Дж. С. Андрижески Чёрная магия (Тайна Квентина Блэка #15) Перевод Rosland

• Название: Дж. С. Андрижески Чёрная магия (Тайна Квентина Блэка #15) Перевод Rosland
• Дата: 18.07.2022
• Размер: 2.24 Mb.
• Имя файла: Andrizeski_Dz._S.doc
• Тип: Документы; #632980
• страница: 16 из 29

Глава 16. Испанский дом

— С вашим напарником всё в порядке? — спросил Блэк, хмурясь и косясь на меня. Он посмотрел обратно на детектива Кассаветис, мрачно поджав губы. — Мои люди сообщили, что его выписали. Из больницы.

— С ним всё хорошо, — сказала она, улыбаясь нам обоим.

— А вы-то в порядке? — поинтересовалась я, слегка нахмурившись.

Я всё ещё испытывала лёгкое головокружение, но по дороге из Сан-Франциско вздремнула и теперь чувствовала себя лучше.

— Я в норме, — заверила она меня, улыбнувшись шире и подмигнув. — Мне очень повезло с тем, где я находилась в момент, когда ваш муж превратился. Но было страшно. Нет?

Я подавила улыбку.

Я посмотрела на Блэка, который уставился на женщину-детектива так, будто она головой повредилась.

Но мне она начинала нравиться.

«Кто бы мог подумать», — пробормотал Блэк в моём сознании.

Прежде чем я успела придумать ответ, Кассаветис вновь заговорила.

— Многие люди в моём участке думают, что я должна вас арестовать, — заметила она, и та улыбка по-прежнему играла на её губах. — Но я думаю, что вы сумеете лучше помочь, если я вас не арестую. Если мы будем работать вместе.

Она помедлила, наклонившись, чтобы нажать на звонок у двери двухэтажного дома в испанском стиле. Мы втроём только что поднялись по ступеням на крыльцо. Белая краска обшарпалась на стенах с имитацией штукатурки. Дизайн узорчатой плитки стёрся множеством проходивших тут ног, а крыльцо из красного дерева износилось под влиянием погодных условий. Дверной проём из такого же дерева был изъеден и выглядел так, будто до него добрались термиты.

Дверь-сетка пребывала в ужасном состоянии: рама покосилась, в металлической сетке образовались дыры, и она не сдержала бы даже огромного таракана.

Мы втроём остановились и прислушались после того, как Кассаветис нажала на звонок.

Никто не ответил.

Я также не слышала шагов.

Лампочка над крыльцом мигала тошнотворным жёлтым светом, но я не видела никакого другого освещения.

Кассаветис наклонилась, чтобы снова нажать на звонок.

— Вы можете рассказать мне побольше об этом? — спросила она будничным тоном. Выпрямившись, она аккуратно сцепила руки за спиной. — Вы можете что-то рассказать мне? О том, что там случилось?

— Имеете в виду, помимо того факта, что мне придётся пожертвовать много денег департаменту полиции Сан-Хосе, чтобы построить вам новое здание участка? — пробормотал Блэк.

Детектив рассмеялась.

Её вопрос всё равно казался искренним и настоящим.


— Помимо этого, — подтвердила она. — Что ещё вы можете мне сказать, мистер Блэк?

— Вы сами видели, — фыркнул Блэк. — Он дотронулся до нас... и это превратило меня в дракона.


— Вне вашего контроля?

— Вне моего контроля, — подтвердил Блэк.


— А ваша жена? То, что случилось с ней, также не подчинялось её контролю?

Блэк глянул на меня, и на мгновение в его золотистых глазах промелькнуло беспокойство.

— Да, — прямо сказал он. — Малден сделал с доком нечто схожее. Только в её случае это могло её убить. Ей чертовски повезло остаться в живых. Мне чертовски повезло. И если честно, будь я хоть немного достойным мужем, она бы сейчас лежала дома в постели и отсыпалась.

Должна признать, этот разговор поразил меня... с обеих сторон.

Я до сих пор временами забывала, что мы больше не скрываем тот факт, что мы видящие.

Откровенность Блэка удивила меня.

Откровенность детектива, полное отсутствие страха или драматизма в отношении нас с Блэком озадачивало ещё сильнее, чем то, как к ней относился Блэк. В итоге я даже не знала, что огорошило меня сильнее... будничные вопросы детектива или такие искренние ответы Блэка.


— Что это значит? — спросила Кассаветис. — Что он сделал с вашей женой?

Блэк посмотрел на меня, вскинув бровь.

«Тебе решать, док».

Я уставилась на него, не скрывая своего изумления.

