Шпаргалка К Экзамену По Книговедению Для Дневников (Иванов И. Г.). Шпаргалка К Экзамену По Книговедению Для Дневников (Иванов И. Г.. Билет Мировоззренческие и Науковедческие проблемы общего книговедения Мировоззренческая проблематика
 Скачать 1.45 Mb.
|
|
Билет №13 1.Теоретические концепции А.Г.Фомина В г. Ленинграде в 1931 г. вышла первая в отечественном книговедении историографическая монография «Книговедение как наука. История и современное состояние», подводящая итог предшествующей исканиям в области общей теории книговедения. Автором ее был Александр Григорьевич Фомин (1887-1939), известный библиограф, историк литературы, текстолог, теоретик книговедения. С 1920 г. деятельность А.Г. Фомина была тесно связана с научно-исследовательским Институтом книговедения. За годы работы в институте были написаны его основные работы по истории, теории и методике библиографии. И до сих пор не утратили ценности такие его труды, как «Аннотация. Теория, практика составления» (1929), «Путеводитель по библиографии, биобиблиографии, историографии, хронологии и энциклопедии литературы» (1934), «Методы составления библиографических указателей» (1929) и др. Многолетняя педагогическая деятельность, чтение лекций по общему книговедению на Высших курсах библиотековедения при Государственной публичной библиотеке, в Ленинградском университете. Коммунистическом политико-просветительском институте имени Н.К. Крупской, активное участие в научно-книговедческой жизни того времени привели А.Г. Фомина к мысли о необходимости написать «большую работу по теории книговедения, разбирая в ней все русские попытки его построения и определения». Монография А.Г. Фомина «Книговедение как наука. История и современное состояние» была первой попыткой воссоздания исторического процесса формирования именно общей теории книговедения. Рассматривая, анализируя, оценивая работы В.Г. Анастасевича, Н.М. Лисовского, А.М. Ловягина, М.Н. Куфаева, М.И. Щелкунова, Н.М. Сомова и др., деятельность которых отличалась разнообразием направлений, А.Г. Фомин сосредоточивается на круге методологических проблем науки о книге в их трудах: терминологии, определении содержания, состава, структуры, классификации границ, места в общей системе наук, методов. Задачу свою А.Г. Фомин видел в том, чтобы «по возможности комментировать и оценить эти труды и, наконец, подвести общий итог современному состоянию книговедения как науки и наметить очередные задачи его разработки». Показав в своей монографии поступательное развитие книговедения, заблуждения и ошибки его представителей, А.Г. Фомин в заключение сформулировал задачи науки, которые необходимо решать на основе марксистской методологии: установить в книговедении определенную, ясную терминологию; дать точное и четкое определение книги как объекта книговедения и самого книговедения как науки; точно определить состав книговедения; установить внутреннюю связь между знаниями, вводимыми в книговедение, начало, объединяющее их; разработать подробно структуру книговедения, дать удовлетворяющую всем научным требованиям классификацию его; установить отчетливо границы, отмежевывающие книговедение от других наук; определить место книговедения в общей системе наук, разработать методологию книговедения.
