БИЛЕТ 1зарубега. Билет 1 Концепция социальной ответственности сми в контексте информационной безопасности
 Скачать 0.99 Mb.
|
|
БИЛЕТ 8 1. Саморегулирование в информационном обществе. Еще одним существенным последствием формирования сетевого общества становится уход государства из тех областей, где оно традиционно присутствовало и определяло «правила игры». Это положение все более актуально и для сферы регулирования СМИ. Как отмечает А. Маттелар, «свобода коммуникации не допускает никаких сомнений. Любое возражение в адрес этой концепции свободы будет названо попыткой восстановить цензуру. И только санкции, предлагаемые потребителями свободного рынка, могут регулироватьциркуляцию произведений культуры и информационных потоков. Принцип саморегулирования используется для того, чтобы делегитимизировать любую попытку формулирования национальной или региональной публичной политики в этой сфере» Однако ослабление роли государства в формировании законодательных рамок для деятельности новых медиа может привести к возникновению напряженностей в реализации традиционных принципов свободы слова, в результате чего возникают и новые информационные угрозы для аудитории. Для стабильного развития информационного общества становится чрезвычайно важным нейтрализовать возникающие информационные угрозы. На первый взгляд, самым действенным и легким способом может стать изменение содержания публикуемой на сайтах информации, увеличение числа познавательных и образовательных программ. Молодые люди, конечно, должны иметь возможность самообразования не только в реальной, но и в виртуальной реальности. Однако без определенного вмешательства в изменение типологии содержания Интернета, негативной и позитивной дискриминации со стороны государства, политиков и общественных деятелей эту ситуацию легко не изменить. Подобное нормативное вмешательство в сферу интернет-коммуникации может принести больше вреда, чем реальных положительных результатов. Пример Китая и некоторых азиатских государств демонстрирует, как болезненно реагирует на жесткие меры национального правительства глобальное интернет-сообщество. Вторым возможным вариантом исследователи называют также разработку международно-правовых соглашений, с помощью которых можно было бы защитить права пользователя от несанкционированного вторжения в его сеть, контролируя и ограничивая распространение информации, представляющей угрозу для личности и общества. Но и в этом случае давление на новые СМИ, исходящее со стороны международных или национальных законодательных органов, воспринимается интернет-сообществом как попытка осуществления внешнего давления, как своего рода ограничение свободы слова и нарушение прав личности на доступ к информации. Особенно существенно это в условиях, когда активность всех участников информационного процесса возрастает. Как показывает практика, наиболее эффективным и наименее болезненным для большинства современных обществ, гарантирующих своим гражданам демократические свободы, выступает третий вариант – саморегулирование. Саморегулирование, т. е. принятие рядовыми пользователями на себя обязательств по соблюдению кодекса поведения в рамках Интернета и единого цифрового пространства информационного общества в целом, становится в условиях глобализации одним из наиболее эффективных механизмов. Сотрудничество пользователей и органов власти – так называемое сорегулирование – является новой, но весьма перспективной формой контроля за поведением в Интернете. Саморегулирование СМИ как форма повышения гражданской ответственности. Практика СМИ большинства развитых стран показывает, что наиболее эффективный контроль над содержанием осуществляется путем использования механизмов внеправового регулирования. Речь идет о воздействии на профессиональную деятельность журналистов со стороны: • медиапредприятий (внутренние своды правил и хартии, медиакритика); • корпоративных журналистских организаций (кодексы профессиональной этики); • организаций/профессиональных ассоциаций владельцев и управленцев в индустрии СМИ (неписаные кодексы поведения, система маркировки аудиовизуальных программ); • рекламной индустрии (кодексы рекламной деятельности); • общественных организаций смешанной природы (советы по печати, институт омбудсменов); • академического сообщества (программы повышения квалификации, переподготовки); • самой аудитории (неправительственные организации, ассоциации защиты потребительских прав, организаций родителей и учителей). При использовании всех этих механизмов сохраняется главное условие: принцип свободы слова, гарантированный законодательно, традиционно остается неизменным. Во многих экономически развитых демократиях сложились тесные связи между перечисленными выше организациями, что привело к созданию эффективной системы саморегулирования (когда только журналистские сообщества под воздействием общественных организаций и гражданского общества принимают решения о границах дозволенного). В ряде стран, особенно в условиях расширения аудитории Интернета и новых интерактивных СМИ, возникли механизмы сорегулирования, когда профессиональные организации часть функций успешно реализуют самостоятельно, а для решения наиболее трудных проблем прибегают к помощи законодательного регулирования. В обоих случаях речь идет не только о взаимодействии различных авторов, институтов гражданского общества, но и о наличии у них общего понимания природы и задач журналистики в обществе, об уважении законодательно провозглашенных принципов свободы слова, учета национальных традиций в деятельности СМИ. Очевидно, что Россия нуждается сегодня в согласовании позиций различных организаций, действующих в сфере саморегулирования СМИ. Необходим широкий общественный диалог как по вопросам журналистской этики, так и по принципам, нормам и критериям российской журналистики. В настоящий момент необходимо провести хотя бы поверхностный анализ форм саморегулирования, а затем в ближайшей перспективе – форум всех организаций. 