Искусство древнего мира. Искусство Палеолита
 Скачать 276.88 Kb.
|
|
12.11.19 Портрет эпохи Юлиев Клавдиев. Портрет Тиберия. Он идет после Августа. В образе Тиберия мы уже наблюдаем определенные изменения. Остаются те слагаемые, которые закладывает в портрет Август. Безусловно он ориентировался на образец. Те же узнаваемые цитаты. Но цитатности становится меньше. Все они служат пакс романа. Сложение в сторону культа императора. Время людей, которым чужда программа служения государству. Идея служения Риму сходит на нет. Власть – способ удовлетворение собственных желаний. Тиберий взошел на престол как бы совсем не молодым. Но любил изображать себя молодым. Нежелание следовать идеологической программе – на повестку выходит внутренний мир того, кто не служит миру, а воспринимает власть по-другому. Уникально – пытаются зафиксировать атмосферу времени. Огромную роль играет заказ. К портрету изобразительному с Августа относятся как к важнейшему компоненту идеологической программы. Август придумывает закон о забвении памяти. Итак, Тиберий. Остаются фамильные качества. Своеобразная печать августовского времени. Перекос в сторону личного: уходит идеальность и холодность греческой статуи. Человек продолжает играть роль, но не так уж он хочет ее исполнять. Проработка нижней части лица. Отдельные ноты характера проявляются в портрете. Следующий у нас император Клавдий. Все больше нейтральность пластики заменяется на попытку дать больше личностного. Все больше исчезает т.н. ретушь. Клавдию быть императором абсолютно чуждо. Это фигура очень трагическая. Его мечта была прославиться историком. Начиная с Тиберия, власть – это еще и физический страх за жизнь. Этот страх категорическим образом меняет характер. Портрет все более и более повествовательный. Отход от плоскостности и идеальности. Следующий – Калигула. На нем эта традиция и прерывается. У него была надломленная психика, тоже фигура трагическая. Его отцом был полководец Германик, истинно любимый Римом. Был любим и армией, он представлял собой огромную угрозу претендентам на престол. День похорон Германика – день всеобщего траура. И вот Калигула рос в семье в этой атмосфере. А потом попадает ко двору Клавдиев, в атмосферу угрозы. Упивался властью над миром и над людьми. Культ отдельного человека. При нем и заканчивается деструктурализация портрета-маски. Это уже не роль, а характер отдельного человека. И логическим завершением становится эпоха Нерона, который играл в жизнь и в ту роль, в которую он хотел играть. Конец династии Юлиев-Клавдиев был абсолютно закономерным. Рим-город и Рим-мир – две части, на которые раскололся единый Рим. На престол возводится Веспасиан Флавий. Начинается династия Флавиев. Происходит из старой патрицианской знати. Знати, которая претендует на то, чтоб признать именно ее хранителем старых римских устоев. Это провинциальная знать, находящаяся в оппозиции столичной. Веспасиан прославился как хороший полководец, настоящий отец фамилии, который может стать отцом нации. Вытащил Рим из экономического кризиса. Ввел какой-то налог. В качестве образца выступает старый патрицианский портрет, а не холодный выхолощенный греческий портрет. Портрет обращает внимание на активную проработку черт лица. Не стесняется старого морщинистого лица, маленьких глаз. Эпоха Веспасиана пытается идти дальше, чем Клавдия. Время рождения точных цитат. Интерес к модели. Время развития римской сатиры. Точность и отточенность портретных черт. Меняется техника обработки мрамора. Активно применяется буров. Отсюда интересные характерные женские прически. Римлянка с длинной шеей, анонимный портрет. В отличие от простых скупых причесок эпохи Юлиев-Клавдиев, эпоха Флавианского времени вводит моду на накладные волосы. Для этого нужен буров, чтоб точно передавать прически. Холодность лица будет диссонировать с каждой деталью прически. Пластический диссонанс – это тоже определенная характеристика – холодная модница. Лицо не только скупое, но и отполированное. Начало 2 века, рубеж 1-2. Эпоха Нервы и Траяна. Программа Траяна во многом определит основные направления развития портрета 2 века. Первый император, родившийся не в пределах Италиях. Формирование новой идеологической программы. Служение его рода Риму, а не знатность рода. Образцом для портрета Траяна будет плебейский портрет второй половины 1 века до н.