Dragon Age Патрик Уикс Dragon Age. Тевинтерские ночи АзбукаАттикус 2020 удк 821. 111(73) ббк 84(7Сое)445
 Скачать 2.65 Mb.
|
|
* * * Они привели нас в таверну – безлюдную, если не считать меня, Ириан, двух стражников и высокого темноволосого эльфа, одетого в коричневые кожаные доспехи, какие обычно носят кунари. Он сел за стол с непроницаемым видом. Я примостилась напротив, глядя на него. Ириан отказалась садиться и замерла возле меня, с равнодушным видом скрестив руки. – Рассказывайте все, что знаете. Я узнала этот голос: его обладателя звали Гатт. Он говорил тихим, спокойным тоном, но в его словах звучало что-то еще… Быть может, настойчивость? Я откинулась на спинку стула. Как же я устала. Нет, не просто устала – вымоталась. – Та эльфийка… Она первой добралась до Безумия Думата. Спрятала его и заменила на оружие, уничтожившее ваш корабль. Потом его украли вы… Оружие, я имею в виду, – я пожала плечами. – Я так понимаю, кто-то нанял вас для этой цели? – Бен-Хазрат по найму не работает, – спокойно и сухо произнес Гатт. Затем вздохнул: – Однако это не значит, что нас нельзя убедить другим путем. О Безумии Думата нам сообщил один из наших агентов. Он полагал, что этот разрушительный артефакт огромной силы необ- ходим для планов Фен’Харела. – Гатт раздраженно махнул рукой. – Мы схватили его агента, хотели допросить… но он, не дожидаясь этого, покончил с собой. – Такое нередко происходит сейчас, – пробормотала я. – Зачем же вы привезли артефакт сюда? – спросила Ириан. Хороший вопрос. Р. Кормье, С. Фекетекути, К. Келли… «Dragon Age. Тевинтерские ночи» 285 – Судно, на которое мы его доставили, называется… прошу прощения, называлось дар- ваарад. Кунарийское слово. На вашем языке самое близкое по смыслу – «изолятор магии». Дарваарад нужен для изучения магических энергий, чтобы лучше понять вас и вам подобных. Первый Дарваарад был крепостью, но ее стены оказались ненадежными. Мы сочли, что плаву- чий дарваарад будет безопаснее. Скорость и секретность вместо укреплений. Как видно, мы ошиблись, – сказал он кисло и откинулся назад. – Полагаю, есть более важный вопрос. Зачем эльфийка наняла вас? Почему не стала искать артефакт сама? – Ей нужен был инцидент, – медленно произнесла я, и Гатт с любопытством воззрился на меня. – Не сомневаюсь, что благодаря нам она вышла на вас, но это было не главным для нее. Тевинтерский альтус атакует поселение кунари, которое еще не вступило в войну? Бен-Хазрат не сумеет и дальше оставаться в стороне. В конфликт может втянуться и Ривейн, и демон знает кто еще. Хаос. Полный и окончательный. Меня затошнило. Все это чуть не случилось из-за меня, чуть не стало моим грехом. Гатт кивнул: – В этом случае мы вряд ли удержались бы от ответного – очень сильного – удара. Послед- няя надежда на перемирие испарилась бы… Наш народ не удовлетворился бы ничем иным, кроме полного уничтожения Тевинтера. Я уронила голову на руки. Правильно говорила Ириан: ослепленная гордостью, я ни на минуту не останавливалась, не давала себе времени подумать, что я творю. И это почти стоило мне… стоило целому миру – всего. Я чуть не задохнулась, осознав все тяжкие последствия своих бездумных решений. – Но этого не произошло, – тихо продолжил Гатт. – Вы рисковали собой. Вы спасли Конт- Аар и более того – моих людей. Вы могли оставить их умирать, всех шестерых, но пощадили вопреки себе. Смутившись, я пожала плечами: – На моем месте вы бы сделали то же самое. – Может, да. Может, нет. В любом случае было бы сложно