Никифоров А.Л. - Природа философии. - 1991. И с кус ст во. Философия bbн ере лиги я
 Скачать 5.02 Mb.
|
|
ниспускают духовные лучи три космических центра. И ввысь так, во всяком случае, представляется ясновидящему взору ведут или двенадцать золотых ступеней первого эгрегора, или восемнадцать серебряных ступеней второго, или двадцать две алмазные ступени третьего Ну что тут скажешь Такая каша царит, к сожалению, в головах многих наших современников, а это значит, у философов еще много работы. Мировоззрение как понимание мира Всякое мировоззрение, в том числе и философское, выражает наиболее общие представления человека о мире, его ценности и идеалы. Нов своей прагматической функции оно дает определенное понимание мира. Чтобы не ограничиваться общими словами насчет миропонимания, я кратко воспроизведу здесь основные положения той семантической концепции понимания, которую набросал еще вначале х гг. в связи с совсем другими задачами, но которая счастливым образом оказывается полезной здесь Понимание я представляю как истолкование, как интерпретацию понимаемого материала. Обычно считают, что в процессе понимания мы открываем смысл, заложенный втек сте или в произведении искусства. Я же полагаю, что здесь речь должна идти скорее о придании, приписывании смысла Сидоров В . Знаки Христа. М .,1992, сс.1 17 — 118. 17 См Никифоров A.JI. Философия науки Встория и методология. М .,1998, ч. 2, гл .5. 36 Философия как мировоззрение Текст — это просто пятна типографской краски, живописное полотно — не более чем хаос цветных мазков кисти. Только понимающий субъект вкладывает мысль в типографские значки, только он способен увидеть образ в пятнах краски на полотне художника. В процессе понимания происходит истолкование, осмысление, те. наделение смыслом, текстов, произведений искусства, окружающих вещей и явлений. Откуда же индивид черпает те смыслы, которые он приписывает вещам в процессе понимания Из своего внутреннего мира — мира индивидуального сознания. Этот мир формируется в процессе усвоения языка и культуры общества и включает в себя чувственные и абстрактные образы, связи между ними, знания, верования индивида, его нравственные представления. В этот мир наряду с образами реальных и чувственно воспринимаемых вещей входят представления о невоспринимаемых и абстрактных объектах. Они соседствуют с образами, созданными воображением художников и поэтов, причем зачастую более яркими и полнокровными, чем образы реальных людей и предметов. В нем звучит вся музыка, слышанная и любимая нами. И все образы этого мира теснятся вокруг единого центра, дающего им жизнь, — индивидуального л, которое связано с каждым элементом определенным оценочным отношением. Одни образы дороги, приятны нам, другие — отвратительны, третьи — оставляют равнодушными. Направленный луч внимания высвечивает отдельные фрагменты этого мира, оставляя в тени все остальное. Этот мир индивидуального сознания я называю индивидуальным смысловым контекстом». Этот индивидуальный контекст представляет собой систему взаимосвязанных смысловых единиц, содержание которых определено знанием, опытом индивида и их местом в контексте, те. их связями с другими единицами и отношением к индивидуальному я. Более точное и конкретное представление об индивидуальном смысловом контексте может дать то, что применительно к истолкованию языка Р.И. Па- вил енис называет индивидуальной концептуальной сис темой»: «Под концептуальной системой, — пишет он, ... мы понимаем систему концептов, представляющих собой — в содержа Глава тельном смысле — информацию (истинную или ложную, которой располагает индивид — носитель такой системы о действительном или возможном положении вещей в мире (то, что он думает, знает, предполагает, воображает и т.д. об объектах мира в возможно более широком понимании термина объект Встречаясь с языковыми выражениями, текстами, предметами культуры, явлениями природы, индивид как бы включает их в свой внутренний контекст, ассоциируя снимите или иные смысловые единицы, и таким образом придает им интерпретацию, наделяет их смыслом. Если попытаться выразить это в самом общем виде, то можно сказать, что, вступая в контакт с внешним миром, индивид налагает на него мир своего сознания, ив результате этого наложения предметы и явления внешнего мира наполняются смыслом. Мировоззрение человека — это и есть центральная, наиболее фундаментальная часть его индивидуального смыслового контекста. Самые общие представления человека о мире, его глубинные отношения к своему окружению и оценки, его представления о добром и прекрасном образуют ядро того субъективного