Хрестоматия по тгп Радько. Хрестоматия по теории государства и права

• Название: Хрестоматия по теории государства и права
• Анкор: Хрестоматия по тгп Радько.doc
• Дата: 09.03.2017
• Размер: 3 Mb.
• Имя файла: Хрестоматия по тгп Радько.doc
• Тип: Документы; #3590
• страница: 36 из 73

Некоторые экономисты, рядом с вещами и услуга­ми, выставляют еще третий вид хозяйственных благ — отношения, и туда входят и субъективные права. Но против включения прав в число благ, с точки зрения народнохозяйственной, выдвигается сейчас же возра­жение, что от таких благ население не становится нисколько богаче. Права — это средства разграниче­ния интересов, но не средства удовлетворения потреб­ностей. Притом замечательно, что сами сторонники такого вида благ не решаются включить в этот разряд самое важное право — право собственности, потому что тут сразу обнаружилось бы искусственное удвое­ние народного богатства.

В соответствии с этим направлением и некоторые юристы признали, что объектом права может быть право (в смысле субъективном). Так, указывают право залога на право требования по обязательству или пра­во пользования (узуфрукт) на имущество, представля­ющее совокупность прав и обязанностей. Этот взгляд разделяется довольно многими. Они выставляют то соображение, что нельзя отрицать действительности, которая указывает, как власть и интерес субъекта права направляется на ту именно ценность, какую представляет выгода, доставляемая обеспеченным юридически положением [...].

[...] Субъективное право. На пороге исследования понятия о субъективном праве мы встречаемся с реши­тельным отрицанием этого понятия. «Мой взгляд, — говорит Дюнкерт, — может выразиться в следующем кратком положении: имеются только обязанности, и нет никаких прав». В последнее время выразителем этого направления является Дюги (...].

Не трудно заметить, что все это отрицание субъек­тивного права есть не более как протест против слова, а не означаемой им сущности. Субъективные права в гражданских отношениях, несомненно, существуют, и, пока они существуют, отрицание их совершенно не­возможно.

Проблема субъективного права в высшей степени трудная. К ее решению подходили с двух точек зрения, прямо противоположных, пока в последнее время не обнаружилось стремление к их примирению [...].

[...] Невозможность построить понятие о субъек­тивном праве всецело на воле или на интересе приве­ла к поискам примирительной точки зрения. Преобла­дающее сейчас направление стремится создать ком­бинацию обоих моментов с наклоном то в сторону воли, то в сторону интереса. Основатель этого примиритель­ного течения, Бернатик, проявляет явное тяготение к точке зрения Иеринга, тогда как главный его предста­витель, Еллинек, стоит ближе к Виндшейду. Сюда от­носятся из германских ученых Шуппе, Регельсберг, Меркель. Гольд фон Фернек, из французских — Са-лейль и Мишу, из итальянских — Ванни.

В соответствии с этим направлением субъектив­ное право представляется, как власть осуществляет интересы, обеспеченные и ограниченные нормами объективного права. Анализируя данное определение, находим следующие характерные признаки.

а. Субъективное право есть, прежде всего, власть субъекта права. Власть, как мы уже видели, есть воз­можность навязывать свою волю другому или другим, заставлять других сообразовать свое поведение с во­лею властвующего.

Момент власти выражается в возможности, по сво­ей воле, осуществлять те интересы, которые лежат в основе прав. Субъекту права дана возможность по сво­ему усмотрению использовать или нет то положение, какое ему обеспечено правом, и как угодно в отведен­ных ему пределах. Право, принадлежащее субъекту, потому и называется его правом, что от его воли зави­сит приложение данной ему власти [...].

Субъективное право есть власть не над благами, а над людьми. Благодаря ей, субъект права может отстра­нить вмешательство в свое пользование благами со стороны тех, кто также заинтересован в них. Субъек­тивное право отграничивает сферу его интересов зас­тавляя всех других отступить на определенное от нее расстояние и тем предоставить ему в этих пределах свободу экономического и нравственного самоопреде­ления [...].

Ь. Субъективное право есть власть осуществлять свой интерес, а потому интерес является определяю­щим моментом. Интерес предполагает, что человек сознает способность блага удовлетворить его потреб­ность и потому стремится к ее удовлетворению этим путем. Сознание и воля — без наличности обоих пси­хических моментов нет интереса {...].

Сам по себе интерес не в состоянии определить понятие о субъективном праве. Наличность интереса 356 ^{еще не соз}АДет права [...].

