Диссертация на соискание ученой степени кандидата педагогических наук Научный

• Название: Диссертация на соискание ученой степени кандидата педагогических наук Научный
• Дата: 10.04.2022
• Размер: 0.5 Mb.
• Имя файла: 58605-99209.docx
• Тип: Диссертация; #459740
• страница: 2 из 25

ГЛАВА 1. БАЗОВЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ КАК
ОСНОВА ИСТОРИОГРАФИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Истоки зарождения идей педагогической антропологии

в творчестве К. Д. Ушинского

Анализ историографических источников¹⁹ творческого наследия К. Д. Ушинского позволяет выявить его идеи педагогической антропологии, оп­ределить их истоки, сформулировать причины и основания их зарождения. Этому способствует использование различных подходов и методов исследования в их взаимосвязи. Синергетический подход в данном исследовании позволил показать процесс зарождения идей педагогической антропологии в творчестве Ушинского, возникновение системы знаний о человеке и его воспитании. К середине XIX в. был накоплен значительный опыт воспитания, однако он не был систематизиро­ван. Благодаря тому, что в ученом и педагоге соединились личностные качества увлеченного исследователя, аналитика и систематизатора, глубокие знания дос­тижений современных наук и общественных идей, стало возможным интегриро­вать учение о человеке и применить его к искусству воспитания.

Антропологический подход способствовал изучению истоков²⁰ педагогиче­ской антропологии через призму личности ученого, окружающей его обстановки, взаимодействия с современниками, освоения им результатов деятельности и мыс­лей представителей государственной, общественной, научной и практической де­ятельности, культуры и искусства. Без анализа их прогрессивных идей, взглядов и опыта не мог состояться фундаментальный труд К. Д. Ушинского «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии». «Антропология», как называл эту книгу сам автор²¹, не могла возникнуть в отрыве от других наук и со­циальных проблем, характерных для середины XIX в.

Историографический анализ творчества К. Д. Ушинского, его дневников и автобиографических работ, архивных документов²², воспоминаний современни­ков, исследований историков педагогики, позволил более емко классифицировать истоки педагогической антропологии. Они сведены к двум группам: внутренние (личностные) и внешние (Рисунок 1.).

К внутренним истокам формирования К. Д. Ушинского как ученого и фор­мулировки им идей педагогической антропологии относятся: личностные харак­теристики великого ученого-педагога, сложившиеся под влиянием условий жиз­ни; его жизненный и педагогический опыт; мировоззрение, сформированное под влиянием знаний, взглядов, научных позиций учителей Новгород - Северской гимназии, профессоров и преподавателей Московского Университета.

К внешним истокам относятся: потребность общества в новом научном зна­нии, отраженная в деятельности персоналий мировой и отечественной истории, отечественной и зарубежной научно-публицистической и художественной лите­ратуры; достижения наук о человеке, описанные в трудах ученых различных эпох и государств; накопленный мировой педагогический опыт, включающий психоло­го-педагогические (антропологические) источники, отражающие различные ми­

ровоззрения, устои, взгляды на мир в целом, на человека, его воспитание, обуче­ние, образование.



Рисунок 1. Истоки идей педагогической антропологии К. Д. Ушинского

Деление истоков на внутренние и внешние является условным. Оно харак­теризует существенные составляющие создания любого научного учения, в кото­ром тесно переплетены внешние и внутренние основания. Анализ историографи­ческих источников, прежде всего, описывающих биографию К. Д. Ушинского²³, дает право утверждать, что жизненный опыт классика, его личностные качества и мировоззрение способствовали тому, что назревшие в общественном и научно­педагогическом сознании идеи педагогической антропологии воплотились имен­но в его творчестве.

Личностные характеристики великого ученого-педагога формировались под воздействием условий его жизни, к которым относятся:

А) влияние телесного состояния на характер К. Д. Ушинского. Приобретен­ная в детстве болезненность²⁴ и восприимчивость к холоду и простудам не давала возможности вести желаемо активный образ жизни. Это обстоятельство он ком­пенсировал большой внутренней духовной работой. Другим аспектом влияния со­стояния здоровья на характер педагога была быстрота реакции. Современники отмечали²⁵, что он действовал всегда быстро и четко, как будто пытаясь сохранить энергию для самых важных дел. Также состояние здоровья диктовало привержен­ность четкому режиму жизни, что окружающие воспринимали как высокую сте­пень организованности;

Б) когнитивные способности: живой ум, который отмечался учителями и одноклассниками К. Д. Ушинского с детства, наблюдательность, отличная память, логическое мышление, способность к анализу, синтезу, систематизации, класси­фикации, выделению главного и основного, сопоставлению и критической оцен­ке, выявлению причинно-следственных связей, взаимодействий и зависимостей между изучаемыми объектами и т.п.;

В) интересы: любовь к чтению художественных произведений, книг по ис­тории, географии, трудов по философии, этнологии, экономике, психологии, вос­питанию, самовоспитанию, образованию и другим наукам на русском, немецком, английском, французском языках;

Г) личностный рост и внутренняя работа над собой: стремление к самопо­знанию, саморазвитию и самосовершенствованию, изучению вопросов развития разума, воли, самодисциплины, определению цели жизнедеятельности и своей роли в окружающем мире, умение достигать желаемых результатов оптимальны­ми способами, используя доступные средства. Примером работы над собой явля­ется критическая оценка склонности к фантазиям и мечтательности. Трансформа­ция этого качества способствовала представлению конечной цели своих трудов и обеспечивала умение организовывать направления деятельности;

