Учебник по критике. Литературная критика конца 18801910х годов общая характеристика литературной критики Се

• Название: Литературная критика конца 18801910х годов общая характеристика литературной критики Се
• Анкор: Учебник по критике.docx
• Дата: 29.05.2018
• Размер: 445.2 Kb.
• Имя файла: Учебник по критике.docx
• Тип: Глава; #19781
• страница: 13 из 15

Игорь Александрович Дедков (1934—1995) вошел в литературу в 1958г. Его перу принадлежат работы о Ф.Абрамове, В.Белове, В. Быкове, В. Шукшине, Ю. Трифонове, С. Залыгине. Дедкова причисляли к критикам жестким, нелицеприятно говорившим правду. Так, остро дискуссионной оказалась его статья «Когда рассеялся лирический туман» — о прозе «сорокалетних», к генерации которых причисляли разных по своим художественным возможностям писателей — В. Маканина, А. Проханова, А. Курчаткина, В. Личутина и др. В талантливых произведениях «сорокалетних» Дедков увидел закат прозы, художественный эксперимент, не открывавший «новых качеств» литературы.

Соотнося разные произведения одного писателя, критик воспринимал прочитанное как неделимый контекст и предлагал читателю не делать скоропалительных выводов, а постараться осмыслить логику творческого процесса. В статье «Вертикали» Юрия Трифонова» Дедков обращается к разным произведениям писателя: это «Обмен», «Другая жизнь», «Дом на набережной», «Время и место», «Нетерпение». Казалось бы, широкий захват литературного материала приведет к поверхностной обзорности. Однако автор статьи далек от мысли ограничиться обзором трифоновского творчества. Ему важно включить читателя в «систему координат», заданную Трифоновым, объяснить его прихотливый и сложный художественный мир, предостеречь от поспешных выводов. Такой способ интерпретации давал Дедкову возможность оставлять «открытыми» финалы своих статей, побуждать читателя к продолжению знакомства с писателем.

Публицистические «выходы» в статьях Дедкова были исключительно уместны. Критик не терпел демагогических рассуждений о связи литературы и жизни, он всегда подчеркивал, что литературные герои наделены истинными переживаниями, что они могут пробудить воспоминания и подтолкнуть к серьезным решениям, а иногда и заставить «платить по счетам». Характеризуя литературную ситуацию рубежа 1980—1990-х годов, Дедков говорил о «спаде свободы», который мешает внятно и точно, с опорой на реальные исторические факты по достоинству оценить все то жизнеспособное, что есть в литературе. Дедков приветствовал мотив «покаяния», настойчиво звучавший в обществе, но при этом призывал не забывать, что в годы «застоя» Россию представляли такие писатели, как Ф.Абрамов, В.Быков, В.Сёмин, В.Кондратьев, В.Астафьев, В.Распутин, В.Шукшин.

22* 339
Дедков открыто выступал против внедрения в массовое сознание понятия «русофобия». Он говорил, что такое слово русскому мужику неизвестно, что оно родилось в воображении литераторов, стремящихся всю сложность и противоречивость российской действительности объяснить влиянием чужеродных элементов. Панацею от бескультурья, бездуховности, от политических боев Дедков видел в просвещении народа, в чтении.

Лев Александрович Аннинский (родился в 1934 г.) — филолог-литературовед и критик, начал печататься с 1956 г. Во многих литературно-критических выступлениях — в книге «Ядро ореха. Критические очерки» (1965), «Лесковское ожерелье» (1986), «Локти и крылья: Литература 80-х: надежды, реальность, парадоксы» (1989) — Аннинский стремится выявить культурологический аспект произведений. Многочисленные статьи Аннинского выдают в нем критика азартного и проницательного. И в своих устных выступлениях, и в теледебатах, и в статьях он стремится вскрыть суть проблемы, прибегая к приему парадоксального заострения. Так, например, в беседе с Ю. Трифоновым Аннинский говорит, что критик имеет право на свое субъективное восприятие произведения, и это восприятие может кардинально расходиться с тем, как писатель представляет себе собственное творчество. Аннинский ратует за расширение границ собственного субъективизма — вплоть до возможности «обрубать произведению руки и ноги», чтобы укладывать его в прокрустово ложе представлений критика¹.