2. Глобальные телесети новостей. На протяжении 1990-х гг. развитие прямого спутникового вещания и кабельного телевидения способствовало увеличению числа телевизионных каналов и их диверсификации. Специализированные новостные каналы возникли в результате разделения телевещания на тематические ниши. Глобальные телеканалы – предназначенные для широкой международной аудитории спутниково-кабельные сети, тематически разделенные на информационные (новостные, финансово-экономические, спортивные телесети), научно-популярные и развлекательные (музыкальные, детские телесети, каналы фильмов). Глобальное телевидение, охватившее вещанием практически все регионы мира, повлияло на создание целевых аудиторий, сегментирующихся в зависимости от ценностей, вкусов и стилей жизни. Воздействие того или иного канала может быть широкомасштабным: например, телесеть популярной музыки MTV имеет 500-миллионную аудиторию подростков всего мира, определяя стиль жизни и поведение молодых людей. В условиях нишезации глобального телевидения сообщение становится средством (М. Кастельс), если под сообщением подразумевать не только собственно содержание, но и целую организацию, инфраструктуру и дизайн вещания. Так, музыкальный телеканал будет отвечать ритуалу и языку молодежной аудитории и в организационном, и в дизайнерском отношении, а новостной канал потребует особого программирования и сетки вещания. Глобальные телесети новостей – телеканалы круглосуточного вещания на крупные регионы мира, специализирующиеся на подаче важнейшей информации о событиях на планете в режиме реального времени. Глобальные телесети новостей можно разделить на две категории:
Сетка вещания универсальных новостных телеканалов состоит из выпусков международных общественно-политических, финансово-экономических, спортивных новостей, аналитических программ и ток-шоу, а также передач о культуре, науке, информационных технологиях. Аналитические программы глобальных телесетей – необходимое дополнение к новостям, и ориентированы они на текущие события в мире. Это возможность объяснить события в мире, более глубоко раскрыть тему, заинтересовать зрителей развитием событий. Ведущие ток-шоу Ларри Кинг (CNN) и Тим Себастиан (ВВС World) собирают огромные аудитории телезрителей, настолько интересны, захватывающи и непредсказуемы их передачи в «разговорном жанре», посвященные, как правило, наиболее актуальным проблемам мира. Постоянная аудитория подписчиков глобальных телесетей в мировых масштабах невелика, но довольно влиятельна. Программы CNN и ВВС World постоянно просматривают в правительственных учреждениях и министерствах, дипломатических корпусах, офисах международных организаций. Еще один сегмент аудитории составляют бизнесмены, следящие за финансовыми изменениями в мире. Причем, как показывает статистика, они обращаются не только к специализированным сетям, таким, как CNBC и Bloomberg TV, но и к универсальным телеканалам новостей. Конкуренция телесетей на международном информационном рынке отличается жесткими условиями. В то же время финансовые возможности телекомпаний довольно ограничены. Глобальные телесети новостей, делая ставку на «твердые» новости, теряют зрителей, если в мире не происходит чрезвычайных событий. Дело в том, что наибольший интерес аудитории к телеканалам новостей наблюдается в периоды острых международных кризисов, вооруженных конфликтов. Когда наступает «затишье», рейтинги всемирных каналов новостей резко падают. За последние десятилетия характер аудитории международных новостей изменился. Современный зритель не тот, что раньше – из пассивного «телеглота» (П. Рондьер) он превратился в «участника» событий, желающего наблюдать за происходящим в реальном времени. Требования зрительской аудитории во многом предопределили современный образ и концепцию глобальных теленовостей. Чтобы привлечь зрителей и заставить их сделать выбор в пользу своего канала, продюсеры, редакторы и журналисты разрабатывают стратегии новостного вещания. Как показывают исследования медиааналитиков, массовая аудитория не всегда испытывает интерес к международным новостям. Нередко сообщения о событиях за рубежом оказываются второстепенными, уступая место новостям внутренней политики и спорта. В период «холодной войны», когда существовала ядерная угроза, за событиями в мире следило гораздо больше зрителей, чем после падения «железного занавеса». Если в 1980-х аудитория международных новостей могла составлять до 80 процентов зрителей в США, то в 1990 году она упала до 20 процентов. Ситуация усугубляется тем, что новостные организации, ограниченные в средствах, сокращают число зарубежных бюро, поскольку не находят аудитории для международных новостей. Это взаимосвязанный процесс. Аудитория международных новостей вновь выросла после событий 11 сентября 2001 года. Тогда стало ясно, что миру угрожает может быть даже более серьезный конфликт, нежели во время «холодной войны». Зрители стали более пристально следить за обстановкой в мире и отказываться от убеждения, что события в других государствах не оказывают на их страны почти никакого влияния. Однако большинство редакторов новостных СМИ были уверены, что вскоре аудитория новостных СМИ сократится до прежнего уровня. Сегодня, в условиях сложной геополитической обстановки в мире, развязывания международных и локальных конфликтов, новости информационных телесетей оказались, как никогда прежде, востребованы аудиторией. Глобальное новостное телевидение стало катализатором мировой истории, его влияние на политические, экономические и дипломатические процессы продолжает расти. Высокопрофессиональное спутниковое телевидение исследователи считают «таким же неотъемлемым атрибутом великой державы, как и обладание ядерным оружием». Можно назвать это преувеличением, однако сейчас ставки информационного влияния в геополитической среде настолько велики, что глобальные новостные телесети рассматриваются правительствами государств как непосредственный инструмент воздействия не только на широкие общественные массы, но и на политическую и дипломатическую элиту различных стран. Эфир глобальных телесетей стал прямым проводником правительств государств и зеркалом событий, разворачивающихся перед камерой.   