Д) развитые коммуникативные качества: общительность, открытость, чест­ность, справедливость, сопереживание, верность слову и товарищам, прямоли­нейность, твердость в убеждениях, способности рассказывать и писать просто о сложном, желание делиться своими знаниями, нести просвещение людям, четко высказывать свою точку зрения и отстаивать её, «острый язык», осведомленность об актуальных интересах общества, дар убеждения, стремление быть в центре со­бытий, активная жизненная позиция²⁶;

Е) духовные качества: высокоразвитое чувство долга и товарищества, слу­жения своему народу, любовь к Родине, порядочность, ответственность, требова­тельность к себе и окружающим, гуманизм и гуманность, уважение к людям, не зависимо от пола, возраста, статуса и достижений, религиозность.

Таковы личностные качества К. Д. Ушинского, которые способствовали со­зданию им педагогической антропологии. Многие выводы «Антропологии» были сформулированы им методом самонаблюдения и через призму собственного опы­та. Формирование и углубление идей педагогической антропологии неразрывно связано с его жизненным и педагогическим опытом.

Жизненный и педагогический опыт К. Д. Ушинского тесно переплетен с формированием мировоззрения, становлением ученого, который создал теорию, ставшую фундаментом отечественной педагогической науки и определившую ан­тропологическое направление развития педагогической мысли. В данном иссле­довании принимается периодизация жизни К. Д. Ушинского, предложенная В. Я. Струминским и состоящая из трех этапов.

1. 
   этап: 1824-1844 гг. детство, отрочество, юность. Жизнь в г. Новгород- Северске, Черниговской губернии (1833-1840), учение в гимназии (1835-1840) и переезд в Москву для обучения в Императорском Московском Университете (1840-1844).
   
2. 
   этап: 1844-1862 гг. связан с подготовкой к магистерскому экзамену (1844-1846), службой в Ярославском Демидовском лицее (1846-1849) в должно­сти исправляющего обязанности профессора камеральных наук, исполнением обязанностей помощника столоначальника Департамента духовных дел ино­странных исповеданий в Министерстве внутренних дел (1850-1854), педагогиче­ской деятельностью в Гатчинском сиротском институте (1854-1859)²⁷, Император­ском Воспитательном обществе благородных девиц Ведомства императрицы Ма­рии (Смольном институте) и в Санкт-Петербургском Александровском училище (1859-1862)²⁸. В этот период К. Д. Ушинский становится известным в России пуб­лицистом и популяризатором педагогических идей и литературы.
   
3. 
   этап: 1862-1870 гг. связан с командировками в Западную Европу для изу­чения опыта постановки женского образования и учительских семинарий (1862­1865); выполнением задачи написания учебника по педагогике для женских учеб­ных заведений (1865-1868)²⁹; работой над созданием трудов, принесших
   

К. Д. Ушинскому славу «учителя русских учителей»: «Родное слово», «Родное слово. Книга для учащих», «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогиче­ской антропологии»; сотрудничеством с Санкт-Петербургским Педагогическим обществом.

Внутренние истоки идей педагогической антропологии находятся и во вза­имодействии К. Д. Ушинского с близким окружением: семьей, друзьями и това­рищами, учителями Новгород-Северской гимназии, профессорами Московского университета, соратниками по службе и единомышленниками.

Факт рождения Константина Дмитриевича 2 марта 1824 г. в г. Туле³⁰, в семье дворянина, отставного офицера, участника Отечественной войны 1812 г. - Дмит­рия Григорьевича Ушинского (Вшинского)³¹ и Любови Степановны Капнист³² яв­ляется важным. Это связано с тем, что во второй четверти XIX в. гимназическое и университетское образование было доступно лишь дворянам, и отец классика приложил все возможные усилия для получения детьми достойного статуса и об­разования. В семье чтились традиции православного христианства, дети воспиты­вались в уважении к царю и Отечеству.

Согласно устоям того времени, первоначальное образование дворянские де­ти получали в семье. Обучением Константина и его младших брата Сергея и сест­ры Екатерины занималась мать. Однако, после ее смерти в 1835 г. мальчик был принят сразу в третий класс Новгород-Северской гимназии. Важную роль в раз­витии К. Д. Ушинского сыграла мачеха - Наталья Васильевна Гребель³³. Она нау­чила пасынка чтению немецких книг без словаря, что вызывало уважение других гимназистов и помогло позже свободному чтению и переводу иностранных ис­точников.

Три важные предпосылки становления педагогических идей классика связа­ны с этим этапом его жизни. Во-первых, понимание того, что каждый человек учит и воспитывает так, как учили и воспитывали его, то есть перенимает воспи­тательные традиции. Во-вторых, осознание значимости первоначального воспи­тания и обучения детей в семье матерью и трансформация в положение целена­правленной подготовке женщин в качестве «преднамеренных» воспитателей де­тей. Третья состоит в том, что он увидел необходимость создания специального пособия для первоначального обучения в помощь «учащим» и специального ру­ководства, объясняющего ход и принципы обучения.