[...] с. Субъективное право есть власть осуществ­лять свой интерес, обеспеченная нормами объектив­ного права. Субъективное право не в той власти, кото­рую фактически имеет один человек в отношении дру­гих людей, вследствие своего экономического влияния или нравственного авторитета. Все дело в той силе, какую предоставляет государство субъекту права. Личная слабость восполняется всею мощью государ­ства. Индивидуальная воля навязывается другим, по­тому что она совпадает с волею закона. Власть субъекта права в том и заключается, что, в случае противозакон­ного препятствования ему в осуществлении его интере­са, он может обратиться к власти государства [...].

<1. Но субъективное право есть власть не только обеспеченная, но и ограниченная. Фактически отдель­ный человек может обладать огромной физической или экономической силой. Объективное право ставит за­конные пределы этой власти, заключает волю в гра­нитные берега. С этой точки зрения правильно опре­делят объективное право, как меру свободы, но, конеч­но, не в метафизическом значении, а в смысле свободы действий, направленных к осуществлению защищае­мого интереса [...].

[...] Правовая обязанность. Субъективному праву логически соответствует установленная объективным правом обязанность. Где есть субъективное право, там непременно имеется и правовая обязанность. Но пра­вовая обязанность может существовать и без соответ­ствующего ей субъективного права.

Существует, однако, противоположный взгляд, ко­торый держится весьма твердо. «Нет обязанности без права», — говорит Гольд фон-Фернек, — «нет и права без обязанности». «Правовая обязанность, по замеча­нию Биндинга, — немыслима без противостоящего ей субъективного права, потому что понятие о ней стро­ится на подчиненности субъективному праву. Право есть логически предшествующее, обязанность — пос­ледующее». В действительности правовая обязанность может существовать без соответствующего ей субъек­тивного права — в публичном праве. Если закон уста­навливает налог на дома, то отсюда возникает право­вая обязанность для домовладельца внести в опреде­ленное время, в определенном месте, определенную сумму денег, — но никакого субъективного права ник­то не приобретает [...].

[...] Что такое правовая обязанность? Это прежде всего сознание связанности своей воли. Человек вы­нуждается сообразовать свое поведение с предъяв­ленными к нему извне требованиями. Юридически обязанным следует признать того, к кому обращено веление норм права: Человек действует не так, как по­буждают его собственные интересы, он считает необ­ходимым ограничить себя в возможном фактически осуществлении интересов из-за интересов других. На волю человека, готового действовать по побуждениям своей натуры, оказывает давление фактор, вызываю­щий в нем сознание своей связанности. Следователь­но, в основе правовой обязанности, как и субъективно­го права, лежит воля, — воля пассивного субъекта [...].

[...] Правовая обязанность есть всецело продукт норм объективного права, которым ее существование обусловливается так же, как и существование субъек­тивного права. Человек чувствует себя юридически обязанным и там, где мораль, религия и культура ука­зывают ему на совершенно иное долженствование. Противоположный взгляд устраняет возможность кон­фликтов между правовою и нравственною обязаннос­тью, которые вовсе нередки в действительности, необъяснимы с рассматриваемой точки зрения. Чело­век может сознавать себя обязанным к известному действию и не только потому, что того требует закон или обычай, но это совпадение не важно для опреде­ления того, что именно должен совершить субъект обязанности в юридическом отношении. Правовая обя­занность есть так же одна только отвлеченная сторона жизненного явления, как и субъективное право [...].

[...]_Если_правовая_обязанность_основывается_на_норме_права,_то_не_может_быть_правовой_обязанности_вне_права._Этим_положением_отвергается_допустимость_так_называемого_натурального_обязательства.'>[...] Если правовая обязанность основывается на норме права, то не может быть правовой обязанности вне права. Этим положением отвергается допустимость так называемого натурального обязательства.

Правовые обязанности различаются прежде всего по тому, кто является обязанным перед субъектом права.

Субъективному праву может соответствовать или обя­занность всех лиц, подчиненных одной и той же поло­жительной власти, или же обязанность одного или нескольких определенных лиц. На этом основано раз­личие между: а) правами абсолютными, как право соб­ственности, право залога, право пользовладения, вооб­ще вещные права, затем права мужа в отношении жены, право родителей в отношении детей, т. е. так называемые права личной власти; наконец, право ав­торское, право на промышленные изобретения, на фирму и т. п. и Ь) правами относительными, как права по обязательствам.