БИЛЕТ 9 1. Особенности медиатизации политики в Италии. В 80-90-е годы в политическом процессе и в развитии СМИ Италии произошли существенные качественные изменения. В 80-х включилось в по-литическую коммуникацию коммерческое ТВ, в 90-х рухнула система идео-логических партий. А в конце века одновременно и журналисты, и политики, и вместе с ними их аудитория получили выход почти что в коммуникацион-ный космос - Интернет. На ниве коммуникационного бизнеса появляются яркие фигуры, среди которых выделяется Сильвио Берлускони. Его вхожде-ние в политику станет одним из самых примечательных явлений итальянской жизни конца XX - начала XXI в. Массовая коммуникация испытывает на себе влияние двух взаимосвязанных процессов: политизации СМИ (этот про-цесс, правда, был присущ итальянским СМИ и раньше, но в несколько ином, идеологизированном плане) и медиатизации политики (процесс более новый, но органично вписавшийся в традиционную для Италии культуру зрелища и театрализации). А последний процесс, как известно, практически невозможен без участия в нем такого медиума, как телевидение, особенно коммерческое. Итальянское коммерческое телевидение - детище все того же Силь-вио Берлускони, который существенно изменил телеландшафт не только Италии, но и других стран Западной Европы. Это телевидение принесло с со-бой новый визуальный стиль, оживило рекламный рынок и создало настоя-щую конкуренцию на телерынке (до этого государственное телевидение в лице Раи имело только внутреннюю конкуренцию между каналами, руково-дство которыми было поделено между крупнейшими партиями), т.е. телеви-дение вошло в фазу развития по законам рыночной конкуренции. В начале 80-х годов на телерынок приходят новые специалисты не только в области коммерческой, но и политической рекламы. Выборная кампания 1983 г. стала первой, в которой уже были задействованы резервы политической коммуни-кации, хотя еще весьма скромные по сравнению с сегодняшними. Но уже в ней определились основные направления в конструировании новых модулей политической коммуникации (политика-спектакль, имидж лидера и персона-лизация в нем образа партии, движения или даже блока, приоритет визуаль-ного над вербальным). Развитие политического процесса в 90-х сделало крутой вираж, спро-воцированный судебными процессами по делу о коррупции в эшелонах по-литической власти ("Tangentopoli"), - со сцены сходят исторические партии ХДП и ИСП, что значительно облегчает жизнь коммунистам, партия которых мучительно осваивала пути социал-демократизации после известных собы-тий в Восточной Европе. На протяжении 90-х осколки могущественных ко-гда-то партий оформляются в различные движения и политические образова-ния, которые ищут себе союзников для выхода на политическую арену. У ле-вых, находившихся тогда в предпочтительном положении, появилась реальная возможность взять рычаги власти в стране в свои руки. Однако на их пути за четыре месяца до парламентских выборов 1994 г. возникла преграда: политическое движение "Вперед, Италия" ("Forza Italia") во главе с одним из главных противников левых - промышленником и телевладельцем Сильвио Берлускони. Именно эти выборы с предшествовавшей им избирательной кампанией стали определенной вехой в развитии политической коммуника-ции в Италии и приковали внимание к фигуре Берлускони уже в качестве предпринимателя-политика. Выборы 1994 г. примечательны еще и тем, что на них была запущена в действие новая избирательная система: на смену пропорциональной пришла мажоритарно-пропорциональная, изменившая принцип представительства политических сил в парламенте. И еще один важный момент. Политический бипо-ляризм, который в послевоенные годы выражался в противостоянии ХДП и ИКП с последующим формированием правительственных коалиций право- или левоцентристского толка во главе с христианскими демократами, сменился противостоянием левого и правого предвыборных партийных блоков. Вследствие этого на политическую арену выдвигаются их лидеры, тогда как ранее ключевыми фигурами были лидеры отдельных партий (например, христианские демократы Де Гаспери, Фанфани и Моро, коммунисты Тольятти и Берлингуэр, республиканец Спадолини или социалисты Ненни и Кракси). Начиная с выборов 1994 г. неизменным лиде-ром правоцентристского блока становится Берлускони, в то время как левый центр последовательно представляют Оккетто, Проди, Д'Алема и, наконец, Рутелли. Устойчивое лидерство Берлускони в широком политическом спек-тре от центра до правого крыла переросло в персонализацию всего движения, что является непременным атрибутом политики как спектакля. Поэтому пре-жде всего с личностью Берлускони связывают победу правого центра на вы-борах 1994 г. и поражение в 1996 г., оценивают конструктивность оппозиции в парламенте в последнее пятилетие и успехи на европейских выборах 1999 г. и региональных 2000 г. Другим важным моментом является то, что в поли-тических баталиях 90-х годов явственно