Понятие «структура» в самом широком и общем смысле слова обозначает строение, расположение, порядок, совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе, т.е. сохранение основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях. Структура – атрибут, неотъемлемое свойство всех реально существующих объектов и явлений. Понятие «структура» является базовым, основным в общей теории систем, в методологии системных исследований наряду с понятиями «система», «компонент», «Элемент» и др. Структура характеризует внутреннюю организацию целостной системы, специфический способ взаимосвязи составляющих ее компонентов, дифференцирует уровни организации целостной системы. Структурой обладает и такая система, как научное знание. Структурирование, выявление, выделение структурных уровней есть способ систематизации научного знания в границах его целостности. В структуре предмета общего книговедения и предметов отдельных областей книговедения сформулированные проблемы, исследование которое предполагает получение знания различного характера и различной степени обобщенности и конкретности, теоретичности и эмпиричности. Исследование одних проблем дает методологический уровень знания, других – теоретический, третьих – исторический, четвертых – методический (т.е. практический для системы научного знания). Непрерывность, необходимость, сходство и различие теоретического и исторического уровней книговедческого уровней книговедческого исследования и знания предопределены диалектикой соотношения логического (теоретического) и исторического. В структуре предмета общего книговедения все проблемы предполагают общекниговедческий методологический уровень знания, а познание книги на этом уровне выявляет сущность и наиболее общие закономерности книги и науки о ней, обосновывает наиболее общий метод, т.е. теоретический способ получения объективного, непротиворечивого знания о книге, соотнося его с другими сложными явлениями, а книговедение – со смежными научными дисциплинами. Внутрикниговедческая проблематика – это собственно теоретический уровень общего книговедения. Здесь оно вырабатывает научные основы, конструирует свой объект, предмет, структуру, состав, обосновывает в соответствии с наиболее общими формами книги и способами их существования объект, предмет, структуру, состав книговедческих дисциплин. На историческом уровне общее книговедение исследует наиболее общие исторические закономерности и формы существования книги в книжном деле, а так же исторические закономерности и формы становления и развития самого научного книговедческого знания. Методический уровень – уровень общего книговедения, представляющий собой теорию общекниговедческих методов познания соответствующей формы книги и способов ее существования, а также методов специально-книговедческой деятельности в соответствующей сфере книжного дела. На специально-методологическом уровне книговедческое знание существует в таких взаимосвязанных формах, как:
На дисциплинарно-теоретическом уровне книговедческое знание существует в следующих взаимосвязанных формах своего выражения:
На дисциплинарно-историческом уровне книговедческое знание реализуется такими взаимосвязанными формами своего выражения, как:
На дисциплинарно-методическом (практическом) уровне книговедческое знание существует и развивается в следующих взаимосвязанных формах:
Билет №14 1.Развитие отдельных книговедческих дисциплин в конце 20-х и в 30-е гг. Одной из характерных черт этого этапа в истории советского книговедения было становление новых областей книговедческих знаний и методологическое обновление, перестройка традиционных книговедческих дисциплин. Эта особенность была обусловлена тем, что нерешенные вопросы книжной практики требовали теоретического осмысления, а развертывание книжного дела как составной части культурного строительства в целом предопределяло дифференциацию книговедческого знания. В совокупности эти процессы соответствуют объективному историческому развитию любой сложносоставной, многодисциплинарной науки: обобщение ближайшего практического опыта, дающее теоретический материал для интеграции накопленных знаний на уровне создания общей теории подобной науки. Особенно интенсивно формировалось советское библиотековедение, преодолевая буржуазные теоретические представления о содержании библиотечного дела, об объекте, предмете, методах, структуре, составе библиотековедения, его взаимоотношениях со смежными науками, развивая ленинский принцип партийности в борьбе с буржуазным библиотековедением, совершенствуя организационные принципы советского библиотечного дела и библиотековедческие методы изучения читателей. Однако, как пишет современный исследователь истории библиотековедения, «в эти годы еще недостаточно исследовались науковедческие проблемы. Поэтому в определении библиотековедения как науки еще в значительной степени сохранились прежние взгляды, характерные для буржуазного библиотековедения». В первоначальном развитии советского библиотековедения определяющую методологическую роль сыграли деятельность и труды Н.