Никифоров А.Л. - Природа философии. - 1991. И с кус ст во. Философия bbн ере лиги я
 Скачать 5.02 Mb.
|
|
39 См Петров В. В Структуры значения логический анализ Новосибирск, 1979; Пав иле ни с Р. И. Проблема смысла. М, 1983, гл. Пи др Основной вопрос философии станция», материя, качество, душа и т.п., получают разные значения в различающихся философских системах. 11ет и не может быть понятий, которые сохраняли бы одно и тоже значение, переходя из одной системы в другую. Это изменение значений философских понятий хорошо известно каждому философу. Попробуйте высказать некоторое ут- исрждение, скажем, с понятием сущность. Вас тотчас же попросят уточнить, в каком смысле вы используете это понятие — в том, который придавал ему Спиноза или, быть может, Декарт, Локк или Гегель? Нов таком случае нет и утверждений, сохраняющих один и тот же смысл во всех философских контекстах, нет проблем и вопросов, одинако- мо понимаемых представителями разных философских школ, точений, направлений, ибо смысл утверждения определяется смыслом тех понятий, из которых оно состоит. Все это непосредственно относится и к так называемому основному вопросу философии — вопросу о соотношении материи и сознания, бытия и мышления, духа и природы. Ксли мы признаем — не можем не признать, — что философские понятия, в том числе и понятия материя, сознание и т.п., в разных философских системах приобретают различные значения, то мы вынуждены согласиться стем, что вопрос о соотношении материи и сознания будет иметь специфический смысл в каждой философской системе, а в некоторых — вообще может оказаться бессмысленным. Например, Спиноза, считавший протяженность и мышление неотъемлемыми атрибутами вечной субстанции, которая мыслилась им как тождество Природы и Бога, пожал бы недоуменно плечами, услышав наш сакраментальный вопрос — ему было бы трудно на него ответить. Таким образом, называя вопрос об отношении мышления к бытию основным вопросом философии, мы неявно предполагаем, что он сохраняет один и тот же смысл во всех философских системах. Однако факт изменения значений философских понятий показывает, что это предположение ошибочно. Теперь второе. Мы утверждаем, что вопрос о соотношении материи и сознания является основным вопросом философии не только потому, что его вынуждена решать каждая философская система, но и потому, что его решение в Глава любой философской системе существенно влияет на рассмотрение всех остальных вопросов, те. во всех системах он занимает одно и тоже место — главное. Последнее еще более очевидно неверно. Как безнадежно скучна была бы философия, если бы каждый философ — в любую эпоху ив любой стране — начинал с решения вопроса о соотношении материи и сознания, а затем двигался дальше по единообразной и общей для всех схеме К счастью, ни одна философская система с этого не начинает — даже марксистская философия, если рассматривать ее в изложении ее создателей. Философ всегда начинает с проблем, актуальных в его стране в данную конкретную эпоху и субъективно интересных для него. Вспомним, что Маркс и Энгельс начинали с Манифеста Ясно, что это могут быть совершенно разные проблемы, и они меняются стечением времени в связи с изменением общественных потребностей, интересов, традиций, данных науки и т.п. Даже философов одной страны и одной эпохи могут интересовать разные проблемы благодаря различиям в их социальном окружении, воспитании, темпераменте и проч. Этим объясняется одновременное сосуществование представителей прагматизма, экзистенциализма, позитивизма и т.д. Решение интересующей философа проблемы обычно связано с новой интерпретацией некоторого круга философских понятий и утверждений. Причем своеобразие философской системы определяется не только ее исходным пунктом, но и манерой изложения и спецификой той области проблем и понятий, которую она освещает. Все это приводит к мысли о том, что в каждой философской системе имеется свой основной вопрос (быть может, несколько, решение которого оказывает влияние на истолкование и решение других вопросов, обсуждаемых в системе. И эти вопросы для разных систем неизбежно будут различными. Когда же они близки или похожи, то мы имеем дело с одной философской школой или одним направлением, в рамках которого создаются близкие философские системы. Громадное разнообразие философских систем убедительно доказывает, что вопрос о соотношении материи и сознания не может играть в них той роли, которую ему пытаются приписывать Основной вопрос философии Здесь, правда, мне могут возразить неважно, что философ субъективно не осознает и не рассматривает этой проблемы, объективно он ее все-таки решает, и его решение — пусть и не выраженное им самим в явном виде — оказывает подспудное, но мощное влияние на все, что он делает. Этот