Однако период обучения в гимназии был для К. Д. Ушинского непростым. Напряженные отношения с отцом имели двойственный характер. С одной сторо­ны, от отца было принято мировоззрение патриота, добропорядочность и религи­озность. С другой стороны, возникали противоречия между желанием дружеского общения сына с товарищами-гимназистами и строгим ограничением круга лиц, с позиции отца, соответствующих статусу семьи. В этот период у Ушинского стали зарождаться идеи равенства людей, позже развившиеся в идею народного про­свещения. Общение с мачехой также было неоднозначным. Предоставленность самому себе на протяжении длительного времени привела к ослаблению здоровья и хроническому воспалению легких, от которого Ушинский умер в возрасте 47 лет. В антропологических идеях классика это отразилось мыслью о том, что состояние здоровья, режим активности и отдыха, качество питания имеют важное значение в развитии человека и его способности к восприятию в обучении.

Много времени гимназист Ушинский проводил на природе. Знаменитая мысль классика о воспитательном значении природы основана на воспоминаниях уже взрослого человека своих детских впечатлений³⁴. В дореволюционной России эта идея была поддержана особо и многократно цитировалась³⁵. Однако В. Я. Струминский утверждал, что ее полные раскрытие и реализация возможны только при определенном участии со стороны педагогов. Это достигается обра­щением особого внимания на эстетику природы и целенаправленным развитием познавательных интересов³⁶.

Большое влияние во время учебы в Новгород-Северской гимназии на К. Д. Ушинского оказал учитель истории М. Г. Ерофеев, возбудивший интерес к своему предмету. Этот интерес поддерживал и директор гимназии, бывший про­фессор Харьковского университета И. Ф. Тимковский (1773-1853), который отли­чался оригинальным подходом к приему экзаменов. Экзаменуемые читали отры­вок любого произведения на выбор директора и высказывали свое видение по­ставленной в произведении проблемы. Иногда эти беседы продолжались часами и способствовали развитию широкого кругозора и мышления у гимназистов, уме­нию высказывать и отстаивать свою точку зрения. Этот опыт позже Ушинский использовал в методиках преподавания родного языка, в идеях развития осознан­ности, активности и самостоятельности в учении.

Обучение К. Д. Ушинского в Императорском Московском университете связано с тем, что он наблюдал и осмысливал педагогический опыт профессоров, преподавателей. Более всего студент Ушинский находился под впечатлением лекций профессора истории Т. Н. Грановского (1813-1855) и профессора филосо­фии, энциклопедии законоведения и государственного права П. Г. Редкина (1808­1891). Они принимали непосредственное участие в судьбе педагога со студенче­ских времен и далее всю жизнь. Особое отношение Ушинского к профессору ис­тории можно объяснить, с одной стороны, давней, ещё со времен учебы в гимна­зии, любовью к предмету. С другой стороны, личность Грановского была неорди­нарной. Он был «образцом и примером искренности и смелости в убеждениях и самостоятельности научного творчества»³⁷, что было весьма созвучно мировоззре­нию молодого Ушинского. В это время он пришел к выводу о том, что для препо­давания, нужно хорошо знать предмет и уметь излагать сложные вопросы про­стым, доходчивым языком.

П. Г. Редкин был не только его наставником, непререкаемым авторитетом, научным руководителем в университетские годы, но и покровительствовал К. Д. Ушинскому. В последующем он помогал найти своему лучшему выпускни­ку учеников для занятий. Опыт частных уроков способствовал осознанию Ушин­ским того, что обучение детей, особенно младшего возраста требует от учителя не только глубоких знаний предмета, но и методических приемов возбуждения инте­реса у детей процессом учебы. Учить детей, таков вывод классика педагогики, де­ло более сложное, чем учить взрослых студентов, о чем он написал: «дидактика первоначального преподавания может наполнить тома; дидактика чтения лекций в университете может быть выражена в двух словах: “знай хорошо свой предмет и излагай его ясно”»³⁸.

П. Г. Редкин снабжал своего ученика книгами и позволял пользоваться соб­ственной библиотекой. Западническое мировоззрение П. Г. Редкина, его увлече­ние философским учением Г. В. Ф. Гегеля (1770-1831), оказало влияние на моло­дого студента. Он также глубоко осмысливал лекции своего учителя. Это побуж­дало К. Д. Ушинского видеть человека в его сложных взаимосвязях со всем окру­жающим миром. Он принял суть высказывания П. Г. Редкина о том, что воспита­ние должно «обнимать человека всесторонне»³⁹ и воплотил в его выводе методо­логического значения о всестороннем изучении личности: «Если педагогика хо­чет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях»⁴⁰. П. Г. Редкин содействовал устройству на Ушинского службу в 1850-е гг. и позже в 1865 г., уже известного в России педагога, он при­гласил в Санкт-Петербургское педагогическое общество.

Манера преподавания П. Г. Редкина утвердила К. Д. Ушинского в необхо­димости и важности воздействия на ученика убеждениями педагога. «В его чте­ниях было именно то, что могло увлечь молодых людей, был юношеский жар и глубокое убеждение... Чтения П. Г. Редкина, всегда увлекательные, переходили иногда в восторженные импровизации, которые производили на слушателей по­трясающее действие»⁴¹. Под влиянием лекций П. Г. Редкина зародился в творчест­ве К. Д. Ушинского вывод о том, что просвещение народа и развитие науки есть путь к достижению блага.

