Р. Негарестани, - Циклонопедия_ соучастие с анонимными материала. Incognitum hactenus Кристен Алвансон
 Скачать 7.73 Mb.
|
|
(Нечто-йности), то есть более интенсивному растворению среди новых носите Легион лей, а также росту вероятности, что любой гражданский может оказаться джи- хадистом или Нечто (заражение). Парсани прослеживает практику Такия как гиперкамуфляж, который спутывает линейное разграничение гражданских и ополчения, в работах персидского оккультиста-саботажника, пророка инженерии ересей и Государственного Партизана Абдуллы ибн Маймуна, который основал секту Batiniyya (Ahl-i-Batin, или внутренняя толпа, из которой вышли хашашины Хасана-и-Саббаха и большинство бунтовщиков Ближнего Востока. Парсани называет ибн Маймуна первым теоретиком и практиком двойного предательства и Трисона как политической единицы Ближнего Востока. Практика Такия как реализация Трисона была изобретением ибн Маймуна. Но ввиду скрытного характера его деятельности как безликого гражданского лица и серого кардинала все его интеллектуальные и прагматические достижения были приписаны его учениками и оппортунистам вроде Хасана-и-Саббаха, которые смогли переварить лишь малую часть необъятных знаний ибн Маймуна и его беспокойной мудрости, пишет Парсани. В правление суннитских халифов Аббасидов ибн Маймун выбрал Тунис для освоения афропартизанского военного искусства (главным образом, номадиче- ских машин войны) и организации лаборатории по соединению его обширной персидской, арабской и гебрийской (уничижительный термин, используемый в исламе для зороастризма) мудрости и оккультных, культурных и политических знаний с африканским искусством партизанской войны и религиофаги- ческим оккультизмом (есть места к югу от Аравийского полуострова, где оккультное пожирает религию цитирует Парсани дневник Маймуна). Отчасти переместившись за пределы областей, находящихся под властью халифов, ибн Маймун принялся за изучение техник размножения и мобилизации сект, меньшинств, братств и тайных общества также математическое моделирование их деятельности и коммуникации. Придя к выводу, что глубочайшая тайна религии — в ее меньшинствах (слова ибн Маймуна), он перебрался в Египет, известный как страна тайных обществ, и сыграл ключевую роль в развитии оккультных доктрин, сект и ересей. Он породил множество сект и ересей, которые в итоге начали подтачивать основание власти халифа в Египте самым ненасытным (хоть и незаметным) образом. Когда столкновение между восставшими и государством халифов е ы шло На поверхность, оно продлилось всего несколько дней поскольку основная работа уже была проделана бесчисленными сектами и тайными обществами. Парсани пишет, что на Ближнем Востоке никогда прежде не было столь зловещей сущности, чья жажда бунта и подрыва всяческих инсти туций, религий и школ мысли превосходила все границы и Ьлеры воображения и чьи прагматические доктрины были настолько повсеместны, многолики иглу bbбоко укоренены в Ближнем Востоке, что западные политики, теоретики, бунтовщики и оккультисты едва ли могли их понять. Парсани откопал арабский пассаж в RisalatanfiAhl-al-Ain (Книга о людях глаза, или толпе глаза, книге, которую ибн Маймун написал вовремя своего долгого путешествия в Тунис книга была потом доверена Хасану-и-Саббаху в Египте Аль-Фатмидом. В период влияния Хасана книга претерпела несколько идеоло 129 Машины войны, хищники и вредители гических апроприаций и искажений, истоком которых был сам Хасан. Однако книга оставалась источником протестной мотивации для некоторых наиболее загадочных сект и обществ Ближнего Востока, пока монгольский правитель хан Хулагу не взял крепость хашашинов Аламут в 1256 году. «Необходимость мира должна затмить необходимость войны, как неизбежность Бога должна затмить неизбежность Сатаны. Будьте хранителями мира, ибо война преходяща и не длится достаточно долго, чтобы выдержать вашу ярость, и не уходит столь глубоко, чтобы собрать жатву новых клинков и стрел (ибн Маймун, Risalatanfi Ahl-al-Ain). Парсани объясняет, что в соответствии с этим воззванием и установкой на мир отношения ибн Маймуна с Богом отражаются в следующем спорном заявлении Ничто не помогает и не поощряет развитие ересей более, нежели слава Божья. Именно в приверженности ибн Маймуна доктрине Такия его двойственные убеждения получили наиболее полное развитие. Парсани утверждает, что для ибн Маймуна милитаризация не могла произойти там и тогда, где и когда война как состояние конфликта между машинами войны усугубляется. Потому что в таких обстоятельствах милитаризация регулировалась бы границами поля боя и одномерной специализацией на ограниченном типе противников. Хрупкость боевых машин входе войны становится результатом их неспособности превзойти