Его распространение, в том числе для извлечения коммерческой выгоды, не допускается. 2019 ббк 88. 362
 Скачать 3.14 Mb.
|
|
Центрирование на средствах ведет к разделению научных дисциплин, воздви гает между ними стены, ограничивая разные территории. Когда Жака Леба спро сили, кто он, невролог, химик, физик, психолог или философ, он ответил просто: «Я разрешаю проблемы». Хотелось бы, чтобы так могли ответить большинство ученых. Наука только выиграла бы от того, что в ней появилось бы больше таких людей. Однако этому мешает философия, превратившая ученого в техника, не за нятого поисками истины, в человека, который знает, а не стремится к знанию и решению проблем. Если бы ученые относились к себе как к людям, ставящим вопросы и решаю щим задачи, а не как к узкоспециализированному техническому персоналу, гори зонты науки раздвинулись бы и мы бы уже подошли к психологическим и соци альным проблемам, о которых мы меньше всего знаем, но которые чрезвычайно важны. Почему существует так мало междисциплинарных исследований? Почему на каждую сотню людей, занятых химическими исследованиями, приходится не более десятка психологов? Что важнее для человечества: бросить тысячу лучших умов на усовершенствование бомбы (или даже усовершенствование пеницилли на) или озадачить их проблемами национализма, психотерапии или эксплуатации? Центрирование на средствах в науке создает раскол между учеными и други ми искателями истины, а также между различными методами поиска и понима ния истины. Если определить науку как поиск истины, понимания и озарения, а также озабоченность важными вопросами, было бы трудно разделить ученых, с одной стороны, и поэтов, художников, философов — с другой 1 . Волнующие их про блемы вполне могут быть сходными. Конечно, если быть честным, различия все же есть; они касаются, прежде всего, специфических методов и техник профилактики ошибок. Очевидно, наука только выиграет, если разрыв между ученым и поэтом, философом сократится. Центрирование на средствах попросту помещает их в раз ные миры; центрирование на проблеме позволит им видеть друг в друге соратников, готовых помочь друг другу. Судя по биографиям великих ученых, это действитель но так. Среди выдающихся деятелей науки было много творческих личностей, полу чавших поддержку не только от коллегученых, но и от философов. 1 «Вы должны любить сами вопросы». (Рильке.) «Нам известны все ответы, все ответы: Но как узнать вопрос?» ( A. MacLeish, The Hamlet of A. Macleish, Houghton Mifflin). 252 Часть IV. Методология гуманитарных наук Центрирование на средствах и научная ортодоксия Центрирование на средствах неизбежно приводит к научной ортодоксии, кото рая, в свою очередь, порождает неортодоксию. Вопросы и проблемы в науке ред ко удается сформулировать, классифицировать или объединить в одну систему. Во просы прошлого более не вопросы, а ответы, вопросы будущего еще не прозвучали. Однако вполне возможно классифицировать и упорядочить методы и техники прошлого. В таком виде они получили название «законов научного метода». Кано низированные, закрепленные историей, традицией, они ограничивают насто ящего ученого (вместо того чтобы помогать ему в работе). В устах менее креатив ных, более конвенциальных деятелей науки эти «законы» звучат как требование решать наши насущные проблемы точно так же, как наши предшественники реша ли свои. Такая установка особенно опасна для психологических и социальных наук. Призыв к научности часто звучит так: используйте техники естественных и гума нитарных наук. Отсюда склонность многих психологов и социологов обращаться к старым техникам, вместо того чтобы создавать новые; при этом игнорируется тот факт, что проблемы, степень развития, данные психологии и естественных наук в корне различаются. Традиции в науке хороши отнюдь не всегда. Лояльность тра дициям опасна. Основная опасность научной ортодоксии состоит в том, что блокируется со здание новых техник исследования. Если законы научного метода уже сформу лированы, остается только следовать им. Новые методы и новые пути в науке встречаются с подозрением и враждебностью; так, например, были встречены пси хоанализ, гештальтпсихология, тест Роршаха. Ожидание такого враждебного от ношения отчасти объясняет тот факт, что до сих пор не создано относительной, холистической и синдромальной логики, статистики и математики, в которой нуж даются новые психологические и социальные дисциплины. Обычно развитие науки — процесс коллективный. Как еще ограниченные ин дивиды могут сделать важные и даже великие открытия? В отсутствие сотрудни чества движение вперед прекращается, пока не появится гигант, которому не нуж на помощь. Ортодоксия означает отказ в помощи неортодоксально мыслящему человеку. Поскольку гениев среди ортодоксов и неортодоксов мало, постепенно продвигается вперед только ортодоксальная наука. Можно ожидать, что идеи, ко торые долго замалчиваются и встречают противодействие, рано или поздно про бивают себе дорогу (если они верные), а затем становятся