Ахмедшин-Р.Л.-Правовая-психология. Лекции по правовой психологии учебное пособие
 Скачать 2.81 Mb.
|
|
Тема 7. Криминалистическая психология Предмет, методы и задачи криминалистической психологии Криминалистическая психология – удачный термин В.А. Об- разцова и С.Н. Богомоловой. В чем же была необходимость ее возникновения, ведь криминалистическое исследование личности известно в отечественной науке о расследовании преступлений еще с 1960-х гг. (Н.Т. Ведерников, А.А. Любавин, Б.Л. Корсаков)? Дело в том, что психологические исследования очень плохо «приживаются» в криминалистике сегодняшнего дня. Кризисное состояние науки о расследовании подтверждается громадным коли- чеством околонаучных исследований сущности и методологических проблем в ущерб прикладным исследованиям. Современная наука о расследовании преступлений стала предельно догматичной, и, скажем, в исследованиях тактического приема (напомним: основно- го средства манипуляции личностью контрагента) психологическая составляющая крайне мала, если не считать результатов психологи- ческих исследований прошлого века. Таким образом, оформление криминалистической психологии – это не объективный, а субъек- тивный процесс, проистекающий из дефектов научного познания в современной криминалистике. Еще раз подчеркнем, что существование криминалистической психологии есть временное явление, попытка «переждать» домини- рование догматического начала, проявляющаяся в теоретической увлеченности части исследователей-криминалистов. Со временем криминалистическая психология вернется в арсенал криминалисти- ческой тактики, где ей и место. Предметом криминалистической психологии являются психо- логические закономерности, возникающие и существующие в си- стеме «человек–следственное действие». В силу специфического взаимоотношения сторон, как и во многих разделах правовой пси- Тема 7. Криминалистическая психология 217 хологии, акцент исследований смещен на методы познания, не предполагающие прямого взаимодействия с исследуемыми, на ме- тоды экспертной оценки. Задачами криминалистической психологии являются: – оптимизация тактического воздействия на иное лицо; – оптимизация защиты от тактического воздействия иного лица. Психологические аспекты развития криминалистики (криминалистической тактики) Исследования в сфере расследования преступлений имеют го- раздо более давнюю историю, чем наука о расследовании преступ- лений. Причем здесь нельзя говорить о начальных, пробных по- пытках познания. Например: – в 1570 г. во Франции была учреждена корпорация экспертов, члены которой проводили экспертизы документов; – в 1669 г. француз Ровенно издал брошюру, посвященную ис- следованию документов, которая через год была признана опас- ной, способной стать пособием по подделке документов; – в 1814 г. во Франции выдающийся математик П.С. Лаплас в «Опытах философии теории вероятности» дает математическую интерпретацию надежности свидетельских показаний, рассмотрев проблему, до конца не решенную и сегодня; – в 1823 г. в своей работе «О физиологическом исследовании органов зрения и строения кожи» чешский ученый-естествоис- пытатель Я. Пуркинье отмечал, что папиллярные узоры на пальцах индивидуальны для каждого человека, и выделил девять типов та- ких узоров. Необходимость криминалистического изучения сведений, ха- рактеризующих личность преступника, находила отражение и в законодательных актах. Например, в истории российского уголов- ного процесса подтверждение этому можно найти еще в законода- тельстве XVI в., а также в трудах протокриминалистов XIX в. (Фоминых И.С., 1998). Лекции по правовой психологии. Специальная часть 218 Примерно та же история с исследованиями почерка, следов животных, изучением психофизиологических реакций на стресс у подследственных и др. Криминалистике также известны случаи игнорирования в силу социального заказа научных исследований с достаточно высоким приоритетом. Так, в начале XX в. эксперименты по определению достоверности свидетельских показаний производил В. Штерн. В его опытах исследовался процесс изменения показаний свиде- телей в зависимости от времени, произошедшего с момента за- поминания. Проанализировав полученные данные, В. Штерн утверждал, что свидетельские показания недостоверны, поскольку забывание есть естественный механизм психики, а воспоминание – с учетом воспринятого объема информации – лишь исключение. Впослед- ствии исследователь утверждал, что память человека не является объективным отражением реальности, а выступает, скорее, как искажение в угоду узкоэгоистическим интересам личности, ее намерениям и свойствам. Рассматриваемый доклад вызвал активный интерес и в сообще- стве российских криминалистов начала прошлого века. Последо- вателями В. Штерна в России стали профессор Петербургского университета О.Б. Гольдовский, профессора Казанского универси- тета А.В. Завадский и А.И. Елистратов. Они самостоятельно про- вели серию опытов, подобных опытам В. Штерна, и сделали ана- логичные выводы. О.Б. Гольдовский писал: «Психологические основания ошибок очень различны, и вывод из сопоставления кар- тины, воспроизведенной свидетелем, с действительностью получа- ется очень печальный. Свидетель не дает точной копии, но лишь суррогат ее» (Гольдовский О.Б., 1904). Однако, несмотря на экспериментальное подтверждение, науч- ная общественность решила прислушаться к мнению не ученных, а практикующих адвокатов, которые, не проводя никаких исследо- ваний, критиковали полученные исследователями результаты. Так, например, совершенно ненаучную позицию в вопросе природы свидетельских показаний занимал известный российский юрист Тема 7. Криминалистическая психология 219 А.Ф. Кони. Соответствие заявлений последнего потребностям социального заказа общества, стоявшего на идеях гуманизации уголовного процесса, в очередной раз пересилило научную объек- тивность. Естественно, А.