опровергнуть недобрые наме- рения Тевинтера, если бы ее план удался. И так же сложно отрицать, что сегодня нас спасли тевинтерцы, – ухмыльнулся он. – Я знаю с полдюжины эльфов, которые с радостью разнесут эту историю. – Простите, что я это говорю, но большинство тевинтерцев все еще хотят вашей гибели, – фыркнула я. – Кунари – это все же кунари. – Боюсь, то же верно и для нас. Антаам продолжит агитировать за более решительную борьбу против Тевинтера. Но мы найдем, чем ответить. Бен-Хазрат официально сохранит ней- тралитет и, что еще важнее, будет волен бороться против реальной угрозы плечом к плечу с союзниками. Последние слова прозвучали почти как вопрос. Гатт выжидающе смотрел на меня. Очень не хотелось его разочаровывать; по правде говоря, я почти поддалась искушению… Но все же покачала головой: – Послушайте… я счастлива, что по моей вине не началась война. И еще больше – оттого, что не позволила эгоистичной эльфийке обвести меня вокруг пальца и развязать эту войну. Я бы с радостью помогла… но сейчас я просто хочу домой. – Вам нельзя домой. – И Гатт поднял руку, предупреждая мою вспышку гнева. – Я не запрещаю вам. Если хотите вернуться в Минратос, я помогу до него добраться. Но теперь о вас знает Фен’Харел. У него повсюду глаза и уши. И в Тевинтере тоже, без сомнения. – Так куда же нам идти? – тихо спросила Ириан, подойдя ближе. Я поднялась, обняла ее за талию, притянула к себе. Ириан положила голову мне на плечо. Гатт смотрел на нас, размышляя о чем-то, а потом сказал: Р. Кормье, С. Фекетекути, К. Келли… «Dragon Age. Тевинтерские ночи» 286 – Мы не можем взять вас с собой. Да и вы, думаю, не захотели бы. Но у нас есть другие союзники. Например, гном из Киркволла. Он выслушает все, что вы можете рассказать о враге. Более того, подыщет вам работу. Не просто поможет выжить, но даст шанс нанести ответный удар. Сделать что-нибудь важное. Я прикидывала, что будет дальше. Мы никогда не вернемся в Минратос, и остаток жизни пройдет в бегах, в ожидании кинжала в спину, стрелы из ночной мглы. Я усмехнулась: не сильно все это отличается от жизни в Империи. Вдобавок… Я глянула на Ириан, и она улыбнулась мне. Для меня дом – это не вещь и не место. Дом там, где Ириан. Так я решила много лет назад и с тех пор ни разу не пожалела. Ни на одну минуту. Но у нас оставались незавершенные дела. – Значит, поедем в Киркволл. Рано или поздно. – Я вновь взглянула на нее, и моя улыбка стала шире. – Но сначала… мы же можем посетить Вал-Руайо? Р. Кормье, С. Фекетекути, К. Келли… «Dragon Age. Тевинтерские ночи» 287 Патрик Уикс Ужасный волк придет за тобой Приземистый дом по соседству с портом Хантер-Фелла словно не хотел, чтобы его заме- чали. В дверях стоял безрогий кунари в ливрее из темной парчи, сжимая трость красного дерева с лазуритовым набалдашником в виде драконьего черепа. С одного взгляда на одежду этого кунари, на его покрытые шрамами руки матросы понимали, что дешевого пойла здесь не допросишься. На вывеске не было рисунка, только надпись: «Чайная». Внутри царили полумрак и подозрительная тишина. Лица здесь прятали под капюшо- нами, а слухи ценили дороже золота. В закопченных лампах дрожали огоньки, давая ровно столько света, чтобы зоркая прислуга легко сновала по крепким крашеным половицам. Ника- ких общих столов, лишь барная стойка и несколько просторных кабинетов, отделенных от зала плотными бархатными гардинами. Ткань с вплетенными нитями лириума зачарована так, чтобы не пропускать ни звука. У дверей