обозначились их медийный характер и широкомасштабная режиссура. Это уже не "шахматные партии политиков", о которых писал Пьеро Отгоне, или "концерты для инструмента с оркест-ром", о которых говорил Дюверже. Это грандиозные шоу-спектакли, а иногда боксерские поединки, в зависимости от накала страстей и возможностей уча-стников. Выборы 2001 г. стали логичным продолжением тех процессов, которые на протяжении последнего десятилетия XX в. пронизывали политическую-жизнь страны и ее экономику, видоизменяли коммуникационные и информа-ционные связи в Италии в контексте европейского развития. Вместе с тем в предвыборной кампании и результатах голосования обнаружилось немало таких моментов, которые свидетельствуют не только о модернизации поли-тического процесса в Италии в русле общих тенденций, но и о его нацио-нальных особенностях, подтверждают не только значение политического маркетинга и его инструментов на уровне современного развития информа-ционных технологий, но и влияние субъективного, личностного фактора. Избирательная кампания 2001 г. началась задолго до своего официаль-ного открытия, когда после поражения левых на региональных выборах в ап-реле 2000 г. в отставку ушел премьер-министр Д'Алема. После того как оппо-зиция во главе с Берлускони объявила "тотальную войну" новому главе пра-вительства Амато и стала требовать досрочных выборов, перед левыми остро встал вопрос о лидере будущего избирательного блока. В сентябре Амато по телевидению объявил о том, что он делегирует это право мэру Рима Франче-ско Рутелли. Так несколько неожиданным образом был разрешен этот во-прос, и началась одна из самых шумных и примечательных политических кампаний не только в Италии, но и в Европе. На ее пути еще было немало сложностей, связанных, в частности, с определением даты выборов, с вопро-сом о проведении парламентских и административных выборов в один день или в разные сроки и легитимно-стью основных кандидатов. Наконец, в мар-те после острых дискуссий президент Чампи объявил, что парламентские и административные выборы состоятся в один день - в воскресенье 13 мая - и соответственно официальная предвыборная кампания начнется 13 апреля. 49 млн итальянских избирателей предстояло сделать выбор между кан-дидатами от двух основных блоков - правоцентристского "Дом свобод" ("Casa delle liberta") и левоцентристского "Олива" ("Ulivo"), а также 7 незави-симых, т.е. не входящих в блоки, партий. В первом блоке (б партий) ведущая роль принадлежала партии Берлускони "Вперед, Италия" ("Forza Italia"), а из партий второго ряда - "Национальному альянсу" Фини и "Лиге" Босси. Во втором блоке (тоже б партий) в качестве основной силы рассматривалась партия "Левые демократы" ("Democratic; di sinistra"), наследница ИКП во главе с Вельтрони и Д'Алема и новое объединение центристского толка "Ро-машка" ("Margherita") с лидером всего блока Рутел-ли. Осколки некогда мо-гущественной ХДП, всегда изобиловавшей внутренними течениями, были вкраплены в оба блока и при весьма скромных надеждах на успех выполняли роль связующего звена по центру. Из независимых предпочтительные пози-ции занимали "Коммунистическое возрождение" Бертинотти, "Италия ценно-стей" Ди Пьетро и новая партия "Европейская демократия" под эгидой Д'Антони и Андреотти. Однако ни одна из них не могла рассчитывать на зна-чительный успех. Поэтому изначально избирательная кампания была по-строена на противостоянии двух полюсов, которые представляют не конку-ренты, а антагонисты. И в этом смысле историческая аналогия с выборами 1948 г., которая не раз возникала в ходе кампании, скорее всего имеет право на существование, конечно, с известными оговорками. За пятьдесят с не-большим лет, разделяющих эти кампании, прежде всего практически сошла на нет открытая идеологическая конфронтация. И это находит отражение да-же в названиях партий и движений, все чаще апеллирующих к эмоциям ("Вперед, Италия" и "Ромашка", например), а не к разуму. Это же относится и к названиям двух блоков. На одной стороне - "Дом свобод" (кстати, заме-нивший собой более строгий "Полюс свободы", который фигурировал в пре-дыдущих кампаниях), а на другой - "Олива", под сенью которой расцвела "Ромашка", и так и не распустившийся "Подсолнух" партии зеленых. Кроме того, каждый из блоков имел и свою цветовую гамму: у Берлускони преиму-щественно голубые тона (цвета сборной по футболу, которую тиффози под-бадривают возгласом: "Forza Italia!"), у Рутелли много зеленого (наверное, следствие растительного крена в названиях). Однако имидж блока не был определяющим началом, он был всего лишь фоном или составляющей частью имиджа его лидера, в лице которого было сконцентрировано всё и вся. Можно без преувеличения сказать, что персонализация в этой кампании была доведена почти до предела: в большей степени Берлускони, в меньшей - Рутелли. Союзники Берлускони по коали-ции, как и большинство масс-медиологов, признавали неизбежность и в то же время целесообразность этого процесса, уже прочно укоренившегося на ниве политической коммуникации. Лидерство Берлускони не ставилось под сомнение ни союзниками, ни противниками. С Рутелли было сложнее, по-скольку некоторые видели в нем лишь прямого ставленника Амато, другие вообще отказывали ему в политических способностях, а третьи по-прежнему считали главой левоцентристов Д'Алема. Так, в интервью "Мессаджеро"1 Дж. Фини в ответ на высказанные журналистом соображения о сохранении иден-тичности партий, выступающих в союзе с Берлускони, сказал, что "персонализация - это одно из следствий двухполюсной системы, это референдум "за" или "против" Берлускони, но также и референдум "за" или "против" "Оливы", а не Рутелли, который является только маской "Оливы"". Ему