аргумент, который часто и по разным поводам использовался в советской философской литературе, многим представляется убедительным. Однако он далеко не так прости очевиден, как может показаться на первый взгляда тех, кто слышало рациональных реконструкциях истории, этот аргумент смешит своей вызывающей некорректностью. В философии науки рациональной реконструкцией истории науки обычно называют процедуру выделения из хаоса исторических данных тех фактов, идей, гипотез, которые представляются существенными, и логическое соединение их в некоторую единую линию развития 40. В основе такой реконструкции лежит определенная научная теория или несколько признанных теорий, сточки зрения которой и производится оценка предшествующей истории то, что содействовало становлению и укреплению господствующей теории, признается существенными включается в рациональную историю то, что вошло в опровергнутые концепции, исключается из рациональной реконструкции. Каждая новая теория, вытеснившая свою предшественницу, приводит к новой рациональной реконструкции, и каждый раз предшествующая история представляется как движение к высшей — наиболее полной, точной и т.п. — истине, которая воплощается, естественно, в новой теории. Применив эти соображения к философии, мы немедленно увидим, что каждая философская система должна давать свою особую реконструкцию истории философии и оценку сосуществующих с ней систем. Ее фундаментальная проблема провозглашается основным вопросом всей философии, а все философские системы подразделяются на группы в зависимости оттого или иного решения этой проблемы. Создатели и сторонники системы верят в то, что она дает объективно верный взгляд на мир. Интерпретируя со своей точки зрения взгляды других философов, они открывают в них свои См Лака то с И . История науки и ее рациональные реконструкции / / Структура и развитие науки, М, 1978. 87 Глава проблемы и какие-то их решения. Таким образом, объективность носит весьма относительный характер, и это понятие часто используется для прикрытия субъективной позиции. Лучше все-таки полагаться на то, что говорили писал сам мыслитель, и не приписывать ему вещей, о которых он не думали не мог думать. Любая из фундаментальных философских проблем может выступить в роли основного вопроса философии, породить соответствующую классификационную схему и реконструкцию истории философии. Возьмите, скажем, проблему соотношения эмпирического и теоретического. Допустим, нашелся философ, который решил ее определенным образом и сделал найденное решение исходным пунктом своей философской системы. Наш философ может объявить проблему соотношения эмпирического и теоретического основным вопросом философии и утверждать, что все философы делятся на два больших лагеря — тех, кто решает эту проблему приблизительно так, как это сделал он сами тех, кто отстаивает противоположное решение, а главным содержанием истории философии является борьба этих двух лагерей. Ему нетрудно будет найти подтверждение своей схемы противопоставление знания и мнения в античности борьба рационализма и эмпиризма в философии Нового времени спор между индуктивизмом и антииндуктивизмом в современной философии науки. Если же ему укажут на какого-либо мыслителя прошлых лет или современного философа, которые не касаются прямо этой проблемы, наш философ может находчиво ответить, что, хотя субъективно они не думали над этой проблемой, объективно они ее все-таки решали — последовательно или непоследовательно. Ивы треснете, пытаясь доказать ему, что проблема соотношения эмпирического и теоретического вовсе не так важна, как ему представляется! Поведем первый итог. Провозглашение вопроса о соотношении материи и сознания основным вопросом философии опирается на предположение о том, что этот вопрос решает каждая философская система ив каждой системе он занимает центральное место. Изменение значений философских понятий при переходе их из одной системы в другую и даже самое поверхностное представление о путях возникновения философских систем, их структурном и стилевом раз Основной вопрос философии нообразии свидетельствуют о ложности этого предположения. Следовательно, вопрос об отношении материи и сознания не является основным вопросом философии. Это, вместе стем, означает, что его обсуждение не может быть тем стержнем, вокруг которого вращается история философской мысли. (Читатель, безусловно, заметил, что я ничего не сказало так называемой второй стороне основного вопроса философии — вопросе о познаваемости мира. Я полагаю, что последний вопрос представляет собой вполне самостоятельную проблему, решением которой в настоящее время занимается философия науки. Историческая справка Если мы взглянем на историю европейской философии, то без особого труда увидим, что вопрос об отношении мышления к бытию редко интересовал философов. Для ионийских фи- сиологов» — Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена — характерно стремление найти начало всего сущего и сего помощью объяснить мир, человека и его место в космосе и социуме 41. Пифагорейцы заняты поисками числовых закономерностей, лежащих в основе природных явлений и процессов. Фисиологи V в. до н.