появилась эльфийка в дорожном костюме, ныне известная как Шартер. Кунари окинул ее взглядом, заметив, что под скромным плащом гостьи спрятано не меньше двух кин- жалов. – Надеюсь, вы пришли с мирными намерениями, – проговорил он почти без акцента, но Шартер все-таки уловила следы прежнего произношения. Стало быть, дезертир. Наверняка он здесь уже давно, с тех пор, когда кунари захватили часть Киркволла. – Я тоже на это надеюсь, – ответила Шартер. Лакей сузил глаза, но не сделал попытки забрать у нее оружие. Посетителям чайной легко прощали осмотрительность, но не глупость, ведь только полный идиот не ждал смертельных сюрпризов от чаепития, хотя бы и дружеского. – У меня назначена встреча. – Шартер намеренно заговорила с легким киркволльским акцентом, чтобы едва заметная дрожь кунари подтвердила ее догадку. Да, похоже, это один из захватчиков, и воспоминания о том времени у него нерадостные. – Сэйдж у себя за барной стойкой, он подскажет, где найти вашу компанию, – с притвор- ной любезностью улыбнулся лакей. – Приятного вечера. Шартер кивнула ему и прошла в чайную. Замерла на секунду, моргая в тусклом освеще- нии. Затем разглядела служанку – человеческую женщину средних лет. Тонкий черный бархат ее платья, казалось, поглощал весь скудный свет. Держа в руках поднос со стаканами – черный чай, травяной чай, глинтвейн, – она остановилась посмотреть, впустят ли гостью. Не важно, что Шартер опаздывала: сначала надо было понять, куда идти. По-прежнему моргая, она жестом отпустила служанку; та кивнула и исчезла в одном из приватных кабинетов. Пока его занавес был отодвинут, доносились голоса, принадлежавшие хартийскому гному и ривейни. За спиной у Шартер вежливо кашлянул лакей, и она, чувствуя его взгляд, направилась к стойке Сэйджа, одетого в такую же ливрею. Это был гном, дряхлый на вид, его кожа – смуглая, точно дубленая – обтягивала кости так, что на предплечьях виднелись узлы сухожилий. Шартер догадалась, что в прошлом он орудовал кинжалами. Сэйдж заулыбался при ее появлении. Вокруг его глаз собрались морщинки, точно складки орлесианского веера. – Чем сегодня наше заведение может услужить дорогой гостье? – радушно спросил он с неваррским акцентом. Р. Кормье, С. Фекетекути, К. Келли… «Dragon Age. Тевинтерские ночи» 288 – Я пришла повидать друзей, – ответила Шартер. – Комната на пятерых, на имя Гош. – Ну разумеется. Мы приготовили ее для вас. Все уже собрались. Желаете чего-нибудь? – Сэйдж обвел рукой стоявшие позади него бокалы. После недельного путешествия Шартер больше всего хотела выпить бокал вина, хотя она не отказалась бы также от нагретого местечка у камина и объятий женщины по имени Тесса. Конечно, сейчас все это было бы некстати. – Мятного из Андерфелса. Рассыпного, если найдется. Сэйдж покивал: – С двумя ложками сахара, правильно помню? Шартер невольно улыбнулась: со времени ее последнего визита в эту чайную прошло десять лет, и она успела сменить несколько имен. – Все верно. Благодарю. Сэйдж жестом пригласил ее подняться по лестнице, для которой света не жалели. Ничто так не губит авторитет участников тайных собраний, как кувырок с невидимых во тьме ступе- нек. Шартер проследовала наверх, ее шаги растворились между лестничными маршами. Вход на верхний этаж тоже преграждали звуконепроницаемые черные гардины. Раздви- нув их, Шартер увидела просторную комнату с тусклыми лампами. На стенах – ни окон, ни даже картин, в которых можно проделать потайные щели для подглядывания. Веселый треск поленьев