Профессорско-преподавательский состав Московского университета в 40-е гг. XIX в. был представлен учеными разных научных направлений и различных философских взглядов. Так, например, Т. Н. Грановский и П. Г. Редкин, в иссле-

дованиях советского периода традиционно причислялись к западникам. Такое же мнение сложилось о взглядах студента К. Д. Ушинского⁴². Однако сопоставление мировоззренческих позиций западников и Ушинского, не позволяет судить так однозначно⁴³. Уникальность русского народа и его собственный путь развития, ко­торые классик педагогики доказывает в своих статьях⁴⁴, более созвучны мировоз­зрению профессоров - славянофилов: профессора русской словесности и литера­туры С. П. Шевырева (1806-1864), профессора всеобщей и русской истории М. П. Погодина (1800-1875) и др. О принятии их идей говорит и тот факт, что для преподавания истории в Смольном институте благородных девиц инспектор клас­сов К. Д. Ушинский выбирает учебник Н. И. Костомарова (1817-1885), основан­ный на изучении истории простого народа, а не аристократии, как это описано в курсе истории Н. М. Карамзина (1766-1826). Именно обращение к истории своего народа побуждает К. Д. Ушинского обратиться к необходимости анализа про­граммы изучения учебных предметов в русской школе.

По мнению советских историков педагогики в период обучения в Москов­ском университете в 40-х годах XIX в. и в последующие годы творчества у Ушин­ского формировались и наполнялись новым содержанием элементы материали­стического мировоззрения⁴⁵. Так, результаты исследования, проведенного группой ученых под руководством В. Я. Струминского в 40-е гг. XX в., привело к выводу, что первые естественнонаучные представления К. Д. Ушинский получил в сту­денческие годы, прочитав статью профессора зоологии К. Ф. Рулье (1814-1858). В ней, в частности, написано: «Наблюдения и опыты немы, их должно объяснить, им должно дать значение, без того они будут лежать без пользы в науке... Зооло­гия и вся естественная история по преимуществу опытная уже потому, что она ис­следует тела, и вместе с тем умозрительная потому, что должна представлять со­бой форму науки, а не безотчетный, беспорядочный набор необъясненных фактов, схваченных на удачу или на случай»⁴⁶. Абсолютно достоверных сведений и ссылок на эту статью у К. Д. Ушинского нет. Однако у классика отечественной педагоги­ки прослеживаются некоторые совпадение методологических требований к науке. Они отражены в сочетании теоретического (рационального) и практического (эм­пирического) в познании природы.

Кроме методологического сходства, В. Я. Струминский указывает и на тек­стологическое сходство в работах К. Ф. Рулье и К. Д. Ушинского. Аналогию с ме­тодологией изучения человека можно увидеть в структуре «Педагогической ан­тропологии». Более этого, для К. Д. Ушинского имело значение и то, как профес­сор К. Ф. Рулье, которого называли «московским Цицероном», читал лекции, ка­ждая их которых - «художественное создание, как по внешней отделке, так и по мысли». Это утверждало Ушинского в необходимости высокого профессионализ­ма учителя-педагога⁴⁷.

Ретроспективный анализ зарождения и реализации идей педагогической ан­тропологии в творчестве К. Д. Ушинского показывает, что основополагающие мысли о познании человека, определения его роли в окружающем мире, его раз­вития, привлекали внимание будущего педагога с юности⁴⁸. Свидетельства этого находятся в его «Журнале» (как он называет свой дневник)⁴⁹, который не предна­значался для публикации. В нем заметки для себя, самопознания, самовоспитания и рефлексии впечатлений от жизни и прочитанного. Но именно в нем предстают исследователям первые антропологические идеи классика.

«Дневник с 1844 по 1845 гг.» написанный им после окончания университе­та, представляет, по своей сути, начало творческой работы над научным фило­софским материалом. Записи «Читать для ума» и «Читать для себя»⁵⁰, связаны не только с подготовкой к магистерскому экзамену. Они также указывают на моти­вацию к работе по самосовершенствованию. Идея «познания себя» заключена в рассуждениях и заметках о том, что есть скука, эгоизм, чувства, ум, воля, лич­ность. В дневнике будущий ученый размышлял потребности общественности в «семейственности» и «человеке». Именно человека Ушинский ставил в центре общественной жизни, т.к. он является первой ступенью духовного мира. Государ­ство и человечество следуют за ним. Впервые здесь обнаруживается идея народ- ности⁵¹. В дальнейшем творчестве эти вопросы неоднократно возникали вновь в связи с обоснованием воспитательной деятельности⁵².

В этом «Журнале» К. Д. Ушинский определил собственный смысл жизни, свое предназначение: «Приготовлять умы! Рассеивать идеи!.. Вот наше назначе­ние. Мы живем не в те годы, чтобы могли действовать сами. Отбросим эгоизм, будем трудиться для потомства... Тихо, покорно будем нести гнёт, от которого избавим наших потомков. Предупредим бедствия перелома. Будем трудиться над постройкой чудного здания, которому потомки наши дадут своё имя, истинных творцов никто и никогда не узнает»⁵³. Подготовка народа во всех сферах жизни к ее преобразованию и качественному улучшению с учетом меняющихся ее усло­вий стала целью трудов Ушинского⁵⁴. Для ее реализации требовалась практическая просветительская работа. Поэтому молодой человек счел теоретические искания бесполезной тратой времени и сил. Он принял решение отказаться от научной де- ятельности⁵⁵. Однако дальнейшая судьба и творчество классика показали невоз­можность практики без теоретической подготовки и несостоятельность теории без подтверждения практикой.