Ф. Кони был не один. Не проводя иссле- дований, к его точке зрения присоединились, в частности, пред- ставители Казанского университета М.А. Лазарев и В.И. Валицкий, утверждавшие, что полученные выводы не будут иметь значения для практики, что важнейшее зло при свидетельских показаниях – не непроизвольные ошибки, а сознательная ложь свидетелей. При- веденный случай – наглядный пример роли социального заказа общества (защиты прав и свобод) в научных исследованиях акту- альности свидетельских показаний. Итак, выявлен парадокс – общество, нуждаясь в борьбе с пре- ступностью, одновременно не формирует социальный заказ на со- здание научной методики для этой борьбы. Действительно, «эта борьба (государства с преступностью), неуклонная, весьма интен- сивная, на которую много тратится, ради которой много крови проливается, много жизней гибнет, много сил пропадает без поль- зы» (Соколов А.П., 1896), долгое время не формировала заказ на научное знание в сфере борьбы с преступностью. Нельзя объяс- нить столь позднее возникновение криминалистики только научно- техническим бумом XIX в. Для разработки тактических приемов и методических начал расследования нет необходимости в высоком уровне развития теоретической базы наук о человеке, достаточно наличия полноценно обобщенной эмпирики. Понимание этого парадокса позволит определить системообра- зующие аспекты социального заказа общества криминалистической науке. Несистематизированное знание о расследовании при наличии потребности в борьбе с преступностью может объясняться только существованием иных механизмов (не включающих научное позна- ние) достаточно эффективного противодействия преступнику. Анализ потенциала расследования вплоть до индустриальной эпохи показывает наличие только одного фактора, формирующего систему эффективного противодействия преступнику в процессе расследования. Речь идет о факторе стратификационного различия. Лекции по правовой психологии. Специальная часть 220 Период становления цивилизации характеризовался высокой общественно-политической ролью представителей аристократии. Традиционно аристократы-стражники противодействовали крими- нальным представителям нижестоящих сословий. «Стражники» обладали более высокой степенью развития мыслительной сферы в силу: 1) более высокого уровня образования, формировавшего более высокий уровень интеллектуальной продуктивности; 2) более активной социальной роли, формировавшей более вы- сокий уровень развития коммуникативных свойств; 3) большего разнообразия жизненных сценариев, формировав- ших более высокий уровень адаптации к стрессовым ситуациям. Таким образом, на первоначальном этапе развития цивилизации (эпоха Древнего мира) у аристократов-стражников не было необ- ходимости в разработке тактических способов противодействия преступнику – не аристократу, так как подавление последнего происходило в силу интеллектуального доминирования аристокра- та-стражника. В Средние века аристократия теряет интеллектуальное господ- ство в силу упадка как престижности образования, так и динамизма развития общества в целом. В принципе, в этот период создались условия для проведения исследований в области оптимизации рас- следования преступлений. Однако практика расследования в то время пошла по более экономичному пути, активно задействуя потенциал пыток. Сложившаяся ситуация продолжалась до середины XIX в., для которого характерными являлись следующие обстоятельства: 1) стратификационная мобильность (состояние высокой веро- ятности волевого изменения социального стратоса), по сути, нейтрализовавшая разницу в уровне развития отдельных сфер психики у представителей различных социальных групп; 2) гуманизация процесса расследования, сводящая до миниму- ма реальный фактор насилия, в том числе и психологического; 3) появление новых сложных видов преступлений (серийные преступления, политический терроризм, мошенничество банков и фондов и пр.). «Неудовлетворительность постановки уголовного Тема 7. Криминалистическая психология 221 розыска, а также значительное развитие преступности, и притом не только в смысле количественном, но и в отношении возраста- ющей утонченности способов совершения преступлений, побуди- ли искать иных, кроме улучшения состава и увеличения количе- ства органов розыскной деятельности, способов раскрытия пре- ступлений и обнаружения виновных» (Шубинской Н.П., 1912). Названные факторы и обусловили появление в конце XIX в. криминалистической науки. Начиная с конца XIX в. исследователи-криминалисты, обобщая эмпирику расследования, разрабатывали эффективные способы преимущественно технического и тактического характера. Мы не будем оспаривать их общую эффективность, однако заметим, что базирующиеся на «следственных хитростях» тактические приемы действенны, только если лицо, на которое оказывается воздей- ствие, о содержании этих приемов не знает. При ознакомлении со структурой первых криминалистических и криминологических учебников, отметим наличие в них такого раздела, как «Криминальный жаргон». Почему он присутствовал в первых учебниках и отсутствует в современных? Ответ в том, что индустриальная эпоха, сгладив социально-групповую страти- фикацию, не отменила стратификацию культурную. Моральное осуждение представителей криминального мира, характерное для большинства законопослушных граждан начала XX в., крайне ограничивало среду общения лиц, склонных к со- вершению преступлений. Изучать мир преступников как нечто нетипичное законопослушному гражданину было естественно (Громов И.