камерон краткая история. 5 Моим внукам Лукасу, Марго Лиль, Киле, Грэхему Зэйн
 Скачать 12.31 Mb.
|
|
325 зяйстве, Италии даже при самых благоприятных условиях предстояло пройти длинный путь экономического развития. Объединение страны способствовало ликвидации одного из главных препятствий на этом пути — фрагментации рынка, но без развития путей сообщения и коммуникаций даже это достижение оказалось бы иллюзорным. Распространение прогрессивного законодательства и административной системы Пьемонта на всю территорию выросшего королевства не могло сразу же изменить отсталый характер институтов или ликвидировать неграмотность и невежество населения остальной части полуострова. Ни один закон не мог компенсировать бедность природных ресурсов, и только самое мудрое законодательство и самая справедливая администрация могли преодолеть такое препятствие, как недостаток капиталов. К несчастью для Италии, интенсивная деятельность Кавура в эти бурные годы, связанная с высоким напряжением сил, привела к его преждевременной смерти всего лишь через три месяца после провозглашения нового государства, которому очень не хватало его мудрости и энергичного руководства. Его преемникам, хотя и не меньшим патриотам, недоставало его опыта, талантов и, прежде всего, твердого понимания экономических и финансовых вопросов. Италия оставалась зависимой от иностранного, особенно французского, капитала и рынков, но действия правительства последовательно отпугивали иностранных инвесторов, и наконец в 1887 г. втянули Италию в драматическую десятилетнюю тарифную войну с Францией, которая имела катастрофические последствия для обеих экономик. В конце 1890-х гг., после окончания таможенной войны с Францией и нового вливания иностранного капитала, на этот раз из Германии, Италия пережила короткий период индустриального роста, который длился, с колебаниями, до начала Первой мировой войны. Италия еще не стала индустриальной страной, но первые шаги на пути индустриализация были сделаны, хотя и с запозданием. Юго-Восточная Европа Пять небольших государств, которые занимали юго-восточную часть европейского континента, — Албания, Болгария, Греция, Румыния и Сербия — являлись, если не считать Португалию, самыми бедными в Европе к западу от границ России. Все они получили независимость от Османской империи в различное время после 1815 г., а Албания только в 1913 г., и наследие османского господства висело тяжелым грузом на их экономиках. К началу XX в. все они были преимущественно аграрными, 70 — 80°ь рабочей силы были заняты в первичном секторе, и соответствующая часть валового выпуска приходилась на продукцию сельского хозяйства. Более того, технология была примитивной, а производи- 326 тельность и доход на душу населения соответственно низкими. Хотя точные данные нам недоступны, можно предположить, что в среднем доход на душу населения был меньше, чем в соседней Венгрии, в два раза меньше, чем в Богемии и в три раза меньше, чем в Германии. Внутри этой группы также существовали некоторые незначительные вариации; положение Румынии кажется несколько лучшим, чем положение других стран, а самой отсталой была Албания. Несмотря на бедность рассматриваемых стран, высокие темпы прироста численности населения в сочетании с определенным снижением уровня смертности привели в середине XIX в. к демографическому взрыву. В последние 50 лет до начала Первой мировой войны численность их населения возрастала примерно на 1,5% ежегодно; таким образом, темпы роста численности населения в них были одними из самых высоких в Европе. Давление растущего населения на ресурсы привело к повышению цен на землю, земельному голоду, миграции в города и в более развитые страны Запада и к некоторой эмиграции за океан (особенно эмиграции греков в Соединенные Штаты). В этих странах отсутствовали сколько-нибудь значительные природные ресурсы, способные облегчить давление растущей численности населения. Большая часть территории была гористой и непригодной для обработки, особенно в Греции и, в меньшей степени, в Албании, Болгарии и Сербии. Румыния была лучше других обеспечена пахотной землей, но ввиду использования примитивной техники ее сельское хозяйство также оставалось низкопроизводительным. В этих странах имелось несколько мелких месторождений каменного угля, но они были недостаточны для того, чтобы сделать какую-либо из них независимой от импорта, даже учитывая низкий уровень спроса. Имелись также небольшие залежи цветных металлов, но они только начали разрабатываться иностранным капиталом, когда началась Первая мировая война. Наиболее значительным природным ресурсом были месторождения нефти в Румынии. Несколько иностранных фирм, в основном немецких, в