вто-рил глава Христианско-демократического центра (Centre cristiano democratico) Казини, отмечавший главенствующую роль Берлускони в своем блоке и несостоятельность Рутелли как лидера в противостоящем лагере, где, по его мнению, все-таки первенствует Д'Алема. Мнение политиков во многом разделяли итальянцы, принимавшие уча-стие в различных опросах. Так, по данным агентства ISPO/Nielsen2, предло-жившего в феврале десять вопросов с целью выявить личностные характери-стики Берлускони и Рутелли, каждый из них завоевал по пять позиций. У Берлускони: "сильный лидер", который "сражается за свои убеждения", "уме-ет убеждать", "в состоянии выиграть выборы" и "может управлять страной". У Рутелли: "современен", "симпатичен" и "честен", "предлагает решение людских проблем" и "выполнит свои предвыборные обещания". Очевидно, что у первого превалировали деловые качества, а у второго - общечеловече-ские, а также то, что некоторые из них стали базовыми в имидже кандидатов. Вообще имидж лидеров явился одним из ключевых моментов в ходе кампании: у Берлускони многомерный, с наличием большего количества от-тенков, у Рутелли более монотонный и строгий. Берлускони, самый богатый человек в Италии, медийный магнат, преуспевающий предприниматель и бесспорный политический лидер, - это воплощенная в жизнь идеология ус-пеха. Он человек дела, уверенный в себе, динамичный и простой в общении. Непременная улыбка на загорелом лице - его визитная карточка. У Рутелли - проницательный и завораживающий взгляд, весьма привлекательная внешность. На его стороне симпатии тех женщин, которые неизменно назы-вают его самым сексуальным политиком. Он почти на 20 лет моложе Берлу-скони и представляет поколение в политике 40-летних, которым не чужды радикальные идеи в прошлом. Теперь он серьезен и деловит, о чем свиде-тельствует его опыт работы на посту мэра итальянской столицы. Если имидж Рутелли в основном формировался в ходе кампании, то у Берлускони он в большей мере только корректировался применительно к ней. По сравнению с предыдущими выборами имидж Берлускони стал менее официальным и за-метно потеплел: например, утратил свое значение двубортный синий костюм, который ранее воспринимался как непременный атрибут его команды, и от-четливее зазвучала тема семьи и дома. На имидж кандидатов работали все возможные средства: от плакатов до Интернета. Первые, может быть, ярче всего высветили агитационные про-счеты и находки. Так, например, серия тематических предвыборных плакатов Рутелли, в которых его образ удачно варьировался в зависимости от темы и был контекстуализирован, способствовала внесению в имидж новых привле-кательных черт. В то же время слишком обстоятельное текстовое сопровож-дение и его ориентация на поддерживающий электорат были отмечены спе-циалистами как явные недостатки3. В серии плакатов Берлускони тоже были отмечены просчеты, но связанные, наоборот, с употреблением в текстах слишком общих понятий. Не случайно то, что больше всего нареканий зву-чало в адрес текста плакатов, а не картинки, поскольку ставка на имидж во-обще потеснила вербальную коммуникацию на второй план, а порой свела ее на нет. Это, в частности, отмечали масс-медиологи, которые вели "табель ус-певаемости" кандидатов в интернетовской "ItaliaOnUne" в течение офици-альной предвыборной кампании. Профессора Флорентийского, Болонского и Римского университетов на основании своих заключений оценивали каждый по одной неделе предвыборной борьбы с точки зрения коммуникации и имиджа основных кандидатов. Примечательно, что ни одному из них не было отдано явного предпочтения. В первую и четвертую недели - ничья, во вто-рую - перевес в 1 балл у Рутелли, в третью - в 0,5 балла у Берлускони. Та-ким образом, по мнению специалистов, на уровне имиджа и коммуникацион-ных возможностей шансы лидеров были как бы уравновешены. Следователь-но, требовалось очень умелое использование этих возможностей, способ-ность маневрировать не только на своем поле, но и на поле соперника, вво-дить в игру резервные силы. Все это будет делаться по ходу кампании более или менее успешно, в рамках правил или вне их с тем, чтобы удержать свой электорат, завоевать колеблющийся и расшатать ряды соперника. Несколько десятилетий относительно стабильный базовый электорат ХДП, ИКП и ИСП в 90-е годы пришел в движение. Образование новых пар-тий, исчезновение или трансформация старых, а затем возникновение пред-выборных блоков привели к серьезным сдвигам в итальянском электорате уже не на идеологической основе. Во многом они связаны с расширением со-циальной базы партии "Вперед, Италия" и сужением базы преемников ИКП. Первоначально ориентированная в основном на средние слои партия Берлу-скони продвигалась к традиционному электорату левых: рабочим, малоиму-щим, безработным, в то время как левоцентристы в погоне за средним клас-сом частично утрачивали их доверие. В результате правоцентристский блок сделал ставку на избирателей наиболее динамичных возрастных категорий и достаточно широкого социального спектра. Именно этот потенциальный электорат идентифицировал себя с лидером блока, его имиджем и потому оказался восприимчивым к его "посланию". Предвыборные программы блоков, несмотря на то что они в ходе кам-пании были как бы оттеснены на второй план, безусловно, повлияли на ре-зультаты выборов. И хотя в них было немало общего, однако по-разному расставленные акценты, различный уровень конкретизации задач и предла-гаемых решений, то, как они были сформулированы, позволяют говорить о разных подходах к проблемам современной Италии. "Изменить Италию" призывала программа блока Берлускони, "Обновим вместе Италию" - так обращался к избирателям блок Рутелли. В первой, многократно обвиненной