Хрестоматия по тгп Радько. Хрестоматия по теории государства и права
 Скачать 3 Mb.
|
 МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ МОСКОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ Т. Н. Радько ХРЕСТОМАТИЯ ПО ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА Москва 2009  2-е издание УДК 340(075.8) ББК 67.0я73 Р15 Радько Т.Н. Р15 Хрестоматия по теории государства и права / под общей ред. И. И. Лизиковой. — 2-е изд. — М.: Проспект, 2009. — 720 с. 18ВЫ 978-5-392-00415-7 В хрестоматии представлены основные положения из работ известных мыслителей (философов, юристов, экономистов), относящиеся к теории государства и права или к государству и праву вообще. Хрестоматия будет полезна аспирантам, преподавателям, студентам, выполняющим курсовые и дипломные работы по теории государства и права, а также всем, кто интересуется историей возникновения и развития важных государственно-правовых концепций. Составитель выражает благодарность Д. Горбунову, С. Недобежкину, А. Кожевникову, Е. Кашкиной за оказанную помощь в подготовке хрестоматии. УДК 340(075.8) ББК67.0я73 Учебное издание Радько Тимофей Николаевич ХРЕСТОМАТИЯ ПО ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА Хрестоматия Санитарно-эпидемиологическое заключение № 77.99.60.953.Д.002845.03.08 от 31.03.2008 г. Подписано в печать 01.08.08. Формат 60 х 90 '/и-Печать офсетная. Печ. л. 45,0. Тираж 3000 экз. Заказ № 5495 ООО «Проспект» 111020, г. Москва, ул. Боровая, д. 7, стр. 4. Отпечатано с готовых файлов заказчика в ОАО «ИПК «Ульяновский Дом печати». 432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14 9785392004157 © Т.Н. Радько, 2009 © ООО « Проспект», 2009 | Предисловие Предлагаемая хрестоматия предназначена для использования в качестве учебного пособия по теории государства и права. Ее целью является дать читателю возможность знакомиться с основными произведениями известных философов, политиков, юристов, рекомендованными при изучении курса теории государства и права не в интерпретации другими авторами, а практически по первоисточникам. Она несомненно будет способствовать совершенствованию учебного процесса, поскольку расширяет познавательные возможности студентов, аспирантов, преподавателей при подготовке к занятиям, выполнении курсовых и дипломных работ, написании научных статей и диссертаций. Хрестоматии по теории государства и права появились не так давно, их издание — новая практика издателей российской юридической литературы. Одной из первых была хрестоматия, подготовленная профессором В.Н. Хропанюком («Интерстиль». М, 1998). В настоящее время она стала библиографической редкостью. Затем вышла более обстоятельная работа В.В. Лазарева и СВ. Липеня (изд-во «Юристъ». М., 2001). Она была издана в 2-х томах, в ней представлены важные положения из работ многих философов, социологов, политологов и юристов, необходимые для обстоятельного изучения теории государства и права. Настоящая хрестоматия подготовлена примерно в таком же русле, как и вышеназванные. В ней представлены общеизвестные авторы и их работы (Н.Н. Алексеев, Ю.С. Гамбаров, Г. Гроций, И.А. Ильин, Н.М. Корку- Д нов, И. Кант, П. Сорокин, Л.И. Петражицкий, В.М. Хвостов, Г.Ф. Шершеневич и др.). Есть положения из работ Д.И. Менделеева, М.М. Сперанского, Ф. Ницше и др., редко приводимых в изданиях такого рода. Главное назначение любой хрестоматии — быть важным дополнением к познанию изучаемых вопросов, быть важным продолжением учебника для более углубленного выяснения программного материала. Трудно себе представить полноценное знание изучаемой темы без ознакомления с авторскими работами по ней. Ни один учебник не в состоянии охватить все аспекты и нюансы рассматриваемых вопросов, поскольку в них даются наиболее общие, устоявшиеся положения науки. Хрестоматия дает возможность студенту лично проштудировать то или иное произведение известного ученого, относящееся к изучаемой теме, раскрыть вопросы более глубоко при ответе на семинарских занятиях, выполнении реферата или курсовой работы. Аспирант может использовать положения авторитетных мыслителей в своей диссертации для аргументации выдвигаемого им тезиса. Структура хрестоматии построена таким образом, чтобы читатель мог легко найти интересующий его вопрос, касается ли он сущности государства