э. плебейский показывает человека. Он схематический. Портрет эпохи Траяна делится на 2 этапа – до 103 года и после. До – формулирование программы и позиционирование себя в качестве нового императора для которого Рим станет не просто своей культурой, это истинное служение Риму. После – кардинально поменяется, это уже человек который достиг всего. Около Траяна концентрируется кружок, как около Августа. В том числе и Плиний младший, который напишет панегирик Траяну. Первый среди равных. Теперь к императору можно обращаться только как доминус – господин. Это обоснование исключительности императора. Немножко исчезает рельеф лица. На какой-то момент опять возвращаются к портрету-маске. После 103 года он что называется поверил в себя. Траян-лауреат. Ряд кардинальных изменений. Прям смотрящий взгляд на зрителя, четко срежиссированная постановка головы, суровые черты лица. Противостоит нейтральности до 103 года. После 103 – узость тех категорий, которые способны показать внутренний мир. Он подобен солнцу. Наступает эпоха Антонинов. Адриан. В достаточно взрослом возрасте был усыновлен Траяном. Вводится мода на греческое, на ношение бороды и завитых волос. Череда 5 великих императоров. 2 век – союз личности и власти, власти и философии, золотой век римской культуры до 193 года. Официальные портреты не были популярны. Портреты Сабины. Портреты Антиноя. Буров начинает использоваться для показа глаза – высверленный зрачок. Может инкрустироваться. Абсолютная нейтральность взгляда. Невозможность показа внутреннего мира. Взгляд принципиально не направлен на зрителя. Отсутствие диалога позволяет зрителю оказаться зрителю в ситуации подглядывания и рассматривания, возможность прочитать образ более тщательно. Опять проработка нижней части лица. Не портрет маска, а портрет зеркало, куда смотрится модель. Умение передать нам живых свидетелей времени. Сабина. Супруга императора. Происходила из знатного патрицианского рода. Сабину подбирала супруга Траяна. Но Сабина обладала не классическими чертами лица, поэтому н нравилась Адриану. Крупный нос, выступающий подбородок. Но мы не замечаем ее некрасивости. Гладкость рельефа лица, самопогруженность отражает внутренний мир. Модель очень замкнута и неактивна в диалоге со зрителем. Адриан даже лишил ее титула матери нации. Образ в чем-то совпадает с августовской Октавией. Опять эффект подглядываний. Прическа не диссонирует с лицом. Антиной. Он был красив как ожившая статуя. Его образы хорошо характеризуют эпоху. Это не есть суммирование, а конкретный портрет. Таким был Антиной. Огромное количество атрибутов. Его можно изобразить в виде Диониса, Гермеса и т.д. Абсолютная пустота модели. Он не обладал умом, воспитанностью. Невозможность хоть что-то сказать о модели. Взгляд пустых глаз. Рассматриваем как статую божества, при этом это живой человек. Любование внешним и отторжение внутреннего. Лицо как экран. Антонин Пий и Фаустина. Идеализированный образ, не совпадающий с моделью. Идеологический миф о благочестивой жене. Запрет на гонения христиан, жестокое обращение с рабами. В полной мере любим римским народом. Лицо этого человека абсолютно не похоже на героя, которого боготворит римский народ. Использование следующих приемов: опушенные носогубные складки, плотно сжатый рот, опущенные уголки губ, зрачки поднимаются под верхние веки. Самопогруженность не дает эффекта самолюбования. Адриан вот очень контактен со зрителем. Каждый ракурс добавляет важную компоненту характеристику. Не верит в возможность построить золотое государство. Он делает но не верит. Он будет бояться того, что станет свидетелем разрушения