«Вот как? — переспросила я. — Действительно ли мне решать?»

«А кому ещё?»

«Ты понял, что я имела в виду, — я поджала губы, глядя на него. — Действительно ли безопасно людям знать, что я могу прыгать между измерениями в альтернативные миры? Не говоря уж о высокой вероятности, что я также могу путешествовать во времени?»

«Ты сказала тому совету людей в Европе о своих способностях. Разве нет?»

Я подумала над этим.

Ладно, хорошо.

Я сказала им в общих словах.

Я всё ещё далеко не была уверена, что нам стоило делиться такой информацией с каждым попавшимся нам человеком, у которого будет жизнерадостный характер и будничное отношение к нашей расе. Я была благодарна, что Кассаветис так спокойно воспринимала тот факт, что мы с Блэком формально не были людьми... но я не была уверена, что стоит полностью знакомить её со странностью известного нам мира.

По крайней мере, не узнав её немного получше.

Всё ещё обдумывая это в голове, я прочистила горло.

— У меня есть... иные способности, — сказала я, переведя взгляд на Кассаветис. — Они не похожи на навыки большинства видящих. На самом деле, они чрезвычайно необычны.

Кассаветис улыбнулась, глянув на Блэка.


— Необычнее превращения в гигантскую летающую и дышащую огнём рептилию?

Я моргнула.

Затем невольно издала фыркающий смешок.

— Может, не необычнее этого, — призналась я. — А может, настолько же необычно, только в другой манере. И, может, необычно с другим набором последствий, — поколебавшись, я добавила: — Пожалуй, проще всего это описать, сказав, что я могу совершать некую форму телепортации.

И снова это, казалось, не потревожило её.

Она кивнула.

Её глаза сделались задумчивыми, серьёзными, и это не показалось мне притворством.

— Я так и думала, что это нечто подобное, — сказала она, кажется, с такой же искренней откровенностью. — Телепортация. Может, путешествия во времени...

Должно быть, я уставилась на неё. Тупо.

— Вы исчезли, — объяснила она, улыбнувшись в ответ на моё молчание. — Пуф и всё. Если ваш муж превратился в дракона не по собственному желанию, логично предположить, что этот Джейкоб Малден как-то активировал и ваши способности.

Я честно не знала, что сказать в ответ на такое.

В итоге я смогла лишь улыбнуться, искоса переглянувшись с Блэком.

— Знаете, под конец этого дела он наверняка предложит вам работу, — сказала я Кассаветис, по-прежнему улыбаясь. — Если предложит, и вы захотите согласиться, метьте повыше по зарплате... выше, чем вы, как вам кажется, сможете зарабатывать. Просите как минимум вдвое больше той суммы, которую посчитаете разумной.

Блэк легонько хлопнул меня по руке, нахмурившись.

Кассаветис рассмеялась.

Легко было забыть, что мы стояли перед дверью в дом детства Джейкоба Малдена и его последнее место прописки.

Может, мы все были обоснованно уверены, что никто не откроет дверь, сколько бы мы тут ни простояли, и сколько бы раз мы ни нажали на звонок.

Что бы мы ни думали, мы втроём подпрыгнули и резко отпрянули в сторону, когда дверь внезапно отворилась внутрь.

— Здравствуйте, — пожилая женщина посмотрела на нас, выглядя почти комично маленькой в большом дверном проёме. Она носила очки в светло-зелёной пластиковой оправе «кошачий глаз» и щурилась, глядя на нас через линзы, которые ей, наверное, надо было обновить несколько лет назад. — Кто вы? — спросила она скрипучим голосом. — Почему вы пришли сюда так поздно?

Всё в ней источало неодобрение.

Я предположила, что ей около шестидесяти пяти лет.

Минимум без малого шестьдесят.

Максимум семьдесят с небольшим хвостиком.

Кассаветис шагнула к приоткрытой двери.

Она показала свой жетон, улыбнувшись шире, и встала прямо передо мной и Блэком.

— Вы знаете человека по имени Джейкоб Аарон Малден? — спросила она голосом, источавшим дружелюбие. — Мы просим прощения за поздний визит, но мы пришли в связи с полицейским расследованием. Нам очень важно поговорить с ним.


— Джейки? — женщина нахмурилась. — Что он натворил?

— То есть, вы его знаете? — уточнила Кассаветис.

— Он мой племянник, — женщина обернулась, словно ожидала, что в коридоре её кто-то будет подслушивать. Затем снова посмотрела на нас троих. — Его сейчас здесь нет.


— Понятно, — сказала Кассаветис. — Можно узнать ваше имя, мэм?