э. стараются понять возникновение и уничтожение вещей и т.д. Сократ занят, в основном, проблемами этики. Что же касается Платона и Аристотеля, то круг их интересов настолько обширен, что трудно указать проблему, которая была для них главной или основной. Во всяком случае, это не был вопрос о соотношении мышления и бытия. Противоположность материализма и идеализма отчетливо вырисовывается лишь на высшей ступени развития древнегреческой философии. Но ив это время нет еще осознанной постановки основного философского вопроса В Средние века философия была поставлена на службу религии и теологии. Важнейшие мировоззренческие принципы, такие, как теоцентризм, креационизм, провиденциализм и т.п. 43, на которые опиралась средневековая евро Богомолов АС. Античная философия. Мс Ойзерман Т. И. Главные философские направления, с. 41. 43 Майоров Г. Г Формирование средневековой философии. Мс Глава 5 пейская философия, были сформулированы теологией и не подлежали обсуждению. «Эта фундаментальная зависимость от религиозной идеологии не означала для философии полное ее растворение всегда и везде в религиозном сознании, но все же неизменно на протяжении всего периода определяла и специфику философских проблем, и выбор способов их разрешения Ясно, что в этих условиях вопрос об отношении мышления к бытию в философии просто не мог быть поставлен, ибо в определенном смысле он был предрешен теологией и не мог стать предметом философского анализа. Поэтому говорить о борьбе материализма с идеализмом в этот период совершенно бессмысленно, и, если мы хотим хоть что-то понять в развитии философии этого периода, нам следует отказаться оттого, чтобы в решении вопроса об отношении мышления к бытию видеть главный критерий специфики взглядов того или иного мыслителя. Что же касается философии Нового времени, то «Гельвеций считал главным вопросом философии вопрос о сущности человеческого счастья, Руссо — вопрос о социальном неравенстве и путях его преодоления, Бэкон — вопрос о расширении могущества человека над природой посредством изобретений и т.д.» По сути дела, вопрос об отношении мышления к бытию не только не был главным в философских системах Бэкона и Декарта, Спинозы и Гоббса, Локка и Лейбница, но он даже и не формулировался этими философами Его формулировка появляется лишь в немецкой классической философии, из которой этот вопрос перешел в марксизм. Это обстоятельство хорошо известно историкам философии. «Многие домарксистские и немарксистские философы, — пишет Т. И. Ойзерман, — не считают вопрос об отношении духовного к материальному основным вопросом философии Для Бэкона, например, основной вопрос философии — это проблема овладения стихийными силами природы. Французский философ XX в. А. Камю полагал, что основной вопрос философии есть вопрос о том, стоит ли жить. Лишь немногие из Там же, с. 4. 45 Философская энциклопедия, т. 4, с. 172. 90 Основной вопрос философии философов, в первую очередь Гегель и Ф ейербах, близко подошли к правильной формулировке основного вопроса философии. Вычленение же основного вопроса философии и выяснение его роли в построении философских учений принадлежит Ф. Энгельсу» Аналогичный взгляд высказывает МА. Киссель: «Беда (разумеется, только для педанта от истории философии) заключается в том, что в разное время основной вопрос философии по-разному формулировался и почти никогда не звучал в виде сакраментальной формулы что первично, что вторично. Более того, самоосознание субъект-объектного отношения как основного вопроса философии есть продукт исторического развития философии и свойственно в полной мере только диалектическому материализму, хотя и было подготовлено немецкой классической философией Все эти высказывания историков философии подтверждают сформулированный выше тезис о том, что каждая философская система ставит и решает свои собственные проблемы, а не один и тот же основной вопрос». Не изменилось положение ив в. Как и прежде, подавляющее большинство философов совершенно не касаются вопроса об отношении мышления к бытию, поэтому, когда мы пытаемся понять их воззрения, опираясь на порождаемую этим вопросом классификационную схему, мы, как правило, получаем чрезвычайно плоскую, бедную и искаженную картину — карикатурный образ врага, которого легко и приятно громить. Приведем в качестве иллюстрации идеи двух всем нам хорошо известных философов нашего