С другой стороны, правовые обязанности различа­ются по тому, к чему именно обязывается пассивный субъект. Правовая обязанность может иметь положи­тельное содержание, когда субъект обязан что-то сде­лать, напр., заплатить долг, построить дом, или же обязанность может иметь отрицательный характер, когда субъект обязан от чего-то воздержаться, напр., не мешать собственнику в осуществлении им пользо­вания своею вещью, не удерживать у себя чужих де­тей против воли их родителей [...].

[...] Движение юридического отношения. Юриди­ческие отношения возникают, изменяются и прекра­щаются вследствие юридических фактов, т. е. наступ­ления таких обстоятельств, с которыми нормы объек­тивного права соединяют определенные юридические последствия. Факты могут быть простыми, как, напр., рождение, или сложными, как, напр., давностное вла­дение; в последнем случае говорят о фактическом со­ставе. Юридическим факт становится в виду тех по­следствий, какие закон соединяет с ним.

Юридические факты возникают или по воле лиц, являясь выражением их воли, — и тогда они называ­ются юридическими действиями, или же помимо их воли, — и тогда носят название юридических событий. В свою очередь, юридические действия разделяются на два вида: сделки и правонарушения. Под именем юри­дической сделки понимается такое юридическое дей­ствие, которое обнаруживает волю вызвать юридичес­кое последствие, соединяемое по закону с этим фак­том. Сюда относятся, напр., вещание, договор. Право­нарушение есть такое юридическое действие, которое обнаруживает волю вызвать фактическое последствие, не допустимое по закону и соединяемое по тому же закону с иными последствиями, чем те, какие имелись в виду действовавшим. Рядом с юридическими действи­ями, как второй род юридических фактов, стоят юри­дические события, т. е. происшествия, связанные по закону с юридическими последствиями, хотя и незави­сящие от воли лиц, на которых эти последствия рас­пространяются.

Возникновение юридического отношения наблю­дается тогда, когда впервые по поводу данного интере­са устанавливаются право и обязанность между лица­ми. Такое возникновение может произойти с согласия пассивных субъектов или без их согласия. Примером первого способа служит договор найма, в котором право на пользование квартирой устанавливается по согла­шению между нанимателем и домохозяином. Как при­мер второго способа, можно указать на постройку дома, которая, создавая новый объект права собственности, возлагает на всех соответствующую пассивную обязан­ность. Раз возникшее юридическое отношение продол­жается, пока не наступит новый юридический факт, способный его разрушить.

Изменение юридического отношения может насту­пить по причинам, кроющимся в его субъектах или в его объекте.

Изменение юридического отношения в его субъек­тах не есть прекращение одного и возникновение дру­гого отношения, а только изменение существующего отношения. Перемена может произойти как — на актив­ной, так и на пассивной стороне. Замена одного актив­ного субъекта права другим допустима, насколько от того не изменяется положение пассивных субъектов [...].

[...] Прекращение юридического отношения отли­чается от потери права тем, что оно прекращается не только для субъекта права, но и для субъекта обязан­ности, а следовательно, исчезает совершенно.

Прекращение юридического отношения может на­ступить вследствие причин, кроющихся в субъектах его.

С активной стороны отношение прекращается, если субъект права терпеть право так, что никто не может его заменить, напр., со смертью родителей право роди­тельской власти прекращается, а также со смертью лица, в пользу которого установлено было пожизненное владение, исчезает право пользовладения. С пассивной стороны юридическое отношение прекращается, если обязанность была тесно связана с личностью пассивно­го субъекта, напр., право жены на содержание от мужа утрачивается с его смертью. Юридическое отношение, предполагающее по крайней мере двух субъектов, ак­тивного и пассивного, должно прекратиться, если роль того и другого сливаются в одном лице. Таков случай слияния, когда право и обязанность совпадают, напр., когда племянник, бывший должником дяди, становится его единственным наследником.

Юридическое отношение прекращается в случае отречения от права со стороны активного субъекта. Отречение от права есть изъявление воли активного субъекта, направленное к разрыву его связи с отноше­нием. Современное право допускает отречение только от имущественных, а не от личных прав [...].
I Правонарушение

(понятие, признаки правонарушений]

Шершвнввич Г.Ш. Общая теория права. Вып. III

[...] Понятие, виды и последствия правонаруше­ния. Правонарушение выражается всегда и только в действии человека. Под именем действия мы понима­ем такое выражение воли, которое направлено на не­которое изменение во внешнем мире. Момент воли есть необходимый для понятия о действии. По отсутствию воли нельзя признать действием то, что проделывает человек в состоянии гипноза, хотя с внешней стороны получается впечатление действия; не будет действием падение человека, хотя бы оно произвело значитель­ные изменения вовне, например, если в результате ока­зывается задавленный ребенок или разбитая посуда.

