Каршеринг. Коротков Артем Андреевич Каршеринг как альтернатива пользованию частным автомобилем кейс московских водителей выпускная квалификационная работа по направлению подготовки 39. 03. 01 Социология образовательная программа

• Название: Коротков Артем Андреевич Каршеринг как альтернатива пользованию частным автомобилем кейс московских водителей выпускная квалификационная работа по направлению подготовки 39. 03. 01 Социология образовательная программа
• Анкор: Каршеринг
• Дата: 05.06.2022
• Размер: 236.56 Kb.
• Имя файла: korotkov_aa_karshering-kak-alternativa-polzovaniyu-chastnym-avto.docx
• Тип: Программа; #569924
• страница: 11 из 18

3.3 Мой престиж не запретишь. Символическое потребление

Вернемся к теории символического потребления, о котором писал Ж. Бодрийяр и обществу потребления, в котором мы живем. То, во что люди одеваются; то, где они живут; то, на чем они передвигаются, - ни что иное, как, согласно Бодрийяру, культурный код или символ, который служит ориентиром для оценки другими людьми социального статуса обладателя вещи.⁶⁹Так, исходя из проанализированных исследований, машина, на которой передвигается человек, может рассказать о нем незнакомым людям больше, чем он сам.⁷⁰

Каршеринг в этой связи никак не может отображать социальный статус человека, поскольку все машины обклеены специальными брендированными наклейками. Так считают и те, кто не пользуется каршерингом, и это, как выяснилось из интервью, одна из главных причин.

Водители в нашей выборке, которые предпочитают не пользоваться каршерингом, в своем большинстве имеют машины класса бизнес или премиум (Infinity, Lexus, Nissan x-trail…), что дает основания полагать, что им важна составляющая престижа. Это они подтверждают и в интервью: «Изначально я покупала тачку типа вот я такая классная выхожу из тачки… просто чтобы люди думали, что я крутая, классная. В работе, еще в чем-то, в том, что...во всем, короче» [Елена, 29, против каршеринга] // «Моя машина нужна в том числе и для того, чтобы проходящие оглядывались вслед» [Елена, 30, против каршеринга].

Среди тех информантов, что пользуются каршерингом, аспект престижа выражен куда меньше. Они в принципе считают, что машина не всегда может отображать успешность человека в жизни, поскольку может быть куплена в кредит или подарена родителями/оставлена в наследство: «Вряд ли обладание собственной машиной может повысить престижность человека. Мы же не считаем, что если кто-то купил фермерское молоко вместо обычного, то он сразу мажор. Просто кому-то нравится одно, а кому-то и Простоквашино сойдет. А лучше любое по акции в “Пятерочке”» [Валерия, 27, за каршеринг]. С этим не согласны противники каршеринга, потому что в их системе координат «обладание собственной машиной – это показатель того, что ты что-то из себя представляешь».

В автопарке каршеринга небольшую долю от общего числа доступных автомобилей занимают машины высокого сегмента (BMW, Audi, Mercedes…), которые обходятся пользователям дороже, чем пользование обычными машинами вроде Volkswagen, Hyundai, Kia. И если обладание собственной премиальной машиной может как-то повысить значимость человека и продемонстрировать другим этот культурный код, то с каршерингом премиум-класса так не сработает. Обе категории информантов уверены, что если человек берет в аренду каршеринговый мерседес или ауди, то это не престиж, а понты, вебленовское демонстративное поведение.⁷¹: «Личный автомобиль может повысить твою значимость, а премиальный карш - нет, это все еще общественный транспорт. Ты же не хвастаешься тем, что в метро проехал на "Москве", а не в синем гробу» [Владимир, 21, за каршеринг]. Однако, по мнению другого информанта, «если убрать с мерседеса наклейку, то твоя значимость в обществе может и повыситься» [Варя, 21, за каршеринг]

Таким образом, символическое потребление на самом деле работает в основном на людей, которые обладают своим транспортным средством премиального сегмента, что априори не позволяет им попробовать услуги каршеринга на собственной шкуре, поскольку в таком случае они «сольются с толпой», будут такими как все, что не входит в их систему ценностей, ведь личный автомобиль был куплен для того, чтобы другие члены общества считывали этот символ и признавали их превосходство. Пользователи каршеринга из нашей выборки, наоборот, относятся к проявлению престижа, который заключается в автомобилях высокого класса, равнодушно и даже с некоторым презрением. Для них это не престиж, а «понты», поэтому они не брезгуют сесть и в каршеринг, даже если он будет поглощать их индивидуальность. Главное для них – удобство и практичность.

