Учебник по критике. Литературная критика конца 18801910х годов общая характеристика литературной критики Се
 Скачать 445.2 Kb.
|
|
Вениамин Александрович Каверин (1902—1989). Его статьи и воспоминания, литературные портреты и интервью, дневники и заметки собраны в книгах «Вечерний день» (1978), «Письменный стол» (1985), «Литератор: Дневники и письма» (1988), «Эпилог» (1997). Центральной фигурой в литературных раз мышлениях Каверина стал Ю. Н. Тынянов, с именем которого в книги Трифонов Ю. «Как слово наше отзовется...» М., 1985. С. 116. 346 писателя входят темы учительства и дружбы, человеческого обаяния и благородства. Подвижническая работа Каверина по собиранию тыня новских материалов, подготовке и публикации его статей и воспоми наний о нем, организации (совместно с М. О. Чудаковой) специальных чтений с признательностью отмечена филологической общественно стью. Литературные портреты и заметки Каверина посвящены Маяков скому, Чуковскому, Шварцу, Твардовскому, Шукшину. Верный при вычке додумывать, дописывать собственные художественные произ ведения, о чем Каверин не раз говорил как об одной из характерных черт своего творчества, писатель работал и над уже опубликованными критическими статьями. Он уточнял названия («Заметки о Булгакове» и «Сны наяву»), вводил новые образы и мотивы («Евгению Шварцу» и «Ланцелот»), развивал принципиальную для него мысль («Заметки о чтении» и «Признаки времени»). Если в прозе Каверин славился прежде всего как мастер интриги и острого конфликта, то его литературно-критические работы окраше ны иным — лирическим — колоритом. Лирическая интонация созда ется с помощью эмоционального лейтмотива, неожиданного ассоциа тивного ряда. Особую роль в литературной критике 1970—80-х годов играли су ждения о русской классике. В какой-то степени классическая литера тура брала на себя функции текущей литературы. Некоторым крити кам (например, Ю. Буртину) казалось, что обращение к классике у критиков 1970—80-х годов — своего рода оправдание конформиз ма. Возможно, отчасти так это и было, поскольку браться за «острые темы» относительно современной литературы казалось небезопасно. В литературной критике разгорались споры о Гоголе, Достоевском, Островском, Гончарове — именно в произведениях этих писателей угадывались черты злободневности, истоки характеров современных людей. Литературная критика обращалась к произведениям классики зачастую опосредованно, через театральные постановки и киноверсии классических текстов. Критики писали о героях «Бесов» Достоевско го, об этическомспоре Обломова и Штольца, об актуальности Глумо ва. Именно в 1980-е годы начинается процесс так называемого «пере осмысления» классики, когда социальные оценки уступают место оценкам внесоциальным, герои и сюжеты известных произведений воспринимаются с позиций общечеловеческой морали, христианской нравственности. В сборниках литературно-критических работ один из разделов стало принято посвящать классическому писателю: у критиков появи лись свои «фавориты». Так, В.Лакшин много писал об Островском, 347 Л. Аннинский —о Лескове, И.Золотусский — о Гоголе, Ю.Селез нев — о Достоевском. Если политическая ситуация в стране переменилась в 1985 г., то литературная ситуация становится принципиально иной с 1987 г. С этого времени и до 1992 г. страницы толстых литературно-художе ственных журналов заполняются произведениями «возвращенной» или «задержанной» литературы. В связи с этим резко возрастает чита тельский спрос на «толстые» журналы, начинается журнальный бум. Многие писатели, недавно являвшиеся кумирами публики, имевшие большую и всегда положительную рецензионную прессу, утрачивают свой прежний статус, не выдержав творческой конкуренции с М. Бул гаковым, Е.Замятиным, В.Набоковым, Б.Пастернаком, И.Шмеле вым, Б.Зайцевым. Эта обстановка актуализировала литературную критику в самом напряженном и горячем ее выражении. Литераторы, еще недавно объ единенные противостоянием политическому застою и литературной бездарности, резко размежевались. Произошедшая перегруппировка литературных сил из недавних единомышленников сделала оппонен тов, со временем оказавшихся даже в разных писательских союзах. В усложнившемся литературном процессе стремился разобраться Сергей Иванович Чупринин (родился в 1947 г.). Свою литератур но-критическую деятельность он начал в 1980-е годы и стал известен как автор годовых литературных обзоров. Перу Чупринина принадле жит книга о современных литературных критиках . В этой этапной ра боте автор справедливо подчеркнул роль литературно-критической индивидуальности в развитии литературы. Портреты М.Щеглова и А.Макарова соседствуют здесь с портретами В.Кардина, В.Кожи-нова, Л.Аннинского, А.