доносился от стенного очага, возле которого в удобных и мягких креслах располо- жились четверо гостей заведения. Гном средних лет, с шевелюрой и бородой такого же черного цвета, как его кожаное обла- чение. На перчатках и сапогах – вышитые лириумными нитями руны. На поясе – тонкий кли- нок в ножнах из шкуры виверна. Большая чашка кофе перед гномом уже почти пуста. Убийца из Хартии. Стройный мужчина в ярких переливающихся шелках. Наряд дополняет полноли- цевая маска, украшенная опалами для придания сходства с драконьей чешуей. Светлые кудри свисают с плеч. На столе возле него – чашка чая, несколько капель блестят в серебряной ложке на блюдечке. Орлесианский бард. Бледная женщина в серой мантии мага из Неварры. На лице – явное недовольство. Посох гостьи прислонен к креслу, но навершие с кристаллом аметиста испускает слабое магическое излучение. Камень стиснут между фигурками из серебра, их рты распахнуты (в агонии или в экстазе, Шартер так и не поняла). Женщина покачивает бокал глинтвейна, в котором, разме- шивая напиток, сама по себе вращается серебряная палочка. Морталитаси. Некто, с ног до головы закутанный в мрачное одеяние из вирантиумской парчи, в капю- шоне, прикрытом тонкой прозрачной материей. Одежда расшита незнакомыми витыми узо- рами, кое-где затейливыми настолько, что больно глазам. Поодаль от рук в кожаных перчатках стоит кубок с темно-красной жидкостью, похожей на вино. Гость слабо пахнет морем – и чем- то заморским. Пристав. Все четверо оглянулись на вошедшую. Шартер не пыталась ступать бесшумно – скрыт- ничать было бы невежливо, – но ее шаги все равно звучали приглушенно, а пол слегка пружи- нил. Выходит, под половицами – пробковая подложка, еще одно средство для гашения звуков. – Опаздываешь! – гаркнул Убийца. – Меня уже тошнит от разговоров ряженого павлина с магом смерти и этим вот… Да кем бы он ни был, – махнул он в сторону Пристава. – Она явилась точно в назначенное время, – фыркнула Морталитаси. – Месье, вам вряд ли доставила бы удовольствие беседа с самим собой, – произнес Бард. Его орлесианский акцент дымом закручивался вокруг слов. – Довольно. – Голос Пристава мог принадлежать и мужчине, и женщине любого возраста. Он казался искусственным – сымитирован сносно, но не идеально. – Все мы собрались здесь из-за нашего общего интереса к Волку. Р. Кормье, С. Фекетекути, К. Келли… «Dragon Age. Тевинтерские ночи» 289 – К Волку из Инквизиции, – ухмыльнулся Убийца. – Напоминаю, он работал на нее, не вызывая подозрений, целый год. Только представьте: среди вас – бог, а вы ни сном ни духом. Ну и каково это? – спросил он, взглянув на Шартер. Та присела и состроила раздраженную гримасу. Пусть хартиец думает, что уел ее. Тогда у него, возможно, развяжется язык. – Он не бог и сам это признал. Всего лишь очень древний и могущественный эльфийский маг. – Может статься, что очень молодой, – предположил Бард. – Обыкновенный эльф, наткнувшийся на источник древней магии. – Или же демон под личиной эльфа, – заметила Морталитаси и отпила глинтвейна. – Нас не заботит, кем он является, – от бесстрастных, казалось бы, слов Пристава веяло такой силой, что вино дрогнуло в кубке. – Для нас, тех, кто за морем, важны лишь его цели и средства. – Инквизитору он заявил, – заговорила Шартер, ерзая и втайне наслаждаясь тем, как ей внимают остальные, – что хочет возродить империю древних эльфов, вследствие чего наш мир, как он ясно дал понять, ждут колоссальные разрушения. – Особенно в Тевинтере, – насмешливо