Его распространение, в том числе для извлечения коммерческой выгоды, не допускается. 2019 ббк 88. 362
 Скачать 3.14 Mb.
|
|
258 Часть IV. Методология гуманитарных наук исходя из того, что активное внимание обычно сопряжено с переносом собствен ных ожиданий на реальный мир. Такие ожидания могут заглушить голос реально сти, если он будет достаточно слаб. Фрейд рекомендует людям оставаться пассив ными и смиренными, проявлять интерес только к тому, что реальность хочет им сообщить, быть озабоченными лишь восприятием внутренней структуры матери ала. Таким образом, нам следует относиться к материалу, словно он уникален и не похож ни на что в мире, а все наши усилия должны быть направлены на постиже ние его собственной природы, а не на попытки подогнать его под наши теории, схе мы, концепции. Это наиболее точная рекомендация по центрированию на пробле ме, а не на своем Я. Если мы хотим постичь внутреннюю природу испытываемого переживания, нам следует по возможности отставить в сторону Я, его пережива ния, существующие концепции, надежды и страхи. «Как только внимание произвольно концентрируется до определенного уров ня, человек начинает отбирать материал; один пункт фиксируется в уме с особен ной четкостью, а другие отбрасываются, причем в процессе отбора важную роль играют ожидания, касающиеся собственных склонностей. Этогото и не следует делать; если в процессе отбора мы следуем своим ожиданиям, возникает опасность никогда не найти того, что было бы неизвестно, а если мы учитываем свои склон ности, все, что должно быть воспринято, почти наверняка будет фальсифицирова но. Не следует забывать, что смысл того, что человек слышит, в любых ситуациях и по большей части узнаваем лишь некоторое время спустя». Полезно сопоставить подходы ученого и художника к переживаниям. Если заду маться над тем, что представляет собой истинный ученый и истинный художник, воз можно, имеет смысл противопоставить их подходы к любым переживаниям, отме тив при этом, что ученый склонен классифицировать переживания, сравнивать их между собой, упорядочивать в единую философию мира, уделять внимание разли чиям в этих переживаниях. Ученым свойственно давать наименования, навешивать ярлыки, расставлять все по полочкам, т. е. классифицировать. Художники же про являют интерес к уникальному характеру переживаний. Каждое переживание во спринимается как самостоятельное, индивидуальное. Каждое яблоко уникально, отлично от других; любая модель, будь то дерево или голова натурщика, непохожа на другую. Критик сказал об одном художнике так: «Он видит то, на что другие толь ко смотрят». Художники не проявляют интереса к классификации переживаний, по мещению их в уже имеющийся мысленный каталог. Их задача — свежий взгляд на переживание, а затем, при наличии таланта, умение запечатлеть это переживание, чтобы другие, менее восприимчивые люди также смогли увидеть его свежим взгля дом. Очень точно сказал об этом Симмел: «Ученый видит нечто, потому что знает нечто, в то же время художник знает нечто, потому что видит». Эти стереотипы, как и любые другие, опасны. В данной главе обосновывается мнение о том, что ученые только выиграют, больше полагаясь на интуицию и, подоб чей можно сформулировать следующее правило: все сознательные усилия должны быть устранены, должна в полной мере работать только “бессознательная память” пациента; говоря коротко, следует просто слушать, не пытаясь запомнить чтото конкретное» (Freud, 1924, pp. 324–325). Глава 17. Формирование стереотипов как противоположность познания истины 259 но художникам, ценя непосредственные переживания. Сходным образом, иссле довательский подход и понимание реальности, свойственные науке, будут спо собствовать углублению реакции художника на мир и, помимо этого, помогут ему повзрослеть. Итак, девиз у художника и у ученого один: «Видеть реальность це ликом». Восприятие Формирование стереотипов как концепция применимо не только к социальной психологии предвзятости, но также к базовому процессу восприятия. Восприя тие может не иметь ничего общего с регистрацией внутренней природы реально го события. Чаще всего происходит классификация переживаний, навешивание ярлыков, а не подробное исследование переживаний: в результате речь идет о присвоении имени, а не собственно о восприятии. Стереотипное восприятие подобно исполь зованию штампов и избитых фраз в речи. Например, представляясь другому че ловеку, можно отреагировать на него оригинально, свежо, попытаться воспри нять, понять его уникальность, индивидуальность, отличие от других. Гораздо чаще мы, однако, навешиваем на человека ярлык, отводим ему место в уже имею щемся каталоге. Он перестает быть уникальным индивидом и становится приме ром некоей концепции или представителем категории. Иными словами, индивид, склонный к стереотипному восприятию, напоминает архивариуса, а не киноопе ратора. Из множества примеров стереотипного восприятия можно перечислить следу ющие ситуации и явления. 