или, например, структуры нормы права. В приводимых положениях из наследия каждого мыслителя выделены соответствующие темы, обозначены его важнейшие идеи. В этом, в частности, заключается важная вспомогательная функция настоящей хрестоматии. Другое ее важное назначение — помочь изучающим теорию государства и права уйти от упрощенного, поверхностного знания теорий, взглядов, концепций известнейших ученых по вопросам государства и права. Краткие цитаты, приводимые в учебниках для аргументации того или иного положения, не дают полного и объективного представления об этой теории или концепции. Более того, иногда цитаты вырываются из авторского контекста и используются не совсем уместно. Читатель хрестоматии может избежать таких ошибок, ознакомившись с произведением автора более глубоко. Еще одна важная функция хрестоматии — обеспечение фундаментальной подготовки специалистов. Многие идеи и положения из работ, включенных в хрестоматию, выдержали проверку временем, стали базовыми для развития теории государства и права. Их знание — надежная основа и гарантия фундаментальности обучения и, соответственно, фундаментальности профессиональных знаний, полученных в вузе. И последнее, на что хотелось бы обратить внимание читателей хрестоматии, — ее назначение состоит также в том, чтобы выработать у студентов и аспирантов навыки критического осмысления изучаемого материала. Сравнивая идеи, мысли, взгляды различных авторов, примеряя их к современной государственно-правовой действительности, к современным теориям, подходам и оценкам государства и права, читатель вырабатывает способность к сравнительно-критическому анализу явлений, событий, фактов, так необходимому ему не только в процессе учебы и практической работе, но и в богатой противоречиями повседневной жизни. МАКИАВЕЛЛИ (МАСНШШ) НИККОЛО (1469-1527) Итальянский государственный деятель, политический мыслитель, историк, военный теоретик. В период республики Макиавелли активно занимался политической деятельностью, в течение 14 лет (1498—1512) бессменно занимая место секретаря Совета десяти, ведавшего дипломатией и военными делами, выполнял важные дипломатические поручения. Основные политические сочинения: «Государь» (1513), «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» (1519). | Методология юридических наук [новая антирелигиозная традиция, признание только практической пользы религии) Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия Изучая римскую историю, можно увидеть, какую помощь оказывала религия для начальствования войском, для соглашения народа, для поддержания добрых граждан и для посрамления злых [...]. В самом деле, не было ни одного законодателя и вообще основателя в народе новых установлений, который не ссылался бы на Бога, потому что иначе учреждения его были бы отвергнуты, ибо только мудрый человек может видеть множество преимуществ, не имеющих в себе достаточно очевидности, чтобы в них точно так же убедились и другие. Чтобы устранить это препятствие, мудрые люди ссылаются на Бога [...]. Государи и республики, желающие сохранить государство от порчи, должны прежде всего соблюдать в чистоте религиозные обряды и всегда поддерживать уважение к ним, потому что самый сильный признак, указывающий на упадок страны, состоит в отсутствии почтения к богослужению [...]. Вожди республики или государства должны заботиться о сохранении оснований своей национальной религии; при этом условии им будет легко поддержать в своем государстве религиозность и через это удержать в нем согласие и добрый порядок. Они должны поощрять и поддерживать все, что благоприятствует религии, хотя бы даже считали все это обманом и ложью: и чем более они мудры, чем более сведущи в познании природы, тем более обязаны поступать таким образом. Оттого, что мудрые люди соблюдали все это и действовали таким образом, явилась вера в чудеса, которые почитаются во всех религиях, даже и в ложных; откуда бы ни возникла эта вера, мудрые всегда ее поддерживают, а авторитет их внушает доверие остальным. | Возникновение государства о орава (вОразввавие госддарстоа вследствие необходимости оказывать организованный отпор врагд] Макиавелли Н. Рассуждения и первой дикаре Тита Ливия [...] Все города основаны или туземцами тех мест, где они строятся, или чужеземцами. Первое