определенное качество или количество деятельности (перегрев) и неспособности быть бесшумными (обязанность производить действия. По этой причине мир — в противоположность войне и полю боя — пространство, радикально открытое для заселения машинами войны и милитаризации. Согласно ибн Майму- ну, если машины войны или сущности битвы всегда должны предпринять нечто и использовать некоторую тактику, чтобы стать тем, что они собой представляют, то есть машинами войны, то они никогда не могут быть достаточно радикальными и свободными, поскольку они исключают мир, тишину и бездеятельность или стороннюю деятельность) и основываются только на аффирмации и динамической модуляции, или, как это называет Парсани, фашизме активности». Ибн Маймун отстаивает мир, потому что такое пустое пространство, где нет разногласий между машинами войны, коллективным выживанием и сторонней деятельностью (в отличие от тактической конвергенции вовремя войны) представляет собой идеальное место для высвобождения машин войны. Мир может быть милитаризирован или, точнее, населен машинами войны, которые стремятся всего лишь выжить по соседству и вместе с врагом, молчать, противодействовать врагу и быть преступными до глубины души. Парсани замечает, что такие машины войны в учении ибн Маймуна о бунтах и милитаризации суть нечто иное, как воин, принявший Такия среди враждебных сил. Вот почему ибн Май мун называет обиталище высвобожденной войны Белой Войной это отсылка одновременно к непроницаемо-белому туману и к цвету мира. Парсани пишет: «Нечто, или воин, исповедующий Такия полностью ив каждом аспекте, совпадает с гражданином, нормальным, лишенным голоса, обыкновенными дру 130 Легион желюбным, отключая все свои конфликтные и воинственные виды деятельности. Становясь одним с гражданами как взаимозаменяемыми (сточки зрения Государства) сущностями, воин Такия перемещает поле боя на родину и переводит внимание Государства и его полицейских методов с внешних сил на собственных граждан. Парадоксальным образом джихадист Такия дает голос лишенным его (то есть гражданским, голос, который на самом деле озвучивает логику Нечто, или голос воина Такия. Если лучшая машина войны — та которая способна быть расходным материалом, то гражданское лицо — гражданин, взаимозаменяемый, расходный материал для Государства именно в силу политики и порядка Государства, в присутствии Нечто-йности, или Та кия, становится расходной машиной войны против Государства. Воин Такия не захватывает гражданских или рядовых граждан враждебного общества он становится одним из них во всех смыслах, даже если это противоречит его вере и прагматическим установкам. Только став одним из них, одержимым всеми позициями и характеристиками гражданина враждебного общества (полная противоположность захвата гражданских, практикующий Такия может подорвать гражданство и гражданский статус (в его диктуемой Государством незначительности) и, таким образом, Государство в целом. Это нечто иное, как машинерия черной революции, искаженная с самого начала эпидемическая до самого конца. Если люди в качестве чисел и нумерических заражений составляют основу демократии, обычные люди как бездействующие машины войны формируют потоки революции. Джихадист Такия сливается с гражданским, чтобы направить общество против государства, и разжигает ненависть государства к собственному обществу. Однако в тоже время гражданские лица тоже меняют статус, становясь существенными машинами войны. Из белой войны джиха- диста Такия развивается черная революция граждан против их собственной незначительности и гегемонии государства. Смысл подлинной революции в том, чтобы сделать гражданство сущностно значимым. Жители Ближнего Востока — мастера Такия: с раннего детства они осваивают практику Такия, чтобы выжить в своей немилосердной среде (от правящего Государства до невежественно-враждебных внешних сил) и восстать противнее. Плавно, без трений они проходят сквозь эти среды и сливаются сними всеми. Никто, кроме ибн Маймуна, не решился заглянуть в сти гийскую бездну и обнаружить, что все, что делают эти люди неслыханное насилие и революция против тривиальности их собственного гражданского статуса и суверенитета Государства. Когда дело касается Такия, каждый выдох выжившего — это огненный шар, выпущенный по порядку и доминирующей стабильности. Нечто, или практик Такия — житель Ближнего Востока не бунтовщик в нормальном смысле это Трисон в человеческом обличии, антропоидная политическая единица с катастрофическими способностями к бунту и суб версии. Ближний Восток географически неизмерим, но он может быть определен его населением. Ибн Маймун предположил, что Ближний Восток — это белая война, и назвал его население, будь тов индивидуальной или