А., 1913). Также ограничению возможности общения законопослушных граждан и представителей криминального мира способствовало слабое информационное освещение процесса расследования в сред- ствах массовой информации. Информационный изоляционизм представителей криминальной субкультуры делал действенными «следственные хитрости», рекомендуемые криминалистами. Таким образом, тактическая ориентация криминалистики начала и середи- ны XX в. на «следственные хитрости» оправдана и объективна. Лекции по правовой психологии. Специальная часть 222 Начиная с 70-х гг. прошлого века в индустриально развитых государствах реализуется тенденция культурной дестратификации, сопровождаемая бурным ростом интернет-технологий. Для стран социалистического содружества данная тенденция в полной мере реализовалась в 90-х гг. XX в. Представители криминальной субкультуры не только не под- вергаются остракизму, но еще и активно распространяют свою криминальную субкультуру (криминально стереотипная внешность, лексикон, музыкальные вкусы и ролевые сценарии), даже в среде работников правоохранительных органов. В наше время представители криминального сообщества имеют полный доступ к результатам криминалистических исследований. Информация о процессе расследования, его природе и механизмах совершенно открыта и не сдерживается допусками «для служебно- го пользования». Рассмотрим на примере тактическую рекомендацию по уста- новлению психологического контакта, сводящуюся к поиску об- щей темы для разговора, не имеющей отношения к преступному событию и близкой контрагенту следователя. Целью данного при- ема является формирование образа следователя несколько в отрыве от исполняемых им профессиональных обязанностей. Следователь – полноценная личность, профессией своей не исчерпывающаяся, – вот конечный образ рассматриваемого тактического приема. Но прием этот крайне широко известен и со стороны допрашивае- мого ожидаем. Как следствие, попытка следователя найти общую тему (продемонстрировать свои человеческие качества) будет негативно воспринята осведомленным допрашиваемым, который будет уверен, что воспринимает формальные ролевые свойства личности следователя, а не его личностные характеристики. Таким образом, информированность допрашиваемого о содержании так- тического приема не просто понижает его эффективность, а вызы- вает прямо противоположный эффект. Учитывая вышесказанное, современная криминалистика не должна ориентироваться на тактику, построенную на «след- ственных хитростях», т.е. таких тактических приемах, определя- Тема 7. Криминалистическая психология 223 ющим фактором которых является незнание их содержания до- прашиваемым. Придя к выводу об ограниченной эффективности рассмотрен- ных тактических приемов, вероятно, целесообразно возвратиться к традиции исследований, базирующихся на двух аспектах: 1. На интеллектуальном превосходстве следователя над допра- шиваемым. Естественно, ни поднять свой интеллектуальный уро- вень, ни опустить интеллектуальный уровень допрашиваемого оперативно следователь не в силах. Добиться же ситуативного до- минирования вполне возможно. 2. На уменьшении защитного потенциала допрашиваемого в силу отсутствия у него информации о тактическом приеме либо малозначительности факта владения этой информацией. В каче- стве примера можно привести тактические приемы, базирующиеся на таких слабо осознаваемых проявлениях психики, как социаль- ные установки, физиологические реакции либо иные способы стереотипного поведения. К примеру, даже если допрашиваемый знаком со способами обнаружения физиологических реакций при построении ложных показаний, знание это не будет определять его поведение, так как физиологические реакции осознанному контро- лю фактически не поддаются. Другим примером может выступать постановка вопросов недобросовестному допрашиваемому в об- ратном хронологическом порядке или вразбивку. Знание этого тактического приема допрашиваемым никак не оптимизирует его мыслительные процессы при моделировании ситуации в рамках непривычного алгоритма. Тактические приемы интеллектуального доминирования следо- вателя над допрашиваемым базируются на правильном использова- нии интеллектуального потенциала. Если мы не можем поднять свой интеллект в целом, то ситуативно оптимизировать его вполне способны. Достигается подобная оптимизация посредством концен- трации внимания на как можно меньшем количестве разноплановых мыслительных операций в конкретный момент времени. След- ственное действие делится на стадии, в рамках каждой из которых следователем реализуется небольшое количество однотипных по- Лекции по правовой психологии. Специальная часть 224 знавательных задач. В этом заключается внутренний смысл органи- зационных тактических приемов (приемов структурирования). Без сомнения, в отечественной криминалистике названная груп- па приемов и ранее рассматривалась в рамках организационно- тактических приемов, однако определяющей не являлась. На совре- менном уровне развития криминалистического знания целесообраз- но сделать тактические приемы этой группы системообразующими для всех следственных действий. Как второстепенные будут высту- пать тактические приемы, направленные на варьирование защит- ного потенциала допрашиваемого, что сгладит эффект криминаль- ной «просвещенности», характерный для текущего этапа развития общества. Тактические приемы, ориентированные на «следствен- ные хитрости», становятся неким необязательным довеском, ис- пользование которого определяется сложившейся текущей ситуа- цией в расследовании и творческой натурой следователя. Еще раз отметим, мы не отрицаем значимости «следственных хитростей», но их эффективность в условиях современного ин- формационного общества считаем недостаточной. Ролевая организация тактического воздействия Подготовка следователем обстановки следственного действия должна определяться не столько принятой нормой комфортности и эстетичности (светло, свежо, чисто, аккуратно), сколько ролевой позицией следователя. Здесь и далее речь идет в большей степени о коммуникативных и экспериментальных, в меньшей степени – о поисковых и исследовательских следственных действиях. Крайне важный аспект поведения следователя во время след- ственного действия – актерская игра. Несмотря на то, что в специ- альной литературе этот вопрос напрямую не освещен, процесс