— Аманда. Аманда Джин МакКомбер.

— Спасибо, Аманда Джин...

— Аманда. Просто Аманда.

— Хорошо, — Кассаветис ни на секунду не теряла улыбки или бодрого тона голоса. — Что касается вашего племянника, Аманда... Джейкоба. Вы знаете, где он сейчас?

— Нет. Мне это неизвестно, — голос женщины сделался резче. — Откуда мне знать? Он попросил меня приехать на несколько дней, чтобы позаботиться о моём брате...

— Он попросил вас об этом? Попросил приехать сюда? — перебила детектив. — Когда это было? Когда он попросил вас приехать и позаботиться об его отце?

— Вчера? — она нахмурилась. — Вчера днём.


— Он сказал, зачем это понадобилось?

— Мой брат болеет. Джейки — хороший мальчик. Он не мог находиться здесь, но кто-то должен присматривать за моим братом... так что Джейк позвонил мне. Я единственная живу достаточно близко.


— А, — Кассаветис сочувственно улыбнулась. — Это очень мило с вашей стороны. Джейкоб сказал, почему он не может здесь находиться?

— Он сказал, что ему надо кое-что сделать.


— Он не сообщил, что именно?

— Нет, — прежнее неодобрение Аманды теперь изрядно напоминало злость. — Нет. Он мне не сообщил.

— А вы тоже живёте в Саратоге? — спросила Кассаветис.

— В Лос-Гатос. У нас с мужем там дом.

— Понятно.

Я невольно обратила внимание на коридор за ней.

Белый кафельный пол был запачкан грязью и землёй от множества следов обуви, кошачьих лап и чего-то, что вообще могло быть койотом. Поверхность выглядела так, будто её годами не мыли — ни шваброй, ни пылесосом. Некогда белёные стены теперь выглядели серыми, а почти треть прохода сбоку занимали стопки газет. Даже за те несколько секунд, что мы простояли тут, я уловила запах плесени.

Маленький столик был завален контейнерами от фастфуда и грязными стаканами.

Я видела подобные признаки ранее.

То ли лежачий отец и его сын были настоящими патологическими барахольщиками, то ли они просто плохо жили, а социальные работники на них явно не обращали внимания.

Я гадала, насколько это связано с тем, что они жили в разваливающемся особняке в одном из самых дорогих районов залива.


— Как ваш брат, мэм? — вежливо спросила я. — С ним всё хорошо?

Взгляд Аманды метнулся от Кассаветис ко мне.

— Вам-то какое дело? — рявкнула она. — Я уже сказала вам, что он болеет.


— Возможно, мы могли бы пообщаться с ним? — спросила Кассаветис. — С вашим братом?

Женщина перевела сердитый взгляд на детектива.

— Нет. Не можете. Он сейчас спит.

Вежливая улыбка Кассаветис ни на секунду не дрогнула.


— Нельзя ли его разбудить?

— Нет. Нельзя.

Мои брови слегка приподнялись.

Если Джейкоб Малден большую часть жизни прожил в таких условиях, это могло объяснить, почему его личные достижения были совсем скромными в сравнении со сверстниками.


— Вы знаете Родни Гэллоуза? — спросила я далее. — Он вырос по соседству с Джейкобом и его братом, не так ли?

Пристальный взгляд Аманды сделался убийственным.

— Родни Гэллоуз был эгоистичным, жадным, лживым мальчишкой, которому не стало дела до его друзей, как только он сделался Мистером Важная Шишка.

Я не потрудилась заметить, что этим «мальчишкам» недавно исполнилось по сорок лет.

— Вы знаете, что он мёртв? — спросила я. — Родни.

— Знаю, — она склонила голову набок, и её седые кудри озарились светом из тусклого коридора. — Я слышала про это в новостях. Все в округе знают. Но это не делает мои слова менее правдивыми. Родни был маленьким засранцем. Он ни разу не помог моему племяннику... своему лучшему другу. Он обращался с ним как с дерьмом, как только тот стал ему не нужен...

— Мне жаль это слышать, Аманда, — сказала Кассаветис нейтральным тоном.

— Вы пытаетесь повесить смерть Родни на моего племянника? — рявкнула женщина. — Потому что Джейкоб и мухе не навредит. Он хороший мальчик. Он всегда был верен Роддо, а Роддо бросил его сразу же, как только в кармане появились денежки.

Она сделала шаг вперёд, и её тёмные глаза даже за очками горели злостью.