ортодоксальными. Еще одна не менее серьезная опасность, проистекающая из центрирования на средствах, — это прогрессирующее ограничение сферы компетенции науки. Это явление не только блокирует развитие новых техник, но и препятствует по становке вопросов на том основании, что при современном уровне развития тех ник на эти вопросы ответить нельзя (например, вопросы о субъективном, о ценно стях, религии). Такие глупые доводы заставляют исследователей опасаться пораже ния, приводят к противоречиям в терминологии, рождают концепцию «ненаучной проблемы». Очевидно, каждый, кто знаком с историей науки, вряд ли станет гово рить о неразрешимой проблеме; проблемы бывают решенными и нерешенными. Глава 16. Центрирование на средствах как противоположность центрирования на целях 253 В последнем случае возникает мощный импульс к действию, к проявлению изоб ретательности и таланта. Если же мы начнем спрашивать себя в духе современной научной ортодоксии: «Что мы можем сделать при помощи научного метода (как мы его понимаем)?», то мы обречем себя на добровольное самоограничение, отказ от изучения обширных сфер человеческих интересов. Эта тенденция может до стигнуть невероятных и опасных крайностей. В ходе обсуждений в конгрессе со здания национальных исследовательских фондов некоторые физики предложили исключить из этой программы психологические и социальные науки на том осно вании, что они недостаточно «научны». На каком еще основании могла возникнуть подобная идея, как не на исключительном уважении к эффективным и безупреч ным техникам, на полном незнании того, что задача науки — ставить вопросы, а ее основы коренятся в человеческих ценностях и мотивах? Как мне, психологу, по нимать это и другие подобные заявления моих коллегфизиков? Следует ли мне начать использовать их техники? Но они не годятся для решения моих проблем. Как же надо решать психологические проблемы? Следует ли их решать? Может быть, ученым надо самоустраниться, отдав эту сферу на откуп богословам? Или же это тонко рассчитанное издевательство? Возможно, имелось в виду, что все психо логи глупы, а физики умны? Однако на каком основании был сделан такой вывод? Основывался ли он на личных впечатлениях? В таком случае я вынужден подчер кнуть, что в любой сфере науки глупцов предостаточно. Так какое же из этих двух мнений более справедливо? Боюсь, что существует лишь одно возможное объяснение: выступавший попро сту отдает приоритет технике, вероятно, другие аспекты науки его не интересуют. Центрированная на средствах ортодоксия поощряет ученых быть благоразум ными и предусмотрительными, а не смелыми и решительными. Если следовать этой логике, задача ученых — продвигаться шаг за шагом по хорошо вымощенной дороге, а не прокладывать пути в неизвестное. В результате поощряется консерватизм, а не радикальные подходы к непознанному. Ученые становятся поселенцами, а не пер вопроходцами 1 Истинное место ученых (пусть и не всегда) — среди неизвестного, хаотичного, плохо различимого, таинственного, неточно сформулированного. Именно здесь, по замыслу центрированной на проблемах науки, они и должны находиться в случае необходимости. Именно от этого их отвлекает подход, центрированный на средствах. Чрезмерное внимание к методам и техникам заставляет ученых полагать: 1) что они более объективны и менее субъективны, чем имеет место в действительности, 2) что им нет нужды заботиться о ценностях. Методы этически нейтральны; про блемы и вопросы нейтральны не всегда, рано или поздно вокруг них разгораются споры о ценностях. Один из способов избежать столкновения с проблемой ценно стей — делать акцент на методах, а не на целях науки. Действительно, вполне воз можно, что основной предпосылкой центрированной на средствах ориентации яв ляется стремление к максимальной объективности (отсутствию связи с ценностями). 1 «Гении подобны бронетанковой колонне: молниеносный прорыв на необитаемую территорию не избежно оставляет неприкрытыми фланги» (Koestler, 1945, p. 241). 254 Часть IV. Методология гуманитарных наук Однако, как уже отмечалось в главе 15, наука никогда не была, не является и никогда не будет полностью объективной, иначе говоря, независимой от челове ческих ценностей. Более того, весьма спорным представляется вопрос о том, стоит ли вообще стремиться к полной объективности (не довольствуясь объективностью, на которую способен человек). Все ошибки, о которых шла речь в данной главе, говорят об опасности игнорирования несовершенства человеческой природы. Не вротические личности не только платят высокую цену за свои бесплодные попыт ки, но, по иронии судьбы, их мыслительные процессы становятся все менее эффек тивными. В связи с воображаемой независимостью от ценностей стандарты ценности становятся все более размытыми. Если философия центрирования на средствах достигнет крайней степени своего выражения (что чаще всего имеет место в дей ствительности) и при этом будет достаточно последовательна, то станет невозмож ным отличить важный эксперимент от неважного. Речь