взаимодействия в процессе следственного действия предполагает высокую интенсивность задействования актерских навыков следо- вателя в случаях, диктуемых тактической целесообразностью. Од- нако реально ли такое задействование? Способность к актерской игре, как и волевые, эмоциональные и познавательные способно- Тема 7. Криминалистическая психология 225 сти, может быть недостаточно развита у конкретной личности, а если говорить откровенно, то существует небольшое количество психологических типов (сензитив, истероид, иногда эпилептоид), способных к убедительной актерской игре, не имея на то долж- ного уровня познания в актерском ремесле. Стоит ли говорить, насколько нелеп следователь, психологически не адаптированный к данной деятельности, при попытке актерской игры на «бытовом» уровне. Однако безотносительно к уровню развития артистических спо- собностей следователя, он способен реализовать одну из трех стандартных ролей: дружелюбную (демонстрируется позитивное отношение к допрашиваемому), враждебную (следователь косвен- но демонстрирует свое негативное отношение к допрашиваемому) и казенную (исключающую демонстрацию личностной взаимо- связи между взаимодействующими сторонами). Естественно, по- ведение в рамках реализации каждой из ролей должно соответ- ствовать уголовно-процессуальным нормам и нормам профессио- нальной этики. Краткая характеристика названных ролей может быть сведена к следующему. Враждебная роль. Содержание враждебной роли напрямую не определяется ее названием. Демонстрировать напрямую враж- дебность недопустимо ни в этическом контексте, ни в тактиче- ском. Элементами агрессивной роли будут эмоциональная холод- ность, демонстрация завышенного самомнения, бесчувственность. Несмотря на простоту отыгрывания данной роли, у нее есть ряд характерных недостатков. Агрессивное поведение следователя, скорее всего, будет способствовать скатыванию им с управляе- мого конфликта на неуправляемый, со свойственным последнему значительным уменьшением эффективности познавательной дея- тельности. В рамках данной роли обращение к контрагенту идет по фамилии. Здесь необходимо остановиться на последнем утверждении. В процессе межличностного общения человеком давно выработа- ны определенные приемы демонстрации своего статуса другому лицу посредством использования символического подхода к его Лекции по правовой психологии. Специальная часть 226 идентификационным характеристикам (фамилии, имени, отчеству). Роль обращения к человеку может быть сведена к следующему: – идентифицируя лицо по фамилии, мы тем самым подчеркива- ем его незначительную самоценность по сравнению с ценностью его рода, рядом его предков; – идентифицируя лицо по отчеству, мы демонстрируем приори- тет процесса воспитания над личностной ценностью человека, од- нако отдавая должное тому факту, что лицо хорошо переняло нормы поведения и мировосприятия, которые доминировали в его семье; само лицо как ценность мы признаем лишь частично; – идентифицируя лицо по имени, мы тем самым подчеркиваем его доминантную самоценность по сравнению с ценностью его близких людей и рода в целом, пусть даже и высокой. Речь следователя не должна быть громкой, опять же не в силу каких-то этических норм, а вследствие того, что громкий голос не- осознанно воспринимается как голос неуверенного в своих силах человека, скрывающего свою неуверенность. В поведении челове- ка в данной роли целесообразно присутствие действий, направ- ленных на захват и контроль пространства: статусное кресло, опо- ра на широко расставленные руки и пр. Целесообразность агрессивной роли весьма сомнительна, но далеко не по этическим соображениям. Большинство людей, как правило, тяготеют к стереотипному поведению, руководствуясь проявлениями динамического стереотипа, установок и ролевых позиций. Человек, попадая в ситуацию, в которой разыгрывается ожидаемый сценарий, соблюдаются ожидаемые роли и высказы- ваются ожидаемые идеи, успокаивается, адаптируясь к стрессорам. В ожидаемой, стандартной ситуации психика стабилизируется. Одновременно с этим необходимо учесть, что, благодаря совре- менным средствам массовой информации и проникновению в со- знание законопослушных граждан элементов криминальной куль- туры (сленг, музыка, анекдоты), типовым является восприятие следователя как носителя невысокой культуры, склонного к по- давлению граждан, самоутверждающегося за счет последних. Таким образом, враждебная роль в ходе следственного действия, Тема 7. Криминалистическая психология 227 на которую может ориентироваться следователь, будет ожидаемой контрагентом с высокой степенью вероятности, что будет способ- ствовать стабилизации его психики, а значит, усилению его воз- можностей противодействия усилиям следователя. Если следователь решил отказаться от агрессивной роли, стано- вится крайне важным следить за своим эмоциональным состоянием. По возможности следует нейтрализовать негативные эмоции, свя- занные с обследованием объектов, вызывающих чувство брезгли- вости, как способные затруднить интеллектуальную деятельность следователя. Конечно, не следует поддаваться растерянности в случае безрезультатности поисков, тем более показывать такое состояние своему контрагенту. Дружелюбная роль. Содержание дружелюбной роли опреде- ляется ее названием: корректность и уважение, этичность и пони- мание: «…стараться приводить обвиняемого к признанию более кротостью и увещанием, нежели строгостию» (Лукин В.