Бочарова. Литературно-критические работы более молодых рассматриваются в главе «Поколение». Книга «Настающее настоящее: Три взгляда на современную лите ратурную смуту» (М., 1989) стала результатом раздумий критика о ли тературной жизни новой эпохи. В этой и других работах Чупринин ут верждает, что новая литературная ситуация постоянно испытывает взаимопроникновение двух векторов: литература бедна, а литератур ная жизнь богата. Чупринин стремился объяснить специфику проти востояния разных литературных групп: кто против кого и почему вы ступает на страницах газет и журналов. Критик спорил с теми автора ми, которые видели главные конфликты времени в противостоянии сталинистов и антисталинистов, людей культуры и «детей Шарико-ва», честных и бессовестных, талантливых и бездарных. Ни одна из Чупринин С. Критика — это критики: Проблемы и портреты. М., 1989. 348 г этих оппозиций, по мнению Чупринина, не отражала особенностей ли тературного процесса на рубеже 1980—1990-х годов, поскольку каж дый из «лагерей» включал в себя разные политические, психологиче ские и творческие типажи. Чупринин справедливо отмечал, что «за стойные» годы оказались комфортнее для литературы, чем новая эпо ха гласности и свободы слова. Это связано с усилением обществен ного интереса к СМИ, ставшими более притягательными для боль шинства, чем художественная литература. Чупринин приходит к вы воду, что литература должна звать не к консолидации на основе нена висти к «инородцам», а к сотрудничеству людей, думающих по-разно му. Именно такой подход удается осуществлять Чупринину на посту редактора журнала «Знамя» (с 1994 г.). Поляризация взглядов в обществе отразилась и в журнальной борьбе. Интересно, что поистине бойцовским духом оказался пропи тан не литературный, а публицистический журнал «Огонек», главным редактором которого являлся В.Коротич. В русле «огоньковской» эс тетики, разоблачавшей последствия сталинизма и застоя в литератур ном деле, оформилась позиция журналов «Знамя» (редактор Г. Бакла нов) и «Октябрь» (редактор А.Ананьев). Другую позицию, связанную с пропагандой русской патриотиче ской идеи и патриархальной старины, заняли журналы «Молодая гвар дия» (редактор А. Иванов), «Наш современник» (редактор С. Куняев) и «Москва» (редактор М.Алексеев). Публикации в этих журналах дали импульс многим дискуссиям и спорам, аргументами в которых служили оскорбительные аттестации оппонентов и передергивание цитат из статей противника. Эти споры многие критики определили как очередное противостояние «западников» и «славянофилов», назы вавших друг друга «русофобами» и «русофилами». В идеалах так на зываемых русофилов многое импонировало: они славили русскую старину, культивировали роль семьи и дома в обществе, призывали к восстановлению в своих правах христианской морали. Однако все эти достоинства сопрягались у части литературных критиков с прояв лениями шовинизма, с обвинениями во всех смертных грехах людей с «нечистой» кровью, для которых было придумано ругательное слово «антипатриоты». Литераторы из противоположного стана — извест ные писатели и критики — придерживались глубоко выстраданной мысли П. Чаадаева: «Я не научился любить свою Родину с закрытыми глазами, преклоненной головой, запертыми устами». Они позволяли себе признания, не всегда льстящие национальному самолюбию. Они напоминали, что В.Белов в повести «Привычное дело», высоко оце- 349 ненной в свое время «Новым миром» Твардовского, не только востор гался своим героем, но писал о нем с болью и горечью. Особенно остро эти споры проявились в организованных «Литера турной газетой» «Диалогах недели» (1989). Два критика, представляв ших, как правило, два противоположных мнения на литературно-об щественную ситуацию, сходились в редакции, и начиналась словесная дуэль. Спорили А. Бочаров и М. Лобанов, А. Латынина и С. Чупринин, В.Гусев и А.Турков, Б.Сарнов и В.Кожинов. Критики старались говорить о литературе, но выходили на темы, особенно волновавшие общественное сознание тех лет: Ленин, Троц кий, Бухарин, марксизм и Россия, советская история, проблемы наро ждающейся демократии, те смысловые глубины, которыми наполня лось это новое для многих понятие. Остро стоял извечный вопрос о том, «кто виноват» в бедах и злоключениях современной жизни. Многие участники «диалогов» признавались, что чувствуют наступ ление «гражданской войны» в литературе. Одна из самых спокойных пар, встретившихся на страницах газеты, — А. Латынина и С. Чупри нин — попытались Говорить о литературе, однако Чупринин заметил, что рад бы говорить о литературе, но всех снедает «национальный во прос». Стоит заметить, что уже в 1990 г. рубрика «Диалог недели» исчез ла в силу своей воинственности. Спор шел не по существу затронутых проблем, полемический пафос был реализован в оскорбительных реп ликах участников по отношению друг к другу. Такой тип спора при влекал к себе читателей, которые литературное противостояние при вычно приравнивали к противостоянию политическому. Во многом полемический дух конца 1980-х годов перекочевал в литературно-критические сборники тех лет. Так, например, книга «Неоконченные споры», выпущенная издательством «Молодая гвар дия» в 1990 г., вышла под рубрикой «Литературная полемика». Знаме нательно, что в ряду известных критиков, таких как Л.