Философия. Философия_ответы. Билеты для кандидатского экзамена по истории и философии науки в группе Хмелевской
 Скачать 2.28 Mb.
|
|
Здесь и обнаруживается конкуренция программ. Лакатош показывает это на примере развития физики Ньютона и физики Декарта. Физика Декарта могла объяснить всё, что объясняла и открывала физика Ньютона, но ничего не могла предсказать. Скажем, из фи- зики Декарта нельзя было вывести законы Кеплера, а из физики Ньютона они выводились, рассчитывались орбиты планет, предсказывались открытия новых небесных тел. В «твёрдое ядро» программы Ньютона входили принципы дискретности мироздания и сила притяже- ния, действующая на неограниченное расстояние. У Декарта — принципы континуальности, сохранения количества движения и передачи импульса от точки к точке. Можно привести другой пример — корпускулярная и волновая теория света. На разных этапах своего развития первенствовала то одна, то другая программа. Во времена Ньютона казалась более перспективной корпускулярная программа (хотя в то время уже существо- вала волновая программа Гюйгенса), а во времена Френеля и Араго стала казаться более перспективной волновая теория света. Так, по Лакатошу, происходит реальное развитие науки. Стратегия непрерывного рас- ширения поля эмпирического знания является стержнем методологии научных программ Лакатоша. Способность программы, по сравнению с конкурирующей, предсказывать от- крытие новых фактов означает её прогрессивность и возможность «прогрессивного сдвига проблем», актуальных для данного этапа развития науки. Такой подход предполагает, по Лакатошу, два важных методологических принципа, ба- зирующихся на кодексе научной честности: принцип методологического упорства и принцип интеллектуальной скромности. Принцип методологического упорства состоит в том, что учёный должен всячески защищать свою программу (а не опровергать, как по Попперу). И в этом смысл развития данной программы, то есть раскрытия всех её потенциальных возможностей. Для защиты «ядра» можно выдвигать и гипотезы ad hoc. В отличие от По- ппера, считающего, что такого рода гипотезы стирают грань между наукой и метафизикой, Лакатош видит их необходимость в психологической нацеленности учёного на достижение положительного результата своей работы. Принцип интеллектуальной скромности состоит в том, что, гордясь своей, программой, когда она явно опережает по своим эвристическим возможностям конкурирующую програм- 58 му, никогда нельзя подвергать остракизму своих соперников и закрывать их программы, потому что никогда нельзя быть абсолютно уверенным в том, что ваша программа и впредь будет такой же успешной. Итак, в этой конкуренции исследовательских программ можно выделить два момен- та. Та программа, в которой преобладает позитивная эвристика, добивается позитивного сдвига проблем, то есть учёные могут предсказывать всё большее количество фактов, неиз- вестных до этого времени. Если же преобладает негативная эвристика, то предсказывается всё меньшее количество новых фактов, хотя объяснительная сила программы может быть достаточно мощной. В первом случае — прогресс науки, во втором — регресс или застой науки. Но главным является динамика развития науки, конкуренция программ, их борьба, результаты которой должны быть достоянием научной общественности. Научное сообщество может принимать ту или иную программу, и это, прежде всего, касается молодых учёных, которые только вступают на путь науки. Представители разных программ должны иметь равные возможности доступа, как к системам обучения, так и к системам публикаций, что, конечно, тоже является определённым нормативным идеалом развития науки. Ещё один вывод. На основе оценки программ по указанным критериям более успешно решаются, по Лакатошу, в науке острые споры о приоритете. Важно выяснить, на основе какой программы было предсказано открытие нового факта. Лакатош анализирует споры о приоритете открытия наблюдаемых фаз Венеры между Тихо Браге и Гюйгенсом. По мне- нию Лакатоша, теория Тихо Браге лишь post hoc преуспела в объяснении наблюдаемых фаз Венеры и определении расстояния до неё, а впервые это было точно предсказано ко- перниканцами, к которым относился и Гюйгенс. С другой стороны, Лакатош считает, что спор между Д.