последнем десятилетии XIX в. начали добывать металлические руды. С учетом аграрного характера этих стран, их внешняя торговля ориентировалась на экспорт сельскохозяйственной продукции и импорт промышленных, преимущественно потребительских, товаров. Злаки, в основном пшеница, составляли около 70% экспорта Румынии и Болгарии. Сербия, имея меньшее количество пахотной земли, экспортировала преимущественно живых свиней, а незадолго до войны начала вывозить продукты переработки свинины, свежие сливы, сушеный чернослив и знаменитую сливовицу. Греция, имея еще меньше пахотной земли, которая к тому же не подходила для выращивания зерновых, экспортировала в основном виноград, изюм, а также некоторое количество вина и коньяка. 327 В отличие от ситуации с медленным распространением сельскохозяйственной и промышленной технологии, банковские технологии и привлечение иностранных займов быстро прогрессировали. К 1885 г. все четыре из существовавших тогда балканских государств учредили центральные банки с исключительным правом денежной эмиссии. Акционерные банки и другие финансовые учреждения также развивались быстро, но слабо занимались финансированием промышленности. Новые правительства прибегали к займам за рубежом, в основном во Франции и Германии, сначала для сооружения железных дорог и других инфраструктурных объектов, но также для покупки вооружения, для содержания раздутой бюрократии и, во все возрастающих размерах, для выплаты процентов по прежде сделанным займам. В 1898 г. долг Греции настолько разбух, что ей пришлось признать полномочия Международной финансовой комиссии, созданной великими державами для надзора за ее финансами. В конечном итоге все балканские страны, кроме Румынии, вынуждены были смириться с подобным иностранным контролем. Большая часть иностранных займов привлекалась для строительства железных дорог, в основном за счет государства. В 1870 г. общая протяженность железных дорог в Юго-Восточной Европе составляла менее 500 км, которые приходились в основном на Румынию и Болгарию. К 1885 г. их длина увеличилась до 2000 км, в 1900 г. составила более 6000 км, а в 1912 г. — более 8000 км. Из-за отсутствия отраслей-смежников спрос со стороны железных дорог оказывал слабое влияние на развитие национальной экономики. Примерно к 1895 г. в каждой из этих стран появился небольшой промышленный сектор, производивший преимущественно потребительские товары, но ничего похожего на промышленное развитие Западной Европы в XIX в. там не наблюдалось. С приемлемой степенью приближения можно сказать, что современная промышленность ко времени Первой мировой войны по-настоящему еще не проникла в Юго-Восточную Европу. Российская империя Российская империя в начале XX в. обычно рассматривалась как одна из великих держав. Ее территория и население, самые большие среди европейских стран, обеспечили ей этот статус. Также Россия имела большие валовые экономические показатели: по валовому промышленному производству она стояла на пятом месте в мире после Соединенных Штатов, Германии, Великобритании и Франции. Она имела значительную текстильную промышленность, особенно хлопчатобумажную и льняную, а также тяжелую промышленность — производство угля, чугуна и стали. 328 Она стояла на втором месте в мире (после Соединенных Штатов) по добыче нефти, а в последние несколько лет XIX в. она даже занимала первое место. Эти высокие абсолютные показатели могут привести к ошибке при оценке экономической мощи России. Как было показано на рис. 10.2, российское производство и потребление угля на душу населения было значительно ниже соответствующих показателей Австрии. Аналогичное положение наблюдалось по всем видам промышленной продукции. Россия все еще оставалась преимущественно аграрной страной: на сельское хозяйство приходилось более двух третей рабочей силы и более половины производимого национального дохода. Доход на душу населения составлял не более половины от соответствующих показателей во Франции и Германии и около одной трети от показателей Соединенных Штатов и Великобритании. Производительность труда, особенно в сельском хозяйстве, была чрезвычайно низкой ввиду использования примитивных технологий и недостатка капиталов. Институциональные ограничения, связанные с существованием крепостного права, отмененного лишь в 1861 г., негативно сказывались на перспективах роста производительности даже после освобождения крестьян (см. главу 12). Начало индустриализации в России относится к периоду правления Петра Великого и даже ранее, но за исключением металлургического производства, возникшего на Урале в XVIII в., ранние промышленные предприятия, развивавшиеся в тепличных условиях и обслуживавшие потребности российского