золотого века. Саморефлексия. Жизнь закончит как довольно жестокий император, ибо было желание спасти идеальный мир. Люций Вер. Жил недолго. Дихотомия Люций Вер и Марк Аврелий. Что есть слава. Бремя славы и его тяжесть. Конная статуя Марка Аврелия на Капитолии. Единственная конная статуя от античности. Сравнивают со статуей Августа из Примы Порто. У Марка – простые одежды полководца. Зрачки уходящие под верхние веки. Напряженный сосредоточенный внутри себя глаз. Жест руки кардинально отличается от Августа. У Марка – рука опущенная вниз, желание защитить. Полярные представления. Игра и действительно служение Риму. У Марка нет достойных наследников. Делает наследником своего сына Коммода. Но он только внешне походил на папу. Принципиальная разница в портретной характеристике. Пустой взгляд, пустые глазницы. Для Коммода истинным героем выступает Нерон, а не отец. Ибо власть понимает как вседозволенность. Например явить себя в портрете в виде Геракла. Шкура нимейского льва нависает над лбом Коммода, скрывая пену завитых кудрей. Дает принципиальный контраст. Полированное лицо, фактура шкуры, зубов. Полированное лицо являет взгляд пустых глаз. На Коммоде по большому счету прерывается династия Антонинов. Династия Северов. Септимий Север – основатель. С эпохи Северов начинается активная варваризация Рима. Меняется заказчик. Привносит свою этику и вкус. Вторжение искусства восточных традиций. Вынуждены принять правила игры, изменять свой вкус, признать чужое как моду. Образ не отличается от Антонинов, но как-то не схож. Тут подчеркиваются этнические особенности. Пришлое хочет навязать свое видение. Античное пластическое. Исчезает трехракурсность поворота головы. Даже если мы попытаемся посмотреть сбоку, увидим оскуднение рельефа лица. Гипертрофия глаз, распахнутый зрачок и опять же удивительная пустота. Портрет Юлии Домны, супруги Септимия. Медленно, но верное исчезает античное. Здесь пытаются все геометризировать. Отдельно существующий объем волос – отдельно существующий объем лица. В основе совсем не античные образцы. Мощные мохнатые брови, грубоватые черты лица. Прямо направленный взгляд на зрителя. Непластичные, плоские – предстояние. Каракалла. Императорский деспотизм. Безграничная власть над миром. Свиреп, но не суров. Лохматые брови. Всклоченные волосы. Свирепость – сравнение с диким зверем, с необузданностью. Гелиогабал. У них там у всех уникальность биографии. Происходит из Финикии. Мальчиком посвящен в жрецы бога Баала, которому приносились человеческие жертвы. С детства люди для него ничто. Власть которая никем и ничем не оспаривается. Человек совершенно безумных поступков. Принципиально низвергает старые устои. Эпоха солдатских императоров. Корнелий Салонин и Салонина. В пространстве этой эпохи поток восточных мастеров будет только нарастать. Портреты пальмиры 3 в. н.э. массовая продукция. Отсутствие пластического. Сведение бороды и волос к простейшей орнаментировке. То что раньше было повествовательное – тоже начинает приобретать шаблонный характер. Это и говорит о постепенном изживании античного. Поля античной культуры поразила засуха. Солдатские императоры. Филипп Араб, Максимин Фракиец. Не полировка а шлифовка. Серый мрамор. Эффект грубой солдатской кожи. Обилие щетины. Одинаковость образов. Одинаковость биографии и жизненных целей. Это наемники. Принципиальная не аристократичность. Одинаковые рубленные лица. Постоянный застывший страх в глазах. Страх и за жизнь и за распад Рима. Античное классическое людям с такими лицами было абсолютно неприемлемо. Конец 3 начало 4 века. Портрет римлянки, начало 4 в. нарастание восточного. Оскудняется пластика лица. Гипертрофия глаз. Убирается натуроподобие. Образы превращаются в шаблоны. Портреты Максимина Дазы. Портрет Елены из Копенгагенского собрания. Нарастание шаблонности приводит к повторению шаблонности. Победа над античной пластикой приводит к интересу к символическому одинарному. Голова бронзового колосса Константина