будет идти исключитель но о технически правильно и технически неправильно проведенных опытах 1 . При использовании исключительно методологических критериев самое тривиальное исследование может претендовать на такое же уважение, как и самое плодотвор ное. Конечно, такие казусы пока не происходят, но лишь благодаря наличию кри териев и стандартов, отличных от методологических. Вместе с тем, хотя подобная ошибка редко встречается в столь явной форме, она весьма распространена в заву алированном виде. Научные журналы пестрят такими примерами, когда не заслу живающая внимания проблема разрабатывается с усердием, достойным лучшего применения. Если бы наука была не более чем сводом правил и методик, то в чем заключа лось бы ее отличие от, скажем, игры в шахматы, занятий алхимией или лечения зубов? 2 1 «Ученый считается великим не потому, что решил проблему, а потому, что сформулировал пробле му, решение которой… приведет к значительному прогрессу» (Cantril, 1950). 2 Сэр Ричард Ливингстоун из колледжа Тела Господня, Оксфорд, определил техника «как человека, который прекрасно знает свою работу, за исключением ее цели и места во Вселенной». Ктото дру гой в том же духе охарактеризовал эксперта как человека, который тщательно избегает совершения малых ошибок, впадая при этом в гораздо более значительные заблуждения. ГЛАВА 17 Формирование стереотипов как противоположность познания истины Даже если он (разум) признает, что данный объект ему не знаком, он полагает, что это неведение состоит в незна нии, к какой из проверенных временем категорий при надлежит новый объект. В какой ящичек, готовый от крыться, следует его поместить? В какие одежды, уже подготовленные, надо его одеть? То это, или другое, или же третье? И «то», и «другое», и «третье» — вещи вполне определенные, уже известные. Сама идея о том, что для нового объекта предстоит создать новую концепцию, возможно, новый образ мыслей, нам глубоко неприятна. История философии, однако, свидетельствует о несконча емом конфликте систем, о невозможности удовлетвори тельно поместить реальный объект в готовое платье уже готовых концепций, о необходимости «снимать мерки». Генри Бергсон Creative evolution, 1944, pp. 55–56 В различных областях психологии существует огромная разница между стереотип ным познанием и свежим, рецептивным, даосистским познанием конкретного и уникального, невинным познанием без предрассудков и ожиданий, без вмеша тельства желаний, надежд, страхов или тревог. Большинство актов познания про изводят впечатление утратившей новизну, небрежной каталогизации стереотипов. Простая классификация с отнесением к уже существующим рубрикам в корне от личается от реального, конкретного восприятия с полным сосредоточением вни мания на многосторонности уникального явления. Только такое познание может привести к наслаждению переживанием. В этой главе нам предстоит обсудить проблемы познания в свете этих теорети ческих рассуждений. Автор надеется убедить читателя, что многое из того, что счи тается познанием, в действительности —лишь его суррогат, следствие существова ния в быстро меняющейся реальности при отсутствии желания признавать этот факт. Поскольку окружающая действительность динамична, а ум среднего запад ного человека способен улавливать лишь статику, наше восприятие, научение, за поминание и мышление на самом деле настроены на работу со статичными абст ракциями реальности или теоретическими конструктами, а не с реальностью как таковой. 256 Часть IV. Методология гуманитарных наук Не следует думать, что эта глава направлена против абстракций, обобщений и концепций, без которых человек, повидимому, не может существовать. Речь идет о том, что все они должны основываться на переживаниях, не быть пустыми. Они должны основываться на конкретной реальности и быть с нею связаны. Не лиш ним будет также осмысленное содержание, а не пустые слова, ярлыки, абстракции. Эта глава посвящена патологическому абстрагированию, «упрощению до абстрак ции» и вытекающим из этого опасным последствиям. Внимание Концепция слежения, или наблюдения, кардинально отличается от концепции восприятия; в ней делается акцент на избирательных, подготовительных, органи зующих и мобилизующих действиях. Это не обязательно должны быть реакции, полностью определяемые природой реальности, за которой ведется наблюдение. Общеизвестно, что слежение зависит от природы самого организма, личностных интересов, мотивов, предубеждений, прошлого опыта и т. д. С темой нашего исследования связан тот факт, что в реакциях слежения удается различить непосредственное наблюдение за уникальным событием и стереотипное распознавание во внешнем мире набора категорий, которые уже существуют в уме наблюдающего. Таким образом, наблюдение может быть более чем узнаванием или открытием в мире того, что мы сами туда уже поместили, своего рода предвосхище нием переживания до того, как оно возникло. Оно может быть некой рационализа цией прошлого или попыткой поддержать статускво, а не истинным распознавани ем