бывает, когда обитатели, рассеянные на множество мелких групп, не могут жить в безопасности, потому что каждая группа по условиям занимаемой ею местности и по малочисленности своей не способна выдержать отдельно нападение врагов; соединиться же при приближении неприятеля для общей защиты им уже некогда; притом если бы они и успели соединиться, то им пришлось бы покинуть большую часть своих жилищ и предоставить их в добычу врагу: чтобы избежать этой опасности, они по собственному ли побуждению или по решению тех, кто пользуется между ними властью, решаются жить, соединившись в каком-нибудь избранном месте, где удобнее жить и которое легче защищать [...]. ■ Государственный аппарат: принципиальные проблемы организации и деятельнисти [советы правителю; осввОождение политики от морали] Макиавелли Н. Государь (...] Мы уже говорили выше, как необходимы князю крепкие основы, иначе он неизбежно погибнет. Главные основы всех государств, как новых, так и старых или смешанных, — это хорошие законы и сильное войско. И так как не может быть хороших законов там, где нет сильного войска, а где есть сильное войско, конечно, будут хорошие законы, то я не стану рассуждать о законах, а скажу о войсках. Итак, князь не должен иметь другой цели, другой мысли, никакого дела, которое стало бы его ремеслом, кроме войны, ее учреждений и правил, ибо это — единственное ремесло, подобающее повелителю. В нем такая сила, которая не только держит у власти тех, кто родились князьями, но нередко возводит в это достоинство частных людей. И наоборот, можно видеть, что, когда князья думали больше об утонченной жизни, чем об оружии, они лишались своих владений. Главная причина потери тобой государства — пренебрежение к военному ремеслу, а условие приобретения власти — быть мастером этого дела [...]. Вообще надо усвоить, что людей следует или ласкать, или истреблять, так как они мстят за легкие обиды, а за тяжелые мстить не могут; поэтому оскорбление, которое наносится человеку, должно быть таково, чтобы уже не бояться его мести. Хорошо примененными жестокостями (если только позволено сказать о дурном, что оно хорошо) можно назвать такие, которые совершаются только один раз из-за необходимости себя обезопасить, после чего в них не упорствуют, но извлекают из них всю возможную пользу для подданных. Они применены дурно, если вначале редки, а с течением времени все разрастаются, вместо того чтобы кончиться. Кто идет первым путем, тот с помощью Бога и людей может еще найти средство спасти свое положение [...]. Другим же удержаться немыслимо. Поэтому надо хорошо помнить, что, овладевая государством, захватчик должен обдумать все неизбежные жестокости и совершить их сразу, чтобы не пришлось каждый день повторять их и, можно было, не прибегая к ним вновь, успокоить людей и привлечь к себе благодеяниями. Кто поступает иначе по робости или под влиянием дурного совета, тот вынужден постоянно держать в руке нож; никогда не может он положиться на своих подданных, они же из-за постоянных и все новых притеснений никогда не могут чувствовать себя в безопасности. Дело в том, что обиды следует наносить разом, потому что тогда меньше чувствуешь их в отдельности, и поэтому они меньше озлобляют; напротив, благодеяния надо делать понемногу, чтобы они лучше запечатлелись. Но властитель — и это самое важное — должен уметь жить со своими подданными так, чтобы никакие случайные обстоятельства — несчастные или счастливые — не заставляли его меняться. Ведь если такая необходимость настанет в дни неудач, то зло уже будет не ко времени, а добро твое окажется бесполезным, потому что его сочтут сделанным поневоле, и не будет тебе за него никакой благодарности [...]. Но так велико расстояние от того, как протекает жизнь в действительности, до того, как должно жить, что человек, забывающий, что делается ради того, что должно делать, скорее готовит свою гибель, чем спасение. Ведь тот, кто хотел бы всегда исповедовать веру в добро, неминуемо погибает среди столь многих людей, чуждых добра. Поэтому князю, желающему удержаться, необходимо научиться умению быть недобродетельным и пользоваться или не пользоваться этим, смотря по необходимости [...]