К. Адамсом и У. Леверье о том, кто первый открыл Нептун, не имел та- кого научного значения, поскольку это открытие усиливало одну и ту же ньютонианскую программу. Лакатош понимает, что в целом никакая совокупность человеческих суждений не яв- ляется полностью рациональной, поэтому рациональная реконструкция науки никогда не может совпасть с её реальной историей. Когда Лакатош разделяет итерналистскую и экс- терналисткую стороны науки, он пытается показать, что некоторые факторы, которые яв- ляются как бы внешними по отношению к науке, на самом деле могут рассматриваться как вполне рациональные факторы её развития даже в отношении такой науки, как математика. С другой стороны, он полагает, что мы не можем учесть всех обстоятельств. Скажем, история науки никогда не учитывает характер учёного, так как совершенно непонятно, каким образом это можно рационально вписать в историю науки. Но какие-то факторы, скажем, социально-экономические, — в определённой степени можно. Если это происходит, то, делает вывод Лакатош, расширяется понимание теории прогресса науки, что означает открытие новых исторических фактов и их вставку во всё более расширяющуюся рацио- нальную реконструкцию истории науки. Далее из Гришунина: Наивный фальсификационизм считает, что теория фальсифицируется верифицирован- ным предложением наблюдения, которое противоречит ей. Утонченный же фальсификаци- онист «признает теорию T фальсифицированной, если и только если предложена другая теория T 0 со следующими характеристиками: 1. T 0 имеет добавочное эмпирическое содержание по сравнению с T , т.е. она предсказы- вает факты новые, невероятные с точки зрения T или даже запрещаемые ею; 2. T 0 объясняет предыдущий успех T , т.е. всё неопровергнутое содержание T (в пределах ошибки наблюдения) присутствует в T 0 ; 59 3. Какая-то часть добавочного содержания T 0 подкреплена. Наиболее характерным признаком утонченного фальсификационализма является то, что он вместо понятия теории вводит в логику научного открытия в качестве основного поня- тия последовательности теорий. Лакатос назвал эту последовательность, элементы которой связаны непрерывностью, научно-исследовательской программой. Эта непрерывность есть развитие научно-исследовательской программы. В целом, под научно-исследовательскими программами Лакатос понимал сложное ме- тодологическое образование, включающее в себя: 1. Твёрдое ядро программы. Представляет собой совокупность конкретно-научных и он- тологических допущений, принимаемых конвенцианально и сохраняющихся без изме- нений в ходе последующего развития и реализации программы. 2. Защитный пояс. Состоит из совокупности вспомогательных гипотез, окружающих твёрдое ядро программы и испытывающих на себе удары опытных опровержений. В ходе развития программы предохранительный пояс изменяется, и вводимые измене- ния обуславливаются рядом правил, входящих в программу и представляющих собой правила позитивной и правила негативной эвристики. 3. Негативная эвристика. Включает методологическое решение не допускать эмпириче- ского опровержения программы и правила, позволяющие это решение реализовать и указывающие, каких путей исследования нужно избегать. Так негативная эвристика запрещает применять modus tollens (рассуждение от противного) к ядру программы. Лакатос считал, что «вместо этого мы должны напрягать нашу изобретательность, чтобы прояснять, развивать уже имеющиеся или выдвигать новые «вспомогатель- ные гипотезы», которые образуют защитный пояс вокруг этого ядра; modus tollens своим острием направляется именно на эти гипотезы. Защитный пояс должен выдер- жать главный удар со стороны проверок; защищая таким образом окостеневшее ядро, он должен приспосабливаться, переделываться или даже полностью заменяться, если того требуют интересы обороны. Если всё это даёт прогрессивный сдвиг проблемы, исследовательская программа может считаться успешной. Она неуспешна, если это приводит к регрессивному сдвигу проблемы». 4. Позитивная эвристика. Состоит из совокупности правил, указывающих, какие пути исследования надо избирать и как по ним идти, т.е. правил, способствующих позитив- ному развитию программы. Основная функция позитивной эвристики заключается в ориентировании ученого в океане эмпирических аномалий и превращении последних из контрпримеров в подтверждающие примеры. Именно позитивная эвристика, а не эмпирические опровержения, является движущей силой развития программы. 1.21 Тематический анализ науки в работах Дж. Холтона. Историческая эпистемология Американский историк и философ науки, профессор Гарвардского университета Дже- ральд Холтон родился в 1922 г. Основным его сочинением является работа «Тематический анализ науки». Холтон рассматривает развитие науки во взаимосвязи с историей развития общества. С его точки зрения, каждый научный результат можно представить как событие на пересече- нии траекторий личностного, общественного (сообщества) и социокультурного. Огромную 60 роль играет творческое воображение учёного, которое канализируется через так называе- мые «общие темы». Холтон пишет: «Творческое воображение учёного в определённые ре- шающие моменты его деятельности может направляться его личной, иногда неявной