Леонтьев. Леонтьев Лекции по общей психологии. Лекции по общей психологии под редакцией Д. А. Леонтьева, Е. Е. Соколовой москва смысл 2000 А. Н. Леонтьев
 Скачать 3.35 Mb.
|
|
времени. Когда совпадут одно событие и другое? Где стрелка, когда раздается звонок? Вот, собственно, простая задача. Вот здесь-то и открылось интересное явление. Оказывается — то опережает стрел- ка, то опережает звонок. Ведь экспериментатор-то знает: объективное совпадение. Зво- нок объективно раздается в тот момент, когда стрелка не очень быстро двигается, с не очень большой скоростью; легко, кажется, можно решить эту задачку. Вот когда она движется, то оказывается: испытуемый всегда ошибается. Либо опережает, либо, на- оборот, отстает, но одновременность события не схватывает. Объективную одновре- менность. Субъективно она всегда выступает со сдвигом — либо вперед, либо назад. И вот что еще интересно. Если говорят одну инструкцию так: «На каком де- лении будет стрелка, когда будет звонок?», — а другую инструкцию говорят так: «Когда будет звонок, на каком делении будет стоять стрелка?» или еще проще: «Смотрите, но обращайте внимание прежде всего на звонок», или: «Смотрите, но обращайте прежде всего внимание на стрелку» (это эквивалентно), то в ответ на эти две инструкции у одних и тех же испытуемых происходит то опережение, то запаздывание, соответственно. Получилось расхождение. Опять была продемонстрирована своеобразная не- возможность соединения, то есть компликации, последовательность оказалась там, где мы ждали одновременность (или наивное сознание ждет одновременности). Пер- воначально старые авторы объясняли это тем, что здесь разномодальные раздражи- тели: слуховой и зрительный (вы можете такое объяснение найти у Вундта в «Осно- вах физиологической психологии»). Вариация, мною предложенная, состояла в том, что я сделал мономодальной ту же компликацию. Это был диск большого диаметра — велосипедное колесо, с которого была сня- та шина, а шина эта была заменена металлической полоской (или из какого-то друго- го материала, я сейчас не помню), которая представляла собою деления, так же как и на циферблате, только в вертикальном направлении двигающиеся. А сбоку была при- ставлена неоновая лампочка. Раздражители какие были? Зрительные и зрительные. Вопрос изменялся и задавался так: «На каком делении вспыхивает неоновая лампоч- ка?» Здесь вариаций было поменьше, а все равно то же самое — сдвиги шли. Я пока- зывал это явление покойному Сергею Васильевичу Кравкову, Петру Алексеевичу Шевареву, который был великий специалист по этим делам, ныне тоже, к сожале- нию, покойный. Мы посмотрели на это с некоторым удивлением — оказывается, и в одной модальности тоже не совпадает. Мерить-то мы уж хорошо тогда мерили время, но так это и осталось. Я просто не имел случая об этом специально писать, потому что это я сделал просто для себя, и не имел в виду развивать ни это исследование, ни это — мне казалось — теоретически пустоватое явление, которое не имеет особенной перс- пективы в своем развитии. Может быть, я ошибаюсь, но так или иначе — это про- шло эпизодом. Французы называют: «Это были опыты, чтобы посмотреть». Есть такое лабораторное выражение у французских психологов-лабораторщиков. Вот мы и пришли с вами к последнему вопросу, который я сегодня не успел затронуть, — к вопросу о распределении внимания. Я еще немножко вернусь на сле- дующей лекции к этому вопросу, чтобы потом продолжить изложение. Сначала — фе- номенология внимания, а потом уже на этой основе — к анализу природы этих явле- ний, к попытке разобраться в ней. Вот на этом и заканчиваю. лекция 27 непроизвольное и произвольное внимание Т оварищи, я начал изложение главы о внимании, как вы помните, с опи- сания так называемых явлений внимания так, как они были представлены истори- чески, то есть в ходе развития представлений. А теперь мы остановимся на описании явлений, которые