1. Знакомое и привычное предпочтительнее незнакомого. 2. Схематичное и абстрактное предпочтительнее реального. 3. Организованное, структурированное, однозначное предпочтительнее хао тичного, неорганизованного, двусмысленного. 4. Имеющее название и могущее его получить предпочтительнее не названного. 5. Имеющее смысл предпочтительнее бессмысленного. 6. Обычное предпочтительнее необычного. 7. Ожидаемое предпочтительнее неожиданного. Кроме того, в случае восприятия незнакомого, конкретного, неожиданного, не имеющего названия и смысла события, мы склонны искажать его, придавать ему некую форму, чтобы сделать похожим на более знакомое, абстрактное, организо ванное. Нам свойственно воспринимать события как примеры отдельных катего рий, не улавливая их уникальность и неповторимость. Бесчисленные свидетельства каждой из этих тенденций можно найти в литера туре, посвященной тесту Роршаха, гештальтпсихологии, проективному тестирова нию, теории искусства. Так, Хайакава (Hayakawa, 1949, p. 103) приводит пример из области теории живописи, когда учитель рисования «имел привычку говорить 260 Часть IV. Методология гуманитарных наук своим ученикам, что они не смогут нарисовать какуюлибо конкретную руку, по тому что думают о ней, как о руке; имея в виду руку, они полагают, что знают, как эта рука должна выглядеть». Удивительные примеры можно найти и в книге Шех теля (Schachtel, 1959). Очевидно, что для помещения объектараздражителя в уже существующую систему категорий требуется знать о нем гораздо меньше, чем для его понимания. Истинное восприятие, предполагающее, что объект уникален, пропускающее этот объект через себя, отнимает гораздо больше времени, чем доли секунды, необходи мые для навешивания ярлыка и помещения в каталог. Не исключено также, что категоризация гораздо менее эффективна, чем свежее восприятие, в основном за счет того, что происходит в считанные доли секунды. При этом реакцию на объект определяют только наиболее заметные его характе ристики, которые могут быть учтены за короткое врем; это также легко уводит нас в сторону от правильного восприятия. Таким образом, восприятие с категоризаци ей — своего рода приглашение к ошибкам. Эти ошибки усугубляются тем, что восприятие с категоризацией не позволяет их скорректировать. Предмет или человек, отнесенные к той или иной категории, остаются там надолго, поскольку любое поведение, не согласующееся со стереоти пом, расценивается как исключение и не воспринимается всерьез. Например, если мы почемулибо сочли человека нечестным и попытались поймать его на жульни честве в картах, но это нам не удалось, мы все же продолжаем считать его жули ком, полагая, что в данном случае он не смошенничал изза лени или боязни разоб лачения. Если мы твердо убеждены в его нечестности, не будет иметь никакого значения даже тот факт, что нам так и не удастся его уличить. Мы будем попреж нему считать этого человека жуликом, по какимто причинам опасающимся обма нывать именно нас. Не согласующееся со стереотипным представлением поведе ние будет восприниматься с любопытством, как намеренное, не характерное для данного человека. Действительно, концепция формирования стереотипов во многом объясняет существование извечной проблемы: люди могут продолжать заблуждаться, год за годом не замечая очевидной истины. Как известно, принято считать, что невос приимчивость к очевидному полностью объясняется вытеснением или влияни ем мотивации. Нет нужды сомневаться в справедливости этого утверждения. Из наших рассуждений следует, что имеются и другие причины слепоты к очевид ным фактам. Когда же нас самих воспринимают стереотипно, нам представляет ся, что это своего рода насилие. Мы обескуражены и неприятно поражены тем, что оказываемся среди массы других людей, с которыми, как нам кажется, мы не имеем ничего общего. Невозможно сказать об этом лучше, чем Уильям Джеймс: «Первым делом разум относит объект к какомулибо классу. Однако любой бес конечно важный для нас и вызывающий теплые чувства объект представляется в своем роде уникальным. Вероятно, даже краб был бы исполнен чувства негодо вания, узнав, что мы беспардонно отнесли его к ракообразным, тем самым изба вившись от него. “Я не такой, — воскликнул бы он. — Я особенный, это я и толь ко я”» ( James, 1958, p. 10). Глава 17. Формирование стереотипов как противоположность познания истины 261 Научение Привычка представляет собой попытку разрешить возникшую проблему, исполь зуя предшествующий опыт успешного разрешения проблем. Это подразумевает 1) отнесение возникшей проблемы к определенной категории проблем, 2) выбор наиболее эффективного решения для данной конкретной категории проблем. В этом случае без классификации не обойтись. Феномен привычки прекрасно иллюстрирует то, что характерно также