Аннинский, В. Бондаренко, А. Бочаров, Ю. Буртин, В. Бушин, В. Верин, Т. Глушко-ва, В.Гусев, А.Казинцев, В.Кожинов, В.Курбатов, В.Лакшин, А. Ланщиков, А. Латынина, В. Потапов, И. Роднянская, Е. Сидоров, Д. Урнов, С. Чупринин, Е. Шкловский, здесь выступили поэты А. Воз несенский и Е. Евтушенко, а также известные филологи С. Аверинцев и Г. Гачев. Сборник создавался на рубеже 1980—90-х годов. Вот почему он одновременно итожил прошедшее литературное десятилетие с его крайностями позиций, стремлением монологизировать любой диалог, запальчивым уходом из литературы в политику. Одновременно он от крывал новые пути литературной жизни 1990-х с ее подчеркнутой 350 аполитичностью, желанием вернуться в лоно эстетических исканий, с ее «смешением языков». Характерна в этом смысле венчающая книгу статья С. Аверинцева «Старый спор и новые спорщики». Ученый видит выход из бесконеч ной полемики в том, чтобы люди почувствовали себя «объединенны ми ситуацией спора, как занятия человеческого», «должен быть ка кой-то минимум солидарности, объединяющей людей просто потому, что они люди». Скорость обращения художественных и публицистических тек стов, заново открытых и напечатанных документов и мемуаров, слов и действий оказалась настолько высока, что не оставалось времени и сил на серьезную литературно-критическую аналитику. Происходи ло неслыханное смешение жанров. Экономист Г. Попов рецензировал роман А. Бека «Новое назначение» и естественным образом переходил к критике административно-командной системы. Обсуждался роман В. Дудинцева «Белые одежды», и в роли литературных критиков ока зывались ученые-генетики, которых волновала драматическая исто рия своей науки. О романе А. Рыбакова «Дети Арбата» писали истори ки, получившие посредством художественного текста относительный «доступ» к прежде запретным историческим источникам сталинской эпохи. Иными словами, публицистическая проза вновь вызвала к жиз ни реальную критику. Собственно говоря, приверженцам эстетической критики тоже от крывалось колоссальное поле деятельности. Необходимо было от кликнуться на давние произведения, только что становившиеся явле ниями современной литературной действительности — произведения «возвращенной» литературы. Важно было проследить за процессом «выхода» многих молодых литераторов из «андеграунда» и оценить их творчество уже в новом качестве — как авторов, пришедших из не подцензурных изданий в солидные сборники и журналы. Интересно было констатировать новое «внутри» самих литературных текстов, и прежде всего окончательное вызревание отечественного соц-арта и постмодернистского художественного мышления. И хотя литературно-критические дискуссии к 1990-м годам ушли на периферию общественного сознания, склонного питаться теперь из газетных и телевизионных источников, литературная критика жила активной и напряженной жизнью. Глава 12 ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА РОССИИ 1990-х ГОДОВ Литературно-общественная ситуация последнего десятилетия XXвека. — Газетная критика и критика в Интер нете.— «Тусовка» в литературной критике.—Литератур но-критическая аналитика. —Писательская литературная критика. —Новые проблемы литературной критики. Литера турная критика и школьное литературное образование. — «Филологическая критика» 1990-х годов. —Критика как от крытая система. Начало 1990-х годов ознаменовалось очередной сменой ли тературно-общественной ситуации. Реформы в политической и эконо мической жизни страны привели к тому, что популярным чтением ста новится историческая документалистика. Постепенно и к докумен тальным источникам утрачивается интерес, поскольку публикации стали восприниматься общественным мнением в ряду ежедневно ме няющейся информации. СМИ «отодвигают» литературу и литератур ную критику, перемещают интересы публики в область современных событий и новостей. Азарт споров, импульсом к которым еще недавно служила литература, подогревается насущными экономическими про блемами. В стране возникают новые социальные институты, роль ко торых в течение многих десятилетий брала на себя литература. В 1990 г. ликвидируется цензура, в этом же году отменяется шестая ста тья Конституции СССР о руководящей и направляющей роли комму нистической партии. В условиях прежде невиданной свободы слова и — одновремен но — жестких экономических ограничений и трудностей меняется роль и место литературы, которая невольно перемещается на перифе рию социальных интересов. Исчезает деление на литераторов метро полии и эмиграции. За границей работают те, кто имеет реальную воз можность или считает нужным там работать. Сам факт отъезда не ос мысливается ими как трагический