государства, не были экономически жизнеспособными. В первой половине XIX в., особенно начиная с 1830-х гг., признаки индустриализации становятся более заметными. Было подсчитано, что количество промышленных рабочих выросло со 100 тыс. в начале века до более 500 тыс. накануне освобождения крестьян. Большинство этих рабочих были номинально крепостными и выплачивали оброк из своей зарплаты, вместо обычных трудовых отработок. Парадоксально, но существовало также некоторое число крепостных предпринимателей. Наиболее динамичной, быстро развивающейся отраслью промышленности было хлопчатобумажное производство, преимущественно в московском регионе. Производство свекловичного сахара на Украине было вторым по значению, но далеко отставало от хлопчатобумажной промышленности. В Санкт-Петербурге возникли несколько больших и современных хлопчатобумажных фабрик, а также ряд металлургических и машиностроительных заводов. Такие предприятия существовали и в российской части Польши. Крымская война ярко показала отсталость как российской промышленности, так и российского сельского хозяйства, и тем самым косвенно подготовила почву для ряда реформ, самой значительной из которых была отмена крепостного права в 1861 г. Одновременно правительство развернуло программу строительст- 329 ва железных дорог с опорой на иностранные капиталы и технологии, а также реорганизовало банковскую систему с целью внедрения западных финансовых технологий. Плоды этой новой политики стали видны в середине 1880-х гг. и в период «большого рывка» промышленного производства в 1890-х гг., когда промышленный выпуск возрастал в среднем на 8% в год, что превосходило самые высокие темпы роста, когда-либо достигнутые в странах Запада. Наибольшая заслуга в этом рывке принадлежала программе железнодорожного строительства, особенно сооружению государственной Транссибирской железной дороги, начатому в 1891 г., и сопутствующему расширению добычи полезных ископаемых и строительству новых металлургических предприятий (рис. 10.3). Последние, в свою очередь, часто создавались иностранными предпринимателями и иностранным капиталом, которые сыграли решающую роль в развитии центра горнодобывающей и металлургической промышленности на юго-восточной Украине. Этот район, известный как Донбасс, имел огромные залежи угля, но он находился далеко от основных населенных центров. До появления железных дорог добыча угля здесь была нерентабельна. На расстоянии 500 км к западу, в районе города Кривой Рог, были открыты залежи очень качественной железной руды, но по той же самой причине эксплуатировать их было невыгодно. В 1880-х гг. французские предприниматели добились от царского правительства разрешения на строительство железной дороги, соединявшей эти два района, а также построили доменные печи в обоих районах, создав, таким образом, первый в мире металлургический комбинат, работающий на поставках сырья с отдаленных месторождений. Производство угля и чугуна стремительно возросло. В то время как в 1870-е гг. внутреннее производство чугуна удовлетворяло только 40% спроса, в 1890-е гг. оно обслуживало три четверти значительно выросшего потребления. Правительство пыталось стимулировать индустриализацию несколькими способами. Оно делало займы за рубежом для финансирования строительства государственных железных дорог и предоставляло гарантии по обязательствам частных железнодорожных компаний. Государство размещало заказы на рельсы, паровозы и другое оборудование для государственных железных дорог на предприятиях, расположенных в России (принадлежащих как русским, так и иностранным предпринимателям), и рекомендовало частным компаниям поступать подобным же образом. Государство установило высокие ввозные пошлины на изделия из железа и стали, и в то же время способствовало освоению самого современного оборудования для производства железа, стали и инструментов. От введения этих мер выиграли прежде всего производители Польской Силезии и Санкт-Петербурга, а также юго-восточной Украины. 330  331 Рис. 10.3. Промышленность и железные дороги России около 1914 г. Источник: Adams А-Е-, McCagg W.O., Matley I.M. Atlas of Russian and East European History. Frederick A. Praeger, 1966. 