в прессе в популизме и подражании устаревшим образцам тэтчеризма и рейга-номики, тем не менее достаточно четко прописаны "Пять основных направ-лений улучшения жизни итальянцев" ("grandi strategic") - от снижения нало-гов до охраны окружающей среды и здоровья граждан - и "Пять основных задач изменения Италии" ("grandi mission!") - от реорганизации государст-венного аппарата и институциональной реформы до планов создания новой инфраструктуры страны и развития Юга. Во второй в основном были сфор-мулированы планы на будущее, логично проистекавшие из 5-летнего опыта управления страной левоцентристской коалицией. Программа правоцентристского блока, нацеленная на широкомасштабную модернизацию Италии и в то же время на решение актуальных проблем, связанных, например, с иммиграцией и преступностью, выглядела весьма привлекательно и по форме. "Пять направлений" улучшения жизни и "Пять задач" для изменения страны, "Три "i"" (Inglese, Internet, Impresa) как непременные атрибуты нового века и "Декалог развития предприятий" - эти и другие разделы программы облегчали восприятие содержания и делали его запоминающимся. Кроме того, в целом программа удачно гармонировала с имиджем Берлускони как делового человека, для которого четкость в поста-новке проблемы и ее решении является непреложным залогом успеха. Но как оказалось в ходе кампании, программа - не такая уж серьезная проблема, основная же "проблема - это Берлускони"4. Именно это обстоя-тельство и определило весь характер предвыборной кампании, превратив ее в референдум "за" или "против" Берлускони, порой походивший на судилище, эмоционально напряженный политический спектакль, за которым напряжен-но следила многомиллионная аудитория не только в Италии, но и за рубе-жом. Для главного действующего лица - Берлускони - кампания была ма-рафонской дистанцией, точку отсчета которой можно вести с лета 2000 г. "Берлускони начал свою операцию обольщения"5, - писала в июне "Монд", а может быть, и раньше - с выборов 1999 г. в Европарламент, которые стали проверкой сил правоцентристов и дали положительные результаты, подтвер-жденные потом в 2000 г. на региональных выборах. Поэтому Берлускони был заряжен не на реванш, имея в виду поражение на выборах 1996 г., а на умно-жение успеха. Его высокий рейтинг был основан не столько на данных опро-сов, сколько на реальном количестве голосов итальянцев, принимавших уча-стие в вышеназванных выборах. Для Рутелли кампания была средней дис-танцией, начатой осенью 2000 г. тоже с высоким рейтингом, но не в нацио-нальном масштабе, а в столичном. К стратегическому и тактическому обес-печению обеих кампаний были привлечены ведущие специалисты в консал-тинговой сфере. "Оливу" консультировал Стэн Гринберг, которого пресса на-зывала "американским гуру предвыборной борьбы", а в "Доме свобод" поми-мо политтехнологов не последнюю роль играл сам хозяин, профессиональный специалист по рекламе и маркетинговой технике еще с универси-тетских времен. Кампании противостоящих блоков были тщательно спланированы, включали в себя акции-события, рассчитанные либо на отдельные группы электората, либо на всех избирателей. У Берлускони всеобщее внимание привлекли две акции. Первая - перед открытием официальной кампании. Событием стал выпуск иллюстрированной биографии Берлускони "Итальян-ская история" ("Una storia italiana") в прекрасном полиграфическом исполне-нии издательства Мондадори рекордным 12-миллионным тиражом. В ней жизненные этапы (детство, учеба в салезианском колледже, а затем в универ-ситете, вхождение в бизнес и политику), стиль жизни и окружение, семья и верные друзья, широта интересов (предисловие к "Похвале глупости" Эразма Роттердамского и любовь к спорту, особенно футболу), одним словом, мно-гомерный образ лидера в лучших традициях биографического жанра. По за-мыслу издателей, биография должна была "развеять ложь, которая в послед-нее время окутала Берлускони" и предположительно "добавить процента три избирателей"6. Вторая акция - в конце кампании. 8 мая в студии Раи 1 в пе-редаче Бруно Веспа Берлускони подписал "Договор с итальянцами", поднявший волну откликов в прессе. Этим событием еще раз было подчеркнуто, что Берлускони прежде всего предприниматель и деловой человек, а потом уже политик: политики дают обещания, а предприниматели подписывают контракты - пример своего рода "аполитичной" политики, учитывая скеп-тическое отношение итальянцев к профессиональным политикам. Публично на экране телевизора Берлускони взял на себя ответственность за выполне-ние этого договора, содержавшего пять пунктов: снижение налогов, сокращение преступности, повышение минимальных пенсий до 1 млн лир в месяц (500 евро), создание 1,5 млн рабочих мест и начало строительства крупных объектов по плану модернизации инфраструктуры страны. Таким образом, была найдена весьма емкая форма донесения до избирателей основных по-ложений программы, представляющих интерес для всех слоев общества. В кампании Рутелли столь ярких акций, как у Берлускони, не было. Вначале был представлен "Отчет перед Италией" о проделанной работе за пять лет правительствами левого центра. В окружении бывших премьер-министров Д'Алема и Амато (Проди на европейской службе в Брюсселе) Ру-телли заочно полемизировал с Берлускони, основным предметом критики ко-торого в течение всей кампании были именно результаты правления лево-центристов, из чего,собственно, и вытекала его концепция коренных преоб-разований в Италии. В середине кампании был обнародован окончательный вариант программы. Все, что можно отнести к событиям, связано так или иначе с акциями, направленными против Берлускони. Жесткая стратегия ан-тиберлусконизма, избранная левыми, помимо того что превратила