фигурируют обычно в психологии под названием явлений произ- вольного внимания. Эти описания имеют нечто общее, как вы, вероятно, заметили. Эти явления, явления так называемого произвольного внимания, выражаются в терминах про- странственных — как известное пространство сознания и, вместе с тем, в терминах избирательности. Я бы мог резюмировать всю совокупность этих явлений в некото- рой, совершенно произвольной, так сказать, «условной схеме». Эти многочисленно описываемые в традиционной психологии явления могут быть представлены образ- но в виде эффекта действия некоторого прожектора, освещающего поле, поле мира, окружающую действительность. Можно сказать, «поле сознания». Оно же (в другом наименовании) просто «поле внимания». Итак, из огромной массы воздействий, которые оказываются внешним полем, своеобразный луч внимания выхватывает некоторое пространство. Это не есть про- странство сознания. Прожектор этот обеспечен также и некими масками или фильт- рами. Но об этом немножко позже. Как же действует этот прожектор? Чем характери- зуется это поле? Ну, я бы сказал так. Этот прожектор имеет такую оптику, такие оптические устройства — фантазирую я — что луч может быть широким или узким, и тогда, соответственно, поле то широкое, но не очень яркое, не очень отчетливое, а когда луч становится с помощью оптического приспособления очень узким, то поле высвечивается очень ярко. Оно и понятно. Вот это явление описывалось как явление большей или меньшей концентра- ции внимания. Так это и называлось: «концентрированное внимание» и «рассеян- ное внимание». Говоря о рассеянности, я не могу не отметить обычно высказывае- мые мысли (особенно в старых учебниках), что мы говорим «рассеянное» в двояком значении: мы говорим «рассеяно» в смысле «не очень все ясное, зато очень многое» в этом поле, широкий луч, и в другом значении — очень концентрированный луч, но все остальное как бы в полной темноте. Ну, что же о человеке рассеянном можно сказать? Можно сказать, что он ни- как не может сосредоточиться на небольшом круге явлений, так, чтобы они очень отчетливо выступали в сознании; а можно ведь представить себе дело иначе — он до такой степени сконцентрирован на каком-то узком участке, что все остальное про- скакивает, как бы проходит мимо него. Это тоже дает картину рассеянного человека. 243 НЕПРОИЗВОЛЬНОЕ И ПРОИЗВОЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ Знаменитая рассеянность, якобы присущая исследователям, профессорам и прочим, это какой случай? Это второй случай. Человек сосредоточен на чем-то, а остальное как бы даже и не замечается. Значит, «степень концентрации внимания» — термин одновременно простран- ственный и «количественный»: яркая картина, менее яркая картина, концентрация и деконцентрация, рассеивание. Я упоминал в прошлый раз и приводил даже некоторый опыт, показываю- щий, что явления внимания характеризуются своеобразными флуктуированиями, ко- лебаниями. Это тоже классическое представление в старой психологии о колебаниях внимания, всегда подкрепляемое данными эксперимента: эксперимент классический с тиканьем часов, которое то слышится, то замирает; эксперимент с длительной ра- ботой, которая тоже дает волны внимания; потом более тонкие физиологические ис- следования, о которых я буду говорить дальше и которые тоже повторяют этот эф- фект — флуктуации процесса: усиление — ослабление, усиление — ослабление. Значит, источник света, лампа у нашего прожектора такая, что она питается переменным током; следовательно, на одной фазе она ярче, а на другой фазе как бы затухает. Но здесь, конечно, фазы с очень малой периодичностью, то есть это не наш переменный ток, который в силу тепловых инерций обычной лампочки на- каливания просто светит ровным светом. Представьте себе, что это не 50 герц, не 100, а что это 5 герц или 3 герца, то есть три колебания, три полуволны, а может быть, и