концептуального мира, который он совмещает со своим окружением. Миф, религия, философия лишь уточняют, систематизируют, выражают в целостном и явном виде, изобретают, наконец, те глубинные основы, на которые опираются индивидуальные контексты людей. И каждая философская система — это особый концептуальный контекст, особый взгляд на мир, его особое понимание. Налагая его на свое физическое и социальное окружение, философ наделяет особым, специфическим смыслом все предметы и явления окружающей его жизни. Вспомним, к примеру, как мы еще недавно представляли различия между взглядами на мир диалектики и метафизики (в смысле антидиалектики). Метафизик налагает на мир онтологическую картину, построенную по законам формальной логики. Он видит в мире устойчивые, твердые предметы, остающиеся тождественными самим себе, неспособные обладать взаимоисключающими свойствами. В его мире все четко фиксировано, предметы резко отделены друг от друга, изменения носят лишь количественный характер. Мир метафизика — это картина, видимая в сильный бинокль ясно П авиленис Р. И . Проблема смысла, сс. 239—240. 38 Философия как мировоззрение различимы даже жилочки на листьях деревьев, муравей, ползущий по дорожке, волна, застывшая на водной глади. Мир диалектика совсем не таков Диалектик не видит устойчивых, твердых предметов — он видит только процессы все течет, и вещи текут, и никакой самотождественности нет. Эти процессы-вещи внутренне противоречивы они живые и одновременно мертвые, большие и маленькие, белые и небе лые. Все связано совсем, нет никаких жестких границ, более того, вещи способны превращаться одна в другую зерно превращается в стебель, стебель — в колос и т.п. Нельзя даже сказать, что предмет находится в данном месте пространства, ибо все движется, а движущиеся тела находятся и одновременно не находятся в томили ином месте. Как будто смотришь на мир сквозь мутное стекло или через поток горячего воздуха, поднимающегося от костра все дрожит и расплывается перед глазами. (Прошу прощения у гегелиан- цев за возможное искажение их взгляда на мирно, увы, как и многие другие, я никогда не понимал диалектики.) В самой потаенной глубине философской системы лежат наиболее личные, наиболее интимные убеждения, желания и оценки философа. Опираясь на это не всегда выраженное ядро, он истолковывает те или иные философские понятия, составляющие тело его философии, решает онтологические и гносеологические проблемы. Логика, как известно, расщепляет значение терминов на две составляющие — смысли значение, концепт и денотат и т.п. Смысл в самом общем виде представляет собой мысленное содержание, связываемое с некоторым термином значением — следуя Г.Фреге, Б.Расселу, А.Черчу — называют те объекты, которые обозначаются этим термином. Значение детерминируется смыслом именно мысленное содержание, придаваемое нами некоторому термину, задает, к каким объектам мы его относим. Нечто подобное можно сказать и о философской системе именно то мысленное содержание, которое вкладывает философ в наиболее фундаментальные понятия своей системы — добра, свободы или жизни и определяют смысл других понятий и принципов его системы и ту картину мира, которую он в конечном итоге создает. Налагая эту картину на внешнюю реальность, он расчленяет последнюю на определенные сущности, выделяет те или иные связи и отноше 39 Глава 2 ния и, таким образом, наполняет реальность смыслом — понимает ее. Иллюстрацией может служить анализ глубинных основ философии Спинозы, предпринятый М. Вартофским 19. Одним из наиболее интимных убеждений Спинозы, полагает Вартофский, было убеждение в том, что без свободы нет счастья и что свобода, прежде всего и главным образом, есть свобода познания, которая представляет собой высшую активность человеческого существа. Отсюда выросла главная проблема Спинозы: показать, как возможно познание. Для решения этой проблемы ему нужно было сконструировать объект познания, который удовлетворял бы предполагаемым свойствам интеллекта. Ион постулирует свою субстанцию как единство Бога и Природы. «Обычно полагают, — пишет Вартофский, — что метод де терминируется природой изучаемого объекта. Поэтому вопрос о методе должен был бы звучать так если природа субстанции Бога или Природы) дана, то как можно познать ее Однако я считаю, что подход Спинозы был иным. Он исходит из природы интеллекта, а не из природы субстанции. Как я показал это объясняется тем, что у Спинозы построение природы субстанции само вытекает из размышлений о том, каким должен быть адекватный объект познания для интеллекта, определенного как совершенный, бесконечный и т.