сказала Морталитаси, – ведь большую его часть построили на обломках эльфийской империи. – Она с любопытством оглядела комнату. – Вы говорили, это будет встреча лучших шпионов континента. Где же тогда сиккари из Тевинтера? – И агент Бен-Хазрат, – прозвучал голос Пристава. – Неужто кунари боятся говорить с нами? – Шпионская сеть Тевинтера не дала нам ответа. Как и Бен-Хазрат. Последнее особенно печально, – поморщилась Шартер. – Кунари лучше всех осведомлены о действиях Соласа. – И они же готовили неожиданный удар по южным странам, а когда просчитались, вторг- лись уже в открытую. – Натянуто улыбнувшись, Убийца отхлебнул кофе. – Я бы не стал сразу верить им на слово. Шартер кивнула так, будто хартиец сообщил собравшимся что-то новое, а затем глубоко вздохнула: – Инквизиция мало знает о намерениях Соласа, помимо уже названных. Но многие его исследования касались Завесы между нашим миром и миром духов. Он, называющий себя ее создателем, хотел, чтобы Инквизиция активировала артефакты для укрепления Завесы. Сна- чала мы можем разузнать об этом. План был не ахти, но Шартер и так знала: сквозившее в ее голосе сомнение должно было подтолкнуть остальных. Пристава сковала неподвижность. Орлесианец размешивал чай. Морталитаси закатила глаза. Зато Убийцу из Хартии проняло, как и рассчитывала Шартер. – Меня не было бы здесь, не попроси наместник Тетрас о паре любезностей, – начал он, широко улыбаясь. – Но я не ожидал, что окажусь самым осведомленным среди вас. Вы даже не в курсе, что нужно этому типу. Но я вас просвещу! Стиснув зубы, Шартер откинулась на спинку кресла. Убийца неприкрыто наслаждался ее досадой. Надавить еще немного – и он выложит все. – Знаем мы, что ему нужно! – горячо заговорила она. – Покончить с… – Я не про его цель, – отмахнулся Убийца и сделал паузу, допивая кофе. – Я про средство. Пусть Хартия мало смыслит в магии, но послушайте вот это, может, чему и научитесь. Р. Кормье, С. Фекетекути, К. Келли… «Dragon Age. Тевинтерские ночи» 290 Рассказ Убийцы – Так вот, красный лириум. Сперва казалось: руда как руда, только новее. Дает больше магии, травит хлеще. Бартранд, который нашел красный лириум, спятил, но мы решили, что дело в самом Бартранде. То же подумали и про Мередит, когда та разнесла почти весь Киркволл. Храмовники всегда в шаге от помешательства, уж поверьте тем, кто толкает им лириум. Позже, когда о новой руде заговорили, одна из наших лучших женщин-кузнецов поко- палась в этой дряни и нашла следы моровой скверны. И даже после этого кое-кто пробовал возить красный лириум контрабандой – мы это безобразие быстро прикрыли. Хартия – за деловой подход. Однако с Мором дел лучше не иметь. Конкуренция в таких случаях только вредит, и наместник Тетрас, как мы думаем, не зря продлил карантин в Казематах. Там, где Мередит, схватив лириумный меч, все разворотила, а затем сама стала лириумом – долбаной статуей! Многие пытались втихомолку отколупнуть кусочек Безумной Мерри, но мы объясняли, что так делать не нужно. Улавливаете? Так вот, когда нарисовался тот долиец и стал выспрашивать, можно ли как-нибудь извлечь лириумного идола, первой нашей мыслью было вернуть его в клан с парой свежих татуировок на физиономии, если вы понимаете. Вдобавок идол-то исчез. Все же знали, что из него Безумная Мерри выковала свой меч, а тот возьми и взорвись. Но эльф уперся. Сон ему, понимаешь, навеяло о древней сказочке его народа. Мол, идол еще внутри Мередит, вынь его – и эльфийские боги освободятся, что- то