Аннинский не раз подчеркивал, что он реагирует на художественный текст как «практический читатель». Тем не менее, в литературно-критических работах, а также статьях о кино и театре критик настолько жестко парадоксален и непредсказуем в своих пристрастиях, прогнозах, ярких, но всегда остро полемичных аналитических замечаниях, что становится ясно: это критик — интеллектуал, точно и тонко прочерчивающий возможные пути развития отечественной культуры.

В начале 1980-х годов Аннинский писал: «жажду беллетризма»². Но, видимо, новая литературная эпоха его надежд не оправдала. 1990-е годы Аннинский воспринял с сомнением и опаской. Он пишет, что должен обновиться сам тип русской культуры. При этом Аннинский не исключает, что «победа будет равна поражению»³. Иронизи-

'См. об этом: ТрифоновЮ.В. «Как слово наше отзовется». М, 1985. С. 314. ¹ Аннинский Л. Контакты. М., 1982. С. 326. Литературная газета. 1991. 30 октября.

340
руя над безуспешными поисками нового героя в последнее десятилетие XX в., Аннинский замечает: «А пока, чтобы ответить на «вызов времени», придется, срочно преодолев паралич «поэзии, прозы и драматургии», заняться старым добрым делом и начать ваять образы проникновенного фермера, самоотверженного владельца парикмахерской и суперменски профессионализировавшегося сержанта, высвечивая у оных древнюю тоску по соборности, крутую жажду социальной справедливости и жгучее желание идти с другими народами по «столбовому пути» цивилизованного человечества»¹. В последние годы культурологический акцент в литературно-критическом творчестве Аннинского усилился .

Андрей Михайлович Турков (родился в 1924 г.) — литературовед и критик, известен в печати с 1950 г. Книги Туркова «Александр Твардовский» (1960), «Николай Заболоцкий» (1966), «Александр Блок» (1969), сборники статей характеризуются вдумчивым изучением фактического материала, которое всегда предшествует неожиданным сопоставлениям и сближениям разнородных литературных явлений. Турков пишет о Ю.Трифонове, В.Быкове, В.Тендрякове, В. Лу-говском, А.Бруштейн, К.Паустовском.

При этом критик последовательно отстаивает принципиальные для него убеждения. Когда в журнале «Молодая гвардия» появилась статья С. Куняева, позволившего себе в оскорбительном тоне отозваться о молодых поэтах — П. Когане, Н. Майорове, М. Кульчицком, погибших на фронте, Турков ответил жестко и доказательно. Его статья «В Гайд-парке» — стала серьезным аргументом в споре с этическими воззрениями журнала «Молодая гвардия». Обвиняя по-этов-«ифлийцев», а вместе с ними и Булата Окуджаву в «арбатской хемингуэевщине», в избыточной романтизации войны, Куняев поражает А. Туркова, а вместе с ним и читателя своей аморальностью: ведь нотацию читают молодым людям, сложившим головы за свою Родину. И Турков не только возвышает голос в защиту поэзии, но и учит своего оппонента не быть буквалистом в понимании отдельных строк и всего поэтического наследия недавних школьников и студентов, погибших на войне. Турков пишет: «И вот ныне мы наблюдаем диковинную картину: коллега, так сказать, младший брат поэта-лейтенанта, вместо того, чтобы пожалеть об этой несостоявшейся судьбе, менторски отчитывает его за легкомыслие, за то, что не учел, что последствия таких событий <...> долгие десятилетия тяжело

'Литературная газета. 1991. 30 октября.

²См., например, его книгу: Серебро и чернь: Русское, советское, славянское, всемирное в поэзии Серебряного века. М., 1997.

341
влияют на судьбы народов <...>»'. Во многих работах 1960—1990-х годов Турков ироничен, но при этом подчеркнуто корректен. Он щедро цитирует и слова своих оппонентов, и тексты авторов, которым посвящен литературно-критический разбор.

Турков остается преданным литературной критике — «невыигрышному жанру», как он однажды ее назвал. Свою роль критика Турков объясняет следующим образом: «Мне кажется, что мы, современные критики, слишком часто ограничиваемся ролью то ли неких литературных дегустаторов, то ли зрителей, рукоплещущих или неодобрительно ропщущих. А ведь нам более подобает другая роль: «вмешаться в самую гущу жизни... тому — помешать, этому — помочь», как говорит горьковский Нил»².