В., 1851). Однако эти свойства должны проявляться в «пристройке сверху», так как демонстрация равенства статусов быстро приведет к стаби- лизации психики контрагента следователя, как следствие резуль- тат – контрагент получает лишь малую часть психологического дискомфорта, а результативность следственного действия будет, скорее всего, невысокой. В процессе следственного действия при отыгрывании дружелюбной роли обращение к лицу идет по име- ни-отчеству. Исключением могут служить только неблагозвучные идентификационные сочетания, которые, скорее всего, не нравятся и самому допрашиваемому. Возможными примерами таких соче- таний могут быть «Мартин Иванович», «Луиза Васильевна». Тональность голоса следователя – выше среднего, что в сочетании с внешне позитивным отношением к лицу не будет им воспринято как слабость следователя. На первый взгляд дружелюбная роль более предпочтительна в этическом плане как соответствующая требованиям профессио- нальной этики в процессе расследования. Проблема заключается в том, что вследствие психического напряжения, ввиду ограничен- ности поведенческого выбора лица любые попытки эмоционально Лекции по правовой психологии. Специальная часть 228 позитивного поведения со стороны следователя могут восприни- маться его контрагентом как неискренние. Казенная роль. В рамках казенной роли следователь позицио- нирует себя как винтик в государственной машине, «от него ниче- го не зависит, но как хороший профессионал он доведет любое порученное задание до конца». Элементами, характеризующими рассматриваемую роль, будут равнодушие, незаинтересованность, безразличие, «голый функционализм», формально-статусное об- щение. Данная роль – наиболее сложная в применении. Дело в том, что психологические недостатки, характерные для личности сле- дователя, несмотря на его возможный волевой контроль, находят отражение вовне. Присутствие личностного элемента в поведении следователя делает казенную роль неубедительной. Однако в той или иной степени данная сложность преодолима волевыми усили- ями следователя. Если подобное случилось, то у контрагента по- следнего формируется неосознанное чувство страха одиночки пе- ред мощью карательных органов. Психологическая готовность к испытыванию данного чувства сформирована благодаря активной пропаганде стереотипов-штампов, как то ужасы эпохи сталинизма и карательная природа российского государства безотносительно исторической эпохи. Самооценка человека стабильна в случае общения с ним в рам- ках дружелюбной роли, однако негативное отношение человека к себе со стороны другого лица тоже может быть принято им поло- жительно («ты сердишься, значит, ты не прав», «боится, значит, уважает» и т.д.). К казенной же роли у человека нет адаптацион- ных механизмов, стабилизирующих его состояние. В результате использования данной роли система ценностей любого человека, прежде всего «Я-ценность», теряет стабильность на поведенче- ском уровне, проявляя тенденцию к пассивному, реже агрессивно- му поведению. Достаточно проследить поведение человека, обратившегося к чиновнику-бюрократу, как сразу станет видна дестабилизиру- ющая значимость казенной роли, исключающей возможности эмоциональной адаптации к стрессовой ситуации. Необходимо Тема 7. Криминалистическая психология 229 также добавить, что любой виновный ожидает к себе друже- ственного или враждебного отношения, что формирует у него соответствующие контрроли, а против казенной роли контрроли не существует. При работе в рамках данной роли следователь обращается к контрагенту по статусу: «гражданин», «допрашиваемый», «подо- зреваемый», «обвиняемый», «свидетель», «понятой» и др. Это необходимо для того, чтобы не демонстрировать свое отношение к контрагенту, исключить личностный момент восприятия послед- него. Никакой персонификации. Тональность голоса средняя. К сожалению, для многих людей данная тональность труднореализуема, они быстро переходят с нее на тихую или громкую, быструю или медленную. Можно в прин- ципе порекомендовать любую тональность, но при условии, что она будет стабильной. Подводя итог сказанному, необходимо отметить, что казенная роль по соотношению эффективности и корректности является предпочтительнее, чем дружелюбная или враждебная. Отыгрывание роли (дружелюбной, враждебной, казенной) це- лесообразно реализовывать на начальных стадиях следственного действия, на последующих же только особо не выходить из со- зданного образа. Каким же образом заданная на подготовительной стадии роле- вая модель поведения может реализоваться на других стадиях? Только если реализация этой модели будет связана не с деятельно- стью следователя, а с созданной им в рамках психологической ат- мосферы той или иной роли обстановкой. Примером может вы- ступать освещение помещения. Излишне яркое искусственное освещение вносит дискомфорт в самочувствие человека, к тому оно же крайне рельефно вырисо- вывает мельчайшие эмоциональные нюансы, резко высвечивает любые контуры, в том числе и на лице (морщины, шрамы, высту- пающие части лица). Неудивительно, что использование яркого искусственного освещения гармонично вписывается в агрессив- ную роль следователя. Лекции по правовой психологии. Специальная часть 230 Ровное естественное освещение, наоборот, смягчает черты лица, что, например, женщины используют при формировании дневного макияжа с его более мягкими переходами тонов. Таким образом, для дружелюбной модели целесообразно использование мягкого естественного освещения. Затруднительно воспринимать лицо человека в условиях недо- статка освещения, к тому же искусственного, еще более искажаю- щего восприятие другого лица. Неудивительно, что искусственное тусклое освещение удобно скроет личностный фактор в поведении следователя при обыгрывании им казенной роли. О влиянии на лицо неосознаваемых им факторов достаточно говорилось в отечественной криминалистической литературе. Так, неоднократно описывалось влияние на допрашиваемого запахов, музыки и прочих факторов. Мы предлагаем сосредоточиться не на столь явных раздражителях. Стабилизация психического напряжения, возникающего вслед- ствие несовпадения векторов бессознательного и сознательного, достигается путем задействования механизмов неосознаваемой психической защиты. Назначение данных механизмов – снижение психического напряжения в сознании личности. Одним из таких механизмов является проекция, т.