парла-ментские выборы в референдум по Берлускони, дала по меньшей мере еще три результата: отвлекла внимание от его программы, практически исключи-ла возможность нормального диалога и превратила его в жертву. Последний эффект, скорее всего, оказался незапланированным и сыграл на руку против-нику. Основными позициями, по которым велась критика Берлускони, в ос-новном были: 1) конфликт интересов, 2) сложные отношения с правосудием на почве предпринимательства, 3) политические союзники как угроза демо-кратии. В ходе кампании по каждому из пунктов вводилась негативная ин-формация и шел сброс компромата, особенно активно и обильно в финансо-вой сфере деятельности "фи-нинвеста". Что касается конфликта интересов, то это действительно серьезная проблема, возникшая еще в 1994 г. И здесь не-вольно возникает вопрос, почему левоцентристские правительства, находящиеся у власти практически с 1993 г., за исключением семи месяцев правле-ния кабинета Берлускони, так и не провели в парламенте соответствующий законопроект и только в самом конце легислатуры стронули его с места? Не исключено, что за этим могло стоять, с одной стороны, нежелание выпускать из рук такой большой козырь в игре с Берлускони, а с другой, все-таки необ-ходимость показать свою озабоченность этой проблемой. Столь же туманны, например, мотивы проволочек с принятием закона, который определит, на-конец, судьбу Раи. Не скрывалось ли за этим стремление сохранить свое влияние на Раи в период избирательной кампании, по единодушному мнению специалистов, признанной сугубо медийной? Медийность предвыборной кампании 2001 г. просматривается по раз-ным параметрам. Во-первых, в логике и форме ее постановки, а во-вторых, в широчайшем наборе коммуникационных средств, которые были привлечены всеми кандидатами. СМИ, как и партии, сгруппировались в два блока со своими очевидными лидерами. Справа - телеканалы "Медиасет", ежене-дельник "Панорама" и газета "Джорнале". Слева - Раи (хотя правым там то-же было гарантировано присутствие в соответствие с законом), где особенно усердствовали на ниве антиберлусконизма второй канал, еженедельник "Эс-прессо" и газета "Репубблика". Нейтральных изданий, как и телеканалов, практически не было. Можно говорить лишь о большей или меньшей степе-ни взвешенности информации и комментариев или стремлении к относи-тельной сбалансированности материалов. В "блоковых" СМИ, естественно, были журналисты, которые задавали тон в "войне перьев и микрофонов". К таким с левой стороны можно отнести Пансу из "Эспрессо", Мальтезе из "Репубблики" или Коломбо из вновь вышедшей в конце апреля "Униты", а на телевидении - директора второго канала Раи Фреччеро, ведущего программы "Раджоверде" на том же канале Санторо и комиков Луттацци и Бениньи. На правом фланге лидировали телеведущие Ментана, Феде и Костанцо, а в печати Феррара, Фельтри, Ольдани, Буттафуоко... Вообще-то противостояние СМИ - явление, свойственное не только предвыборной кампании. Здесь, скорее, нужно говорить о силе его напряжения, доходившего до критических точек. Принципиально новым в использовании коммуникационных возмож-ностей стало активное включение Интернета в ход кампании. Сайты партий и блоков, персональные сайты Берлускони и Рутелли, онлайновские версии пе-чатных изданий и собственно сетевые СМИ работали с полной нагрузкой. "Медиасет" в дополнение к уже имеющимся онлайновским выпускам ин-формационных телепрограмм своих каналов даже создал новый сетевой про-дукт - телегазету Tgcom, которая сразу обратила на себя внимание ориги-нальностью формы и информационной насыщенностью. Этот первый широ-комасштабный опыт включения Интернета в политическую коммуникацию, безусловно, свидетельствует о перспективности его дальнейшего развития. К сожалению, такого заключения нельзя сделать по поводу еще одного новшества, сопутствовавшего выборам в Италии. Речь идет о массированной и неплохо срежиссированной пропагандистской кампании в зарубежных СМИ, тон которой был задан в конце апреля английским еженедельником "Экономист". "Этот человек не способен управлять Италией" - такой диаг-ноз был поставлен Берлускони на обложке с его портретом. Волна антибер-лусконизма из Италии выплеснулась на страницы западных изданий. Осо-бенно настойчивыми в своих предупреждениях о последствиях возможной победы Берлускони наряду с еженедельником "Экономист" были испанская газета "Эль Мундо", французские "Монд", "Либерасьон" и "Нувель обсерва-тер", немецкие "Ди вельт" и "Шпигель". Такого внимания, по мнению Серд-жо Романо, зарубежная печать не уделяла Италии с выборов 1948 г. Взве-шенно анализируя на страницах "Коррьере делла сера" истоки этого явления и его суть, Романо, с одной стороны, отмечал естесвенный интерес соседей по европейскому дому к таким событиям, как выборы, но, с другой, предос-терегал от поверхностности и резкости суждений о ситуации в Италии, про-истекающей из незнания реального положения вещей. "Внимательно заниматься выборами других - это хороший европеизм; давать уроки демокра-тии народам и говорить им, как нужно голосовать, - это плохой европе-изм"7, - справедливо заключает Романо, которому невозможно отказать в политической проницательности и корректности. Другие были более резки в оценках этого явления. Джованни Аньелли, который редко позволяет себе публичные высказывания, особенно на международные темы, сказал, что "Италия - не банановая республика" и с ней непозволительно разговаривать в таком тоне, чем косвенно поддержал Берлускони. А Бруно Веспа апеллировал к исторической памяти итальянцев, назвав новыми меттерниха-ми зару-бежных журналистов, которые опять считают Италию "географическим по-нятием" и полагают, что ее интересы могут быть лучше защищены извне. То, что одновременно начатая и напичканная ходячими сюжетами на тему: "Бер-лускони - угроза демократии" ожесточенная кампания в зарубежной прессе скоординирована, мало у кого вызывало сомнения. Однако по поводу того, откуда исходит руководство, высказывались различные точки зрения. Джу-лио Андреотти, человек весьма изощренный в политических делах, указывал, например, на итальянское происхождение этой кампании. Так это или иначе, но в Италии активно действовала группа своего рода "менеджеров общественного мнения", близких к "Оливе". Еще в январе исто-рик Боббио и три университетских профессора Лабини, Гарроне и Пиццорус-со подписали обращение к итальянцам, где были следующие строки: "Наш моральный долг использовать все средства, которыми располагает демокра-тия, чтобы помешать "Полюсу" (т.