перемен, новизны и динамики. Это возможно лишь при наблюдении за чемлибо, известным ранее, или же при поисках нового в уже знакомом. Недостатки и преимущества стереотипизации внимания для организма очевид ны. Совершенно ясно, что классификация переживаний не требует внимания в полном объеме, что помогает нам сберечь силы. Безусловно, категоризация гораз до менее утомительна, чем внимательное наблюдение. Более того, она не требует концентрации внимания, не вынуждает нас использовать все резервы организма. Концентрация внимания, необходимая для восприятия и понимания важной или новой проблемы, как известно, весьма утомительна, поэтому мы прибегаем к ней относительно редко. Подтверждением этому может служить всеобщее увлечение техниками скорочтения, короткими романами, журналамидайджестами, стерео типными фильмами, насыщенными клише диалогами и, в целом, избегание реаль ных проблем или, во всяком случае, предпочтение стереотипных псевдорешений. Рубрикация, или категоризация, является частичной, символической или номи нальной, а не полной реакцией, позволяющей автоматизировать поведение (напри мер, делать несколько дел одновременно), что, в свою очередь, дает человеку возмож ность заниматься более сложной деятельностью, когда менее сложная осуществля ется в своего рода рефлекторном режиме. Иначе говоря, у нас нет необходимости замечать или обращать внимание на знакомые элементы переживаний 1 1 Экспериментальные примеры приведены в великолепном исследовании Бартлетта (Bartlett, 1932). Глава 17. Формирование стереотипов как противоположность познания истины 257 В этом утверждении таится парадокс, поскольку одновременно справедливо то, что 1) мы склонны не замечать то, что не подпадает под уже существующую систему категорий (т. е. странное и незнакомое) и 2) именно непривычное, опасное или угро жающее привлекает наибольшее внимание. Незнакомый раздражитель может быть либо опасным (шум в темноте), либо нет (новые шторы на окнах). Наибольшее внимание уделяется незнакомому и опасному; наименьшее — знакомому и без опасному; промежуточное внимание уделяется незнакомому и безопасному, кото рое превращается в знакомое и безопасное, т. е. подвергается категоризации 1 Напрашивается любопытный вывод: новое и незнакомое либо вообще не при влекает нашего внимания, либо захватывает его полностью. Складывается впечат ление, что значительная (менее здоровая) часть нашей популяции уделяет внима ние исключительно угрожающим переживаниям, словно внимание — только реак ция на опасность и предупреждает о необходимости принятия чрезвычайных мер. Эти люди отметают в сторону не угрожающие или не опасные переживания, а сле довательно, не заслуживающие внимания или какойлибо иной реакции, когни тивной или эмоциональной. Жизнь представляется им чередой опасностей с ред кими промежутками между ними. Однако существуют люди, для которых все иначе. Они реагируют не только на угрожающие ситуации. Вероятно, благодаря большей уверенности в себе и спокой ствию они могут позволить себе роскошь реагировать, обращать внимание и даже испытывать волнение по поводу переживаний, которые не представляют опасно сти, а приятно возбуждают. Известно, что подобная положительная реакция, сла бая или сильная, от легкого возбуждения до захватывающего восторга, подобно реакции на опасность, сопряжена с мобилизацией вегетативной нервной системы, включая внутренние органы и организм в целом. Основное различие между этими переживаниями состоит в том, что одно из них интроспективно представляется приятным, а другое неприятным. Учитывая это наблюдение, можно утверждать, что человеческие особи не только пассивно адаптируются к миру, но также и на слаждаются им и даже активно вмешиваются в него. Фактор, изменчивость кото рого, повидимому, ответственна за большинство подобных различий, очень при близительно можно назвать психическим здоровьем. Для сравнительно тревожных людей наблюдение представляет собой исключительно механизм неотложного реагирования и весь мир делится на безопасную и опасную сферы. Противоположностью вниманиякатегоризации является свободно плавающее внимание (free floating attention), описанное в соответствующей концепции Фрей да 2 . Отметим, что Фрейд рекомендует скорее пассивное, чем активное наблюдение, 1 «Ничто не представляется столь же приятным на протяжении всей жизни, как способность присо единять новое к старому, встречать каждого грозного нарушителя нашего привычного набора кон цепций, видеть его насквозь и снабжать этикеткой, словно старого приятеля в маскарадном костю ме… Мы не испытываем ни любопытства, ни удивления, сталкиваясь с вещами, выходящими за рам ки наших концепций, не отвечающими привычным стандартам» (James, 1890. Vol. II, p. 110). 2 «Следовательно, принцип равномерного распределения внимания неизбежен, если от пациента тре буется передавать все происходящее без критики или отбора. Если врач ведет себя иначе, он отбра сывает преимущества следования пациентом “фундаментальному закону психоанализа”. Для вра |