Политология_Эндрю Хейвуд_Учебник_2005 -544с. Эндрю хейвуд перевод с английского под редакцией профессора Г. Г. Водолазова
 Скачать 41.99 Mb.
|
|
этноцентризма (2) Классификации могут быть искажены теми или иными ценностными влияниями. Было время, например, когда полито логи объединяли коммунистические и фашистские режимы под одной рубрикой «тоталитарные», — возникала картина, что в годы «холодной войны» западные ли беральные демократии воевали, по существу, с тем же врагом, что и во Второй мировой войне. (3) Всем нашим системам классификации присущ еще один недо статок — во главу угла они ставят государство, а страны рассматривают как целос тные и самодовлеющие системы. Уж очень большой ошибкой это не назовешь, хотя в эпоху глобализации такой подход уже недостаточен. Классические типологии Исторически наиболее авторитетной системой классификации систем правле ния всегда была та, которую в IV в. до н. э. разработал Аристотель, — материалом для нее стали 158 греческих полисов, существовавших на тот момент. После Арис тотеля эта система господствовала в политической философии еще 2500 лет. Арис тотель полагал, что правительства отличаются друг от друга по двум критериям: «кто правит» и «в чьих это интересах». Власть может находиться в руках одного понятийному аппарату утопизм (от греч. outopia — нигде или — благая земля) - идеальное или совершенное общество. Хотя человечество выработало множество утопий, всех их объе диняют такие идеи, как преодоление нуж ды, отсутствие конфликтов, насилия и угне тения. Утопизм — это своеобразный стиль философствования, отрицающий существу ющее общественное устройство и противо поставляющий ей некий образ совершенного будущего. В качестве наиболее характерных примеров можно указать на марксизм и анархизм. Утопические теории обычно ос нованы на вере в безграничные возможнос ти человека. Термин «утопизм» обычно ис пользуется уничижительно: им характеризу ют заблуждения, благие фантазии, пропа ганду нереальных и недостижимых целей. Этноцентризм — свойство этническо го сознания приписывать иным народам ценности и идеи собственной культуры; предполагает наличие предубеждений в отношении иных этносов и групп. человека, кучки или многих граждан, и в каждом из этих случаев она может служить либо узким, подчас даже откровенно эгоисти ческим интересам самих правителей либо инте ресам всего сообщества. Так Аристотель выде лил шесть форм правления (рис. 2.1). 32 Политические теории К понятийному аппарату Абсолютизм — это теория и практика правления, традиционно ассоциируемые с абсолютной монархией. Правление в такой системе носит «абсолютный» характер постольку, поскольку власть всецело и неограниченно принадлежит монарху. На практике, однако, абсолютистский принцип проявляется скорее в притязаниях на неограниченное право власти (как, например, в доктрине власти монарха), чем в реальном осуществлении такой власти. Существовали тео рии абсолютной власти, которые постулировали, что лишь такая власть способна обеспечить по рядок и стабильность в обществе. Абсолютизм следует отличать от автократии (самодержавия) и диктатуры: главное отличие здесь как раз и заключается в том, что в основе абсолютизма лежит принцип обоснования власти монарха, носит ли это обоснование религиозный или рационалисти ческий характер, но не практика деспотичной и не знающих никаких ограничений власти. Рис. 2.1. Шесть форм правления по Аристотелю Сам Аристотель стремился по достоинству оценить каждую форму правления, дабы определить наилучшую среди них. К худшим, испорченным, формам он отнес тиранию, олигархию и демократию: здесь, по его воззрению, соответственно один человек, кучка людей и массы народа властвовали в своих собственных инте ресах и потому в ущерб другим людям. Более совершенными формами перед ним предстали монархия, аристократия и в этих системах соответственно один человек, класс людей и широкие слои общества управляли в интересах всех. Наи худшей формой правления Аристотель, разумеется, провозгласил тиранию, ибо она низводит граждан до положения рабов. Кроме того, в монархии и аристократии он усмотрел ту слабость, что здесь уж очень многое зависело от того, найдут ли в себе правители «богоподобное желание» поставить благо сообщества над своим соб ственным. Наиболее же совершенной и при этом устойчивой формой правления была признана полития — власть многих в интересах всех. Однако у Аристотеля нашлись и слова критики для народного правления в