В период работы в Ярославском лицее (1846-1849) в качестве исправляю­щего обязанности профессора камеральных наук К. Д. Ушинский проявляет себя не только как новатор в преподавании, но и как организатор образования. Здесь зарождаются идеи о содержании образования, о его прикладном, характере, о том, что в лекциях необходимо сообщать студентам новые сведения и выводное зна­ние, которые они не смогут найти в литературе. Сведения, полученные в ходе обучения, должны быть полезными для будущей профессиональной деятельно­сти. Хотя данный период исследователи редко относят к педагогической деятель­ности Ушинского, считая ее юридической, но мастерство преподавания и первые педагогические идеи возникли у классика в это время.

Научные поиски К. Д. Ушинского в годы службы в Ярославском лицее при­вели его к выводу о том, что в науку середины XIX в. много внесло материали­стическое направление. Именно ему обязано искусство воспитания⁵⁶. В после­дующие годы сфера научных интересов Ушинского включала юридические, эко­номические, географические, этнографические, исторические проблемы, что свя­зывается с его социально-экономическим мировоззрением. Но оно органично включает в себя многие проблемы педагогики. И прежде всего мировоззренческие позиции Ушинского проявлялись в выдвинутом им принципе народности. Он по своей сути есть «выражение принципа органической целостности его филосо­фии»⁵⁷. Ушинский выдвигал положение о том, что народность образования есть его осуществление в интересах всего народа, но не какого-либо его субъекта, в интересах нации. Народность рассматривалась Ушинским «как особая идея вос­питания, обусловленная национальным характером, особенностями национально­го духа, характера, уклада страны как конкретного социального организма»⁵⁸.

Мировоззрение К. Д. Ушинского определялось не только с усвоением раз­носторонних знаний и овладением способами мышления и познания, привержен­ностью христианской морали и почитанием нравственности народа, но также с четкой гражданской позицией. В Демидовском лицее она вызывала неудовольст­вие со стороны руководства и попечителей. Его выступления и деятельность в лицее считались для него опасными. В сентябре 1849 г. Ушинский (по официаль­ной версии) был вынужден подать прошение об увольнении «вследствие расстро­енного здоровья» и после «отпуска по болезни» ему и его двум сотоварищам был закрыт доступ в Демидовский лицей⁵⁹. Гражданская позиция Ушинского выража­лась в готовности служить Отечеству и народу, проявлялась в последовательном отстаивании необходимости доступного обучения для всех сословий и всесторон­него воспитания подрастающих поколений.

После Ярославского лицея К. Д. Ушинский с трудом устроился в Департа­мент духовных дел иностранных исповеданий (1850-1854), где исправлял долж­ность помощника столоначальника. Ему приходилось по служебным вопросам углублять знания в области юридических наук, заниматься проблемами вероиспо­ведания, брака и бракоразводных дел. Будучи не обремененным служебными обя­занностями, Ушинский стал увлекаться чтением литературы и философскими ра­ботами. Наряду с этим началось активное сотрудничество Ушинского с журнала­ми «Современник» и «Библиотека для чтения». Он был благодарен службе в де­партаменте потому, что приобрел возможность заниматься наукой. Изучение анг­лийского языка позволило Ушинскому делать переводы на русский язык и публи­ковать их в отечественной печати. Так, был сделан перевод книги И. Дизраэли «Литературный характер или история гения...»⁶⁰, что укрепило интерес и усилило его внимание к проблемам психологии, сложившиеся в университетские годы.

В 1851 г. Константин Дмитриевич женился на Надежде Семеновне Доро­шенко⁶¹. Отец большого семейства уделял много внимания обучению и воспита­нию собственных детей и полноценно участвовал в их жизни⁶². Этот опыт стал ис­током его мыслей о разработке и издании специальных учебников для первона­чального семейного обучения детей и пособий в помощь родителям⁶³.

Знаменателен период работы К. Д. Ушинского в Г атчинском сиротском ин­ституте (1854-1858)⁶⁴, где он приступил к работе в качестве учителя русской сло­весности и юридических предметов. Уже через два месяца талантливого педагога назначили исполняющим обязанности инспектора классов с освобождением от преподавания предметов. На него были возложены обязанности заведующего учебной частью. Хотя эта должность не позволяла ему заниматься вопросами воспитания, пытливый характер и широкий круг интересов в сфере педагогиче­ской деятельности побуждали Ушинского к активной творческой мысли. Выход из ситуации уже тогда классик педагогики видел единстве двух функций: воспи­тания и обучения. Это требовало теоретического осмысления проблемы и должно было способствовать заметному улучшению дел в институте, которые характери­зовались крайне низкой успеваемостью, второгодничеством учащихся и даже их отчислением. Ушинский представил решение проблем педагогического процесса в организации его на научной основе. Он настаивал на необходимости пересмотра преподавания, прежде всего, русского языка и некоторых других предметов. Все это вызывало крайнее недовольство старых преподавателей, с их стороны нача­лись доносы и жалобы в адрес руководства института. Стремлений к научной пе­дагогике там не было. Однако все последующее творчество Ушинского было по­священо теоретическому обоснованию научных основ педагогической деятельно­сти и единства обучения и воспитания.