К. Крупской. Об уровне развития истории, теории и методики библиографии свидетельствует программа, содержание докладов, выступлений и развернувшихся дискуссий на Первом и Втором Всероссийских библиографических съездах (1924,1926). В трудах М.Н. Куфаева появляются название и самые предварительные разработки двух самостоятельных, по его представлению, наук - библиографической социологии и библиологической педагогики; большой раздел в «Проблемах философии книги» посвящен анализу и оценке разрабатывавшейся Н.А. Рубакиным библиопсихологии. Николай Александрович Рубакин (1862-1946) хорошо известен у нас в стране и за рубежом как энциклопедист по образованию, просветитель по устремленности своей многогранной деятельности, писатель-популяризатор, теоретик и практик самообразования, теоретик и практик библиотечного и библиографического дела, а также создатель теории библиопсихологии. Н.А. Рубакин был первым книговедом, вставшим «на путь психологического и социологического изучения книг и книжного влияния», по его собственному выражению. Разрабатывать свою теорию он начал еще до революции при составлении знаменитого универсального рекомендательного библиографического пособия «Среди книг» и продолжил в «Письмах к читателю о самообразовании» (1919). Наиболее полное выражение библиопсихологическая концепция, получила в книге Н.А. Рубакина «Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию» (1929). В своей теории Н.А. Рубакин пытается каждого читателя и каждую книгу выразить цифровой формулой и библиопсихологическим коэффициентом. Отыскание оптимального соотношения между формулой писателя, формулой книги и формулой читателя позволит, по мнению Рубакина, дать каждому читателю «подходящую» книгу, поскольку восприятие одной и той же книги у разных читателей различно. В конечном итоге библиопсихологическая теория закрепляла в корне неверное положение о том, что якобы книга (произведение) не имеет объективного содержания, а имеет столько содержаний, сколько читателей ее прочитали. Библиопсихология Н.А. Рубакина встретила отрицательное отношение со стороны современников. Критиковал ее М.Н. Куфаев в «Проблемах философии книги» (с. 54-63), «крайнюю шаткость конечных выводов» отмечал А.М. Ловягин в «Основах книговедения» (с. 154), однако оба они, как и многие другие книговеды, отдавали должное тому колоссальному экспериментальному материалу, который получил Н.А. Рубакин из 5,5 тыс. индивидуальных анкет читателей, состоявших с ним в переписке. Объективную научную оценку теория библиопсихологии получила в современных книговедческих работах. Советская наука о книге сегодня активно использует и развивает все положительное, что внес Н.А. Рубакин в разработку проблемы взаимодействия книги и читателя. Стимулирующее влияние его трудов просматривается в теории и практике рекомендательной библиографии в социологических исследованиях, которые широко проводят Государственная библиотека СССР В.И. Ленина, другие советские учреждения, отдельные ученые разных специальностей - книговеды, социологи, психологи, социолингвисты, психолингвисты для разработки методики чтения, методики руководства чтением и шире - работы с книгой. Библиологическая социология, то как автономная, то как книговедческая дисциплина, фигурировала в работах Н.А. Рубакина, А.М. Ловягина, М.Н. Куфаева, Н.М. Сомова, в докладах сотрудников Ленинградского института книговедения. Попытку определить предмет и методы библиологической социологии предпринял известный в те годы украинский книговед Д.А. Балика. Однако, кроме констатации необходимости изучения специальных аспектов функционирования книги в обществе, их труды не содержали более конкретных разработок этой дисциплины. В трудах «молодых» книговедов конца 20-х-начала 30-х гг. разработка этого аспекта приняла формы вульгарно-социологической критики концепций «старых» книговедов. В книговедческих трудах М.И. Щелкунова впервые появился термин «библиополия» и самые предварительные соображения относительно конструирования теории книжной торговли как книговедческой дисциплины. Позднее в трудах выдающегося русского и советского библиографа Н.В. Здобнова (1888-1942), автора фундаментальной монографии «История русской библиографии до начала XX века» (первое издание - 1944-1947 гг.), нашла обоснование более общая дисциплина - экономика книги. В 1923 г. в Русском библиографическом обществе он прочитал доклад «Экономика книги как одна из дисциплин книговедения», а в 1929 г. опубликовал монографическую работу «Проблемы экономики книги. В порядке постановки вопроса». Здесь Н.В. Здобнов дает определение экономики книги: «...