332 Бурный подъем российской промышленности в 1890-х гг. сменился спадом в первые годы XX в., за которым, в свою очередь, последовали катастрофическая (для России) Русско-японская война 1904 — 1905 гг., а затем революция 1905—1906 гг. Хотя революция была подавлена, она вызвала к жизни ряд политических и экономических реформ. Наиболее важной из них была аграрная реформа Столыпина (см. главу 12), которая привела к росту производительности сельского хозяйства. За последние 50 лет до начала Первой мировой войны российская экономика добилась значительных успехов на пути создания более современной, технологически развитой хозяйственной системы, но она по-прежнему оставалась далеко позади наиболее передовых западных экономик, особенно Германии. Ее экономическая слабость проявилась в период войны, способствовав поражению России и подготовив почву для революции 1917 г. Япония Последней и самой неожиданной страной, входящей в список индустриализирующихся стран XIX в. — и единственной, не принадлежащей к европейской культуре, — была Япония. В первой половине XIX в. Япония осуществляла политику закрытости для иностранного, и особенно европейского, влияния более последовательно, чем какая-либо из других восточных стран. Еще в начале XVII в. правительство Токугава запретило внешнюю торговлю (голландцам было разрешено присылать один корабль в год в торговую факторию, которую они содержали на маленьком острове в бухте Нагасаки, японском «окне в Европу») и запретило японцам ездить за границу. Общество было структурировано на неподвижные социальные классы или касты, в некотором отношении похожие на феодальные сословия средневековой Европы. Уровень технологии был приблизительно таким же, как в Европе в начале XVII в., однако, несмотря на эти ограничения, организация экономики была очень сложной, с активными рынками и кредитной системой. Уровень грамотности в Японии был значительно выше, чем в Южной и Восточной Европе. В 1853 г., а затем в 1854 г. коммодор Мэттью Перри, командующий военным флотом Соединенных Штатов, вошел в Токийскую бухту и, под угрозой бомбардировки города, заставил сегуна установить дипломатические и торговые связи с США. Вскоре и другие западные государства получили привилегии, схожие с привилегиями, предоставленными Соединенным Штатам. Ключевым условием этих «неравных договоров» являлся отказ японского правительства от установления таможенных пошлин на уровне выше 5%; иностранцы также получили права экстерриториальности (т.е. были исключены из сферы действия японского права). 332 Слабость сегуната Токугава перед лицом западного вторжения вызвала восстания против иностранцев и движение за восстановление реальной власти императора, который до того на протяжении столетий выполнял только церемониальные функции. Это движение, возглавляемое молодыми, честолюбивыми самураями (представителями бывшего военного сословия), получило мощную поддержку в 1867 г. после вступления на престол волевого, умного молодого императора Муцухито. В следующем году императорская партия заставила сегуна отречься от власти, после чего император переехал в Токио — фактическую столицу страны. Это событие, отметившее рождение современной Японии, получило название революции Мэйдзи («Мэйдзи» означает «просвещенное правительство», как определил свое правление Муцухито). Эра Мэйдзи продолжалась с 1868 г. до смерти Муцухито в 1912 г. Сразу же после прихода к власти новое правительство сменило тон своих высказываний, изначально направленных против иностранцев. Вместо того чтобы попытаться выдворить иностранцев, правительство Японии стало налаживать сотрудничество с ними, хотя и держало их на почтительной дистанции. Старая феодальная система была разрушена и заменена высокоцентрализованным бюрократическим управлением, созданным по французской модели, с армией, устроенной по прусскому образцу, и с военным флотом по британскому образцу. Промышленные и финансовые технологии заимствовались из многих стран, но особенно из США. Образованные молодые люди уезжали за границу изучать западные достижения в политике и управлении, военной науке, промышленной технологии, торговле и финансах с целью внедрить наиболее эффективные из них у себя в стране. В Японии были созданы новые школы западного образца; иностранные специалисты приезжали в страну для обучения своих японских коллег. Однако правительство устанавливало жесткие сроки пребывания иностранцев в Японии и наблюдало за тем, чтобы они своевременно ее покидали. Такой порядок был заведен для того, чтобы предотвратить укрепление их позиций в стране. Одной из наиболее серьезных проблем, с которыми столкнулось новое правительство, была проблема финансов. Финансовые затруднения явились одной из причин недовольства режимом Токугава, и новое правительство Мэйдзи унаследовало массу неразменных бумажных денег, которую оно вынуждено было еще более увеличить в первые годы после смены режима. В 1873 г. был утвержден земельный налог, рассчитанный на базе потенциальной продуктивности сельскохозяйственных земель безотносительно к объему фактической продукции. Положительный эффект этого налога оказался двояким: с одной стороны, он давал правительству устойчивый доход (за счет крестьян); во-вторых, он гарантировал, что земля будет использоваться наилучшим образом, поскольку те, кто были неспособны обеспечить максимальную отдачу от земель, должны были потерять права на них либо продать 333 их тем, кто был в состоянии придерживаться оптимальных методов хозяйствования. С финансовыми проблемами правительства было связано также начало создания новой банковской системы, призванной заменить неформальную сеть кредита эпохи Токугава. В соответствии со своей политикой поиска повсюду лучших моделей (армия по прусскому образцу, военный флот по британскому образцу и т.