Именно в Гатчине произошло событие, перевернувшее дальнейшую судьбу К. Д. Ушинского. Традиционно во всех учебных заведениях он начинал работу с внимательного знакомства со средствами, помогающие ученикам лучше освоить преподаваемые предметы. Для этого он изучал содержание библиотеки, знако­мился с оборудованием классов для изучения специальных предметов. При ис­следовании библиотеки в Гатчинском сиротском институте Ушинский обнаружил шкафы с педагогической литературой, принадлежавший ученику И. Г. Песталоцци, инспектору классов Е. О. Гугелю (1804-1842). Спустя годы Ушинский вспоминал об этой находке: «Помню я, как, поступив на службу в одно учебное заведение и рассматривая его библиотеку, довольно многотомную, нашел я ... два шкафа, запыленные, почернелые, запечатанные. Видно по всему, что их лет 20 не отпирали. Прошу открыть и нахожу очень полное собрание педагогиче­ских книг. Это было в первый раз, что я видел полное собрание педагогических книг в русском учебном заведении. Этим двум шкафам я обязан в жизни своей очень многим и, боже мой! от скольких бы грубых ошибок был бы избавлен я, ес­ли бы познакомился с этими двумя шкафами прежде чем выступил на педагогиче­ское поприще!»⁶⁵. Эта великая ценность произвела на уже опытного педагога такое сильное впечатление, что Ушинский написал статью «О пользе педагогической литературы» (1857)⁶⁶, публикация которой сделала автора известным и уважаемым педагогом - популяризатором педагогических идей. На это указывал В. Я. Стру- минский: «Основные педагогические идеи Ушинского, стяжавшие ему славу ве­ликого русского педагога, зародились в процессе соприкосновения с устаревшей практикой Гатчинского института: здесь возникли замыслы по составлению учеб­ников для детей - «Родное слово» и «Детский мир»; здесь зарождались идеи педа­гогической антропологии; здесь впервые были сформулированы его основные воспитательные и методические положения»⁶⁷.

Историографические источники свидетельствуют о том, что значительное влияние на становление К. Д. Ушинского как педагога-практика и ученого оказа­ла его служба в Смольном институте благородных девиц (1859-1862) и работа в качестве редактора «Журнала Министерства народного просвещения» (1860­1861). Назначение в Смольный институт инспектором классов было вызвано не­обходимостью реформирования данного учебного заведения. Оно должно было стать передовым и образцовым учебным заведением. Изучение состояния дел в нем и реформирование его деятельности поставили перед Ушинским проблемы, решение которых подвигло научным поискам, воплощенным позже в педагогиче­ской антропологии. Следовало изменить подход к комплектованию преподавате­лей, потому что от их уровня подготовки и убеждений зависит качество их работы с учащимися, и Ушинский пригласил в институт передовых ученых, преподавате- лей⁶⁸.

Другой, не менее важной проблемой, стало совершенствование содержания и методики обучения, проведения занятий. К. Д. Ушинский сам читал смолянкам курс педагогики. В лекциях он страстно призывал слушательниц готовить себя к службе Отечеству и быть верными ему. В период деятельности в Смольном ин­ституте Ушинский завершил работу над книгой - учебником для начального обу­чения «Детский мир» (1861)⁶⁹. Методика этой книги способствовала обучению де­тей языку и развитию их ума, в ней представлен первый отечественный опыт вос­питывающего обучения⁷⁰.

В начале 1860-х годов в России общественное внимание привлекается к проблемам практики и теории педагогики. На этом фоне Гатчинский и Смольный институты были тем местом, где К. Д. Ушинский не только занимался организа­торской и педагогической работой, но именно там начиналась и совершенствова­лась его научная деятельность, зарождались и углублялись его теоретические идеи. Эти институты стали «родиной педагогических идей Ушинского»⁷¹.

Работа в качестве редактора «Журнала Министерства Народного Просве­щения»⁷² представила К. Д. Ушинскому возможность более глубокого изучения европейского педагогического опыта. Он получил возможность переводить и публиковать статьи, соответствующие его личным и профессиональным интере­сам, способствующим расширению знаний в сфере воспитания⁷³, популяризиро­вать философские и психологические взгляды среди всех лиц, заинтересованных в воспитании. При К. Д. Ушинском в Журнале стали публиковаться статьи отечест­венных педагогов, что стало своеобразной обратной связью с прогрессивными практиками и показателем становления и развития российской педагогической мысли⁷⁴.

Рубежными в зарождении идей педагогической антропологии были коман­дировки К. Д. Ушинского в 1862-1864 и 1864-1870 гг. за границу в Западную Ев­ропу. Это были годы кропотливого творческого труда великого педагога. В этот период Ушинский опубликовал значимые работы: «Педагогическая поездка по Швейцарии» (1862-1863), «Одна из темных сторон германского воспитания» (1865), «Отчет командированного для осмотра заграничных женских учебных за­ведений коллежского советника К. Ушинского» (1867), «Родное слово» (1864­1870) и «Родное слово: Книга для учащих» (1864), цикл статей «Главнейшие чер­ты человеческого организма в применении к искусству воспитания» (1864-1866), «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии» (1867­1870)⁷⁵.