Игорь Петрович Золотусский (родился в 1930 г.), филолог, литературовед, активно занялся литературно-критической деятельностью с 1956 г. Он писал об изображении людей науки в литературе, о творчестве В. Белова, А. Битова, Ю. Казакова, К. Воробьева, В. Астафьева, А. Приставкина. Обращаясь к творчеству Гоголя и Достоевского, Золотусский остается литературным критиком и «вписывает» классического писателя в современную социокультурную ситуацию. Золотусский не раз подчеркивал, что русская критика в лучших своих проявлениях такая же слава русского народа, как его слава на Куликовом поле.

Золотусский никогда не писал от имени некой литературной партии. «Я» критика царствует в каждой его статье и книге. Из литературно-критических работ автора читатель узнает и как учился Золотусский, и что читал, и кому верил, и что такое правда в его понимании, и что такое кумир в его представлении, и за что он благодарен тому или иному писателю. Повышенный градус субъективизма, присущий Золотусскому, делал его в 1970-е годы одним из самых читаемых критиков. В 1989 г. Золотусский опубликовал книгу «Исповедь Зоила» (1989) — назначение критики автор видел в неподкупном и жестком разговоре о литературе.

Кардин В. (Эмиль Владимирович Кардин) (родился в 1921 г.). Свой путь в литературной критике начал в 1954 г. Многие статьи Кар-дина, особенно напечатанные в журнале Твардовского «Новый мир», вызывали бурную полемику. Под критическим прицелом Кардина в разные годы оказывались В. Катаев, П. Нилин, Ю. Семенов, Ю. Наги-

Турков А. Неоконченные споры. М., 1989. С. 443. Турков А. Поэзия созидания. М, 1962. С. 3—4.

342
бин, Э.Казакевич, Я.Смеляков, В.Овечкин, Ю.Бондарев, В.Некрасов, Г.Троепольский, В.Гроссман.

Несмотря на свое сотрудничество с разными изданиями, в том числе и с «Новым миром» Твардовского, Кардин остается критиком-одиночкой. Для него не существует понятия «платформа», «группа», «объединение». Он всегда выступает только от своего собственного имени. Он иронически строг без оглядки на авторитеты. Еще в I960 г. в статье «Дорога никуда» Кардин писал о современной ему драматургии, что она лишь имитирует острые конфликты. Это было написано тогда, когда общим местом в критических статьях стала мысль о том, что с теорией бесконфликтности покончено. Кардин был убежден: «Беды наши, сценические перекосы и критические завихрения — от губительной для искусства привычки решать творческие споры милицейским свистком, от естественно-болезненной реакции на эти трели»¹.

Бурные споры вызвала статья Кардина «Легенды и факты» (1965). Критик размышлял в ней о диалектике этих двух понятий в жизни и литературе. Он говорил о необходимости перепроверять даже хрестоматийные исторические истины, если берешься за документальное повествование. Правдивость, верность историческим деталям, с точки зрения Кардина, позволяют высоко оценить прозу В.Субботина, О. Горчакова, Е. Ржевской. Уважение к факту Кардин считает «первейшей этической заповедью» и в литературе, и в критике. Требовательность и жесткость в оценке литературной ситуации конца 1980-х годов вызвали к жизни суровый приговор Кардина относительно новых литературно-критических сил. В критике этого времени он не видит «ни имени, ни кредо». Исключением из правила критик назвал Вл. Новикова.

Кардин не ворчал на молодежь, он показывал, как в более сложных общественно-литературных условиях входил в литературную критику и бесстрашно существовал в ней М. Щеглов («Оглянись в тревоге, или Тридцать лет спустя»). В разные годы Кардин успешно выступал и как кинокритик, и как критик театральный. Ему принадлежит один из первых обстоятельных очерков деятельности Московского театра «Современник» (1963—1966).

Бенедикт Михайлович Сарнов (родился в 1927 г.) — литературовед и литературный критик, написавший монографии о Л. Пантелееве, о детской советской литературе, о С. Маршаке, о М.Зощенко. Многие годы Сарнов деятельно сотрудничает с радиоредакциями: он

'КардинВ. Где зарыта собака: Полемические статьи 60-х — 80-х. М., 1991.С. 58.