коллек 131 Машины войны, хищники и вредители тивной форме, легионом, поскольку индивид становится милитаризованным коллективом благодаря Такия, которая обеспечивает соеДинение и слияние индивида с коллективом. Всякий может быть воином Такия, поскольку Такия загрязняет индивида расширяющейся коллективностью. Нечто приходит не как стая, а как отдельная собака, одиночка, индивидуальность и отдельное существование которого в качестве единицы весьма сомнительно». Это эссе связывает открывающую сцену фильма Нечто с ибн Маймуном и его «Белой Войной, причем Парсани заключает: «Истинная революция не стремится к какому бы тони было изменению она происходит, когда население разрушает свой гражданский статус и высвобождает нумерические силы, заключенные в самом определении населения Легион ВОЙНА КАК МАШИНА К тому времени когда полковник Уэст стал ренегатом и дезертировал из Специальной тактико-спасательной группы Отряда Дельта, другие пехотные дивизии уже знали отряд Уэста под кодовым именем Банда Хулагу». Высокопоставленный сотрудник Пентагона анонимно заявил, что в Ираке проводились секретные миссии, целью которых было арестовать Уэста стем, чтобы передать его военно-полевому суду за измену, в том числе за планирование систематических атак на американские конвои под Басрой и попытки установить контакт с исламистами в Ираке и за его пределами. Однако попытки Пентагона очернить Уэста каким-то образом провалились, когда он через пиратскую радиостанцию выступил с заявлением Моя враждебность по отношению к исламистам развилась в яростное просветление. Уэст продолжил перечислением катастрофических ошибок, порожденных естественной неспособностью американских генералов к восприятию войны, Ближнего Востока и вычурного злодейства, необходимых для продолжения войны. Уэст неоднократно указывал на то, как американские солдаты под неумелым руководством своих командиров опозорили свою ненасытную проницательность и превратились в офицеров, служащих исключительно ради денег и карьеры. Наконец, он выражал сочувствие американским солдатам загадочными намеками на то, что его сыновьям (так Уэст называл своих учеников-военных) и ему самому необходимо прагматически поразмыслить о том, что он называл Нефтяная Этика Войны, или ближневосточное Кредо Войны. Смысл войны обнаруживается только в поиске смысла нефти. Просветление, как о нем говорят джихадисты,— воплощение этого факта». После своей последней проповеди Уэст начал искать способ понять войну как автономную сущность (понять войну как машину, с машинными частицами и деталями. Он начал свою экспедицию от месопотамского некрополя пыли, нефти и заброшенных машин войны, эксгумировав немыслимо древние модели пони мания-войны-как-машины. 133 Машины войны, хищники и вредители Они не сдаются потому, что Ближний Восток сам есть нечто иное, как доктрина понимания войны как машины, гораздо в большей степени, чем доктрина машин войны. Война порождает машины войны, чтобы пожрать их душит их воинственную жажду выживания. Это Жизнь Войны. Я пришел к этому выводу после моей последней миссии с Дельтой, операции Пустынная Свобода. Местные жители говорят, что древние ассирийцы как потрепанная войной раса, полностью захваченная туманом войны, были одержимы той же формулой вавилоняне презрительно называли это Ассирийским Ламассу-Комплексом. В Наджафе и Ниневии наши контакты говорят о знаменитой женщине — контрабандистке нефти по имени Джей, которая организовала воинствующий религиозный культ „нафтанитов" в горах Курдиста на в Иране. Они верят, что Жизнь Войны питается нефтью, или, как они ее называют, черным трупом Солнца. Нефть заставляет машины войны скользить к себе. Радикальная Война изначально приходит с другого конца нефтепровода. Их эмблема — расколотая звезда с девятью лучами. Я видел ее на стенах в пограничных иракских деревнях (из письма полковника Уэста бывшим членам его Отряда Дельта, в котором он призывает своих сыновей присоединиться к нему). Модель Войны-как-Машины все больше отдаляется от делезо-гваттарианской модели, согласно которой столкновение машин войны порождает войну как следствие (пере)разогрева машин войны (модель, согласно которой война может быть как-то описана термодинамически через конфликтные тактики машин войны. В модели Войны-как-Машины низовые потоки заменяют доминирующую динамическую роль тактики в модели Делеза — Гваттари. Машины войны движутся вперед понизовым потоками перестраиваются в соответствии сними. Петрополитические низовые потоки, где нефть, например, выступает главным заговорщиком, функционируют как Теллуро-оккультурная смазка по которой все скользит, продвигаясь во всех направлениях. Другая базовая диаграмма этой модели такова Война-как-Машина функционирует с