меньше. Ну, словом, вы понимаете, что здесь второй вопрос: насколько вы- сок ритм смены этих фаз — усиление/ослабление, вот этих колебаний «внимания». И еще есть одна особенность этого прожектора — я буду констатировать даль- ше, просто чтобы вам запомнилась сеть явлений — дело в том, что луч может разде- ляться. Вместо того, чтобы дать одно поле, он выхватывает два поля. Такова его оп- тическая система: подрегулировал иначе — и вот вам два луча. Они разделились. Это явление в традиционной психологии описывается как явление «распре- деления внимания», и здесь возникает вопрос, который обсуждается столько лет, сколько известно, что внимание может быть распределено. Это вопрос о том, мо- жет ли оно распределяться в самом деле, то есть может ли быть так, что вы одно- моментно видите как бы два разных поля, две разных части поля или, может быть, это только нам кажется, а на самом деле это всегда последовательно. Помните, я вам рассказал про этот немудреный прибор со стрелкой и со звон- ком? Вот тут-то и выясняется, что это скорее сукцессивно, а не симультанно, не од- номоментно, а последовательно. Но оставим в стороне этот спор. Он решается гораздо более сложным образом, чем просто альтернативой «последовательно или одновременно». Но такой вопрос есть. Вероятно, и сейчас мне приходится, с одной стороны, направлять ваше вни- мание на какой-то ход изложения и, вместе с тем (уж это педагогическая привыч- ка), посматривать на аудиторию и следить за тем, что в ней происходит. Ну, кстати, я сейчас привел эту иллюстрацию, опять возвращаясь к старому, к старой психологии. Профессия учителя требует распределения внимания. Это вы можете найти и в «Беседах с учителями» У.Джемса 1 , в старых педагогических пси- хологиях, в описаниях педагогической профессии, одним словом, где угодно. Ну, наконец, наш прожектор обладает еще одним устройством — можно вкладывать маски. (Вы знаете, что называется «маской» в фотографическом смыс- ле?) Или фильтры, светофильтры разных конфигураций. 1 См.: Джемс У. Беседы с учителями о психологии. М., 1998. 244 ЛЕКЦИЯ 27 ВНИМАНИЕ И ПАМЯТЬ Это тоже бросается в глаза. Вы помните, я приводил вам на прошлой лекции опыт, вернее, наблюдение Рево д’Аллона с выделением креста на шахматной доске с нечетным числом строк и полей, соответственно. Там как бы маска наложена. Вуа- лируются остальные, кроме шашечек тех полей, которые образуют диагональный или прямой крест, или рамку, и т.д. Таким образом, мы охватываем этим фантастичес- ким сопоставлением с неким механическим оптическим устройством, прожектором, описания, которые постоянно воспроизводились в разном контексте с разными ис- толкованиями, иногда иногда в разных теоретических обрамлениях этих явлений. Испытуемый в эксперименте всегда дает произвольное поведение, правда? Чтобы он посмотрел в тахистоскоп, надо поставить перед испытуемым задачу, прав- да? «Старайтесь увидеть возможно большее число элементов, чтоб их потом воспро- извести, указать, какие это элементы». В условиях прокалывания или перечеркива- ния букв в тесте Бурдона — опять произвольное действие, правда? Или, наконец, избирательность или маски, фильтры Рево д’Аллона — опять произвольное движе- ние. Это все сфера эксперимента, наблюдения в специальных условиях, когда перед испытуемыми ставится та или другая задача. Но видите ли, наряду с этой феноме- нологией явлений, получаемых через специальные наблюдения, при выполнении специального требования испытуемым, то есть того, что мы называем произволь- ным условно, есть еще огромная феноменология — огромное количество явлений, которые по традиции называются «непроизвольными явлениями внимания». И вот сейчас я вынужден продолжить описание явлений, пока без анализа их, захватив теперь и эту обширную, довольно массивную группу явлений так называе- мого непроизвольного внимания. Они похожи на явления произвольного внимания, сходны с ними, но