е. перенос психического напряже- ния на объекты окружающей действительности, в результате кото- рого внутреннее ошибочно воспринимается как приходящее извне. Например, внутреннюю агрессию человек склонен проецировать предпочтительным выбором красного цвета в одежде, интерьере, аксессуарах. Научность данного положения подтверждает исполь- зуемая в современной отечественной и зарубежной экспертной, психодиагностической, клинической и кадровой работе психодиа- гностическая методика «Восьмицветовой тест Люшера». Основываясь на механизме цветовой проекции и располагая перед допрашиваемым перекидной календарь с ярко выраженным цветом, мы стимулируем обращение к тому или иному поведенче- скому реагированию в ответ на цветовой маркер. Так, красная (для женщин) или черная (для мужчин) окраска стимулирует моделируемое восприятие контрагентом следователя Тема 7. Криминалистическая психология 231 обстановки в рамках враждебной роли. Синяя (для мужчин) или зеленая (для женщин) окраска стимулирует восприятие в рамках дружелюбной роли. Коричневая (для женщин) или серая (для мужчин) окраска стимулирует восприятие в рамках казенной роли. Таким образом, организованная на стадии подготовки следствен- ного действия установка в сознании человека будет определять отношение его к следователю без задействования психического потенциала последнего. Вероятно, в специальной служебной лите- ратуре необходимо остановиться на рассмотренной проблеме по- дробнее, чем в данном учебном пособии. Понятие и виды психологического контакта и тактика его достижения в ходе следственных действий Системообразующим элементом, предопределяющим эффек- тивное решение задач, стоящих перед следственным действием, является достижение следователем состояния психологического контакта с его контрагентом. Следовательно, разработка системы тактических приемов предполагает уяснение целей установления психологического контакта в процессе следственного действия. В вопросе понимания природы и целевого содержания феномена психологического контакта мнение исследователей разделилось и представлено несколькими подходами. Сторонники первого подхода полагают, что психологический контакт – это форма оптимального взаимодействия следователя и его контрагента. Рассматриваемой форме психологического кон- такта между участниками следственного действия в полном объеме присущи элементы эмоционального взаимодействия, построенного на взаимопонимании и взаимопомощи; когнитивная составляющая сводится к пониманию позитивных сил, движущих участниками следственного действия. Ярким сторонникам данного подхода является Н.И. Порубов, рассматривающий психологический кон- такт как «систему взаимодействия людей между собой в процессе их общения, основанного на доверии, информационный процесс, Лекции по правовой психологии. Специальная часть 232 при котором люди могут и желают воспринимать информацию, исходящую друг от друга. Психологический контакт – это… процесс взаимного понимания» (Порубов Н.И., 1973). Данная позиция исходит прежде всего из эмпатийной составляющей взаи- модействия, опирающейся на эмоционально-оценочную компо- ненту в понимании того, что недопустимо рассматривать след- ственное действие как борьбу, конфликт, поскольку такая его оценка предопределяет проникновение в процесс уголовного су- допроизводства незаконных и неэтичных методов воздействия (Пантелеев И.Ф., 1982). Без сомнения, с точки зрения общих этических начал и положе- ний профессиональной (следственной) этики рассматриваемое по- нимание природы психологического контакта наиболее оптимально. В теории именно такое понимание составляет суть взаимодействия лиц с выраженными антагонистическими установками. Следова- тель в своей деятельности ориентирован на раскрытие и расследо- вание преступного события, на получение информации, основыва- ясь на которой суд предопределит виновному определенный объем лишений. Обвиняемый, в случае если он действительно совершил преступление, крайне не заинтересован в объективном рассмотре- нии своего дела, желая либо полностью, либо частично смягчить последствия эффективной работы следователя. Если обвиняемое лицо и лицо, совершившее преступление, не совпадают, то в ходе следственного действия воспринимать следователя как человека, пытающегося разобраться в перипетиях уголовного дела, обвиня- емому субъективно сложно, негативное восприятие следователя в такой ситуации, скорее, показатель неестественно развитого аналитического уровня обвиняемого. Следователю воспринимать положительно человека, который активно противодействует ему, даже без учета склонности к обвинительному уклону, проистека- ющему из профессиональной деформации первого, также пробле- матично. Не стоит полагать, что антагонистические установки свой- ственны только недобросовестным обвиняемым, подозреваемым и иным участникам следственного действия, с одной стороны, Тема 7. Криминалистическая психология 233 и следователю – с другой. Добросовестный свидетель, как и доб- росовестный потерпевший, находящийся под угрозой санкций ст. 307 УК РФ (Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод), также не может доверять следователю полностью и чувствовать во взаимодействии с ним участие в «процессе взаимного понимания». Абсурдность ситуации эмоционального взаимопонимания анта- гонистических сторон, естественно, обусловливает либо абсурд- ность приемов достижения этого состояния, либо ярко выраженный характер обмана, составляющий содержание тактических приемов по достижению этого мифического психологического контакта. Таким образом, обе стороны объективно не имеют выраженной возможности позитивного восприятия друг друга, эмоционального сопереживания друг другу и не могут ориентироваться на «обще- ние, основанное на доверии». Недостижимость эмоционального взаимопонимания в боль- шинстве случаев объективно накладывает свой отпечаток на со- держание тактических