— На вашем месте я бы присмотрелась к мутным делишкам Родни за границей. Все знали, что он якшался с Китаем. Он готов был брать деньги от кого угодно. От коммунистов. От торговцев детьми. Он наверняка заслужил такую судьбу.

Я глянула на Блэка.

По его глазам я видела, что он читает женщину на пороге. Его пятнистые золотые радужки слегка расфокусировались. Губы слегка хмуро поджались.

«Есть что-то?» — тихо спросила я у него.

«Эта семья печальна, — мрачно ответил Блэк. — Депрессивно печальна. В остальном ничего. Всё, что ей известно о Джейкобе, более-менее вяжется с тем мужчиной, который разговаривал с Кассаветис и Вудом до той внезапной перемены. До того, как он потребовал поговорить с нами. Все её воспоминания совпадают с мужчиной, которого мы видели на допросе».

Я кивнула. Это ощущалось правдивым.

«Есть ли нам смысл пытаться узнать больше о Джейкобе Малдене? — спросила я далее. — То есть, о человеческой, несверхъестественной версии? Я не уверена, что какие-то сведения о нём помогут нам отыскать его. Или хоть дадут информацию об убийстве Родни Гэллоуза».

Я глянула на тусклый, заваленный газетами коридор и поморщилась.

«Всей этой семье явно нужно обследование у психиатра, — добавила я. — И надомный визит социальных работников для оценки состояния отца. Но я не уверена, что мы узнаем что-то полезное об убийстве или о том, что случилось с нами, от людей, которые знали его прежде».

Я почувствовала, как Блэк думает над этим.

Кассаветис уже доставала визитку.

Она с улыбкой передала её Аманде.

— Возможно, нам понадобится поговорить с вами позднее... — начала она.

Блэк её перебил.

— Мы можем увидеть его комнату? — он поразительно громко выпалил вопрос своим низким голосом. — Джейкоба. Мы можем увидеть, где он спит?

Аманда посмотрела на него.

Не знаю, то ли потому что Блэк был мужчиной, то ли потому что Блэк был таким поразительно, бескомпромиссно, раздражающе красивым, то ли потому что Блэк давил на неё своим светом, или же это просто влияние ауры Блэка в целом, но Аманда впервые выглядела не такой уж раздраженной.

— С какой целью? — спросила она.

Блэк положил руки на бёдра.

— Мы бы хотели составить более чёткое представление о том, какой он человек, Аманда.

Голос Блэка был таким же осторожно вежливым, как у Кассаветис, пусть и на несколько тонов серьёзнее, а также менее дружелюбным.

Если Кассаветис была золотистым ретривером, то Блэк был полицейской немецкой овчаркой.

— Ранее Джейкоб нам очень помог. До «инцидента»... — добавил Блэк, бросив на Аманду МакКомбер знающий взгляд и показав пальцами кавычки. — Если честно, мы опасаемся, что взрыв мог быть способом заткнуть ему рот. Нам правда надо вновь поговорить с ним. Мы беспокоимся о нём, Аманда. В конце концов, это расследование убийства... и мы не можем точно сказать, в безопасности ли Джейкоб. Мы хотим найти его первыми.

Кому как не Блэку знать, что именно сказать ей, чтобы подпитать её любовь к заговорам.

— Вы думаете, Джейки в опасности? — спросила Аманда.

Её голос звучал встревоженно, но я невольно слышала в этих словах восторг.


— Вы думаете, что убийца Роддо теперь может нацелиться на Джейки?

Блэк поднял одну руку.

— Мы этого не знаем.


— Но вы считаете, что он слишком много знает? Что он может оказаться следующим?

С каждой секундой её глаза распахивались всё шире и шире.

Я чувствовала, как ещё больше восторженного волнения вибрирует в её живом свете.

— Мы можем увидеть его комнату, миссис МакКомбер? — попросила Кассаветис. — Пожалуйста? Любая найденная улика может помочь нам уберечь вашего племянника.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы сдержать фыркающий смешок, но я не издала ни звука.

Я наблюдала, как в разуме Аманды разворачивается борьба.

Я смотрела, как она взвешивает верность семье против своих убеждений относительно того, как устроен мир, кто хорошие ребята, а кто злодеи. Аманда МакКомбер поджала губы, глядя нам в лица по очереди и пытаясь решить, хотела ли она связываться с нами, хотела ли она помогать полиции, насколько сильно она хотела озвучить свои личные теории о том, что случилось с Родни и почему, и как её племянник вписывался во всё это.

В итоге искушение, которое предложил ей Блэк, оказалось слишком сильным.

Она шире приоткрыла дверь и сделала шаг назад.

— Ладно, — сказала она. — Но только ненадолго.