для ка тегоризирующего внимания, восприятия, мышления, самовыражения и т. п.: все это попытки «остановить мир». В действительности мир пребывает в постоянном движении, все вокруг меняется. Теоретически ничто в мире не стоит на месте (хотя, с практической точки зрения, многое остается статичным). Если серьезно отно ситься к теории, тогда всякое событие, переживание, поведение так или иначе (по важным или не очень важным параметрам) отличается от любого другого события, переживания, поведения, которое имело место в прошлом или будет иметь место в будущем 1 Вполне разумно, как не раз подчеркивал Уайтхед, основывать свои теории и философию науки, а также здравый смысл на этом непреложном факте. Беда в том, что не все из нас делают это. Несмотря на то что мудрые ученые и философы давно отвергли устаревшие концепции о пустом пространстве и бесцельно и вечно суще ствующих в нем объектах, эти концепции продолжают проявляться в наших менее разумных реакциях. Хотя факт изменчивости и постоянного развития мира счита ется общепризнанным, признание это происходит без особой радости и энтузиаз ма. В глубине души мы попрежнему являемся приверженцами Ньютона. Все действия по категоризации можно считать попытками остановить движе ние меняющегося мира, чтобы им можно было управлять, словно управлять мож но только неподвижным миром. Примером этого является гениальная находка математиковатомистов, позволяющая оперировать движением и переменами как чемто неподвижным: речь идет о дифференциальном исчислении. В рамках этой главы более уместными будут примеры из психологии: в частности, привычки, как и любое научение путем воспроизведения, служат проявлениями склонности ста тически мыслящих людей хотя бы на время остановить мир, поскольку им трудно взаимодействовать с меняющимся миром. Категоризация есть не что иное, как попытка сделать скоропалительные выво ды, поскольку человек испытывает страх перед неизвестностью; эта попытка пред принимается в надежде снизить тревогу и избежать контакта с неизвестностью. 1 «Нет двух одинаковых вещей, ни одна вещь не остается неизменной. Если вы четко это осознаете, нет ничего дурного в том, чтобы вести себя иногда так, словно некоторые вещи одинаковы или не которые из них не меняются, – т. е. поступать в соответствии с привычками. Это допустимо, потому что различия должны проявляться, но некоторые из них иногда не проявляются. Коль скоро вы осознаете, что различия, несмотря ни на что, существуют всегда и вам следует в каждом конкрет ном случае оценивать, насколько они значимы, вы имеет полное право следовать привычке, посколь ку всегда при необходимости сможете от нее отказаться. Универсальных, надежных привычек не су ществует. Привычки полезны людям, которые не зависят от них, не стремятся следовать им во что бы то ни стало, при любых обстоятельствах; на менее благоразумных индивидов привычки могут навлечь беду» (Johnson, 1946, p. 199). 262 Часть IV. Методология гуманитарных наук Восприятие индивидов, которые спокойно относятся к неизвестности или, что по чти то же самое, спокойно переносят неопределенность (FrenkelBrunswik, 1949), менее подвержено влиянию мотивации. Следовательно, тесную связь между вос приятием и мотивацией целесообразно считать психопатологическим явлением, а не признаком здоровья. Образно говоря, наличие такой связи говорит о том, что организм болен. У самоактуализирующихся людей выраженность этой связи ми нимальна; у людей с невротическими и психопатическими проявлениями она мак симальна, в частности при бреде и галлюцинациях. Один из способов описать это различие — сказать, что познание у здоровых людей сравнительно немотивирован но, а у больных сравнительно мотивировано. Привычки, таким образом, представляют собой консервативные механизмы, как отмечал Джеймс (James, 1890). Почему это так? С одной стороны, потому что любая выученная реакция за счет возбуждения блокирует формирование других выученных реакций на ту же проблему. Но есть и другая, не менее важная причи на, о которой часто забывают теоретики научения: научение основывается не толь ко на мышечных реакциях, но и на аффективных предпочтениях. Мы не только учимся говорить поанглийски, а также учимся любить этот язык, отдавать ему предпочтение (Maslow, 1937) 1 . Научение, таким образом, нельзя считать полно стью нейтральным процессом. Нельзя, например, сказать: «Если эта реакция оши бочна, можно ее забыть или заменить более подходящей», поскольку в процессе научения мы должны сохранять лояльность. Таким образом, если мы даже очень хотим изучить французский, возможно, лучше этого не делать, если единственный имеющийся преподаватель имеет плохое произношение. По той же причине сле дует возразить тем представителям науки, которые легкомысленно относятся к ги потезам и теориям. Они утверждают, что даже самая плохая теория лучше, чем ее отсутствие. На