приемов его достижения. Даже поверхностный анализ тактических приемов, направлен- ных на достижение психологического контакта в рассматриваемом понимании, демонстрирует нам их предельную неконкретность и спорную реализуемость. Какова тактическая ценность предваря- ющей следственное действие рекомендуемой многими криминали- стами беседы на близкую лицу тему? Стремящаяся к нулю. Данная тактическая рекомендация не включает в себя способ получения информации о том, какая тема близка этому лицу. Такая рекомен- дация не включает в себя понимание готовности обсуждения кон- кретной темы с конкретным лицом (следователем). Она также не включает в себя понимание следователем готовности обсуждения конкретной темы в конкретных условиях (в кабинете следователя, в месте жительства лица, в месте его работы или на «нейтральной» территории). Если исследователь будет утверждать, что ответ на все эти во- просы – удел следователя, адаптирующего конструкцию теорети- ческого приема в реальную жизнь, то логичен вопрос – а зачем Лекции по правовой психологии. Специальная часть 234 вообще нужен этот исследователь? Для того, чтобы формулиро- вать понятные любому разумному человеку рекомендации, обла- чив их в наукоемкие формулы? Или все-таки для того, чтобы раз- работать детализированный алгоритм тактического воздействия на лицо в определенной ситуации? Повторим уже не раз ранее озвученное – в рамках понимания психологического контакта как формы эмоционального взаимо- понимания и взаимосопереживания разработать содержательно полноценные тактико-криминалистические рекомендации крайне проблематично, если вообще возможно. Сторонники второго подхода полагают, что психологический контакт – это форма активного взаимодействия следователя и его контрагента, безотносительно эмоционального отношения сторон друг к другу. Содержанием психологического контакта в рассмат- риваемом случае выступает готовность к совместной деятельности сторон, пусть и в возможной конфликтной форме. Для данной формы психологического контакта в полном объеме характерны элементы критической оценки собеседниками друг друга. В рамках рассматриваемого подхода психологический контакт определяется как «согласованное деловое взаимоотношение сле- дователя со свидетелем, потерпевшим, подозреваемым и обвиняе- мым, которое возникает на основе правильной позиции следователя и поведения допрашиваемого» (Доспулов Г.Г., 1976). В.Л. Василь- ев видит цель такого психологического контакта в нахождении общих интересов следователя и его контрагента, т.е. в переходе в процессе допроса от психологического «я» к психологическому «мы» (Васильев В.Л., 1988). Данные позиции исходят прежде все- го из деятельностной составляющей взаимодействия, опирающей- ся на рационально-оценочную компоненту. Говоря о достижении психологического контакта как формы активного взаимодействия следователя и его контрагента вне зави- симости эмоционального отношения сторон друг к другу можно вести речь о двух различающихся способах. Первый способ сводится к созданию у лица положительно окрашенного образа следователя. Он достигается посредством Тема 7. Криминалистическая психология 235 рекомендаций вести себя таким образом, который для этого лица привычен. Понятно, что моделировать тысячи оптимальных сценариев взаимодействия с конкретным человеком на допросе или в иной ситуации нецелесообразно. Речь идет о типовых поведенческих алгоритмах взаимодействия, каждый из которых комфортен кон- кретному типу личности и количество которых достаточно ограни- чено. Мы уже говорили, что для достижения криминалистически значимых задач исследования личности оптимальна доработанная типология акцентуированных типов. Особенности поведения каждого человека, отклоняющиеся от типовых, выявляются в процессе анализа результатов его поведе- ния и также ситуационно заимствуются следователем. Второй способ базируется на создании у контрагента следова- теля иллюзии его сродства со следователем, идентичности их внутреннего мира и основных установок. Реализацией рассматри- ваемого способа является «зеркалирование» следователем собе- седника. Конечно, речь необходимо вести не о банальном повто- рении его жестов и фраз, хотя, конечно, на небольшом количестве неуверенных или находящихся в состоянии сильной ситуационной тревоги лиц может сработать и это. Говоря о «зеркалировании», т.е. демонстрации следователем своей психической идентичности собеседнику, мы подразумеваем использование неосознаваемых контрагентом следователя речевых символов, наиболее комфортных для допрашиваемого. Исследования Т.А. Алексеевой показали, что каждый тип личности характеризуется склонностью к использова- нию определенного комплекса речевых символов, на которых строятся позитивные установки мировосприятия и деятельности (Алексеева Т.А., 2014–2019). Именно использование данных сим- волов следователем формирует у его контрагента психологически комфортную установку на взаимодействие со следователем. Сторонники третьего подхода полагают, что психологический контакт – это форма минимального взаимодействия следователя и его контрагента, определяющая возможность получения следова- телем от этого лица криминалистически значимой информации Лекции по правовой психологии. Специальная часть 236 о преступном событии. В рассматриваемом случае под психологи- ческим контактом подразумевается не столько эмоциональная со- ставляющая, как в первом подходе, и не столько коммуникативная составляющая взаимодействия сторон, как во втором, сколько составляющая информационная. Сторонники рассматриваемого подхода в понятие «психологический контакт» включают возмож- ность следователя в одностороннем порядке получать информа- цию от его контрагента. Если следователь сможет получать информацию, анализируя, к примеру, ритмику дыхания лица или движения его глазных яблок, жестикуляцию или проявления вегетативных реакций, то с позиций третьего