при- верженностью к некоторым темам». «Тема», в целом, — это универсальное понятие культуры, прослеживаемое в науке, му- зыке, литературе и других областях духовной деятельности. С точки зрения Холтона, через тематические структуры выявляется глубинное сродство между гуманитарным и естествен- нонаучным мышлением, естественными и гуманитарными науками. В науке темы высту- пают как устойчивые структуры её непрерывного развития, с помощью которых научные события локализируются и анализируются в историческом пространстве и времени. Выбор учёным определённых гипотез и логико-математического аппарата также зависит от тем. Один из важных источников выявления тем — это социопсихологический анализ творческой деятельности выдающихся учёных. Общие темы находят своё отражение в научных понятиях, методах исследований и вы- двигаемых гипотезах. Так, темы простоты и необходимости стали основными в сочинении Коперника «Об обращениях небесных сфер». Типичной является бинарная оппозиции тем в науке (субъект — объект, эволюция — регресс, редукция — холизм, атомизм — континуум, классическая — вероятностная причинности и др.). Например, «старая физика обычно не оспаривала возможности однозначного разделения субъекта и объекта, новая же пришла к осознанию их взаимосвязности и условности любых разграничений между ними». Холтон выделяет сто важнейших тем в физике, последними из которых выступают те- мы дополнительности и киральности. Автор прослеживает влияние тем механицизма, те- леологического порядка и гармонии на научные исследования Кеплера. Большое внимание уделяется также темам относительности в работах Галилея, Маха, Майкельсона, Планка, Эйнштейна, теме эфира (Пуанкаре), теме дискретности (Милликен, Гейзенберг) и контину- альности (Шредингер) в физике XX века. Особый акцент Холтон делает на эпистемологической концепции Эйнштейна. Согласно великому физику, творческий процесс происходит следующим образом: от непосредствен- ных данных чувственного опыта через интуитивный (иррациональный) прыжок к систе- ме основных аксиом. Далее, сопоставление заключений (выводов) из аксиом с опытными данными, а затем уточнение и исправление системы аксиом. Холтон вскрывает проблему логического разрыва в научном творчестве при выборе учёным направления интуитивно- го прыжка. Темы понимаются как источник креативности учёного и в то же время как фильтры его творческого воображения. Холтон интерпретирует эйнштейновское понимание смысла априорности научных поня- тий и категорий мышления, соглашаясь с мнением учёного, что «каждый человек свободен в выборе направления своих творческих усилий». Раскрывается специфика тем творчества Эйнштейна — первичность формального объяснения, космологический масштаб примене- ния законов, симметричность и инвариантность, необходимость и логическая экономность. Не случайно Эйнштейн, говоря о критериях «хорошей теории», выделял не только её «внеш- нее оправдание» с помощью экспериментов, но и её «внутреннее совершенство» с точки зрения логико-математического аппарата. По мнению Холтона, в этом плане существует проблема несоответствия тем квантовой механики темам физики Эйнштейна. В работе проводится исторический анализ формирования темы дополнительности Бо- ра и её компонентов. Холтон показывает влияние на формирование этой темы физиче- ской теории света, психологии У. Джемса, качественной диалектики Кьеркегора, в которой исключался гегелевский синтез принятого тезиса и его антитезиса. Холтон пишет: «То, что Кьеркегор подчёркивал разрывы между несовместимостями, говорил о скачках вместо непрерывных переходов, делал акцент на включённость субъекта и на внутреннюю дихо- 61 томичность, было столь же неклассичным для философии, как для физики — квантовые скачки, вероятностная причинность, дуальность и зависимость описания от наблюдателя, ставшие неотъемлемыми компонентами копенгагенской интерпретации квантовой механи- ки». Холтон также прослеживает процесс экстраполяции Бором методологии дополнитель- ности на отношения людей: любовь — справедливость («Нельзя, по Бору, одновременно смотреть на кого-то глазами любви и справедливости»); на отношения культурных фено- менов: наука — религия; на специфику биологического познания: структура — функции организмов. Для Бора, подчёркивает Холтон, принцип дополнительности становится крае- угольным камнем новой эпистемологии как для гуманитарных, так и естественных наук. В стиле case-studies проводится анализ специфики лаборатории известного итальянско- го физика Э. Ферми в сравнении с Кавендишской лабораторией Э. Резерфорда. Холтон показывает основные новации в структуре лаборатории Ферми. Это — узко проблемная организация исследований, психологическая совместимость коллектива учёных, идея