времени. Среди философов науки подлинных философов не так уж много, однако Карл Поппер, безусловно, заслуживает этого почетного наименования. Какое же место в его философских воззрениях занимает вопрос об отношении сознания к материи и к какому лагерю его можно отнести, если применить к нему нашу классификацию? Прежде всего, он, кажется, нигде в своих работах не обсуждает вопроса о соотношении материи и сознания, а если и касается чего-то похожего, тов виде так называемой «mind- body problem», те. гораздо более конкретной проблемы со Философский энциклопедический словарь. Мс Киссель МА Судьба старой дилеммы. Мс Глава отношения психического и телесного. Основной же проблемой его философии, по собственному признанию Поппера, является проблема познания мира, включая и нас самих (и наше знание) как часть этого мира или, более конкретно, проблема роста научного знания. Вот эта проблема и является основной для Поппера, и все содержание его философии есть нечто иное, как развернутое решение именно этой проблемы. Но как же он представляет себе внешний мир, так сказать, природу Точно также, как и мы, в полном соответствии с современными научными данными. Для него этот мир является несомненно и объективно существующими обладающим предположительно той структурой, которую приписывает ему современная физика. Реально и объективно существует не только мир нашего повседневного опыта, но и мир молекул и атомов, квантов и электромагнитных полей все это разные структурные уровни физического мира 49. Наше сознание представляет собой продукт этого мира. Вообще говоря, едва ли можно найти какие-то существенные различия между нашим пониманием природы мира, его структуры, фундаментальных свойств и пониманием Поппера. Ну а как же его концепция третьего мира — мира объективного знания, — в которой некоторые философы усмотрели рецидив объективного идеализма А как же его неверие в способность человечества найти истину — неверие, явно отдающее агностицизмом Яне могу здесь останавливаться на анализе философии Поппера 50, скажу лишь, что только наше несчастное стремление загнать всех философов в навязываемую основным вопросом узкую и грубую схему заставляет нас видеть то, чего нет, и критиковать призраки, созданные нашим испуганным воображением. Концепция третьего мира выражает тот простой факт, что хотя наши понятия, теории, проблемы являются созданием того или иного конкретного ученого, однако, будучи выражены вязы ке, они в своем последующем существовании уже не зависят от отдельных людей и могут обнаружить свойства, око торых и не думал их создатель. Ив этом смысле они «объ 48 П оппер КР. Логика и рост научного знания. Мс Там же, с. 318. 50 Отчасти это сделано в книге Н икиф оров А. Л. Философия науки История и методология. М, 1998, гл. 2. 92 Основной вопрос философии ективны». Например, «Гамлет» и таблица химических элементов существуют, хотя Шекспир и Менделеев давно умерли, и каждое поколение открывает в этих созданиях человеческого ума все новые черты и стороны. Это тот вид существования, которым обладает содержание книг, таблиц, чертежей, библиотеки всех хранилищ информации. Его статус можно обсуждать и уточнять, нов признании существования такого рода нет ни грана идеализма. Это почти триви альность. Что же касается сомнений Поппера относительно нашей способности найти истину, то он имеет ввиду некоторую окончательную истину, которая — будучи однажды установлена — навеки войдет в тело научного знания. И здесь его сомнения вполне понятны где вы видели такие истины Кстати сказать, выступая летом 1988 г. в Брайтоне на Всемирном философском конгрессе, Поппер подчеркнул свою приверженность классической концепции истины и еще раз с благодарностью вспомнил А. Тарского, дружбу с которым он назвал самой важной в своей жизни: «Именно Тарский внушил мне представление о логической ценности и плодотворности абсолютной и объективной истины, к которой по-видимому почтив одно и тоже время пришли Тарский и Гедель. Эта теория объективной истины — истины как соответствия утверждения фактами абсолютной истины если точно сформулированное утверждение истинно водном языке, то любой корректный перевод его на другой язык также будет истинным. Данная теория оказывается мощным бастионом, противостоящим релятивизму и всем его разновидностям. Она позволяет нам говорить о заблуждении и его устранении о том, что мы ошибаемся, но способны учиться на наших ошибках, на наших заблуждениях о науке как поиске истины Так куда женам зачислить Поппера: в материалисты идеалисты агностики Конечно, при желании его можно втиснуть в любую из этих клеток, хотя нив одну из них его воззрения не вмещаются. Обратимся к еще одному известному ученому и философу XX в. — Пьеру Тейяру де Шардену. Казалось бы, что гово |