вроде того. Признаться, эта нудятина про эльфийских богов у меня уже вот где. Без обид, Шартер, но у Создателя хотя бы хватило ума свалить и больше не лезть к людям. Тут бы эльфу и конец… Не то чтобы мы сущие негодяи, просто если кому приспичило ковыряться в статуе из красного лириума, то либо мы – его, либо он – нас и еще уйму народу. Вдруг эльф достает склянку с зельем и говорит: эта бурда размягчит сырой лириум, чуть- чуть ослабит его магию, а мы тем временем достанем идола. Мы смеха ради плеснули зелье на кристалл – и будь я проклят, если оно не подействовало в точности так, как он сказал! То есть эльф, может, и чокнулся, но кое-что разумел. Он посулил нам столько золота, сколько весит статуя, да еще рецепт зелья. Запахло боль- шой выгодой, и мы сочли за благо помочь эльфу: сам бы он убился. Ты только не проболтайся Верховной Жрице Виктории, Шартер. Знать не знаю, что там сейчас осталось от Инквизиции, но имей в виду: я рассказываю все это по доброте душевной. И если однажды ко мне постучится стража с расспросами о том, что не должно было покинуть эти стены, Хартия очень расстроится, тебе ясно? Я так, на всякий случай. Как бы то ни было, мы втихаря пробрались на закрытую площадь, где несет бессменную стражу Безумная Мерри… Ее успели огородить, так что мы лезли через забор. Мы рассчиты- вали, что мелкая взятка и шорох в кустах намекнут киркволльским стражникам, что к чему, и те пойдут погулять. Но совесть заела их очень некстати – пришлось им маленько поплавать. Куда важнее то, что до статуи мы добрались. И я вам скажу: это та еще жуть. Вся площадь провоняла магией, столько ее скопилось, что волосы на руках встали дыбом; и в темноте, кля- нусь погребальной урной моей мамаши, ветер доносил до меня музыку. Вроде старой песни из детства, которую толком и не вспомнишь. Двое наших ребят прямо там и упали. Но пока они тряслись и что-то мямлили, остальные не теряли головы. Р. Кормье, С. Фекетекути, К. Келли… «Dragon Age. Тевинтерские ночи» 291 И вот мы у статуи. В ней уже и человека-то не признать. Ни на что не похожа, только на извилистую жилу лириума, что растет прямо из земли в самом неподходящем месте. Кое-где лириум тусклый, а кое-где так и сияет. А песня в башке становится все громче; тут еще пара братьев по Хартии – вот же кретины – заголосили и как драпанут! Я же стою и радуюсь, что статуя ничем не напоминает Мередит. Ковыряться в груди усопшей – занятие недостойное. Затем наш алхимик выплескивает зелье аккурат над сердцем Безумной Мерри, как учил эльф, – а старушка давай таять, точно снежная баба в кипятке. И чтоб меня, если в груди у нее не было маленького идола, привезенного Бартрандом с Глубинных Троп! Смотреть там особо не на что: две фигуры, слишком худосочные для гномов, тискают друг друга. И все же – вот он, светится, словно рубин, осененный благодатью самого Создателя! Тут я надеваю лучшие перчатки из натуральной кожи виверна, копаюсь в сыром лириуме, как в дождевой грязи, и вынимаю идола. Лириум вообще весит больше, чем кажется, а этот был и того тяжелее. Когда я взвесил его на ладони, то решил, что изнутри идол жидкий, текучий. Не знаю. В общем, мы эту штуку спрятали в ящик – надежный, с двойной защитой, хоть спи на нем, накрыв подушкой. Песня сразу же стихла. Мы возвращаемся в наше убежище, к эльфу – и тут все посыпалось. После заварушки в Киркволле многие храмовники пошли по кривой дорожке. Они по- прежнему отоваривались нашим лириумом, но вели себя уже почти как бандиты. Не