ей, коварствуя сердцем, вещала державная Гера: «Дай мне любви, Афродита, дай мне 473 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G гическим персонажем — всякий раз сравнение было обдуманным и тщательно подобранным. После общения с ним женщины вырастали в собственных глазах. Лесть — это язык обольщения в чистом виде, его квинтэссенция. Цель ее не в том, чтобы вы- разить правдивые чувства или передать достовер- ную информацию, а только лишь в том, чтобы оказать желаемое воздействие на адресата. На- учитесь, подобно д’Аннунцио, метить точно в цель — в наиболее уязвимые места человека. Скажем, речь идет о талантливом и признанном актере, который не испытывает неуверенности в своей профессиональной пригодности. В этом случае отпускать комплименты по поводу его великолепной игры не очень оригинально, а результат может оказаться даже противополож- ным ожидаемому — он может решить, что не нуждается в том, чтобы его подбадривали, слов- но начинающего, и даже почувствовать себя уязвленным. Но представьте, что этот же чело- век — не только актер, а, скажем, музыкант или художник-любитель. Не имея ни специального образования, ни поддержки, он чувствует себя не вполне уверенно в этой области, прекрасно понимая, что рискует прослыть дилетантом. Лесть относительно этих его художественных талантов попадет прямо в цель, и вы заработаете очки. Научитесь незаметно выведывать, в какой именно области самолюбию вашего объекта не помешает поддержка. Для вашего объекта будет приятным сюрпризом, если вы заговорите о чем- то, что никто еще до вас не оценил по достоин- ству и даже не заметил. Это может быть некий талант или положительное качество, которое другие не обнаружили. Говорите немного дро- жащим голосом, словно чары вашего объекта расстрогали вас, заставили расчувствоваться. Лесть можно рассматривать как своего рода словесную прелюдию к игре. Обольстительная тех сладких желаний, Коими ты покоря- ешь сердца и бессмертных и смертных…» Ей, улыбаясь пленительно, вновь отвечала Киприда: «Мне невозможно, не должно твоих отвергать убеждений: Ты почиваешь в объятиях бога всемощного Зевса». Так говоря, разрешила на персях иглой испещренный Пояс узорчатый: все обаяния в нем заключались; В нем и любовь и желания, шепот любви, изъясненья; Льстивые речи, не раз уловлявшие ум и разумных. …Гера владычица быстро всходила на Гаргар высокий, Иды-горы на вершину: увидел ее громовержец, Только увидел, — и страсть обхватила могучую душу Тем же огнем, с каким насладился 474 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G власть Афродиты, которую приписывали ее волшебному поясу, не в последнюю очередь объяснялась умением вести сладкие речи — уме- нием мягкими, льстивыми словами проторить путь эротическим мыслям. Комп лексы и болез- ненная неуверенность в себе убивают либидо. Льстивыми словами помогите объектам почув- ствовать уверенность, ощутить себя желанными, и их настороженность растает на глазах. Порой самым приятным для нашего слуха бывает обещание чуда, нечеткого, но окрашен- ного радужными тонами будущего, которое ждет за ближайшим углом. Во время Великой депрессии Франклин Делано Рузвельт в своих публичных выступлениях мало касался конкрет- ных программ, направленных на исправление ситуации. Вместо этого он не жалел красок для того, чтобы нарисовать перед слушателями кар- тины великого будущего Америки. В различных легендах о Дон Жуане этот величайший со- блазнитель практически всегда возбуждает в женщинах интерес, рассказывая об удивитель- ном будущем или о каком-то фантастическом мире, в который он обещает их увлечь. Прият- ные посулы следует подгонять персонально под проблемы и фантазии ваших объектов. Обе- щайте что-то осуществимое, вполне возможное, но не слишком конкретизируйте, ведь вы при- глашаете их в мечту. Если они погрязли в бес- просветной обыденности, рассказывайте о приключениях, причем лучше, чтобы вам тоже нашлось в них место. Не пускайтесь в подроб- ности насчет того, как все устроить: говорите так, словно все, что вы описываете, уже суще- ствует где-то в будущем. Помогите людям вос- парить в мыслях в заоблачные высоты, и они расслабятся, станут менее настороженными, а вам будет намного легче вести их за собой. Ваши слова подействуют как своего рода воз- буждающее зелье. он первой любовью, Первым супруже- ским ложем, от милых родителей тайным. В встречу супруге восстал громовер- жец и быстро воскликнул: «Гера, супруга! почто же ты шествуешь так от Олимпа? Я ни коней при тебе, ни златой колесницы не вижу». Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гера: «Я отхожу, о супруг мой, к пределам земли даровитой, Видеть бессмерт- ных отца Океана и матерь Тефису, Боги питали меня и лелеяли в соб- ственном доме…» Быстро ответство- вал ей воздыма- ющий тучи Кронион: «Гера, супруга, идти к Океану и после ты можешь. Ныне почием с тобой и взаимной любви насладимся. Гера, такая любовь никогда, ни к боги- не, ни к смертной, 475 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G Самый антиобольстительный язык — спор. Скольких тайных врагов мы наживаем в спо- рах... Существует более совершенный способ заставить людей слушать себя и соглашаться с собой: юмор, шутка и тонкий намек. Англий- ский политический деятель девятнадцатого века Бенджамин Дизраэли был непревзойденным мастером этой игры. В английском парламенте не ответить должным образом на обвинение или ядовитое замечание оппонента считалось гру- бейшим просчетом: молчание свидетельствова- ло о том, что выдвинутое обвинение справедли- во. Однако дать резкий ответ или ввязаться в ссору было тоже нежелательно, ибо такое по- ведение выглядело некрасиво и выдавало вашу неуверенность в своей правоте. Дизраэли при- держивался другой тактики: он сохранял невоз- мутимость. Когда подходило время ответить на выпад, он неторопливо пробирался к столу спи- кера, выдерживал паузу, после чего делал шут- ливое или ироничное замечание. Присутству- ющие, как правило, разражались смехом. Под- готовив аудиторию, он начинал буквально громить неприятеля, продолжая щедро пере- межать речь шутками и остротами, или пере- ходил к другому предмету с таким видом, слов- но он выше всего этого. С помощью юмора ему удавалось отбить любую атаку. Смех в зале и аплодисменты запускают так называемый эф- фект домино: после того как ваши слушатели рассмеются хоть раз, их уже гораздо проще за- ставить смеяться вновь и вновь. В таком легко- мысленном, веселом настроении они к тому же лучше слушают. Тонкая, едва уловимая издевка с небольшой долей иронии позволяют вам убеждать, привлекать на свою сторону, высмеи- вать своих врагов. Ирония и насмешка — оболь- стительная форма спора. На другой день после того, как произошло убийство Юлия Цезаря, один из лидеров заго- В грудь не вливала- ся мне и душою моей не владела!» …Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гера: «Страшный Кронион! какие ты речи, могучий, вещаешь? Здесь ты желаешь почить и объятий любви насладиться, Здесь, на Идейской вершине, где все открывается взорам? Что ж, и случиться то может, если какой из бессмертных Нас почивших увидит и всем населяющим небо, Злобный, расска- жет? Тогда не посмею, восстав- шая с ложа, Я в олимпийский твой дом возвра- титься: позорно мне будет! Если желаешь и если твоей душе то приятно, Есть у тебя почивальня, которую сын твой любезный Создал Гефест и плотные двери с запором устроил. 476 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G ворщиков, организовавших убийство, Брут, обратился с речью к народу. Он попытался объ- яснить, что его целью было уберечь Римскую республику от диктатуры. Его слушали спокой- но, молча, так что, казалось, ему вполне удалось убедить слушателей в том, что он был и остает- ся достойным гражданином, движимым верны- ми мотивами. Тогда его место занял Марк Ан- тоний, желавший произнести хвалебную речь о Цезаре. Казалось, его захлестывают эмоции. Он заговорил о своей любви к Цезарю и о любви Цезаря к римлянам, которая выразилась в его — Цезаря — завещании. При этих словах толпа зашумела, требуя огласить завещание. Нет, сказал Антоний, ведь, если он огласит его, они узнают, как глубока была любовь Цезаря к ним и каким невероятно подлым и злодейским было убийство. Толпа настаивала на том, чтобы он прочитал завещание; вместо этого он поднял вверх обагренную кровью тогу Цезаря, демон- стрируя всем пятна крови и отверстия от ударов кинжалов. Вот этот удар нанес великому пол- ководцу Брут, говорил он, а вот этот — работа Кассия. Затем он наконец-то огласил завеща- ние, в котором говорилось, какое богатство оставил Цезарь римскому народу. Удар был смертельным — гнев толпы обратился на за- говорщиков. Антоний был умен и отлично понимал, каким образом можно взволновать народ. Видя, что люди находятся