самом деле это не так, если предшествующие рассуждения верны. Как гласит испанская поговорка: «Привычки — сначала паутина, а потом канаты». Вышесказанное не распространяется на все виды научения; критические заме чания относятся только к репродуктивному научению, т. е. к заучиванию и воспро изведению изолированных реакций. Судя по высказываниям многих психологов, они искренне считают такое научение единственным способом связи прошлого с настоящим, благодаря которому для решения текущих проблем могут быть успеш но использованы уроки прошлого. Это весьма наивное допущение, поскольку наи более важные знания о мире (т. е. наиболее важные связи с прошлым) не связаны 1 «Антологии С тех пор как составитель одной антологии опубликовал Отличные произведения Морса, Боуна, Поттера, Блисса и Брука, Все последующие составители антологий, естественно, стали Цитировать Морса, Боуна, Поттера, Блисса и Брука. Если бы какойто безрассудный составитель антологий вдруг решил Опубликовать избранные произведения, скажем мои и ваши, Не процитировав, на свой страх и риск, Классиков Морса, Боуна, Поттера, Блисса и Брука, Надменные критики, мельком просмотрев наши с вами стихи, Возопили бы: “Что это за антология, в которой не упоминаются Морс, Боун, Поттер, Блисс и Брук!”» (Guiterman, 1939). Глава 17. Формирование стереотипов как противоположность познания истины 263 с атомизмом или репродуктивностью. Наиболее значимый тип научения, несом ненно связанный с прошлым, может быть назван характерологическим, или под линным, научением (Maslow, 1968a); имеется в виду влияние, оказанное всеми пе реживаниями на характер человека. Таким образом, переживания не усваиваются организмом постепенно, одно за другим; если их воздействие достаточно сильно, в человеке изменяется все. Следовательно, отдельные трагические переживания способны помочь человеку повзрослеть, стать мудрее, терпимее, скромнее, обре сти способность решить любую из проблем взрослой жизни. Альтернативная тео рия гласит, что человек практически не меняется в процессе переживаний, а лишь приобретает опыт решения конкретных проблем (например, в случае смерти ма тери) 1 Если мир пребывает в постоянном движении, то каждый момент уникален. Теоретически, всепроблемы являются новыми для нас. Типичная проблема, со гласно теории процессов, — это проблема, с которой нам ранее никогда не прихо дилось встречаться, т. е. непохожая на любую другую проблему. Таким образом, проблема, весьма напоминающая прошлые проблемы, согласно этой теории, долж на считаться скорее исключением, чем правилом. Если это действительно так, то тогда обращение к прошлому в поисках решений может принести столько же пользы, сколько и вреда. Лично я убежден, что путем наблюдений можно доказать не толь ко теоретическую, но и практическую истинность этого положения. В любом слу чае, ни один человек, независимо от своих теоретических убеждений, не станет спорить с тем, что, по крайней мере, некоторые проблемы являются совершенно новыми и, следовательно, требуют новых решений. С биологической точки зрения, привычки играют двойственную роль в адапта ции, поскольку одновременно приносят пользу и вред. В них обязательно заложен элемент ошибочности, в частности представление о мире как о чемто неизменном и статичном. Тем не менее привычки считаются одним из важнейших инструмен тов адаптации, которая имеет место в меняющемся, динамичном мире. Привычка представляет собой уже сформированную реакцию на ситуацию или решение про блемы. Поскольку привычка уже сформирована, она инерционна и противится из менениям. Однако при изменении ситуации мы должны быть готовы быстро изме нить свою реакцию. Следовательно, наличие привычки может быть более вредным, чем отсутствие всякой готовой реакции, поскольку привычка мешает формирова нию ответа на новую ситуацию. 1 «Память, как мы попытались доказать, не есть способность к раскладыванию воспоминаний по ящич кам или регистрации их в картотеке. Картотек и ящиков не существует; по правде говоря, не суще ствует и такой способности, поскольку способность работает периодически, когда хочет или когда может, в то время как нанизывание прошлых переживаний одно на другое происходит непрерывно…» «Вместе с тем, даже не отдавая себе отчета, мы смутно ощущаем, что прошлое всегда остается с нами. Что мы собой представляем, каков наш характер, — все это результат конденсации нашей личной истории, которую мы прожили начиная с рождения, даже со времени до рождения, поскольку в нас заложены родительские представления. Без сомнения, в процессе мышления активизируется лишь малая часть нашего прошлого, однако все прошлое целиком, включая исходные душевные склон ности, проявляется в наших желаниях, воле и действиях. Следовательно, наше прошлое как нечто целое проявляет себя в виде влечения; оно ощущается в форме идеи» (Bergson, 1944, pp. 7–8). |