разрыв с Родиной. И читатель реа-352 гирует на отъезды и приезды бывших «властителей дум» спокойно и даже равнодушно. Последним событием такого рода, привлекшим искренний интерес людей, становится возвращение А. Солженицына. Толстые литературно-художественные журналы из-за роста цен теряют большую часть тиража. Некоторые, не выдержав финансового бремени, вынуждены прекращать существование. Так, в 2000 г. слу чилось с одним из лучших журналов русской провинции — «Волгой». Литературная критика, испокон веку приходившая к российскому чи тателю в «толстом» журнале, меняет адреса прописки и сами способы существования. Ситуация в литературной критике середины 1990-х годов отчетли во и справедливо, без скидок на конфликт «отцов и детей», очерчена в рубежной статье Н.Ивановой «Между: О месте критики в прессе и литературе»1. Иванова показывает, что критика, потеряв журнальные площади, находит их на страницах больших газет. Естественно при этом, что «легкокрылая» новая пресса опережает «крейсерную» тол стожурнальную. Произошло это не только потому, что упали тиражи «толстых» журналов, но и потому, что с уходом И. Дедкова и В. Лак шина, «идеологических» критиков, задачей которых было «разъясне ние и воздействие», ушла эпоха. «Все реже и реже выпадает счастье прочесть свежую журнальную статью Станислава Рассадина, оценить неувядающий полемический задор Бенедикта Сарнова; мысли и забо ты Игоря Виноградова отданы «Континенту»; Игорь Золотусский если не просвещает финнов, то лишь изредка ворчит на современную литературу, временно замещая позднего Николая Васильевича Гого ля; а Лев Аннинский стал столь необозримо многоруким Шивой, что я уже и понять не могу — он все-таки остается литературным-то кри тиком или уже нет» . Характеризуя литературных критиков — газетчиков, Н.Иванова говорит, что литература для многих из них заместилась домашним окололитературным бытом. Газета позволяет о многом и большом го ворить одним абзацем, а потому критики обращаются к таким марги нальным жанрам, как полусветский комментарий, заметки по поводу, «поведенческий» фельетон. Рецензента заменил хроникер литератур ной жизни. Еще одно место «прописки» современной критики — Интернет. На интернетовских сайтах оказываются многие публикации профес сиональных критиков, и здесь отчетливо демонстрируются достоинст- 'Новый мир. 1996. №1. С. 203—214. 2Там же. С. 205. 23 — 2386 353 ва и недостатки «всемирной паутины». Интернет не производит отбо ра публикаций, не систематизирует их, не включает их в некий знако вый контекст, не следит за словоупотреблением. Публикации в Интер нете появляются внезапно и так же внезапно и бесследно исчезают Вместе с тем Интернет предельно демократичен и открыт для всех без исключения. Глобальная сеть дает возможность высказаться о прочи танном всем желающим. Вот почему Интернет невольно возродил чи тательскую критику в самых разных ее проявлениях — от серьезных литературных разборов до «болтовни по поводу». Обсуждение лите ратурных новинок нередко идет в реальном времени, в режиме диало га или полилога, и это может быть зафиксировано как новый способ представления литературной критической рефлексии. Важным симптомом литературной критики новейшего времени следует считать очередной «уход» части бывших обозревателей и ре цензентов в академические сферы филологического знания. Однако если в 1970—80-е годы этот «уход» был связан с усилением цензурно го гнета и ужесточением литературно-общественной ситуации в це лом, то в конце 1980-х годов и на протяжении всех последних лет мно гие талантливые литераторы получили возможность реализовать себя в архивных разысканиях (до той поры практически не возможных), в публикациях «забытых» и «возвращенных» писателей и критиков, в создании оригинальных и независимых литературоведческих кон цепций. О диалектике литературоведческого и литературно-критиче ского труда в 1960—1990-е годы и причинах миграции критиков в ака демическую науку, основываясь на примере собственной биографии и судеб своих коллег, размышляет известный литературовед и критик Мариэтта Омаровна Чудакова1. В 1990-е годы понятия «направление», «школа», «группа» вытес няются новым понятием — «тусовка», пришедшим из молодежного сленга в словарь людей разных возрастов, так или иначе приобщенных к литературе и искусству. В литературной критике «тусовка» имеет немаловажное значение, поскольку во многом объясняет тяготение одних литераторов к другим, объединение их вокруг различных изда ний и, естественно, определяет шкалу критических оценок. Заявляя себя в том или ином творческом качестве, писатель, как правило, хоро шо знает, какая литературная «тусовка» его громко поддержит, а ка кая — иронически отвергнет. При этом определенная часть литера турных критиков считает важным примкнуть к «тусовке» и практиче ски в каждой своей публикации «подать знак своим»: панибратски на- |