пре- принтов и её методологическое значение для развития науки, личностные связи с полити- ческими деятелями. Холтон особо отмечает изобретательность и предприимчивость Ферми и его организаторские способности. Однако одних лишь личных качеств Ферми, его мастер- ства экспериментатора и исследовательского стиля могло бы оказаться недостаточно для преобразования всей итальянской физики. Известно, что за важные работы по открытию ядерных реакций под действием медлен- ных нейтронов Энрико Ферми в 1938г. была присуждена Нобелевская премия. Очень важно, согласно Холтону, что Ферми отлично умел использовать возможности внутриуниверситет- ской политики в Италии и весьма сильными в те годы националистическими амбициями. Хотя сам Ферми, казалось, был глубоко аполитичен, однако, только не по отношению к уни- верситетской жизни. Он прекрасно понимал, что от проводимой здесь политики зависело само создание такого нового и дорогостоящего предприятия, как его группа и лаборато- рия, а кроме того — и последующая поддержка её деятельности. Таким образом, Холтон на примере Ферми подчеркнул важность социальных, политических и организационных предпосылок для развития науки. 1.22 Когнитивно-социологический подход к эпистемологии. Данный подход является новым этапом в развитии социологии науки, основателями которой считаются учёные XIX–XX вв. Огюст Конт, Эмиль Дюркгейм, Макс Вебер (важная рабо- та последнего «Протестантская этика и дух капитализма»). Авторы, в целом, попытались доказать, что само появление науки в Древней Греции, а затем и её возрождение в Евро- пе в XVI–XVII вв. определялись совокупностью самых различных социальных факторов (например, битва, выигранная греками у персов при Марафоне, рационализация техники живописи и музыки в эпоху Возрождения). Первые социологи науки стремились также показать, что основные понятия науки — время, движение, сила, пространство — носят со- циокультурный исторический характер и зависят от других форм общественного сознания. Свой вклад в дальнейшее развитие социологии науки внесли Макс Шелер (Работа «Про- блемы социологии знания»), Людвиг Флек (Работа «Возникновение и развитие научного факта»). Флек также ввёл понятие «научное сообщество». Роберт Мертон в своей извест- ной работе «Нормативная структура науки» (1942 г.) дает описание этоса науки, который понимается им как комплекс ценностей и норм, воспроизводящихся от поколения к поколе- нию ученых и являющихся обязательными для человека науки. С точки зрения Р. Мертона, нормы науки строятся вокруг четырёх основополагающих ценностей. (опять) 1. Универсализм, убеждение в том, что изучаемые наукой природные явления повсю- 62 ду протекают одинаково и что истинность научных утверждений должна оцениваться независимо от возраста, пола, расы, авторитета, титулов и званий тех, кто их формули- рует. Требование универсализма предполагает, в частности, что результаты маститого учёного должны подвергаться не менее строгой проверке и критике, чем результаты его молодого коллеги. Наука, стало быть, внутренне демократична. Как вопиющее нарушение этой ценности Р.Мертон рассматривал попытки создания в нацистской Германии того времени «арийской физики». 2. Общность (в буквальном переводе — «коммунизм»), смысл которой в том, что научное знание должно свободно становится общим достоянием. Тот, кто его впервые получил, не вправе монопольно владеть им, хотя он и имеет право претендовать на достойную оценку коллегами собственного вклада. 3. Незаинтересованность. Первичным стимулом деятельности учёного является беско- рыстный поиск истины, свободный от соображений личной выгоды — завоевания сла- вы, получения денежного вознаграждения. Признание и вознаграждение должны рас- сматриваться как возможное следствие научных достижений, а не как цель, во имя которой проводятся исследования. 4. Организованный скептицизм. Каждый учёный несет ответственность за оценку доб- рокачественности того, что сделано его коллегами, и за то, чтобы эта оценка стала достоянием гласности. Причем ученый, опиравшийся в своей работе на достоверные данные, заимствованные из работ его коллег, не освобождается от ответственности, коль скоро сам он не проверил точность используемых данных. Из этого требования следует, что в науке нельзя слепо доверяться авторитету предшественников, сколь бы высок он ни был. Равно необходимы как уважение к тому, что сделали предшественни- ки, так и критическое, скептическое отношение к их результатам. Более того, учёный должен не только настойчиво отстаивать свои научные убеждения, используя все до- ступные ему средства логической и эмпирической аргументации, но и иметь мужество отказаться от этих убеждений, коль скоро будет обнаружена их ошибочность. |