это - система знаний народнохозяйственных отношений, которые складываются в процессе производства и распространения одного из крайне важных продуктов и факторов культуры - книжного товара. Это одна из основных дисциплин книговедения, вплотную примыкающая к экономической науке и пользующаяся методом последней. Ее задача - изучить экономическую природу книжного дела с целью осознания путей его развития в прошлом и настоящем». Практическая устремленность этой работы сильно выделяет ее из многих современных ей книговедческих исследований. Квалификация экономики книги как книговедческой дисциплины в работе, однако, фактически не обоснована. Обоснование еще одного уровня исследования книги и еще одной книговедческой дисциплины - искусства (или лучше - искусствоведения) книги - связано с именем крупнейшего советского книговеда профессора, доктора искусствоведения, члена-корреспондента АН СССР, заслуженного деятеля искусств РСФСР Алексея Алексеевича Сидорова (1891-1978). Первая его работа в этой области появилась в 1921 г. и послужила началом, по выражению самого автора, «книжного искусствоведения». Основная мысль этой статьи - утверждение органического единства всех структурных и содержательных элементов книжного издания. «Книжное искусствоведение», по утверждению А.А. Сидорова, объектом своего изучения должно иметь не «искусство в книге» а «искусство книги», не внешний вид, а форму книжного издания, которая всегда содержательна, причем содержательность ее выявляется и начинает функционировать в процессе потребления издания. Теоретическое обоснование «книжного искусствоведения» как книговедческой дисциплины А.А. Сидоров дает в работе «Книга как объект изучения и художественные элементы книги» и строит эту дисциплину как книговедческую, опираясь на известные ему системы книговедения Н.М. Лисовского, А.М. Ловягина, М.Н. Куфаева, находя место новой дисциплине среди традиционных, доказывая, что «не все возможности организованного нашего о книге знания ими исчерпываются или даже предвидятся» (с. 41). А.А. Сидоров предлагает и термин для обозначения новой дисциплины - «библиономия», который некоторое время фигурировал в специальной литературе, но в современном терминологическом обиходе не прижился. Содержание понятия «форма книги» А.А. Сидоров интерпретирует как систему целесообразного соотношения бумаги (цвет, фактура), формата издания и формата полосы набора, кегля и рисунка шрифта композиции каждой полосы набора и издания в целом, собственно иллюстраций, обложки или переплета и считает, что «форма книги должна стать объектом специальной дисциплины, предметом которой соответствённо будет выявление законов и закономерностей развития формы книги». Нельзя, однако, не заметить, что и А.А. Сидоров в своих рассуждениях отождествляет категорию «книга» с ее материальной, предметной формой - книжным изданием. А.А. Сидоров помещает библиономию, исходя из схемы Н.М. Лисовского, в раздел книгопроизводства, определяет задачи искусства книги как разработку истории, теории и практики художественного конструирования издания. В выступлении на Первом Всероссийском библиографическом съезде А.А. Сидоров показывает практические выходы библиономии и точки ее соприкосновения с другими книговедческими дисциплинами. Две упомянутые выше работы крупнейшего советского книговеда заложили основы сегодняшней истории, теории и методики художественного оформления и полиграфического исполнения печатных изданий как относительно самостоятельной искусствоведческой дисциплины, плодотворно развивающейся на стыке с книговедением. Практическими задачами планирования всего народного хозяйства и книжного дела в том числе была вызвана разработка теории и методики советской статистики печати и формирование соответствующей смежной с книговедением дисциплины. Одним из основных направлений теоретических разработок в области статистики печати было обоснование системы статистических показателей и критериев группировки, которые количественно и качественно характеризовали бы советскую книгу. В конце 20-х - начале 30-х гг. появляется ряд работ, посвященных этой проблеме. В некоторых из них разрабатывается и обосновывается система количественных показателей; в других внимание сосредоточено на более сложных, качественных показателях. Становление сложноструктурированной советской издательской системы потребовало отражения ее и в статистических показателях. Вводится дифференцированный учет книжной продукции по группам издательств: государственных; ведомственных, партийных, профсоюзных; частных и кооперативных. В связи с определением источников статистики печати дискутировался вопрос о библиографической классификации готовой печатной продукции по критерию социального назначения. В специальных публикациях и особенно в докладах и выступлениях на Первом и Втором Всероссийских библиографических съездах известные книговеды-теоретики, библиографы и статистики печати обосновывали критерий социального (читательского) и целевого назначения как один из важнейших в организации всех областей книжного дела. В схему статистического учета 1925 г. впервые вводились группировки, отражавшие социальные аспекты. Критерии социального (конкретизированного позднее до читательского) и целевого назначения стали типообразующими в процессе организации произведения в книжное издание. Теоретическое обоснование