том смысле (и эта аргумента ция сохранится до XX в.), — что массы здесь, если их увлечет зависть по отноше- 2. Правительства, системы и режимы 33 нию к богатым согражданам, с легкостью под падают под влияние демагогов (demagogue). Философ поэтому отдавал предпочтение «сме шанной» форме правления, которая объеди няла бы в себе элементы демократии и арис тократии, а власть находилась бы в руках «средних классов» — не богатых и не бедных. В дальнейшем система Аристотеля была развита такими мыслителями, как Томас Гоббс (Thomas Hobbes) и Жан (Jean Bodin 1530—1596), особенно основательно разрабатывавшими принцип суверенитета, — по их воззрению, основы стабильности всех и всяких государств. Суверенитет эти мыс лители трактовали как «высшую и неизмен ную власть» — власть, которая одна только и способна гарантировать упорядоченное прав ление. В работе «Шесть принципов общего блага» {The Six Books of the Commonweal, 1576) Воден самым подробным образом рассмат ривал вопрос о том, кто является носителем («вместилищем») власти в государствах, как древних, так и современных. В итоге он при шел к заключению, что наиболее предпочти тельной формой правления следует признать абсолютизм, ибо носителем власти здесь яв ляется правитель, имеющий свободу дикто вать закон, но сам никаким законом не свя занный. Когда власть находится в руках од ного человека, государство, по полу чает все выгоды единого и неделимого суве- понятийному аппарату Тоталитаризм — форма политического ре жима, предполагающая полный (тотальный) контроль государства над жизнью общества; чаще всего сопровождается всеобъемлющей идеологической манипуляцией, открытым террором и насилием. Тоталитаризм отли чается от автократии (самодержавия) и ав торитаризма тем, что устанавливает имен но «тотальную власть» режима, политизируя все и всякие стороны жизни общества и ин дивида. Автократические и авторитарные режимы в этом смысле преследуют куда более скромные цели — обеспечить себе политическую монополию на власть, удер живая массы в стороне от политики, тогда как тоталитаризм предполагает полное унич тожение гражданского общества — всей сферы «частной жизни». В качестве призна ков тоталитарных режимов можно исполь зовать так называемый «синдром шести по казателей» (Фридрих и Бжезинский, 1963), включающий в себя: • официальную идеологию • однопартийное государство с всемо гущим лидером • террор, «полицейское государство» • государственную монополию на средства массовой информации • государственную монополию на во оружения • контроль государства над всеми ас пектами экономической жизни ренитета: оно в этом случае, можно сказать, говорит одним голосом. Вместе с тем и монарх ограничен в своей воле — божественным законом или естественным правом людей. Гоббс, в свою очередь, трактовал суверенитет как исключительное право на принудительную власть: в его книге «Левиафан» {Leviathan, 1651) прави тель выступает носителем вообще ничем не ограниченной власти. Позже с радикальным пересмотром этих идей выступили такие представители Демагог — политик, привлекающий на свою сторону массы обещаниями, спе циально рассчитанными на то, чтобы вызвать повышенный энтузиазм толпы. Гражданское общество — сфера суще ствования независимых от государства групп и ассоциаций; частная сфера жиз ни, не зависимая от публичной власти. раннелиберальной мысли, как Джон Локк (см. с. 55) и (см. с. 312), — идеологи кон ституционного правления. Локк в «Двух тракта тах о правительстве» Treatises of Government, 1690) выдвинул положение о том, что суверени тет «помещается» не в монархе, а в народе, власть правительства же должна быть ограничена во имя естественных прав человека — в особенности на жизнь, свободу и собственность. 3 4 I. Политические теории в своем знаменитом «Духе законов» {The Spirit of the Laws, 1734) сделал попытку «подлинно научного исследования» общества, дабы обнаружить в самом его устройстве наиболее благоприятные для свободы человека условия. Именно непримиримый критик абсолютизма и энтузиаст английской парла ментарной традиции, первым предложил идею сдержек и противовесов в виде «раз деления власти» между исполнительной, законодательной и судебной институтами. Позже этот принцип был воплощен в американской конституции (1787), а затем и вовсе стал определяющей чертой либерального демократического правительства. С конца XVIII в. развитие современных конституционных систем все яснее показывало, что классическая типология политических