буду врать: мы угрожали прикрыть поставки в случае неприятностей и только так держали их в узде. Вот эти-то храмовники и накрыли нашу берлогу. Должно быть, один из стражников, кото- рых мы подмазали, навел их на нас. Потому как храмовники знали: у нас есть то, что им нужно. Кусочек старой доброй Безумной Мерри. Их было больше, ведь от нас сбежали те ребята, которые испугались песни в башке. При- шлось зайти в дом, якобы для «переговоров». Выбегает эльф, затевает драку… Так храмов- ники его вздули. Мы оглянуться не успели, как он уже в отключке, с шишкой на голове. Затем слово берет главарь храмовников. Хочу, говорит, зелье, воздействующее на лириум. Но все зелье у нас вышло, а единственный, у кого есть рецепт, лежит без чувств, что главарю, конечно, не понравилось. Эльфа он связал и сказал, что подождет, а заодно забрал наш сундучок. Вскоре явился еще один тип – тевинтерец, судя по одежде, и вроде бы храмовники в беседе с ним обмолвились о доме Кинтара. Парень дал им большой кошель золота, забрал идола и был таков. Сидят храмовники и ждут, пока не очнется эльф. Кое-кто из них прилег под утро, осталь- ные по-прежнему караулили. Пара моих ребят тоже прикорнула, ну а я с главарем храмовни- ков пил себе кофе и пытался уладить наши разногласия так, чтобы все ушли живыми. Вдруг спящие заметались все разом, скорчились, словно в припадке. Были бы это одни храмовники, я бы решил, что их мучают кошмары, но то же самое происходило с моими ребя- тами, – а гномы, как известно, снов не видят. Тут же они тряслись, бились в судорогах неясно из-за чего, и когда все прекратилось, спящие были мертвы. Кровь шла у них из ушей. И я вам так скажу: храмовникам не по нутру, когда их людей убивает нечто демоническое. Их главарь вскочил с клинком наголо – и я тоже: не думает же он, что у Хартии в ходу такая магия, а если и в ходу, на кой мне убивать своих? В тот же миг главаря пришпилили к стене стрелы, пущенные через окно. Под обстрелом полегли все, кто не спал и был на ногах. Но не я. Я в деле давно и знаю, когда пора нырять в укрытие. Храмовники валятся, мои ребята валятся, а я ползу к спящему эльфу, слыша шаги снаружи; ползу и думаю: эльф с этим как-то связан, а я-то не пытался его обдурить. Если за ним пришли его же сородичи – может, он за меня заступится? Р. Кормье, С. Фекетекути, К. Келли… «Dragon Age. Тевинтерские ночи» 292 Да только помер тот эльф. Шальная стрела угодила ему прямо в горло. Я помазал его кровью свои уши и разлегся на полу, изо всех сил притворяясь жмуриком. Спустя миг заходят они, эльфы. Никогда прежде таких не видел. Лица чистые, без долий- ских загогулин. Спины прямые, не то что у сутулых городских: те вечно боятся, что на них обратят внимание. Броня моднявая, в руках луки. Комнату эти ребята шмонали очень про- фессионально. «Идола наверняка забрали», – говорит один из них с акцентом самого обычного ферел- денца. У долийцев-то рот будто ирисками набит. Затем он видит мертвого эльфа и давай ругаться. Должно быть, стыдно сознавать, что твоя стрела убила мальца, которого хотели спасти. Другой эльф наклоняется над телом со словами: «Брат, Ужасный Волк да упокоит дух твой». Тут уже слышу долийский акцент, но речь размеренная, словно тебе зачитывают поэму. После этого эльфы молча убрались. Так все и было, клянусь этим вашим Создателем. Ужасному Волку нужен идол, и он не побоится замарать руки, чтобы его достать. Не завидую я дому Кинтара, если Волк на них выйдет. Надеюсь, все они спят вполглаза. |