во власти его красноречия и глубоко взволнованы его словами, он стал под- мешивать к восхвалениям Цезаря нотки состра- дания и негодования по поводу его участи. Язык обольщения призван пробуждать эмоции, вол- нение, поскольку взволнованных людей проще убеждать. Антоний применял разные приемы для возбуждения слушателей: его голос то дрожал, словно от волнения и горя, и опускался до шепо- та, то вновь возвышался в обличительном гневе. В оной почить удалимся, когда ты желаешь покоя». Гере быстро ответствовал туч воздыматель Кронион: «Гера, супруга, ни бог, на меня положися, ни смертный Нас не увидит: такой над тобою кругом распростру я Облак златой; сквозь него не проглянет ни самое солнце, Коего острое око все проницает и видит». И З «И ЛИАДЫ » Г ОМЕРА (П ЕР . Н. Г НЕДИЧА ) 477 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G Взволнованный голос оказывает на слушателей сильнейшее воздействие, позволяет оратору мгновенно заразить их своим настроением. Ан- тоний еще и играл с толпой, нарочито оттягивая объявление последней воли Цезаря — он знал, что этим можно довести людей до крайности. Выставив напоказ окровавленные одежды убито- го, он многократно усилил впечатление от своей речи. Может, вы не собираетесь ввергать толпы в смятение; вам только нужно привлечь на свою сторону людей. Тщательно подбирайте ритори- ческие приемы и слова. Вам может казаться, что следует подробно и обстоятельно разъяснять людям свои соображения. Но слушателям труд- но определить, разумны ли ваши доводы. Им приходится сосредоточиться, внимательно ло- вить каждое ваше слово, следовательно, напря- гаться. А вокруг множество других раздражите- лей, отвлекающих их, так что, упустив какую-то часть ваших речей, они путаются, нервничают, ощущают ваше интеллектуальное превосход- ство. В итоге, вместо того чтобы убедить слу- шателей, вы лишь вызвали у них чувство неуве- ренности. Обращаясь к сердцам, а не к умам людей, можно добиться куда больших успехов. Все испытывают довольно похожие чувства, и ни один человек не ощущает неполно ценности от сознания, что эти чувства пробуждает в нем кто-то. Толпа сплачива ется, единое чувство мгновенно объединяет всех. Антоний говорил о Цезаре так, словно и он и его слушатели сами пережили убийство вместе с Цезарем. Могло ли это не вызвать в их душах живейшего отклика? Прибегайте к такому искажению перспективы, при котором ваши слушатели ощущали и пере- живали бы то, о чем вы говорите. Позаботьтесь об эффектах. Действеннее переходить от одно- го настроения к другому, а не монотонно бить в одну точку. Фрагменты речи Антония, в ко- А н т о н и й: Друзья, сограждане, внемлите мне. Не восхвалять я Цезаря пришел, А хоронить. Ведь зло переживает людей, Добро же погреба- ют с ними. Пусть с Цезарем так будет… Что Брут сказал, я не опровергаю, Но то, что знаю, высказать хочу. Вы все его любили по заслугам, Так что ж теперь о нем вы не скорбите? О справедливость! Ты в груди звериной, Лишились люди разума. Простите; За Цезарем ушло в могилу сердце. Позвольте выждать, чтоб оно вернулось. В т о р о й г р а ж д а н и н: От слез его глаза красны, как угли. Т р е т и й г р а ж д а н и н: Всех благородней в Риме Марк Антоний… А н т о н и й: Вчера еще единым словом Цезарь 478 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G торых он восхвалял Цезаря и с ненавистью и презрением обличал убийц, разительно контра- стировали друг с другом. Благодаря этому он добился эффекта намного большего, чем если бы выдержал речь в одном эмоциональном ключе. Чувства, которые вы собираетесь вызывать у окружающих, должны быть сильными. Поэтому говорите не о приязни или недовольстве, но о любви и ненависти. Очень важно попытаться и в самом деле испытать хоть толику тех чувств, которые намерены вызвать в других. В этом случае ваша речь будет звучать намного досто- вернее. Это не очень трудно: перед тем как за- говорить, представьте себе нечто такое, что само по себе может послужить причиной вашей люб- ви или ненависти. При необходимости обра- титесь мысленно к своему прошлому и выуди- те из него что-нибудь такое, что наполнит вас гневом и негодованием. Эмоции — штука за- разительная: проще выжать у кого-то слезу, если сами при этом плачете. Голосом пользуйтесь как выразительным инструментом, передающим ваше эмоциональное состояние. Научитесь ка- заться искренним. Наполеон занимался у луч- ших