систем, идущая от Аристо теля, устаревает. Система конституционного республиканизма (republicanism), сфор мировавшаяся в США после войны за независимость 1775—1783 гг., якобинский период Французской революции 1789 г., та специфическая форма парламентарной демократии, что постепенно определилась в Великобритании — все это каждый раз приносило с собой что-то такое, чего попросту не могли предвидеть мыслители более раннего времени. Классические схемы все шире вытеснялись растущим ин тересом к конституционным и институциональным аспектам власти. Основой про цесса стало учение все больше внимания стали уделять взаимоотноше ниям между ветвями власти. Так в конце концов утвердилась новая типология с подразделением на монархии и республики, парламентские и президентские систе мы, системы унитарные и федеративные. Типология «трех миров» В XX в. ход истории еще раз изменил критерии политических типологий. Меж ду двумя мировыми войнами возникли новые формы авторитаризма — в сталинс кой России, фашистской Италии и нацистской Германии; в глазах многих людей мир оказался разделенным на две системы — демократических и тоталитарных государств. Хотя во Второй мировой войне фашизм был разбит, контраст между демократией и тоталитаризмом был столь разительным, что для сознания многих политологов именно это разделение стало главным на два десятилетия вперед. Со временем, однако, стали понимать, что такой взгляд, по сути, всего лишь отражает антагонизмы либо Второй мировой, либо «холодной войны». Начался поиск такой системы классификации, которая была бы более объективной и ценностно-нейт ральной. Со временем популярность приобрела так называемая концепция «трех миров» — идея о том, что политически мир может быть поделен на три блока: • капиталистический «первый мир» • коммунистический «второй мир» • развивающийся «третий мир» У этой классификации есть свои экономические, идеологические, политичес- — принцип, согласно которому власть исходит исключитель но от общества; теоретическое и прак тическое отрицание принципов монар хии или наследственной власти. кие и военно-стратегические измерения. Запад ные индустриальные режимы были провозгла шены «первым миром» по экономическим со ображениям: их население имеет самый высо кий уровень жизни. В 1983 г. эти страны, имея Правительства, системы и режимы 3 5 всего лишь 15% мирового населения, производили 63% мирового валового внутрен него продукта (ВВП) (по данным Всемирного банка на 1985 г.). Коммунистичес кие режимы были «вторыми» в том смысле, что они в целом прошли процесс индустриализации и были способны удовлетворить по крайней мере основные ма териальные потребности своего населения; имея 33% населения мира, эти страны производили 19% мирового ВВП. Менее развитые страны Азии, Африки и Латин ской Америки объявлялись «третьим миром» из тех соображений, что они эконо мически зависимы и поражены массовой бедностью: здесь на 52% мирового насе ления приходилось 18% мирового ВВП. Между «первым» и «вторым» миром шла ожесточенная идеологическая борьба. «Первый мир» исповедовал чисто капиталистические принципы — свободу частно го предпринимательства и рынка, «второй мир» — коммунистические ценности социального равенства, коллективного труда и централизованного планирования. Идеологические антагонизмы находили соответствующую форму и в области поли тики. «Первый мир» держался либерально-демократической политики, основан ной на принципе партийного соперничества за власть на выборах. Режимы «второ го мира» были однопартийными государствами, где безраздельно господствовали «правящие» коммунистические партии. «Третий мир» являл собой пеструю карти ну авторитарных режимов самого разного типа — монархий, диктатур, прямого военного правления. И все это представало на фоне биполярного мирового поряд ка, где Запад во главе с США противостоял Востоку во главе с СССР, — порядка, закрепленного противостоянием военных блоков — НАТО и Варшавского догово ра. Что до «третьего мира», пытавшегося проводить политику «неприсоединения», он то и дело становился полем борьбы и геополитического соперничества — фак тор, который со своей стороны закреплял и усиливал политическую и экономичес кую зависимость этих стран. Однако с конца 1970-х годов данная система классификации становилась все менее и менее адекватной. Используя новые стратегии экономического развития, многие страны «третьего мира» — нефтяные государства Ближнего Востока, новые индустриальные