великого. Потеря объемного и телесного. Победа плоскостного и символичного. Победа духа над телом. Смерть портрета. Римский скульптурный рельеф. Исторический рельеф. Вырастает из надгробий. Обращает внимание на нарратив. Попытка создать конкретную портретность. Нарратив слова. Глубокая рама. Можно применять горельеф или даже круглую скульптуру. Специфический диалог со зрителем. Тогда как Греция не предполагала его. Эта традиция заложена в нескольких республиканских памятниках, но расцветает в эпоху Августа. Алтарь Агенобарба. Чисто римская тяга к изложению конкретного события. И мифологические сцены. Эпизоды разыгрываются по нотам. Для Рима история крайне важна. История это деяние людей. А не реализация через людей желания богов. Тщательность эпизода. Имперский миф разыгран через удивительную документальность детали и эпизода. Определенные смысловые нарушения ради композиции. Гробница булочника Эврисака. Полностью зависит от самостоятельности программы. Порто-маджоре – единственное место где хоронят вольноотпущенников. Рельеф с полным циклом производства хлеба. История во имя себя. Выработка композиционных и стилистических приемов, позволяющих читать свиток и уподобление рассказу, атмосферному описанию. Алтарь мира Августа. В риме тоже есть цвет. И этот алтарь цветной. На марсовом поле. Закладывает этот алтарь в честь многих божеств но и в честь абстрактного божества. Очень важен тезис об августе-миротворце. Точная сознательная цитата с алтаря Зевсу на афинской агоре. Как в пергамском алтаре важной становится обертка. По длинным сторонам запись торжественных процессов – закладка камня для вот этого самого алтаря 9 сентября 15 года. Обязательно включение мифологии – при входе ромул и рем и эней. На выходе богиня рома и богиня теллус. Мифологические сцены типа присутствуют, но они воспринимаются по-разному. Разные композиционные приемы. Конструирование из узнаваемого ради передачи программы. Двухзональность – орнаментальность = этруски, торжественная процессия – цитата зоофорного фриза Парфенона. Но там иллюзия конкретного для вневременного события, а здесь конкретность определенного события. Изокефалия, акцентированная градация объемов, ощущение толпы. Зритель хочет-не хочет – будет активным участником. Зритель вынужден рассматривать каждую деталь. Ощущение документалистики в изображении августовского дома. Римский исторический рельеф получит максимальное развитие в оформлении триумфальных арок. Триумфальна арка Тита, 82 г. союз архитектуры, изобразительного и надписи. Четко срежиссированный контакт со зрителем. Фигуры летящих слав со штандартами. Замковый камень украшает фигура легионера. Справа от входа – въезд тита в рим. Слева - несение трофеев из иерусалима. Иллюзия движения. И наконец большой кессон с изображением тита возносящегося на небо. Далее оформление мемориальных колонн. Их мы знаем три: Антонина Пия, Траяна, Марка Аврелия. Траян озвучивает эту программу. Его колонна располагалась на его форуме. Балконы библиотек предназначены для рассмотрения. Спиралевидная композиция. Регистры как некие самостоятельные зоны. Запись военных кампаний. Взаимосвязь между объемом фигуры и фоном. Уникальные пластические метафоры. Римляне берущие крепость – спокойные и холодные. Им противопоставляется кишащая масса даков. Где изображен траян который созерцает битву как уже состоявшуюся. Уникальный союз конкретного и мифологического. После колонны Траяна рельеф распадается на два направления: плоскостный символический либо живописный. Эту идею мы наблюдаем в колонне Марка Аврелия. Отсутствие ясности фона. Псевдоисторичность разлагается через большое количество участников. Перегруженность. Активная светотень и эмоциональность. Саркофаг людовизи. Чистота композиции окончательно будет уничтожена. Кишащая масса тел. Саркофаг уварова. Мифологическое. Но оно разыгрывается не как нечто шаблонное а исключительно через эмоцию. Арка константина. Составлена из разного. Рельефы времен константина. Всё. |