На фоне исторического анализа общественной жизни, политики, экономики, культуры государств и народов Европы и Америки, Ушинский глубоко проникал в суть антропологических проблем обучения и воспитания, серьезно исследовал состояние западноевропейской школы, постановку в ней дела обучения⁷⁶. Он сде­лал выводы о том, чему и как должна учить школа и кто в ней учит. Ушинский снова убедился в том, что необходимо осуществлять обучение и воспитание на научной основе, чему способствует педагогика, построенная на антропологиче­ском фундаменте.

В творчестве педагога того времени очевидны идеи социально­педагогического характера⁷⁷. Отчасти они созвучны идее народности, которая по­лучила в ходе командировок дополнительное подкрепление и развитие. Так, пу­тешествуя по Швейцарии, Австрии, Франции, Германским землям и другим евро­пейским странам, изучая их системы образования, К. Д. Ушинский заметил, что различия воспитательных взглядов разных народов заключены в представлениях о целях, сущности, содержании воспитания и его традиционно сложившимися средствами. Одним из выводов методологического плана является то, что у каж­дого народа должна быть своя, народная, уникальная педагогическая система, ба­зирующаяся на принципе народности во всех аспектах просвещения, обучения и воспитания. Заграничные поездки утвердили классика русской педагогики во мнении, что своеобразие каждого народа с его историей, определенными усло­виями жизни и традициями, продиктованными, в том числе, географическими ус­ловиями места проживания, нашли отражение в языке. Через его освоение чело­век приобретает определенный стиль мышления, убеждения и мировоззрение, имеющие национальный характер. В своем развитии он приобщается к культуре своего народа, вырастает достойным гражданином, может способствовать про­цветанию своей страны. В этом и состоит смысл жизни человека.

В последние годы жизни К. Д. Ушинский страдал от хронических болезней и вынужденной изоляции. До момента смерти он оставался борцом на том по­прище, которое сам выбрал еще вначале своей практической и творческой жизни⁷⁸. Он продолжал работу над «Антропологией»: изучал современные научные рабо­ты, вел активную переписку с практикующими педагогами, собирал факты, искал наиболее доступные и точные формулировки основных положений и идей педаго­гической антропологии.

Применение биографического метода и ретроспективного анализа с пози­ции антропологического подхода позволили представить внутренние истоки идей педагогической антропологии в творчестве К. Д. Ушинского. Его становление как педагога и ученого происходило под влиянием интереса к познанию самого себя как человека, изучению причинно-следственных связей в истории народов Рос­сии, стремления принести пользу Отечеству путем просвещения народа, понима­ния необходимости реорганизации системы образования, научного обоснования воспитательной деятельности и обучения.

Из вышеизложенного следует вывод, что внутренними истоками педагоги­ческой антропологии Ушинского стали личностные характеристики, определив­шие его как ученого - педагога, человека с активной гражданской позицией, с широким кругозором и устоявшимся научным миропониманием. Под влиянием жизненного и практического опыта у К. Д. Ушинского складывалось мировоззре­ние, которое определяло зарождение идей педагогической антропологии, их раз­витием и наполнением новым содержанием. Само мировоззрение классика педа­гогики изменялось, приобретая достаточно четкие очертания и признаки. Его взгляды о народности базировались на христианских ценностях, национальных традициях, уважении к монархии и государственности. Таковы были убеждения будущего классика педагогики, который был противником навязывания учителем своих идеологических позиций ученикам. Вместе с тем, православные традиции, христианская вера народа устанавливали моральные нормы и нравственные стремления в обществе, что не должно допускать духовного вакуума в сознание воспитанников. Это воплотилось в антропологических идеях развития духовно­сти, цели и средств воспитания, воздействия «преднамеренных» и «непреднаме­ренных» воспитателей на личность воспитанника.

Внешние истоки педагогической антропологии представляют идеи и знания, почерпнутые К. Д. Ушинским из учений предшественников (педагогов, филосо­фов, деятелей культуры, политиков и др.). К ним также относятся сложившаяся в России XIX в. социально-политическая ситуация и потребность в реформирова­нии системы просвещения.

Результаты изучения К. Д. Ушинским мировой и отечественной истории, влияния персоналий на ход истории и общественную жизнь, оказали воздействие на возникновение и содержание педагогической антропологии. Ушинский в рабо­тах ссылается на исторические личности российского государства и упоминает о них в связи с проблемами просвещения русского народа⁷⁹. Так, при анализе эпохи Петра I (1672-1725) он замечал, как император заимствовал идеи просвещения из Европы, мечтая приобщить свою страну к европейской цивилизации, насаждал зарубежные ценности, взгляды, мораль, моду, методы воспитания. Его потомки следовали этой традиции. Важно отметить, что российские императрицы - немки по происхождению, в вопросах просвещения отдавали предпочтения германским системам воспитания, которые были им близки и в которых они сами воспитыва­лись. Поэтому к середине XIX в. такое положение сохранялось в России в отно­шении представителей высших кругов и их детей. Именно этим фактом, в духе времени, определялось пристальное внимание К. Д. Ушинского к вопросам гер­манского воспитания и к работам немецких педагогов.