С другой стороны, состояние воли, не выражаю­щееся во внешних изменениях, также не подойдет под понятие действия. Так, нельзя признать действием внутреннюю борьбу мотивов, переживаемых челове­ком, который предполагает какое-либо изменение во внешнем мире, напр., задумывает преступление или обдумывает завещание [...].

(...) Правонарушения, как действия, бывают двоя­кого рода: в виде совершения или в виде упущения. В первом случае человек производит вовне то измене­ние, которое он не должен был учинять, напр., лишает жизни другого человека, разрывает документ. Напро­тив, упущение заключается в том, что человек допуска­ет произойти изменениям, которые он обязан был пре­дотвратить, напр., не является к отбыванию воинской повинности, последствием чего оказывается замеша­тельство в служебном отношении, не платит своим кредиторам, вследствие чего они теряют известную ценность. Такое упущение не следует рассматривать как бездействие, потому что при бездействии отсут­ствует всякий мотив к изменению, а при упущении, как действии, имеется воля, направленная на некоторое изменение.

Правонарушение есть действие противоправ­ное [...].

(...) Правонарушение всегда представляет наруше­ние норм объективного права, а иногда и субъектив­ных прав. Противоправность правонарушения состо­ит в том, что поведение человека противоречит тому, какое требуется объективным правом. Нарушить за­кон — значит перейти закон, т. е. за линию дозволен­ного, за пределы разрешаемого. Человек совершает то, что норма объективного права запрещает делать, или упускает сделать то, что норма объективного права приказывает ему делать. Принимая во внимание дан­ное раньше соотношение между объективным и субъективным правом, мы должны сказать, что нару­шение субъективного права предполагает нарушение объективного права, но нарушение объективного пра­ва не всегда сопровождается нарушением субъектив­ного права. Когда человек похищает чужую вещь, он действует одновременно против субъективного права собственника и объективного права страны [...].

Если правонарушение есть действие противоправ­ное, то правонарушения нет там, где действие челове­ка не остается в пределах дозволенного объективным правом, хотя бы при этом были нарушены законные интересы другого человека, обеспеченные предостав­ленным ему субъективным правом. Нет правонаруше­ния, за отсутствием противоправности, в случаях ис­полнения служебной обязанности, осуществления своего права, согласия потерпевшего, необходимой обороны, состояния крайней необходимости. С точ­ки зрения того, чьи интересы страдают при этом, про­исходит как бы нарушение его права, потому что втор­гаются в сферу его интересов, которые он привык счи­тать охраняемыми его субъективным правом, но с точки зрения объективного права, допускающего такое на­рушение и отнимающего на этот случай свою защиту, правонарушения нет, а имеется только нарушение интересов [...].

До сих пор мы рассматривали правонарушение как действие противоправное. Теперь поднимается новый вопрос: должно ли правонарушение быть еще и вменя­емым действием, т. е. основанным на вине действовав­шего лица? Составляет ли вина существенный момент в понятии всякого правонарушения? Вопрос этот пред­ставляется спорным.

По мнению одних, правонарушение логически предполагает вину [...].

Против этого взгляда выдвигается понятие о пра­вонарушении, как действии, несогласном с правом, хотя бы оно было совершено человеком невменяемым, или без всякой вины с его стороны [...].

[...] Нельзя утверждать, что вина — ответствен­ность. Ответственность есть последствие вины: если есть вина, то есть ответственность, но ответственность, т. е. обязанность возмещения вреда, мыслима и там, где вины нет. Вина же представляет собою состояние со­знательной воли человека, который намеренно или неосмотрительно совершает действие, направленное на фактический результат, противный закону. Однако говорят, все же, при отсутствии умысла или неосто­рожности со стороны действовавшего, может произой­ти нарушение интересов, защищаемых законом про­тив посягательств. Нарушение юридически защищен­ных интересов есть правонарушение. Но это именно неверно. Юридически защищенные интересы и юри­дическая защита интересов — не одно и то же. Инте­рес, связанный с правом собственности на дом, есть юридически защищенный интерес, но юридическая за­щита не поможет, если нарушение данного интереса произойдет от пожара. Юридическая защита интере­сов дается против действий человека путем воздействия на его волю угрозой, но не против слепых сил. Юри­дические средства обеспечения интересов предпола­гают именно наличность воли, способной усвоить уг­розу и воздержаться от нарушения. За пределами этих условий юридическая защита бессильна, откуда бы ни исходило нарушение интересов [...].