и использование названных критериев на уровне библиографической классификации, статистики печати, типологии изданий приобретали, таким образом, общекниговедческое значение. И эта объективная тенденция в практике книжного дела и в науке о книге в обобщенной форме нашла отражение в принципиально важном для дальнейшего развития науки и практики постановлении ЦК ВКП(б) «Об издательской работе» от 15 августа 1931 г., в котором, в частности, подчеркивалось: «Книга должна явиться могущественнейшим средством воспитания, мобилизации и организации масс вокруг задач хозяйственного и культурного строительства; качество книги должно отвечать всевозрастающим культурным запросам масс. Тип книги, ее содержание, язык должны отвечать специальному назначению ее, уровню и потребностям той группы читателей, для которых она предназначена». 2.СИСТЕМА КНИГОВЕДЧЕСКОГО ЗНАНИЯ Из статуса и содержания общего книговедения как общей теории книги и науки о ней с необходимостью следует, что важной задачей книговедческой методологии является также конструирование и обоснование самого научного знания как целостной системы. Исходными позициями при этом являются системный подход и типологический метод, кратко охарактеризованные во второй главе. Конструирование научного знания о книге предполагает обоснование его составляющих: объекта, предмета, состава, структуры, методов, понятийного аппарата в их единстве и целостности, т.е. как системы. Научное познание - это особый способ отражения общественным сознанием объективной реальности и ее свойств, т.е. диалектическое единство процесса этого отражения и преходящего промежуточного результата (научного знания), выраженного логическими средствами мышления - категориями, понятиями, определениями, суждениями. Поэтому наука квалифицируется и как одна из форм общественного сознания, и как специфический вид общественно-практической деятельности по производству научного знания, и как социальная коммуникационная система, и как приведенное в систему научное знание об окружающей действительности. С этих позиций в новейших науковедческих исследованиях фиксируются, интерпретируются и обосновываются объективные признаки, характеризующие любую науку. В их числе «единство дисциплинарного знания и способов действия с ним, общее содержание специальной подготовки исследователей и формы их идентификации, единый набор средств дисциплинарной коммуникации и институтов, регулирующих функционирование дисциплины». Диалектическое единство и взаимодействие перечисленных компонентов характеризуют целостность системы, которая называется наукой и в которой приведенное в систему знание представляет собой один из компонентов, одну из подсистем. Ядром научного знания является теория. По современным представлениям, теория - это система обобщенного достоверного знания о том или ином «фрагменте» действительности, которая описывает, объясняет и предсказывает функционирование определенной совокупности составляющих его объектов. В нашем случае это, следовательно, система обобщенного достоверного научного знания о книге. Теория существует в форме концептуальной системы категорий, понятий, утверждений, сформулированных законов, закономерностей и гипотез, с помощью которых исследуемый фрагмент действительности отображается как целостность. Общее книговедение как теория книги и научного знания о ней должно представлять собой концептуальную систему содержательно интерпретированных категорий, понятий, определений, суждений, утверждений, сформулированных законов, закономерностей, гипотез. С их помощью возможно целостное отображение книги как объективного явления социальной действительности, дальнейшее развитие и углубление исследований книги с выходом на более высокие уровни обобщения их результатов, прогнозирование процессов развития и функционирования книги и обществе, оптимизация этих процессов, управление ими, т.е. осознанное использование законов и закономерностей их исторического и логического развития. Следовательно, теория книговедения обосновывает обобщенные способы книговедческой деятельности как научно-познавательной, исследовательской, так и практической в различных областях книжного дела. Проанализированная в четвертой главе последовательная смена нескольких современных теоретических концепций подтверждает одну из объективных закономерностей научного познания, сформулированную еще В.И. Лениным: «Мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т.д. без конца» (29, 227). А все более глубокое познание сущности изучаемого объекта позволяет выходить на более высокие уровни теоретического обобщения - от уровня теории первого порядка к уровню теории второго порядка и т.д. Следовательно, обобщение можно квалифицировать как метод развития теории. Именно этим методом книговедение в своем развитии пришло сегодня к осознанию необходимости разработки методологического раздела в своей структуре - общего книговедения, главная задача которого состоит в конструировании обобщенного научного знания о книге. |