подхода можно говорить о наличии психологического контакта. Как становится понятным, достижение психологического кон- такта как минимального взаимодействия следователя и его контр- агента, определяющего возможность получения первым кримина- листически значимой информации о преступном событии, наибо- лее актуально для выраженных конфликтных ситуаций в ходе следственных действий, когда, например, допрашиваемый избира- ет тактику отказа от дачи показаний. В подобной ситуации для следователя становится актуальным получение любой криминали- стически значимой информации, даже не имеющей возможности быть закрепленной в рамках проводимого следственного действия. К громадному сожалению, тактический потенциал современ- ной криминалистики в области взаимодействия в рамках психо- логического контакта в рассматриваемом понимании крайне мал. К тому же он не просто не признан криминалистическим сообще- ством как актуальный, но и имеющиеся в этой области тактиче- ские разработки регулярно подвергаются агрессивной критике со стороны исследователей-криминалистов, традиционно сконцен- трированных на исследовании теоретических криминалистических проблем. Положительным является медленное признание сегодня частью криминалистов актуальности исследования проблем разнообраз- ных техник профайлинга, использование которых в тактическом Тема 7. Криминалистическая психология 237 аспекте наиболее характерно как раз в рамках третьего понимания природы психологического контакта. Профайлинг в сегодняшнем понимании – понятие, появившееся достаточно недавно и несколько нарушившее существующую стройную терминологическую картину в области использования знаний о человеке в процессе расследования. Лингвистически профайлинг есть просто транскрипция термина «профилирование» (profilling) и, по сути, является дублированием этого термина. Вспомним, что проблема отсутствия согласованной терминологии – одна из центральных для криминалистического профилирования. Что же такое профайлинг, а также какова обоснованность и необ- ходимость существования данного термина? Под профайлингом понимается «система социально-психоло- гических методов и методик диагностики комплекса личностных черт, включая декларируемые и скрываемые мотивы и стремле- ния» (Статный В.М., Спирица Е.В., Иванова А.М., 2014). Содер- жательно в профайлинг включают: – методику построения психологического профиля по результа- там анализа места происшествия; – методику анализа эмоционального состояния по результатам анализа его невербальной составляющей (жестикуляции и мимики); – методику определения неистинности показаний по результа- там анализа его невербальной составляющей (жестикуляции и ми- мики). Как легко можно понять, в содержание профайлинга включили совершенно разновекторную познавательную деятельность, объ- единенную только общими признаками механизма выражения внутреннего психического напряжения вовне. Именно методики профайлинга позволяют сконструировать тактические приемы до- стижения психологического контакта как формы минимального взаимодействия следователя и его контрагента, определяющей возможность получения следователем от второго лица криминали- стически значимой информации о преступном событии. В завершение отметим, что, возможно, правильнее говорить не о трех пониманиях природы психологического контакта, а о трех Лекции по правовой психологии. Специальная часть 238 его типовых проявлениях. Необходимо только помнить, что пси- хологический контакт как форма оптимального взаимодействия (первая форма) на практике встречается очень редко. Психологи- ческий же контакт как форма минимального взаимодействия следователя и его контрагента (третья форма) требует достаточно отработанных навыков в области анализа поведенческих реакций в процессе включенного наблюдения. Психологический контакт как форма активного взаимодействия следователя и его контрагента (вторая форма) встречается в боль- шинстве ситуаций и требует специальных навыков гораздо в меньшей степени, чем в ситуации, характеризующейся минималь- ной степенью взаимодействия. Таким образом, сегодня актуально увеличение тактических приемов оптимизации второй формы пси- хологического контакта. Таким образом, частные вопросы в рамках криминалистиче- ской психологии целесообразно рассматривать в контексте психологических аспектов проведения конкретных следственных действий. Основные понятия темы: тактический прием, агрессивная роль, дружелюбная роль, казенная роль, психологический контакт, профайлинг. Литература 1. Ахмедшин Р.Л. Тактика экспериментальных следственных дей- ствий. М. : Юрлитинформ, 2017. 319 с. 2. Ведерников Н.Т. Избранные труды. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2009. Т. 1. 205 с. 3. Гросс Г. Руководство для судебных следователей, чинов общей и жандармской полиции. Смоленск : Типо-лит. насл. Ф.В. Зельдович, 1895. 4. Димитров А. Психология предварительного следствия : учеб. посо- бие. М. : МПСИ, 2007. 5. Лебедев И.Б., Цветков М.Л. Психология в правоохранительной дея- тельности. М. : Щит-М, 2003. 309 с. 6. Образцов В.А., Богомолова С.Н. Криминалистическая психология. М. : Юнити-Дана, Закон и право, 2002. 448 с. Тема 7. Криминалистическая психология 239 7. Черкасская Г.В. Управление конфликтами : учебник и практикум для академического бакалавриата. 3-е изд., перераб. и доп. М. : Юрайт, 2018. 236 с. Контрольные вопросы 1. В чем причины возникновения единого предмета у криминалисти- ческой тактики и криминалистической психологии? 2. В чем особенности каждого из периодов становления криминали- стической тактики? 3. Чем содержательно определяется отыгрывание дружелюбной роли следователем? 4. Чем содержательно определяется отыгрывание агрессивной роли следователем? 5. Чем содержательно определяется отыгрывание казенной роли сле- дователем? 6. Какие техники профайлинга вам известны? 7. Какие три вида (формы) психологического контакта вы знаете? |