возникают безотносительно к цели, которая стоит перед испыту- емым, приходят как бы сами собой. Они не зависят от тех усилий, которые должен сделать человек, одновременно следя за текстом, скажем, читая вот эту бумажку и продолжая рассказывать о феноменологии внимания. Сейчас передо мной задача про- читать вот эту записку, которую я получил, не читая ее вслух, и одновременно про- должать говорить — не о записке, продолжать изложение. Вот теперь переход к так называемым явлениям произвольного внимания. Здесь меня спрашивают о том, как быть с электронными всякими устройства- ми, мол, их бы задействовать для исследования подобного рода явлений. Ну, конеч- но, это не только можно, но так это и делается сейчас. Итак, продолжая — теперь сосредоточивая произвольное внимание на другой бумажке, которая передо мною лежит, — я перехожу к этим явлениям. Нет задачи, нет цели, а явления очень сходные, подобные тем, которые мы видели в опытах с тахистоскопом, с вычеркиванием букв, ну и так дальше. Оказывается, что существу- ют явления, которые не зависят от задач, стоящих перед испытуемым. Когда я прохожу по лестнице, поднимаюсь сюда к вам в 51-ю аудиторию, то мне неотвязно бросается в глаза плакат, сочиненный нашим Научным студенческим обществом, и особенно бросается в глаза то, что он перекошен. Вот он висит как-то так…, что часть изображенного на нем повернута как-то очень нехорошо. И я всякий раз поднимаюсь и думаю, что это надо будет сказать. Снять его надо и сделать как следует. Бросается в глаза! Заметьте — не я смотрю — а мне «бросается в глаза». Я пассивен. Это непроизвольно. Ну, конечно, я забываю сказать, что надо его поправить или снять. Если во время лекции, сейчас, вдруг возникают какие-то внешние явления — сильный шум или что-нибудь делается со светом, где-то что-то начало мерцать — ну, конечно, на мгновение, хотя бы на мгновение! но все-таки обязательно это произой- 245 НЕПРОИЗВОЛЬНОЕ И ПРОИЗВОЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ дет — большинство из присутствующих здесь слушателей (как мы говорим) «обратят внимание» на это происшествие, на это событие. Если вы открываете газетный лист и вдруг видите совершенно необыкновенный шрифт или очень крупно большим шрифтом написаны какие-то слова, то куда на- правляется ваш взор? На эти самые выделенные слова. Иногда применяется такой при- ем (ну, в нашей прессе он не используется, но в заграничной сплошь и рядом мне приходилось видеть), например, среди объявлений: одно из них набрано таким шриф- том, что имеет вид напечатанного на машинке; среди типографского текста сразу вы- деляется это пятно; и даже более того — напечатано вверх ногами, такая произволь- ная ошибка, которая непроизвольно привлекает к себе внимание. Вы здесь ничего не хотите, никакого намерения не имеете, задачи перед вами нет. Есть поле со своими динамическими, силовыми, иначе говоря, отношениями, ко- торые начинают управлять — чем? В традиционном описании — вашим вниманием (читаем также «сознанием»). Вот я привел пример так называемых экзогенных факторов внимания. «Экзо» — значит внешнее, идущее извне. Но есть и другие факторы — эндогенные, имеющие внутреннее происхождение. Но раньше немножко подробнее об экзогенных факторах. Если попытаться систематизировать, что мы знаем про эти экзогенные факто- ры, то можно выделить следующие три группы этих факторов. Это такой фактор, как интенсивность, сила физическая или физиологическая. Сила воздействия. Яркий свет, сильный звук. Резкий тон, пронзительный, ну и так дальше. Это силовые качества, динамические качества. Просто величина плаката. Какой может быстрее броситься в глаза плакат? Маленький или большой? Большой. Что бро- сится в глаза, неожиданное или привычноое? Неожиданное. Неожиданное по цвету, по форме, по другим каким-то параметрам. Тут к силе присоединяется еще один фак- тор, который называется еще «новизной» или «неожиданностью». Ну и наконец, есть еще один фактор, который был подчеркнут в последнее время, после того, как стали развиваться исследования восприятия в школе геш- тальтпсихологии, в школе психологии целостных форм, конфигураций. Тогда же — не могу избежать игры слов — обратили внимание на следующий фактор внима- ния, внешнего непроизвольного внимания. Это отношение элемента к целостной форме, к структуре воспринимаемого. Простая вещь. Взяли какой-то элемент — если он нарушает закон хорошей формы, то он бросается в глаза; если у вас на поле (обычно искусственно создавае- мом — чертежи, рисунки, изображения) что-то образует структуру, а вдруг элемент какой-то неструктурный, то этот элемент выделяется, он бросается в глаза. И вы зна- ете, бросается в глаза всем — людям, животным, птичкам, наконец. Есть один такой классический опыт, очень красивый: ворона приручают к тому, что под горшочек (цветочный, по-видимому) кладется мясо, его привлекаю- щее; когда наблюдатель скрывается, то ворон слетает, сбрасывает, опрокидывает горшочек, прикрывающий кусок мяса и поедает это мясо. Усложнение опыта со- стоит в том, что эти горшочки располагаются в круг, образующий хорошую фор- му, но под один из этих горшочков кладется мясо, а под другие нет. Ворон ведет себя так: он начинает переворачивать эти горшочки все подряд, пока не найдет мясо. Но вот последний критический опыт: один, тот горшочек, под который закладыва- ется на глазах у ворона пища, стоит не в структуре, а немножко в стороне от круга. Понятно? Элемент, не входящий в структуру. И тогда такого поиска ворон не дела- ет. Он просто летит и прямо опрокидывает этот единственный элемент. Он его заме- тил. Этот горшочек выделился. Выражаясь человеческими и традиционно психологи- 246 ЛЕКЦИЯ 27 ВНИМАНИЕ И ПАМЯТЬ ческими терминами, он ему «бросается в глаза». Это именно то, что не входит в структуру, а в остальных он путается, то есть не способен выделить места этого гор- шочка, который привлекает. Вот эта структурность была очень хорошо разыграна в гештальтпсихологии. Это борьба за поле восприятия (внимания, можно сказать) уравновешенных и неуравно- вешенных изображений, фигур (уравновешенность с фоном, поэтому двусмысленные их чтения). Ну, вы знаете эти профили, эти вазы и т.д., Рубиновские фигуры? Место маскирования элемента структуры, наоборот — демаскирования элемента, наруше- ние закона прегнатности, целостности, хорошей формы, иначе говоря. Я тут должен сделать одну оговорку — гештальтовцы принадлежали к числу тех психологов, которые отказывали явлениям внимания в «праве», так сказать, на образование некой особой проблемы. Происходило растворение явлений внимания в общих законах восприятия. И тогда разговоры о внимании казались совершенно избыточными, повторяющими просто общие законы восприятия. Никакого другого внимания, кроме сенсорного, нет, а сенсорное внимание объясняется законами восприятия, то есть теми законами, с которыми так много работали гештальтпси- хологи и которые сводятся в общем к функционированию целостных объектов в на- шем восприятии, к образам этих целостных объектов, к этому структурированию, к видоизменению не вполне структурированного поля в структурированное. Поэтому (и это обычно упоминаемый в некоторых учебных пособиях факт) возникло немножко шокировавшее в свое время выступление одного из гештальтов- цев, Рубина, как раз того, который работал с фоном и фигурой, со статьей, кото- рая называлась «О несуществовании внимания» 1 . Все растворяется в восприятии. Это все экзогенные факторы. А вот теперь эндогенные, о которых пока я только сказал, что они существуют. Какие это факторы? Эндогенные — это значит внутренние, которые лежат в самом организме, вернее, в его состоянии. Потому они и называются эндогенными, внут- реннего происхождения. Самое простое, что можно здесь сказать, — что есть избирательность по отно- шению к воздействию, определяемая