театральных актеров своей эпохи, а остава- ясь в одиночестве, постоянно упражнял свой голос, пробуя разные выразительные нотки. Речи обольстителя часто повергают слуша- телей в состояние, похожее на гипнотическое: люди расслабляются, утрачивают насторожен- ность, становятся более податливыми и легче поддаются внушению. Поучитесь у гипнотизе- ров искусству мно гократного повторения и утверждения — ключевых элементов, с помо- щью которых пациента убаюкивают, погружают в сон. Первый прием представляет собой много- кратное повторение одних и тех же слов, пред- почтительно слов с эмоциональной нагрузкой: «налоги», «демократы», «непримиримые сто- ронники». Эффект поразительный — мгновен- Всем миром двигал, вот он недвижим, Без почестей, пренебрегаем всеми. О граждане, когда бы я хотел Поднять ваш дух к восстанью и отмщенью, Обидел бы я Кассия и Брута, А ведь они достойнейшие люди. Я не обижу их… Вот здесь перга- мент с Цезаря печатью, Найденный у него, — то завещанье. Когда бы весь народ его услышал, — Но я читать его не собираюсь, — То раны Цезаря вы лобызали б, Платки мочили бы в крови священной… Г р а ж д а н и н: Прочти нам завещанье, Марк Антоний. В с е: Прочти нам Цезарево завещанье! А н т о н и й: Друзья, терпенье. Мне нельзя читать. 479 Сей смятение, прибегая к великой силе слова G но удается внедрить в сознание людей любые мысли просто многократным и достаточно ча- стым повторением. Второй прием — это уве- ренные и четкие утверждения, напоминающие команды гипнотизера. Обольстительные речи, при всей их мягкости, не могут не быть реши- тельными — решительность эта призвана за- слонить собой обилие грехов. Никогда не го- ворите: «Мне кажется, что наши соперники приняли необдуманное решение», лучше скажи- те: «Мы заслуживаем лучшего!» или «Ну и на- творили они дел!». Язык внушения активен, он изобилует глаголами, повелительным наклоне- нием и краткими фразами. Безжалостно обру- байте все эти «я полагаю», «возможно», «на мой взгляд». Цельтесь прямо в яблочко. Вы осваиваете новый тип языка. В большин- стве своем люди пользуются символическим языком — их слова означают что-то реальное, за ними стоят истинные чувства, мысли, веро- вания. Или они (слова) означают конкретные предметы реального мира. (Этимология слова «символический» восходит к гре че скому слову, означающему «собирать вместе, объединять»; в данном случае речь идет о единении слова и реальности.) Оболь стителю требуется нечто противоположное. За его словами не стоит ничего реального; само их звучание и пробуж- даемые ими чувства намного важнее, чем то, что они предназначены были означать. Своими речами он не соединяет, а, скорее, разъединяет, отделяет — в данном случае слова от чего-то, что реально существует. Чем лучше удается обольстителю заставить людей слушать его слад- козвучные речи, увлекаясь иллюзиями и фанта- зиями, тем больше его жертвы удаляются от реальности. Он увлекает их в туман, где трудно отличить истину от лжи, истинное от иллюзор- ного. Слова обольстителя двусмысленны, рас- плывчаты и туманны, так что люди никогда не Нельзя вам знать, как Цезарь вас любил. Вы — люди, а не дерево, не камни; Услышав Цезарево завещанье, Воспламенитесь вы, с ума сойдете; Не знаете вы о своем наследстве, А иначе — о, что бы здесь свершилось! Коль слезы есть у вас, готовьтесь плакать. Вы эту тогу знаете; я помню, Как Цезарь в первый раз ее надел… Смотрите! След кинжала — это Кассий; Сюда нанес удар завистник Кассий, А вот сюда любимый Брут разил; Когда ж извлек он свой кинжал проклятый, То вслед за ним кровь Цезаря метнулась, Как будто из дверей, чтоб убедиться, Не Брут ли так жес- токо постучался. 480 РОБЕРТ ГРИН ЗАКОН 10 R OBERT G REENE G уверены до конца, что правильно поняли ска- занное. Он окутывает людей демоническим, дьявольским языком, и они теряют способность замечать его маневры и осознавать возможные последствия обольщения. А чем дальше они теряются в дебрях иллюзий, тем легче совратить их с пути. Ведь Брут всегда был Цезарев любимец, О боги, Цезарь так любил его! То был удар из всех ударов злейший: Когда увидел он, что Брут разит, Неблагодарность больше, чем оружье, Его сразила… Вы плачете; я вижу, что вы все Растроганы: то слезы состраданья. Вы плачете, увидевши раненья На тоге Цезаря? Сюда взгляните, Вот Цезарь сам, убийцами сраженный. И З ТРАГЕДИИ «Ю ЛИЙ Ц ЕЗАРЬ » В ИЛЬЯМА Ш ЕКСПИРА (П ЕР . М. З ЕНКЕВИЧА ) |