3.4 Есть контакт! Эмоциональная привязанность

Немаловажным аспектом для отказа от пользования каршерингом является и то, что водители находятся в ментальной связи со своим автомобилем. Практически все информанты утверждают, что каршеринг не может заменить личного автомобиля, потому что является чужим и буквально общественным: «Каршеринг это просто по факту какая-то повозка, которая должна тебя доставить из пункта А в пункт Б, без учета каких-то качеств, присутствующих в общественном транспорте» [Павел, 21, за каршеринг].

Исходя из интервью информантов, можно сказать, что теория привязанности Д. Боулби⁷² прекрасно работает и в нашем кейсе. Несмотря на то, что обе категории информантов так или иначе привязаны к своим личным автомобилям и не согласны с тем, что его каким-то образом можно заменить, они все же по-разному испытывают привязанность к своим автомобилям. Если для информантов, которые пользуются каршерингом – это тревожно-амбивалентный тип привязанности, то у тех, кто не пользуется сервисом из числа наших информантов, — это надежный тип привязанности. Разница между ними в силе связи. При тревожно-амбивалентном типе связи водитель боится потерять контакт со своим личным транспортом, но при их воссоединении, он чувствует себя спокойно и безопасно: «У меня есть привязанность, когда долгое время не вожу свою машину, а потом сажусь за руль, мне доставляет удовольствие вождение» [Минас, 21, за каршеринг]. При надежном же типе привязанности, который характерен противникам каршеринга, разрыв соединения в принципе не имеет места быть, потому что, как писал Д. Миллер⁷³, эти люди и машина составляют буквально единое целое, переплетая «тела машины» и «тела людей»: «Моя машина – это часть меня. В ней моя энергетика. Она чувствует меня. Представляешь, даже ни разу не ломалась вне дома. Всегда барахлила только тогда, когда довозила меня до Мытищ, домой. Вот как она это чувствует? Бережет меня, не иначе» [Елена, 30, против каршеринга].

Обе категории информантов олицетворяют свою собственную машину со вторым домом, потому что в нем все подогнано под тебя: кресла, отрегулированные зеркала, ароматические аксессуары и прочее: «Твоя машина - тот же твой дом. Это все тебе роднее и ближе, как твой родственник, как твой ребенок, в которого ты вкладываешь, и он дает тебе эмоции, позитивные и негативные» [Павел, 21, за каршеринг]. В отличие от каршеринга, основное предназначение которого – просто доставить человека из точки А в точку Б, личный автомобиль выполняет много функций. Например, личный автомобиль может выполнять функцию «сундука»: «В личном автомобиле можно оставить свои вещи какие-нибудь. Знаешь, сколько у меня там вещей? Ого-го!» [Варя, 21, за каршеринг].

Информанты действительно вкладывают душу в свой автомобиль. Все действия, которые ими выполняются для поддержания дееспособности автомобиля пронизаны любовью и заботой, потому что «это свое»: «Когда оно твое – оно родное, хочется диски намывать, лучший бензин покупать, лучшее масло подливать, а то ж как она, бедная?» [Валерия, 27, за каршеринг].

Примечательно, что у информанты идентифицируют свой автомобиль с членом семьи и относятся к нему соответствующим образом и даже общаются: «Любой водитель, садясь за руль своего автомобиля, зная о том, что ему нужно двигаться на дальнее расстояние, обращается к своему автомобилю, говорит, там, "не подведи" или "давай доедем до упора", там, "не сломайся", там, еще что-то. То есть, как бы, с ним виртуально, так сказать, общается. С каршерингом такое невозможно» [Сергей, 54, за каршеринг]. // «Это мой фурамобиль, я его так называю, потому что он мощный и в него можно погрузить абсолютно все»[Елена, 30, против каршеринга].

Эмоциональная привязанность очень четко читается в отношениях водителей и их личных автомобилей. Никто из обоих категорий информантов не вкладывает душу в каршеринг и даже не допускает в мыслях заботиться о нем как о своей машине, потому что каршеринг – это что-то чужеродное, общественное, а личный автомобиль – «только твой». И если пользователи каршеринга из числа опрошенных водителей как-то могут ненадолго преодолеть это влечение к своему автомобилю и променять его на некоторое время на арендованные машины, то противники каршеринга эту идею допустить не могут в принципе: настолько их связь с личным автомобилем сильна и едва ли для них каршеринг станет альтернативой личному транспорту в обозримом будущем.