д.), Япония заимствовала модель национальной банковской системы Соединенных Штатов, созданной союзным правительством в последние годы Гражданской войны как механизм военных финансов. В соответствии с этой системой при учреждении банков правительственные облигации могли быть использованы в качестве обеспечения для выпуска банкнот, которые должны быть конвертируемы в звонкую монету. (Не случайно правительство Мэйдзи незадолго до этого выпустило большое количество облигаций для выдачи их бывшим феодальным землевладельцам и самураям взамен их ежегодных пенсий.) Благодаря этой системе к 1876 г. было учреждено 153 национальных банка. К несчастью, в следующем году вспыхнуло восстание Сацумы, поднятое против правительства одним из крупнейших западных кланов. Хотя восстание было подавлено, оно дорого стоило правительству: ему пришлось прибегнуть к новому выпуску как неразменных бумажных денег, так и банкнот национальных банков, что привело к жестокой инфляции. Новый министр финансов граф Мацуката принял решение реформировать банковскую систему, которая, по его мнению, была порочной, а в дополнение к этому провел в 1881 г. резкую дефляцию валюты, что полностью оздоровило банковскую структуру. Он создал новый центральный банк, Банк Японии, по самой популярной модели центрального банка — Национального банка Бельгии, который, хотя в значительной мере принадлежал частным акционерам, находился под пристальным контролем правительства. Он получил монополию на выпуск банкнот, в то время как национальные банки потеряли право их эмиссии и превратились в простые коммерческие депозитные банки наподобие английских. Банк Японии также выступал в роли фискального агента казначейства. Со времени революции Мэйдзи правительство стремилось внедрить и развить практически все отрасли западной промышленности. Для этого оно строило верфи, арсеналы, литейные и машиностроительные предприятия, экспериментальные или образцовые фабрики по производству текстиля, стекла, химикатов, цемента, сахара, пива и множества других товаров. Оно управляло этими предприятиями, а также приглашало западных техников для обучения местных рабочих и менеджеров использованию западного оборудования. Однако такие действия, очевидно, могли принести результат только в долгосрочной перспективе. Тем временем необходимо было найти ресурсы для оплаты импортных 334 машин и другого оборудования и выплаты жалования иностранным специалистам. Учитывая, что ко времени Реставрации страна имела преимущественно аграрную экономику, а внешняя торговля фактически отсутствовала, это была непростая задача. Более того, у Японии было мало природных ресурсов. Будучи по размерам меньше штата Калифорния, островное государство имело гористый рельеф, так что доля пахотной земли по отношению к общей площади была еще меньше, чем в Калифорнии. Рис являлся главной зерновой культурой, а также главным продуктом питания, дополняемым рыбой и морепродуктами, которыми изобиловали прибрежные воды. В Японии были некоторые запасы угля и медной руды, которые до 1920-х гг. обслуживали как экспортный, так и внутренний рынок. Однако именно аграрному сектору приходилось нести основное бремя по обеспечению экспортных доходов для финансирования необходимого импорта. Две традиционных японских отрасли текстильной промышленности, основанные на местном сырье, шелковое и хлопчатобумажное производства, имели разную судьбу. Вскоре после открытия торговли хлопчатобумажное производство было полностью уничтожено конкуренцией западных, преимущественно британских товаров, произведенных машинным способом. Напротив, производство шелка выжило, а та его часть, которая была ближе к аграрному сектору, а именно производство шелка-сырца из коконов, даже процветало. Благодаря современному оборудованию, приобретенному во Франции, производство шелка-сырца выросло с менее 2 млн фунтов в 1868 г. до более 10 млн в 1893 г. н около 30 млн фунтов накануне Первой мировой войны. Большая часть продукции экспортировалась, и с 1860-х гг. по 1930-е гг. шелк-сырец давал от 1/5 до 1/3 совокупных экспортных доходов страны. Несколько увеличилась также