е. блоку Берлускони) победить на выбо-рах"8. Затем они занимались тиражированием и рассылкой переводов наибо-лее одиозных материалов из зарубежной прессы. Вообще предвыборная борьба в Италии весьма тесно сдружила противников Берлускони с иностранными изданиями, особенно французскими. "Монд" просто стала их трибуной. Один пример. Передача Раи2 "Сатирикон", отличающаяся дурным вкусом и пошлыми шутками в исполнении комика Луттацци, была ударной силой левых. В одном из ее выпусков в юмористическом запале Луттацци употребляет оскорбительное и грубое выражение в адрес Италии. Поднима-ется волна протестов, вызвавших скандал на Раи. Литератор Табукки вступа-ется за Луттацци и пишет открытое письмо президенту "Куда идет Италия, господин Чампи?", где не только оправдывает неподобающие перлы Луттац-ци, но и живописует бездну падения Италии, которой "мы не хотим". Полу-чив отказ в итальянских газетах, автор публикует его на страницах респекта-бельной "Монд"9. В ней же резкая статья Фреччеро и интервью с патриархом итальянской журналистики Ин-дро Монтанелли, который находится в кон-фронтации с Берлускони после своего ухода из "Джорнале". И еще одно отличие кампании 2001 г. опять-таки не положительного свойства: излишняя эмоциональность, разговор искючи-тельно на повышен-ных тонах, порой на грани фола. Соперники не стеснялись в выражениях и аргументах, и президент Чампи несколько раз был вынужден взывать к их разуму и совести. "Демонизация" Берлускони, который назвал эту кампанию "кампанией политической ненависти"10, стала ее визитной карточкой. Во всем: от внешности до программы - усматривались черты большого Зла. Его обвиняли в вампиризме и каннибализме по отношению к союзникам, в том, что он болен мегаломанией, улыбка казалась хищной, а некоторым за Берлускони виделась тень Гитлера. Если следовать медицинской терминоло-гии, которая широко использовалась, то порой борьба приобретала шизофре-нический оттенок. Так и закончившаяся без прямых теледебатов предвыбор-ная кампания, по единодушному признанию специалистов, стала одной из худших в послевоенной итальянской истории. Да и сам день выборов - 13 мая - тоже войдет в историю не с лучшей стороны: недостаток избиратель-ных участков привел к колоссальным очередям, в результате чего голосова-ние было продлено в некоторых районах до 5.00 утра. "Ночь хаоса", как на-звала ее пресса, стала последним аккордом кампании. Результаты выборов в парламент, как и ожидалось, принесли полную победу блоку Берлускони, а его партия "Вперед, Италия" стала ведущей по-литической силой страны. В то же время выборы мэров в крупнейших горо-дах Италии не дали столь однозначного результата: левые сохранили свои позиции в Риме, Турине и Неаполе, а правые - в Милане. Ход предвыборной кампании, ее характер и тональность позволяют сделать несколько наблюдений. Во-первых, ей были присущи черты, харак-терные для развития политической коммуникации в большинстве стран, - персонализация и медийность. Во-вторых, в Италии скорее всего формирует-ся своя модель, отличная от американской или, например, французской. Ее рекламный характер ближе к американскому опыту, а образность - к фран-цузскому. В то же время высокий эмоциональный накал, монологичность, отсутствие лояльности по отношению к конкуренту, резкость, а порой и бру-тальность в малой степени соотносятся с моделями других западных стран. Вероятно, что это было привнесено личностями кандидатов, конкретной си-туацией, на фоне которой разворачивались предвыборные баталии. Первые выборы XXI в. в Италии обозначили новые черты политической коммуникацит и высветили ряд проблем более общего характера. Например, гипертрофия роли СМИ, принимающих все более активное уча-стие в политическом процессе, их ответственность и соблюдение этических норм. Включение СМИ в процесс формирования единого политического и информационного пространства в Европе и его соотнесенность с "продол-жающейся эрозией суверенитетов", о которой говорил Серджо Романо в ин-тервью газете "Фигаро"11. И наконец, существует ли феномен Берлускони и если да, то в чем его сущность? Появление Берлускони на политической аре-не Италии и почти десятилетнее продвижение вперед одни связывают с ха-ризмой, другие - с медиагипнозом, а третьи - с политической интуицией, которая подсказала ему курс на модернизацию страны, разделяемый боль-шинством итальянцев. Очевидно, что Берлускони олицетворяет собой новый тип политика, прагматичного и делового, не отягощенного идеологическими оковами, которому удалось одержать победу на изнурительной марафонской дистанции предвыборной борьбы. Скорее всего это был осознанный полити-ческий выбор итальянцев, которые устремлены в будущее. Оправдаются ли их надежды? Начало XX века в Италии открыла "либеральная эра Джолит-ти", которая заметно продвинула Италию вперед. История не повторяется, но она всегда служит поучительным примером. |