п. Короче говоря, методология Спинозы не опирается на предшествующую ей онтологию, напротив, онтология создается на базе методологии, а методология, в свою очередь, строится как определение того способа, которым в силу своей природы действует интеллект Метод определяет естественную активность мышления, а поскольку мышление является способом его выражения, постольку метод определяет саму сущность интеллекта и благодаря этому — умопостигаемость Бога или Природы. В таком случае метод связан с мотивом как раз благодаря тому, что метод оказывается простым зеркальным отражением той активности, которая, согласно определению, способна дать удовлетворение интеллекту Изложение же Спинозы, его систематическое построение носит противоположный характер он начинает с изложе- 19 См Вартофский М . Природа, число и единичные вещи мотив и метод философии Спинозы / / Структура и развитие науки М . , 1 9 7 8 . 20 Там же Философия как мировоззрение ни я своей онтологии — сучения о Боге и Природе, затем переходит к анализу познания и заканчивает учением о свободе, создавая, таким образом, у читателя впечатление, что его понимание свободы человека вытекает из онтологии и гносеологии. Фактически же дело обстоит прямо противоположным образом. «Главную задачу своей философии, — отмечает В. В. Соколов, — великий голландский мыслитель видел прежде всего в обосновании этических вопросов, в выработке теории индивидуального поведения. Крушение феодального мира сопровождалось разложением феодально-теологической морали, которую сменяла мораль буржуазная. Спиноза был одним из виднейших теоретиков, поставивших своей задачей дать обоснование складывавшейся морали буржуазного общества. Этическая направленность философских интересов Спинозы подчеркнута самим мыслителем как в названии, таки в структуре его главного труда — Этике Эта задача была обусловлена особенностями той эпохи, в которую жили творил мыслитель, — эпохи разложения средневековых учреждений, морали и мировоззрения и зарождения и развития новых общественных отношений. И, безусловно, самое большое влияние на формирование философских воззрений Спинозы оказали драматические условия его собственной жизни разрыв с еврейской общиной и новый дух индивидуальной свободы, мощно проявлявший себя в Голландии того времени. Таким образом, философская система представляет собой некоторый индивидуальный смысловой контекст, в глубинном центре которого лежат сокровенные личные убеждения и представления философа. Именно эти личные убеждения и вкусы пронизывают все мировоззрение философа, включаются в качестве субъективных оценок и характеристик вовсе понятия и принципы его системы, влияют на ту онтологию, которую он создает, ив конечном итоге придают философской системе тот личный, неповторимый оттенок, который отличает ее от всякой другой системы. Налагая этот контекст на свое окружение, философ создает мир своей индивидуальной жизни — тот мир, в котором он живет идей Спиноза Б Избранные произведения в 2 тт. М, 1957, т. 1. Вступительная статья, сс.1 4 — 15. 41 Глава 2 ствует. Вещи и события этого мира ему понятны — они наполнены определенным смыслом, поставлены в определенные отношения к личности философа. И хотя далеко не каждый философ живет в соответствии со своими внутренними убеждениями, тем не менее общественное поведение философа в существенной мере определяется его миропониманием Глава 3. ФИЛОСОФИЯ И ИСТИНА Все мы или почти все признаем, что наука дает нам истину в классическом смысле этого слова, те. адекватное описание действительности в форме научных законов и теорий. Но дает ли нам истину в этом смысле философия Применимо ли классическое понятие истины к философским утверждениями концепциям Для ответа на этот вопрос попробуем выявить особенности тех научных предложений, к которым бесспорно применяется истинностная оценка, аза тем посмотрим, обладают ли этими особенностями утверждения философии. Основания истинностной оценки Начнем с общепризнанного формальная логика говорит нам, что истинными или ложными могут быть только повествовательные предложения, ноне вопросительные или побудительные. К этому следует добавить, что повествовательное предложение должно быть осмысленными, прежде чем ставить вопрос об истинности или ложности некоторого предложения, мы должны сначала решить, осмысленно ли оно. Осмысленные повествовательные предложения широко используются как в повседневной жизни, в которой они выражают опыт и знания нашего здравого смысла, таки в науке, в которой они воплощают научное знание. Вполне естественно предположить, что такого рода предложения обладают ка- кими-то особенностями, которые и позволяют применять к ним предикат истинно. По-видимому, к иным языковым выражениям этот предикат не может быть применен вследствие того, что они лишены этих особенностей. Так чем же отличаются истинные и ложные повествовательные предложения. Совсем нетрудно заметить, что повествовательные предложения носят описательный характер, они описывают свой Глава объект, какие-то его свойства или отношения. Высказывания Волга впадает в Каспийское море, На Марсе отсутствуют признаки жизни, «Фенотипические особенности организма детерминированы его генотипом и т.