состояниями потребности. Ничего не может быть проще этих явлений, ничего нет более знакомого, чем эти явления. Если вы го- лодны, то запах булочной, мимо которой вы проходите, конечно, ужасно привлека- ет ваше внимание. И это не потому, что запах очень сильный, правда? И не потому, что можно объяснить это структурными особенностями поля или какими-то другими свойствами самого раздражителя обонятельного, а именно чем? Обострением по- требности. Если вы сыты, то вы можете вообще и не заметить этого запаха. Надо вам сказать, что эти эндогенные факторы описывались довольно подроб- но (очень скучная история, очень скучная глава). Описывали так: если что-нибудь очень интересное (что такое интерес — отношение к потребностям, правда?), то это тоже привлекает внимание. Но если это что-то эмоциональное, очень приятное, или, напротив, очень неприятное, эмоционально неприятное, то это тоже привлекает внимание. Словом, описаний этих факторов можно сделать сколько угодно. Весь воп- рос заключается в том, чтобы найти систему понятий. Вот вы говорите, что есть фактор потребностей и есть фактор интересов. В ка- ком соотношении они находятся? Надо же разобраться во всем этом внутреннем хо- зяйстве. Не разобравшись в нем, вы приходите к простым описаниям, часто дающим 1 Рубин Э. О несуществовании внимания // Хрестоматия по вниманию / Под ред. А.Н.Леонтьева, А.А.Пузырея, В.Я.Романова. М., 1976. С.144—145. 247 НЕПРОИЗВОЛЬНОЕ И ПРОИЗВОЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ перекресты, то есть те или другие явления описываются как объясняемые то потреб- ностями, то эмоциональными отношениями. Ну и наконец, еще один эндогенный фактор, более новый в смысле его разра- ботки и упоминания. Это тот фактор, который можно назвать (вот понимаете ли, слова все неподходящие; хотел вам сказать прямо название, которое вошло в психо- логию, потом решил, что надо сначала пояснить, прежде чем вводить термин; ну, а теперь опять начну с термина, а потом буду его пояснять) «фактор установки». А что же такое «установка»? «Установка» — это понятие, которое разрабатыва- ется издавна в психологии в очень многих направлениях, а у нас в советской психо- логии более всего ассоциируется с понятием установки, которое разрабатывается в теории установки Узнадзе. Академик Дмитрий Николаевич Узнадзе, ныне покойный, ввел это понятие в психологию у нас (это тбилисская школа, грузинская, следова- тельно, школа) с некоторым особенным значением этого термина, поняв его ина- че, чем понимался термин «установка» авторами, применявшими этот термин до него, и совсем в другом значении, чем этот же термин применяется и в современных многочисленных психологических школах. Но сейчас об установке я с вами говорить не буду. Это, вероятно, специаль- ный вопрос и, может быть, теорией установки так, как она сформулирована у нас, в нашей отечественной психологии, в грузинской школе, может быть, даже этим надо заняться особенно, то есть, может быть, провести какой-то семинар, разоб- раться в этой теории. Так, с ходу, в этой теории ориентироваться довольно трудно. Это стройная концепция, которая развита во многих десятках исследований и, в том числе, в довольно крупных работах. В библиографии, в описании источников по проблеме установки, школа Узнадзе, вероятно, займет довольно толстенькую брошюру. Их сотни, этих исследований различного рода. Большинство из них опуб- ликовано по-русски, и, следовательно, там можно подобрать содержательную лите- ратуру для того, чтобы поговорить серьезно об этой теории и об этих явлениях, эк- спериментальных фактах — это экспериментальное направление в психологии, и оно заслуживает всяческого внимания. Но приблизимся к описанию явления. Вот что подразумевается, когда речь идет о роли установки. Представим себе, что вы читаете текст на иностранном языке, ну, скажем, на французском, который пишется латинским алфавитом. В