Д. Белл. Грядущее Постиндустриальное Общество. Грядущее постиндустриальное
 Скачать 5.69 Mb.
|
|
ЧИСЛЕННОСТЬ, ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ, ПЛОТНОСТЬ Массовое общество характеризуется не просто масштабами, не большими числами, а концентрацией и плотностью населения. Страны, обладающие обширной территорией, могли иметь значительное население, однако, будучи рассеянным по огромным пространствам, оно составляло общество скорее как некую сегментированную, нежели интегральную, социальную организацию. И только когда такая разобщенность нарушается, а контакты и взаимодействие между людьми активизируются — в прошлом благодаря крупным городским агломерациям, а ныне и с помощью средств, коммуникации, — возникают признаки массового общест- 22 Ярчайшим примером была, пожалуй, деголлевская Франция, где довольно-таки быстро почти вся политическая система (сконцентрированная в административной структуре) стада “независимой” от общества, проводя изменения (порождающие спрос и инвестиции) и принимая решения, базирующиеся на технократических критериях. ва23. Таковыми (в социальной структуре) являются отделение семьи от профессиональной системы, нарастание специализации, дифференциация функций, умножение сообществ и иерархий, формализация правил, распространение универсализма и (в культуре) секуляризация верований, перенесение акцента на индивидуальный опыт, поиск новшеств и откровений, синкретизм идей и форм24. Короче говоря, массовое общество отражает то, что я однажды в другом контексте назвал “сокращением расстояний”. В то время как предшествовавшие изменения порождались новыми формами транспорта и коммуникаций, которые установили разные виды непосредственных контактов между людьми, “сокращение расстояний” — это не только сокращение времени и пространства в перелетах через континенты иди прямом общении с любой частью земного шара с помощью радио и телевидения, но это и сокращение социальных, эстетических и психологических дистанций в отношении ощущаемого человеком времени25. Соединенные Штаты, при всех исторических особенностях, различными путями обрели эти черты массового общества. Регионализм, как форма культурной разобщенности, в основном ликвидирован, хотя кое-какие политические влияния сохраняются. Семейные предприятия (фермы, мелкие торговые фирмы, небодь- ^ шие ремесленные мастерские) не играют существенной роли в экономике. Мобильность людей, как социальная, так и пространственная, исторически беспрецедентна26. Последствия роста численности населения, его плотности и взаимосвязей огромны. Принимая методы коммуникации в качестве единственной переменной величины, я попытаюсь проиллюстрировать это на примере двух проблем. 23 Классическим исследованием этой проблемы можно считать работу: Durkheim E. On the Division of Labor in Society. N.Y., 1933. Book II. Chap. 2. 24 Эти темы разрабатывались в ряде работ Т.Парсонса. См.: Parsons Г. Structure and Process in Modern Societies. Glencoe (III.), 1960. 25 Хотя изменения в культуре и социальной структуре имеют общий источник, контрастирующие требования иди импульсы в каждой сфере, естественно, создают болезненную напряженность, последствия которой, важные для определения критических точек общества, выходят за пределы данного исследования. В какой-то мере я рассматривал эту проблему в работе: Bell D. The Disjunction of Culture and Social Structure // Holton G. (Ed.) Science and Culture. Boston, 1965. 26 Непрерывное движение людей на рынке труда в течение определенного года и представляет собой индекс такой мобильности. Так, в 1964 году число лиц, составлявших совокупную рабочую силу общества, составило 74 миллиона человек, из них 70 миллионов было занято, а 3,9 миллиона состояли на учете как безработные. Но за этими средними цифрами скрывается следующее: 87 миллионов человек участвовало в рабочем процессе в течение определенного времени на протяжении года; 85 миллионов людей имели постоянную работу; 43 миллиона так или иначе включались в производственный процесс; • 42 миллиона периодически или окончательно выбывали из состава рабочей силы; 14,1 миллиона человек в течение какой-то части года находились без работы. (Статистика приводится согласно данным: Bureau of Labor Statistics for the National Commission on Technology, Automation and Economic Progress.) Между 1955 и 1960 годами несколько более половины населения (около КО миллионов человек) сменили место жительства, из них около 47 миллионов переехали в другие дома в переделах одного округа, остальные — в другие округа или штаты. Только в 1969 году около 36 миллионов человек сменили место жительства, причем около трети из них переехали в другие округа (см.: Statistical Abstract of the United States 1971. Washington (D.C.), 1971. P. 34). Новейшее обстоятельное исследование социальной мобильности, основанное на интергенерационных сдвигах занятости, показывает, что мобильность, ранее присущая высшим слоям общества, становится