торговля шелковыми тканями, которая в 1900 г. приносила почти 10% экспортной выручки, но развитию этого производства препятствовали высокие таможенные пошлины на ткани в странах, которые были главными рынками сбыта шелка-сырца, особенно в Соединенных Штатах. Другим важным товаром сельскохозяйственного экспорта был чай, который в первые годы эры Мэйдзи занимал в структуре экспорта такое же место, как н шелк. Однако его относительная роль постепенно падала с ростом численности населения страны и его доходов. Аналогичная тенденция, даже еще более выраженная, сложилась в случае риса. Хотя в первые годы эры Мэйдзи некоторое количество риса направлялось на экспорт, рост численности населения был настолько велик, что в конце века внутреннее потребление риса в Японии стало частично зависеть от его импорта. Несмотря на то, что большинство элементов западной технологии вводилось по инициативе правительства, оно не собиралось запрещать частное предпринимательство. Наоборот, одним из его девизов было «Развивать промышленность н способствовать предпринимательству». Как только рудники, образцовые фабрики и 336 другие современные предприятия (кроме арсеналов и одного сталелитейного завода, находившихся под контролем военных) начинали функционировать удовлетворительно, правительство продавало их (зачастую себе в убыток, если подходить с сугубо бухгалтерской точки зрения) частным компаниям и корпорациям. Хлопчатобумажное производство (в основном прядильное, но было и несколько механизированных ткацких фабрик) демонстрировало самый быстрый прогресс. Технологии были относительно простыми, а на предприятиях использовалась дешевая, неквалифицированная рабочая сила, в основном женская. Внутренний рынок был завоеван в 1890-х гг., а к 1900 г. экспорт хлопковой пряжи и тканей (но в основном пряжи) обеспечивал 13% совокупных экспортных поступлений. Крупнейшими рынками сбыта были Китай и Корея, которые ввозили дешевую, грубую пряжу для ее использования в ручном ткачестве крестьянских домохозяйств. Тяжелая промышленность — производство железа, стали, машиностроение и химическое производство — развивалась медленнее, и развитие это происходило в условиях интенсивного субсидирования и высоких протекционистских тарифов («неравные договоры» потеряли силу в 1898 г.), однако к 1914 г. Япония в основном самостоятельно удовлетворяла внутренний спрос на продукцию соответствующих отраслей. Первая мировая война в огромной степени увеличила спрос на нее, и в то же время открыла новые рынки. Фактически война была великим благодеянием для всей японской экономики. Дефицит торгового баланса в последние предвоенные годы был очень большим, но растущий спрос военного времени вместе с отвлечением европейского производства на военные нужды дал возможность японским производителям быстро закрепиться на зарубежных рынках. После вступления в войну на стороне союзников Япония смогла отобрать у Германии колонии в Тихом океане и концессии в Китае. Экспорт, который составлял 6 — 7% валового национального продукта в 1880-х гг. и около 15% в первом десятилетии XX в., достиг 22% уже в 1915 г. В целом превращение Японии из отсталого, традиционного общества в 1850-х гг. в одну из ведущих промышленных держав ко времени Первой мировой войны было колоссальным достижением. Темпы роста валового национального продукта с 1870-х гг. по 1913 г. составляли в среднем около 3% в год (оценки варьируются от 2,4 до 3,6%). Таким образом, экономика Японии росла не менее — а часто и более — высокими темпами, чем любая из европейских экономик. Более того, темпы роста были относительно устойчивыми: хотя они несколько колебались, они никогда не становились отрицательными, как это часто происходило в Европе и Америке в период сильных рецессии или депрессий. Среднегодовые темпы роста выпуска продукции горнодобывающей и обрабатывающей промышленности были еще выше, составив за период в целом около 5%. 337 Японская экономическая трансформация имела также политические последствия. В 1894 — 1895 гг. Япония одержала победу в непродолжительной войне с Китаем и вступила в ряды империалистических государств, аннексировав некоторые китайские территории (в том числе Тайвань, переименованный в Формозу) и создав собственную сферу влияния в самом Китае. Что еще более удивительно, всего через десять лет Япония нанесла решительное поражение России как на суше, так и на море. Наградой за эту победу стала южная часть острова Сахалин, российские территориальные концессии в Порт-Артуре и на Ляодунском полуострове в Китае, а также признание Россией японского доминирования в Корее, которую Япония аннексировала в 1910 г. Так японцы доказали, что они могут «играть в игры белых людей». |