страны Азии и, пусть и в меньшей степени, Латинской Америки, — осуществили настоящий прорыв к процветанию. Другие из них, наоборот, стали еще беднее: таков обширный регион к югу от Сахары, ныне относимый к тому, что стало называться «четвертым миром». Кроме того, расширение процессов демокра тизации в Азии, Африке и Латинской Америке, особенно интенсивно шедшее в годах, показало, что режимы «третьего мира» уже невозможно все без разбора объединять под рубрикой «авторитарные». Наконец, недовольство у многих вызывает уже сама фраза «третий мир», несущая в себе что-то уничижительное, — сегодня поэтому предпочитают говорить о «развивающемся мире». Но самый сокрушительный удар по концепции «трех миров» нанесли, конечно, восточноевропейские революции 1989—1991 годов. Их результатом стал крах орто доксального коммунизма в СССР и других странах бывшего социалистического лагеря, начало политической либерализации и рыночных реформ. Френсис Фуку- Валовой внутренний продукт — общее денежное выражение конечного продук та и услуг, произведенных в экономике страны в течение одного года. яма в этой связи даже заявил, что все это озна чает «конец истории» 1989), ибо все и всякие идеологические противоборства завер- победой западной либеральной де мократии, что до режимов «второго» и «третьего 36 Политические теории К понятийному аппарату Либеральная демократия — это форма демократического правления, в которой найдено равно весие между принципом ограниченного правительства и принципом участия общества в политике. Ее «либеральное» содержание проявляется в наличии целой системы внешних и внутренних «сдер- жек» власти, призванных гарантировать свободу личности и обеспечить защиту граждан от чрез мерного государственного вмешательства. Ее «демократическое» содержание проявляется в на личии системы регулярных и состязательных выборов, проводимых на основе всеобщего избира тельного права и политического равенства (см. с. 69). Вполне выражая собой определенную поли тическую философию, термин, однако, чаще используется для характеристики соответствующего политического режима. Особенностями такого режима являются: • конституционно созданная система государственного управления, зиждущаяся на формаль ных (как правило, правовых) основаниях • гарантии гражданских свобод и прав личности • разделение властей, наличие сдержек и противовесов между ними • регулярно проводимые выборы - по принципу «один человек - один голос» • состязательные отношения между партиями, политический плюрализм • наличие в обществе независимых групп интересов • частнопредпринимательская экономика, организованная на рыночных принципах. мира», то им остается лишь окончательно осознать, что только капиталистический «первый мир» предлагает действительно верную перспективу экономического про цветания и политической стабильности. Ш Режимы современного мира С конца 1980-х годов в политологии в общем-то не было серьезных попыток предложить что-то новое по части классификации политических систем. От кон цепции «трех миров» отказались, но какими должны быть новые линии деления на политической карте мира, так до сих пор и не ясно. Идея «конца истории», по сути, оказалась бабочкой-однодневкой, выпорхнувшей на свет лишь по случаю краха коммунизма и волны демократизации конца 1989 — начала 1990-х годов. Сегодня понятно, что настроения триумфа, тогда охватившие Запад, на самом деле были не более чем самолюбованием и «похмельным расслаблением» после «холодной вой ны». До сих пор, однако, многие не перестают говорить о превосходстве «мира либеральных демократий» и специфически западной модели развития, не вполне, может быть, понимая, что в действительности за этой моделью стоит, собственно говоря, лишь американский опыт, и, возможно, отнюдь не стоит настаивать на универсальной применимости таких ценностей, как индивидуализм, права челове ка и право выбора. Так или иначе «западноцентристский» менталитет до сих пор мешает многим без предубеждения взглянуть, например, на исламскую и конфуци анскую политические формы: по укоренившейся привычке их подчас и сегодня третируют как то ли «отклонение от нормы», то ли последние очаги сопротивления триумфальному шествию либеральной демократии по всему миру. Что касается контуров новой системы классификации, нужно видеть еще одну трудность — отсутствие четких критериев. Вообще говоря, ни одна система класси фикации не базировалась на одном-единственном основании, пусть даже самом |