уделом служащих, технических работников и специалистов (см.: Blau P., Duncan O.D. The American Occupational Structure. N.Y., 1967). Утрата изолирующего пространства. Если взглянуть на американскую историю, поражает множество фактов насилия, и особенности связанного с трудовыми конфликтами, в течение 65-летнего периода (начиная с забастовок на железных дорогах в 1877 году и кончая вступлением в войну в 1941-м). Обратившись к любому из показателей — как часто привлекались войска, сколько было восстаний, убитых, фактов саботажа, потерянных рабочих дней, какие суммы денег потрачены корпорациями в борьбе с профсоюзами, — мы подучим впечатление, что Америка пережила насилия больше, чем любая европейская страна. И все же Соединенные Штаты избежали политических потрясений, которые раздирали европейское общество, и даже достигли существенного урегулирования противоречий (было закреплено представительство рабочих в Управлении военной промышленности, а затем в законодательство были внесены разработанные Управлением по вопросам труда во время войны статьи, гарантирующие права профсоюзов). Можно назвать множество факторов, определивших эти отличия американского общества от европейского, но, несомненно, важную роль, особенно перед первой мировой войной, играл фактор “изолирующего пространства”. Одной из отличительных осо ва23. Таковыми (в социальной структуре) являются отделение семьи от профессиональной системы, нарастание специализации, дифференциация функций, умножение сообществ и иерархий, формализация правил, распространение универсализма и (в культуре) секуляризация верований, перенесение акцента на индивидуальный опыт, поиск новшеств и откровений, синкретизм идей и форм24. Короче говоря, массовое общество отражает то, что я однажды в другом контексте назвал “сокращением расстояний”. В то время как предшествовавшие изменения порождались новыми формами транспорта и коммуникаций, которые установили разные виды непосредственных контактов между людьми, “сокращение расстояний” — это не только сокращение времени и пространства в перелетах через континенты иди прямом общении с любой частью земного шара с помощью радио и телевидения, но это и сокращение социальных, эстетических и психологических дистанций в отношении ощущаемого человеком времени25. ! Соединенные Штаты, при всех исторических особенностях, различными путями обрели эти черты массового общества. Реги-онализм, как форма культурной разобщенности, в основном ликвидирован, хотя кое-какие политические влияния сохраняются. Семейные предприятия (фермы, мелкие торговые фирмы, небодь- ^ шие ремесленные мастерские) не играют существенной роли в экономике. Мобильность людей, как социальная, так и пространственная, исторически беспрецедентна26. Последствия роста численности населения, его плотности и взаимосвязей огромны. Принимая методы коммуникации в качестве единственной переменной величины, я попытаюсь проиллюстрировать это на примере двух проблем. 23 Классическим исследованием этой проблемы можно считать работу: Durkheim E. On the Division of Labor in Society. N.Y., 1933. Book II. Chap. 2. 24 Эти темы разрабатывались в ряде работ Т.Парсонса. См.: Parsons Г. Structure and Process in Modern Societies. Glencoe (III.), 1960. 25 Хотя изменения в культуре и социальной структуре имеют общий источник, контрастирующие требования иди импульсы в каждой сфере, естественно, создают болезненную напряженность, последствия которой, важные для определения критических точек общества, выходят за пределы данного исследования. В какой-то мере я рассматривал эту проблему в работе: Bell D. The Disjunction of Culture and Social Structure // Holton G. (Ed.) Science and Culture. Boston, 1965. 26 Непрерывное движение людей на рынке труда в течение определенного года и представляет собой индекс такой мобильности. Так, в 1964 году число бенностей политического насилия в Европе было то, что большинство его прецедентов имело место в политических центрах или вблизи от них. (Что бы случилось во Франции, например, если бы Законодательное собрание собралось, например, в Дижоне, а не в Версале, в двадцати милях от Парижа, и не подвергалось бы давлению со стороны столичной толпы? Конечно, постановка вопроса “если бы” не предполагает ответа, но она позволяет убедиться в возможности альтернативных вариантов.) В США первые факты насилия имели место главным образом поодаль от общественных центров (в изолированных шахтерских поселениях в районе Чикаго и в Скалистых горах), а их “ударная сила” имела малый радиус действия. Современные средства массовой информации дают нам возможность, а подчас и вынуждают немедленно реагировать на социальные проблемы. Первым таким примером стал случай, происшедший в 1960-е годы: присутствие телевизионных камер в городке Седьма, штат Алабама, в тот момент, когда там имело место грубое насилие со стороны полицейских, разгонявших чернокожих демонстрантов с помощью пик для скота и рычащих собак, вызвало немедленную реакцию по всей стране, и на следующей же недеде со всех концов США в Седьму хлынули тысячи людей. Без телевидения, даже при наличии фотографий в газетах эффект не был бы столь разительным (а до развития средств массовой информации этот инцидент вообще не получил бы общенационального резонанса). В этом можно убедиться, сравнивая два примера. Зимой 1893/ 94 годов усиливающийся экономический спад и массовая безработица приведи к тому, что разрозненные группы безработных объединились в “армии” с тем, чтобы предпринять “поход на Вашингтон” и потребовать помощи. Наибольшую известность тогда подучила “армия Кокси”, возглавляемая популистским “генералом” Дж.