. Всякий, я знаю, согласится, что было бы делом, достойным величайшей хвалы, если бы нашелся князь, который из всех... свойств имел бы только те, что считаются хорошими. Но так как нельзя ни обладать ими всеми, ни вполне проявлять их, потому что этого не допускают условия человеческой жизни, то князь должен быть настолько мудр, чтобы уметь избегать бесславия, таких пороков, которые лишали бы его государства, других же пороков, не угрожающих его господству, он должен беречься, если это возможно; если же он не в силах это сделать, то может дать себе волю без особенных колебаний. Наконец, пусть он не страшится дурной славы тех пороков, без которых ему трудно спасти государство; ведь если вникнуть как следует во все, то найдется нечто, что кажется добродетелью, но верность ей была бы гибелью князя; найдется другое, что кажется пороком, но, следуя ему, князь обеспечивает себе безопасность и благополучие [...]. К вещам, которых князь должен больше всего беречься, относится возбуждение к себе презрения и ненависти, а щедрость ведет тебя к тому и другому. Поэтому больше мудрости в том, чтобы остаться с именем скупца, которое приносит тебе бесчестье без ненависти, чем из желания быть названным щедрым, неизбежно получить имя хищника, от которого будет и бесчестье, и ненависть. [...] Каждый властитель должен стремиться к тому, чтобы его считали милостивым, а не жестоким. Однако надо предостеречь от проявления этого милосердия некстати [...]. Князь не должен бояться, что его ославят безжалостным, если ему надо удержать своих подданных в единстве и верности. Ведь, показав, в крайности, несколько устрашающих примеров, он будет милосерднее тех, кто по своей чрезмерной снисходительности допускает развиться беспорядкам, вызывающим убийства или грабежи; это обычно потрясает целую общину, а кары, налагаемые князем, падают на отдельного человека. Из всех властителей новому князю меньше других можно избегнуть молвы о жестокости, так как новые государства окружены опасностями [...]. Все же князь должен быть осмотрителен в своей доверчивости и поступках, не пугаться себя самого и действовать не торопясь, с мудростью и человеколюбием, чтобы излишняя доверчивость не привела к неосторожности, а слишком большая подозрительность не сделала его невыносимым. Отсюда пошел спор, лучше ли, чтобы его любили, а не боялись, или наоборот. Отвечают, что желательно было бы и то и другое. Но так как совмещать это трудно, то гораздо вернее внушить страх, чем быть любимым, если уж без чего-нибудь одного пришлось бы обойтись. Ведь о людях можно вообще сказать, что они неблагодарны, изменчивы, лицемерны, трусливы перед опасностью, жадны до наживы. Пока ты им делаешь добро, они все твои, предлагают тебе свою кровь, имущество, жизнь, детей, все до тех пор, пока нужда далека, как я уже сказал, но, как только она приближается, люди начинают бунтовать. Князь, который всецело положится на их слова, находя ненужными другие меры, погибнет. Дело в том, что дружба, приобретаемая деньгами, а не величием и благородством души, хоть и покупается, но в действительности ее нет, и, когда настанет время, на нее невозможно рассчитывать; при этом люди меньше боятся обидеть человека, который внушал любовь, чем того, кто действовал страхом. Ведь любовь держится узами благодарности, но так как люди дурны, то эти узы рвутся при всяком выгодном для них случае. Страх же основан на боязни, которая не покидает тебя никогда. Однако князь должен внушать страх таким образом, чтобы если не заслужить любовь, то избежать ненависти, потому что вполне возможно устрашать и в то же время не стать ненавистным. Он всегда этого добьется, если не тронет ни имущества граждан и подданных, ни жен их. Когда придется все же пролить чью-нибудь кровь, это надо сделать, имея для того достаточное оправдание и явную причину, но больше всего надо воздерживаться от чужого имущества, потому что люди забудут скорее смерть отца, чем потерю наследства. Кроме того, повод отнять имущество всегда окажется, и тот, кто начинает жить грабежом, всегда найдет повод захватить чужое; наоборот, случаи пролить кровь гораздо реже и представляются не так скоро. Когда же князь выступает с войсками, и под его начальством находится множество солдат, тогда, безусловно, необходимо не смущаться именем жестокого. потому что без этого в войске никогда не будет ни единства, ни готовности к действию [...]. |