В годы работы в Смольном институте К. Д. Ушинский познакомился с «Ге­неральным учреждением о воспитании обоего пола юношества» от 12 марта 1764 г., которое, по поручению Екатерины II (1729-1796), разработал И. И. Бец­кой (1704-1795). В документе подчеркивалось, что «корень всему злу и добру воспитание», что следует «сперва способом воспитания» произвести «новую по­роду или новых отцов и матерей», для чего нужно завести «воспитательные учи­лища»⁸⁰. В них необходимо готовить тех, кто станет воспитывать новых людей. На этом основаны идеи К. Д. Ушинского о целенаправленной антропологической подготовке учителей (воспитателей, наставников) к педагогической деятельности. Но в те времена в закрытых учебных заведениях, организованных по европейско­му образцу, образование осуществлялось плохо подготовленными к делу воспи­тания наставниками. В связи с этим Ушинский утверждается в необходимости изменения в целом образования в России, открытия специальных учебных заведе­ний, создания отечественного учебника по педагогике, составления плана подго­товки учителей и подготовки будущих матерей⁸¹. Тем самым расширялся фунда­мент «Педагогической антропологии». В ней отразился опыт организации народ­ных школ, учительских семинарий европейских государств.

Важно и то, что в этом документе XVIII в. цель воспитания определялась как воспитание человека, а не верноподданного, что было характерно для офици­альных документов того времени. Воспитание оставалось сословным. Классик же выступал за народность в образовании и воспитании, предоставление возможно­сти учиться широким массам населения России.

Мимо внимания К. Д. Ушинского не проходит и тот факт, что император Александр I во время пребывания в Швейцарии посетил педагогические заведе­ния известного швейцарского агронома и педагога - филантропа Ф. Э. Фелленберга и получил от него самый одушевленный отчет о работе его учебных заведений. Позже Ушинский тоже изучил опыт европейских школ, со­поставил его с российским опытом, что позволило выделить классику общечело­веческие (сущностно-родовые) и национально-особенные уровни в педагогиче­ских антропологических идеях⁸².

Активизации работы над проблемами педагогической антропологии спо­собствовало покровительство над К. Д. Ушинским императрицы Марии Алексан­дровны (1824-1880). Один из близких друзей Ушинского, Л. Н. Модзалевский (1837-1896) писал, что тот в лице императрицы «имел счастье найти поддержку и покровительство.., поручившей ему отправиться за счет IV отделения ведомства за границу и отдохнуть, заняться составлением руководства педагогики для жен­ских учебных заведений»⁸³.

Среди зарубежных государственных деятелей, упоминаемых в трудах К. Д. Ушинского, следует особо обратить внимание на личность Наполео­на I Бонапарта (1769-1821). В годы учения в университете и подготовки к маги­стерскому экзамену молодой ученый много читал о времени Великой француз­ской революции (1789-1799), и у него сложилось негативное отношение к персо­не императора. Тем не менее, Ушинский писал: «Наполеон высоко ценил народ­ное образование ... старался оградить его от влияния административных и поли­тических соображений.., видел в общественном воспитании, прочном образова­нии спасение Франции»⁸⁴. Несмотря на все его благие дела для страны и собствен­ного народа, замыслам императора не было суждено сбыться. Однако Ушинский сделал выводы, которые оформлялись в идеях педагогической антропологии, на­родности образования, патриотической направленности воспитания.

Ссылки в творчестве К. Д. Ушинского на имена многих государственных деятелей определяли и его личные мировоззренческие позиции. Однако наиболь­шее влияние на них оказали труды философов⁸⁵. В историографии представлены различные подходы к тому, каким образом они становились истоками философ­ских взглядов Ушинского, в чем их сущность⁸⁶.

Жизненные и философские взгляды К. Д. Ушинского, его идеи педагогиче­ской антропологии формировались под влиянием глубокого осмысления им фи­лософского знания от древнего мира и до середины XIX в.

Непосредственное изучение философских учений началось со времени уче­бы К. Д. Ушинского в университете. Его соратник и близкий друг Ю. С. Рехневский (1824-1887) писал об исключительном влиянии на молодого студента Ушинского лекций П. Г. Редкина. Именно он «впервые познакомил его с «философскими науками и возбудил к ним любовь и если впоследствии Ушин­ский всякому занимавшему его явлению старался отыскать философское основа­ние во всех своих трудах строго следовал философским началам, то этим он пре­имущественно обязан П. Г.»⁸⁷.

Через всю педагогическую систему К. Д. Ушинского проходит четкая линия неразрывной связи педагогики с психологией и философией. Он считал педагоги­ку наукой философской и говорил о том, что более всего философская мысль и практика сходятся в вопросах воспитания. Именно этим и объясняется столь при­стальное его внимание к философской мысли. В сочинениях Ушинского значи­тельное место занимают работы философов, начиная с Древней Греции и Рима⁸⁸. Вместе с тем, Ушинский предупреждал читателей о том, что «гражданин Греции и Рима отделены непроходимой гранью от современного человека». Он писал, что «в этих Сократах, Аристотелях, Тацитах.. .есть нечто такое, что противно совре­менности