С.Кокси. И хотя части этой “армии” начади свой путь в различных районах страны, а Дж.С.Кокси вед свою группу из Массильона, штат Огайо, до столицы дошло только 400 человек, и “армия” была легко рассеяна27. 27 Долголетие, нельзя не отметить, также является меняющимся со временем фактором. Так, Дж.С.Кокси, родившийся в 1854 году, выдвигался в 1932 году на пост президента от крестьянской и рабочей партий; он умер в 1951 году. Летом 1963 года чернокожие борцы за гражданские права предприняли поход на Вашингтон, чтобы заставить администрацию принять билль о гражданских правах; с помощью самолетов, автобусов, автомашин и железной дороги в столице собралось 250 тысяч человек, которые проведи беспрецедентную политическую демонстрацию. Ясно, что в первом случае инцидент был продуктом регионализированного, а во втором — массового общества. Можно приветствовать тот факт, что средства массовой информации увеличивают вероятность наглядного расширения “демократии соучастия”, но подобные явления в значительной степени обусловлены и эмоциональными факторами, в результате чего утрата изолирующего пространства в состоянии сама по себе привести к цепным реакциям, способным нарушить ход гражданского политического процесса и цивилизованной дискуссии. Избыток информации. Что бы еще ни говорили о двадцатом столетии, следует отметить, что на его протяжении создано такое обилие аудиовизуальной информации, какого человечество не знало за всю свою историю. К линотипу, фото- и киноаппаратам, пишущей машинке, телефону и телеграфу XX век добавил радио (и радиотелефон), телетайп, телевидение, микроволновую связь, спутники, компьютеры, ксерографию и т.п. Транзисторы и микросхемы не только облегчили создание неправдоподобно компактных передатчиков, приемников и записывающей аппаратуры, помещаемых в космических кораблях, они также помогли произвести автомобильные телефоны, переносные рации, портативные радио- и телевизионные приемники и, наконец, коммуникационные устройства, заключенные в наручных часах и дающие возможность поддерживать связь с любой точкой страны (а вскоре, возможно, и земного шара). Радар прочно обосновался в воздушном и морском транспорте, а такая невероятно широко распространившаяся система наблюдения, как SAGE (уже устаревшая), дала возможность американской национальной командно-контрольной системе, используя современные компьютеры, вести патрульную службу обороны континента на дальних рубежах заблаговременного предупреждения. Психолог Дж.Мидлер из Гарвардского университета в своей великолепной статье обратил внимание на предельное число “байтов” (или сигналов), которые человек способен воспринять в единицу времени28. И все же проблема заключается в общей сумме ощущений, которые испытывает человек. Некоторые примеры распространения средств коммуникации могут послужить иллюстрацией становления целой сети взаимодействий. В 1899 году в Соединенных Штатах насчитывалось около 1 миллиона телефонных аппаратов, т.е. 13,3 на 1000 человек; в 1970 году их было 120 миллионов, иди 583 на 1000 человек. Ежедневно делается более 380 миллионов вызовов. В 1899 году в Соединенных Штатах было сделано 6,58 миллиона почтовых отправлений. В 1970 году их число достигло 84,9 миллиарда (из них 60 процентов по высшему тарифу). В 1924 году 1,25 миллиона семей имели радиоприемник; работало 530 радиостанций. К 1970 году радио пришло более чем в 90 процентов американских семей; только в KB и УКВ диапазонах работало 6983 станции. В 1949 году 940 тысяч семей имели телевизор и работало 17 телестудий; к 1970 году телевизоры были более чем у 95 процентов семей; постоянно вели передачи 666 телекомпаний29. Расширение радиуса связи привело к тому, что весь мир находится в сфере пристального внимания любого слушателя. Представьте себе хотя бы те уроки географии, которые каждый из нас подучил в течение последних 25 дет: от сведений о стратегическом значении архипелага Чагос как экваториальной военной базы, находящейся на полпути между Аденом и Сингапуром, до различий между бывшей бельгийской Конголезской республикой (с центром в Леоподьдвиле) и бывшей французской республикой Конго (с центром в Браззавиле) и затем о превращении Конголезской республики в республику Заир со столицей в Киншасе. Каково количество различных политических фигур и ошеломляющее число партий, с которыми нам неизбежно приходится знакомиться, чтобы не отставать от текущих событий! Избыток информации создает огромные проблемы для общества и ставит Препятствия на пути реализации политических процессов. В эпоху, когда мы делаем особый акцент на наших психологических оценках, когда мы выделяем индивидуализм, где най- 28 См.: Miller G.A. The Magical Number Seven, Plus or Minus Two: Some Limits on Our Capacity for Processing Information // The Psychology of Communication: Seven Essays. N.Y., 1967. Chap. 2. 