помощью воспламеняющих спиралей. Война постоянно закачивает охлаждающий Аег (Туман Войны как система охлаждения) на поле боя, чтобы одновременно охладить и ослепить машины войны. Хотя система охлаждения стратегически дает машинам войны новые возможности разогреться, им необходима слепота, чтобы воспламениться собственной яростью. Эта спираль оккультурно соответствует неустанному воскрешению скандинавских воинов в Вальхалле после столкновения друг с другом в войне (модель Пыль к Пыли Прах к Праху Спираль рано или поздно достигает точки расплава, технически именуемой Дно, или FUBAR, откуда нет возврата. Машины войны постепенно приходят к точке автономии, формируя спираль и достигая точки воспламенения. Эта точка расплава — инферноматическая тепловая смерть. В отличие от термодинамического разогрева и необходимого стремления машин войны к выживанию тепловая смерть не подлежит переработке это точка, в которой военное выживание невозможно. Военное выживание использует тепло и трансформирует его в движение машин войны — источники конфлик 134 Легион таи выживания. Тепловая смерть, напротив, выступает источником напряжения между машинами войны и войной как таковой, а не средидамих машин войны Беспрестанная деятельность — тактика односторонней коммуникации с войной В точке расплава машины войны полностью лишаются своего военного выживания (ноне становятся самоубийственными они проходят инициацию в царство самой Войны, становясь частицами-охотниками (Тумана Войны, или частями Войны, которые охотятся на машины войны. Кремированные в пепел (Прах к Праху или испаренные в ГАЗ машины войны исчезают в тумане в точке расплава — буря разлетающихся частиц, рассказывающих об эпидемии Войны. И нужно припомнить, что частицы составляют al-khemy алхимию всякого колдовства и Тумана Войны. В модели Войны-как-Машины принцип навигации (проб) машин войны или, сокращенно, К&К (командование и контроль, или командование и колонизация) становится невозможным на субъективном уровне. Машины войны отсоединяются от своих линий командования. Модель Войны-как-Машины имеет сложное устройство, функционирующее на уровне скорее стратегии, чем тактики, скорее разбегающихся частиц, чем конвергентных тел. Жажда охоты, воющая в машинах войны, — это симуляция, фрагментарный образ Жизни Войны. Машины войны могут понять ее как нечто внешнее, но порождающее их устройство и их жажду охоты. Парадоксальным образом жажда охоты, существующая в каждой машине войны это симуляция радикальной ярости, с которой война ведет охоту на них. Архео-демонографическая фигура этой спирали — дракон или, в древней Персии и Вавилоне (Вавилонии), Azhi23. Скрученная дракоспираль (змей, дракон) становится весьма актуальной для Войны с Терроризмом / против Терроризма и ассоциирующейся с ней одиссеи трубопроводов. Петрополитические низовые потоки прямо ассоциируются с деятельностью Исламского Апокалиптизма. В силу их существования в нефтяных ресурсах исламские машины войны контрабандой просачиваются вместе с нефтью на Запад они также поддерживаются культами — такими как олигополитической ОПЕК — в их стремлении одновременно на Запад и на Восток. Когда исламские машины войны, контрабандой проникшие по нефтепроводами петрополитическим потокам, достигают своего места назначения, они начинают сливаться с западными военными машинами — берсерками, которые питаются (или пируют) нефтью. Западные технокапитали- стические машины войны все больше тянутся к (жаждут) нефти. Такое влечение приводит к невольному привлечению и зависимости от петрополитических сущ ностей (таких как исламские машины войны, прячущихся в нефтяном импорте или низовых течениях нефти и трубопроводах. Поскольку западные машины войны уже были (скрытно) запрограммированы и заражены исламскими машинами войны, проникшими через нефть, они воинственно набрасываются на исламские машины войны или, если выразиться более точно, их влечет к исламским машинам войны внешняя сила, уже приведшая к внутренней мутации их нефтяной нервной системы и петромании. Для западных машин войны зависимость от нефти не ограничивается нефтью как топливом она распространяется и на Исламский Апокалиптизм в извращенном и воодушевленном стремлении сцепиться и вступить в конфликт с исламскими машинами войны Машины войны, хищники и вредители В этом столкновении, происходящем на тактическом уровнено запущенном стратегией, западные машины войны истощают нефть и мутирующие программы Исламского Апокалиптизма», уже встроенные в них как западных потребителей нефти петрополитическими потоками. Таким образом, как только западные машины войны истощают свои запасы топлива и энтузиазма двигаться вперед они начинают искать другие, более сгусткообразные и подземные измерения |