этот текст — я расска- зываю реальное исследование, только заменяю слова и условия для упрощения — включается вдруг слово русское. Вы читаете, читаете по-французски и далее читаете загадочное французское слово « PECTOPAН ». Вы понимаете, что это «пектопа», пра- вильно? — и не понимаете, что это «ресторан». Почему? Потому что у вас сложи- лась установка на чтение латинского алфавита. Там экспериментировали с грузинским и русским, русским и английским языками. Всегда вы получаете один и тот же эффект — если у вас создалась так называемая «установка», готовность, иначе говоря, производить определенную ра- боту, определенную деятельность, то это само собой определяет, как пройдет эта избирательность. Ведь это же избирательность — ведь вы можете читать так или так. Это предопределено в целом. Я почему говорю, что это эндогенный фактор? Что такое установка в этом (я пока не определяю понятия, а просто описываю его) описании? Ведь это же из- вестное создающееся внутреннее состояние, правда? Состояние готовности. И поэто- му я и отнес его к внутренним, к эндогенным факторам, хотя оно, собственно, и не имеет отношения к потребностям, интересам, правда? 248 ЛЕКЦИЯ 27 ВНИМАНИЕ И ПАМЯТЬ Причем вещи этого рода, вот как с этой установкой, вы встречаете в жизни по- стоянно. Не только в этих условиях, как я привел с «пектопаном», а во многих других. Иначе: если уже поток деятельности идет в одном направлении, то как-то все оказы- вается подтянутым к нему, как бы все под этим углом зрения воспринимается. «Такова установка», — говорят. Вот почему это выделилось. Вот почему это привлекло к себе внимание. Вот почему воспринято так, а не этак, то есть определено направление из- бирательности. В этом суть явления непроизвольного внимания. Я все употребляю старые тер- мины в том условном значении, в каком они приводились в старой классической ли- тературе; я не настаиваю сейчас на раскрытии понятия «произвольности/непроиз- вольности», это дело будущего, и мы еще будем встречаться с этими понятиями и притом неоднократно. Я просто хочу привлечь ваше внимание к тому, что за этими, в общем-то поверхностными, явлениями скрываются существенные прикладные воп- росы. И надо сказать, что этот уровень феноменологического описания, упорядочи- вания, по поводу возможности их какой-то оценки включительно до количествен- ной, имеет очень важное значение и поэтому в психологии, даже в современной, даже и в самой новейшей, эти явления непроизвольного привлечения внимания за- нимают большое место. И вы, верно, догадались почему. В развитых в экономическом отношении странах, в капиталистических странах, как вы хорошо знаете, идет чрезвычайная борьба. Борьба товара с товаром, борьба за потребителя. Отсюда и известный вам, конечно, по газетной прессе, по журнальной прессе, огромный процент расходов, которые падают сейчас, скажем, в Соединен- ных Штатах и в других капиталистических странах, на рекламу. Что такое реклама? Надо, чтобы товар фирмы «А» завоевал покупателя, заво- евал потребителя, чтобы он взял этот товар фирмы «А», а не товар фирмы «Б». Идет бой. На этот бой не жалеют средств, потому что не получил потребителя товар — погиб товар, погибла фирма, правда? Нанесены убытки. Значит, нужно часть дохо- дов, прибылей расходовать на эту войну. И эта война ведется средствами привлече- ния внимания. Всякими ритуалами. Вот почему, когда я приводил примеры непроизвольного привлечения внима- ния, то я цитировал западные приемы — перевернутые тексты, тексты другим шриф- том, привлечение эмоциональных факторов, например привлекательных изображе- ний, фотографий красавиц, красивее которых и не выдумаешь, этакие великолепные многоцветные фотографии; если реклама автомобиля комфортабельного, то где-ни- будь возле пляжа и барышни в купальных костюмах, которые окружают этот автомо- биль. Что-то располагающее, привлекательное, непосредственно вас