29 Данные взяты из: Historical Statistics of the United States (Chapter R) и Statistical Abstract of the United States 1971 (Section 18). ти возможности для частной жизни (privacy), как установить “психосоциальный мораторий” (термин, который Э.Эриксон использовал для описания потребности подростков устраниться от давления шкоды, от необходимости выбирать профессию и т.п.), где найти открытые пространства (подумайте об осквернении озера Тахо) и избавиться от стрессов, создаваемых бесконечными “неожиданностями”? Что же касается политического процесса, то вообразите только одно: сообщения обо всех имеющихся в стране проблемах в устрашающем количестве поступают в Вашингтон как политический центр, ставя перед президентом массу требующих немедленного решения вопросов. Может ли эта система существовать далее без сбоя? Сами по себе числа не суть проблема. Но размышления о них приводят нас к следующей теме. ДИФФУЗИЯ И ИЗМЕНЕНИЕ МАСШТАБОВ Хотя мы и часто слышим сегодня об ускорении социальных изменений, сама эта идея, как уже отмечалось, довольно трудно определима30. Для социологического анализа предпочтительнее говорить о диффузии, распространении, которое можно измерить, — распространении товаров, идей, стилей, ценностей. Этот вопрос остается весьма острым для рассмотрения любых социальных перемен и для оценок будущего. Важными элементами изменения социальной картины здесь являются не яркие впечатляющие новшества (хотя и они могут играть заметную роль), а распространение товаров — и привилегий — и степень их распространенности в обществе. Но это не происходит автоматически. В отношении товаров оказывается важным определенный предпринимательский талант и способность преодолеть 30 Тема ускорения социальных изменений популяризировалась О.Тоффлером в его бестселлере “Future Shock”. Я считаю основную мысль обманчивой. В повседневной жизни людей больше изменений произошло между 1850 и 1940 годами — когда в жизнь вошли железные дороги, пароходы, телеграф, электричество, телефон, автомобиль, кинематограф, радио и самодеты, — чем в последующий период, якобы характеризующийся ускорением. Практически, кроме новшеств, перечисленных мною, в повседневной жизни людей, кроме телевидения, не появилось ничего нового. укоренившиеся привычки иди барьеры устоявшихся интересов. В вопросе привилегий речь идет о способности непривилегированных групп оказывать политическое давление. И как в том, так и в другом случае новые тенденции могут оказаться действенными только в пределах системы ценностей данного общества. < Одной из причин того, почему предсказания А. де Токвиля, сделанные более ста тридцати лет назад, все еще звучат убедительно, является открытие им своеобразного “ключа” для понимания американского общества — стремления к равенству31. В результате то, что ранее было собственностью или привилегией меньшинства, сегодня может быть законно требуемо многими. Так, например, огромные изменения в характере высшего образования происходят не за счет особых технических новшеств (хотя потребность в более профессионально и технически подготовленных специалистах ощущается весьма остро), а в силу того, что высшее образование распространилось от немногих на большинство. Так, если в 1935 году в колледжах учились 12,2 процента молодых людей и девушек в возрасте от 18 до 21 года, то в 1970 году этот показатель превысил 40 процентов. В силу тех же причин постоянно растут и ожидания того, что общество способно произвести. Подсчитано, например, что 20 процентов американского населения живет в бедности. Однако это определение исходит из стандартов 1964 года. Если бы мы пользовались стандартами, скажем, 1947 года, то доля бедняков составила бы всего 15 процентов37. Американцам присуще постоянно “пересматривать” представления о прожиточном минимуме, а соответственно, и уровне бедности. Как пишет заместитель директора бюро переписи населения Г.Милдер в своей книге “Богач, бедняк”33, по данным Бюро статистики труда, “скромный, 31 Д. де Токвиль, как и многие великие теоретики, имел склонность к поиску таких “исходных движителей”. Например, он предсказывал неминуемое столкновение между Соединенными Штатами и Россией, так как общества с обширными территориями и значительными природными богатствами неминуемо должны расширять свое жизненное пространство. По этому поводу, а также по поводу иных методов предсказаний см. мою работу: |