п. говорят о некоторых внеязыковых объектах и их взаимоотношениях. Такие предложения, как Поди сюда или Когда будут выдавать зарплату, также относятся к каким-то внешним объектам, однако они ничего не описывают и тем отличаются от первых. Правда, для того чтобы предложению можно было приписать истинностную оценку, мало того, чтобы оно имело форму описания, требуется, чтобы оно было подлинным описанием, те. содержало в себе неявную (или даже явную) претензию на существование описываемого положения дел. Допустим, вы перевели с английского языка фразу, которая по-русски выглядит так Лондон расположен на Темзе. Даже если вы произнесли или написали ее, то хотя она и имеет вид повествовательного предложения, тем не менее еще не является подлинным описанием вы не утверждаете, что Лондон действительно расположен на Темзе, вас интересует не Лондон, несоответствие данного предложения реальному положению дела его соответствие английскому оригиналу. Для того чтобы предложение было подлинным описанием, в нем должен присутствовать момент утверждения или отрицания, показывающий, что предложение претендует на воспроизведение реального положения дел. В свое время Г.Фреге предлагал выражать особым знаком утверждаемость повествовательного предложения, ибо только в этом случае оно становится подлинным описанием. По-видимому, предложение, претендующее на истинностную оценку, обладает еще одной важной особенностью оно должно быть разрешимо — в том смысле, что должен существовать интерсубъективный способ проверки этого предложения, позволяющий установить, истинно оно или ложно. В самом деле, если к некоторому предложению применима истинностная оценка в классическом ее истолковании, то это означает, что имеется какой-то способ установить, соответствует оно объекту или нет. Если такого способа — ни прямого, ни косвенного — не существует, то истинностная оценка просто теряет смысл. Фундаментальной проблемой классической концепции истины всегда была проблема Философия и истина критерия как соотнести наше знание с действительностью Если мы не можем этого сделать, то зачем нам вообще нужно понятие истины Поэтому к принципиально непроверя емым предложениям истинностная оценка неприменима. Яне говорю об истинах веры) Метод проверки должен быть интерсубъективным, те. каждый желающий может проверить и убедиться, истинно некоторое предложение или ложно. Наконец, интерсубъективная проверяемость предложений, допускающих истинностную оценку, делает их общезначимыми. Это следует понимать в том смысле, что если некоторое предложение признано истинным или ложным, то с этой оценкой вынужден согласиться каждый человек, независимо от своего национального происхождения, классовой принадлежности, идеологических, политических и прочих ориентаций. Такие истины, как Свинец тяжелее железа, Сила тока вцепи пропорциональна напряжению, Кит — млекопитающее, вынужден принимать каждый человек, который понимает их смысли способ проверки. При этом совершенно неважно, кто первым высказал истинное предложение — итальянец или китаец, миллионер или пролетарий, Нильс Бор или Папа Римский. Поэтому истина бес субъектна: не имеет значения, кто высказал истину, она будет принята не имеет значения, кто высказал ложь, она будет отвергнута. На эту черту истины обращал внимание наш великий ученый и мыслитель В.И.Вернадский. «Идеал научной работы, — писал он, — безличная истина, в которой всякое проявление личности по возможности удалено и для установления и понимания которой безразлично, кем и при какой обстановке она найдена, ибо эта научная истина те. научный факт, эмпирическое научное обобщение, вновь непрерывно пересматривается и логическим анализом, и возвращением вновь к реальному явлению многократной проверкой новыми лицами В общезначимости и бессубъектности истинных предложений проявляется объективность истины поскольку соответствие мысли объекту зависит только от объекта, постольку субъект мысли здесь оказывается совершенно иррелеван- 22 Вернадский В.И. |