берущее в плен. Вот это «взятие в плен» внимания, это и есть взятие в плен человека. Разра- ботано очень здорово, надо сказать. Существуют монографии специально по психо- логии рекламы. Там статистика приводится. Напечатали так — вот процент заметив- ших, напечатали этак — вот другой процент заметивших или удержавших в голове, вспомнивших. Очень важно! Пришли в магазин. На витрине разложены товары. Что- то привычное, что-то виденное. Вот это. Вот палец на это и указывает. Оно продано. Оно выделилось. Поэтому и есть специалисты по рекламе, есть психология рекламы. Она вся опирается на этот круг. Не что человек решил, не что человек хочет, а как заставить привлечь к себе человека — вот как ставится вопрос. Вот эта сфера непроизвольного внимания. Очень любопытная сфера. Есть и тонкие вещи. В последние годы (ну, в «последние годы» это, может быть, я преувеличил: 15—20 лет) тоже велись эксперименты с непроизвольным вни- 249 НЕПРОИЗВОЛЬНОЕ И ПРОИЗВОЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ манием, которые действовали на образование намерений поведения с помощью не- замечаемых воздействий — включение маленьких кадриков в фильм. Статистика по- том: сколько народу после сеанса пошло и сделало то-то и не сделало этого и ка- кой эффект. Одно время был бум целый с этими методами. Потом они оказались менее эффективными, но все же какой-то эффект они дают, правда, меньший, чем это казалось при первых опытах. Я еще застал первые опыты, проведенные в одном маленьком квартальном кинотеатре, в Париже. Там речь шла о массовом впечатлении после этого внушения через демонстрацию кадриков, «под сурдинку» включенных в обыкновенный игро- вой художественный фильм. Фотографии помещались очень эффектные, я видел их в какой-то газете: образовавшаяся вдруг у соседнего с кинотеатром ресторана малень- кая толпа. При выходе из кино неожиданно большое количество людей желали под- крепиться в этом маленьком ресторанчике. Можно сказать, что есть какие-то тонкие воздействия на уровне как бы бес- сознательного по каналам неосознаваемым. Эти воздействия, однако, диктуют, то есть, в каком-то смысле, тоже управляют. Это уже за пределами внимания в старом понимании явления сознания. Какой вывод я из этого хочу сделать? Не укладываются эти феномены, нику- да не укладываются! Давайте попробуем поэтому представить себе всю условность разделения, ну, прежде всего, на обе эти группы — явления произвольного и не- произвольного внимания. А оказывается, они сцеплены множеством способов. Они сцеплены прежде всего в том смысле, что когда мы говорим о произвольном вни- мании, то память какие-то элементы решительно не воспроизводит. И если вы бу- дете изменять стимуляцию в сторону изменения интенсивности, параметра новизны и так дальше в произвольном внимании, то они будут сейчас же себя обнаруживать. Напротив, если вы включите в задачу те или другие явления так называемого «не- произвольного внимания» — они тотчас же перевернутся, иначе произойдет что-то неожиданное, непредполагаемое. Это создает картину их сложного переплетения и полной условности их разделения. Вот эта-то пестрота картины и эта относительность попыток классификации яв- лений внимания и приводит к тому, что внимание все-таки упорно исчезает из психо- логии. И рубиновская проблема о несуществовании внимания оказывается принад- лежащей не только направлению, которое мы называем гештальтпсихологией. Она, собственно, воспроизводится всюду. Только так вот, прямо она никогда не ставилась. Итоги же разработки с разных позиций приводят к тому, что вы имеете как-то очерченный круг явлений — я их описываю уже третий час, настолько они многочис- ленны, по-своему содержательны, главное, все время мы с ними встречаемся в обы- денной жизни. Мы говорим о невнимательности, о потере внимания. Требуем: «Делай- те внимательней! Смотрите внимательнее», рассчитывая на произвольное внимание, |