343
вел передачу «В стране литературных героев» и по ее следам напечатал сценарии радиопрограмм¹. Воспитание читателя-ребенка и подростка, круг детского чтения, литературное образование молодежи — эти вопросы всегда оставались в поле зрения критика. В 1960—1990-е годы он пишет о Н. Асееве, И. Эренбурге, М. Цветаевой, А. Гайдаре, Ю. Оле-ше, Ф.Искандере, Н.Заболоцком, В.Катаеве, Б. Ахмадулиной. Сарнов стремится приобщить читателя к вдумчивому постижению литературы, к зоркому и пристрастному чтению без купюр. Сарнов приглашает читателя видеть в книге не учебник жизни, а художественный мир, сам процесс постижения которого должен доставлять удовольствие. Критик видит в поэте человека, «для которого стремление выразить себя есть единственное условие его существования»². Сарнов — противник неоправданных «литературных ходов», искусственности, ходульности, имитации чувства в поэзии: <«...> сразу хочется оборвать, как обрывал Станиславский актера, почувствовав фальшь и наигрыш: "Не верю!"»³.

Сарнов-критик — страстный полемист. Это проявилось и в пору его сотрудничества с «Новым миром», и — особенно — в конце 1980-х годов, когда критик выступил последовательным антисталинистом и сторонником либерально-демократических ценностей. В спорах с оппонентами Сарнов вел себя бескомпромиссно и агрессивно.

В книге 1992 г. «Смотрите, кто пришел: Новый человек на арене истории» Сарнов сквозь призму творчества Зощенко определяет магистральные пути формирования нового человека с момента зарождения советской власти и до наших дней. Анализируя прозу Зощенко, Сарнов по существу говорит о тех ценностях морально-этического свойства, которые, под давлением трудных исторических обстоятельств, воспринял советский человек.

Вадим Валерианович Кожинов (1930—2001) — литературовед и критик. В 1960-е годы писал о В. Шукшине, А. Битове, В. Астафьеве. В 1970-е годы Кожинов явился первооткрывателем так называемой «тихой лирики» — поэтического творчества Н. Рубцова, А. Жигулина, Н. Тряпкина, А. Прасолова.

Метод полемического заострения, свойственный статьям Кожи-нова, нередко приводил к неожиданным для читателя выводам. Приверженность Кожинова к «крестьянской» поэзии не позволила ему увидеть глубокий поэтический смысл в лирике Аре. Тарковского и И. Бродского. В отдельных работах Кожинов намеренно отказывался

'Сарное Б. По следам знакомых героев. М, 1989. ²Там же. С. 382.

' Сарнов Б. Рифмуется с правдой: Книга не только про стихи. М., 1967. С. 347. 344

от принципа рассмотрения художественного произведения в контексте исторического сознания. Сопоставляя «Дом на набережной» и «Студентов» Ю. Трифонова в статье «Проблема автора и путь писателя. На материале двух повестей Ю.Трифонова», Кожинов доказывал, что в зависимости от времени написания произведения эпоху позднего сталинизма Трифонов изображает принципиально по-разному. Полемический пафос не позволил Кожинову почувствовать щемящей исповедальности романа «Дом на набережной», того, что вся трифоновская проза 1970-х годов — своего рода раскаяние за «Студентов».

Кожинов был критиком пристрастным. Уже по первым фразам его статей становится ясно, кого он жаловал, а кого выводил из «своего» круга. В некоторых статьях Кожинов был излишне авторитарен и не предлагал читателю усомниться в справедливости сказанного. Несмотря на то, что Кожинов обильно цитировал классиков эстетической мысли и нередко подводил теоретический фундамент под свои литературно-критические построения, статьи критика всегда были подчеркнуто субъективны и личностны. Кожинов не стремился скрывать свои чувства и настроения, выражающие его человеческую боль и творческую приязнь.

Ирина Бенционовна Роднянская (родилась в 1935 г.) представляет направление «филологической критики». Будучи литературоведом, автором серьезных трудов по теории литературы, Роднянская обращается как критик к творчеству А. Битова, Н. Заболоцкого, А. Куш-нера, А. Вампилова, О. Чухонцева и других писателей. Из писателей-современников Роднянская выбирает тех, чье творчество пронизано «чувством тревоги». Лучшие произведения современной литературы ориентируются, по мнению критика, на «этический и творческий свет» русской классики.

Литературные явления Роднянская оценивает как профессиональный теоретик литературы. Так, в статье «Поэзия паузы: Предчувствие и память» автор видит разницу между «лирической драмой», «лирической биографией» и «лирическим дневником». С большим вкусом и тактом Роднянская пишет о Гоголе, Достоевском, Лермонтове, Блоке. О себе Роднянская говорит как об авторе «страниц индивидуального критического временника». В современной литературной критике она продолжает благородные традиции эстетической критики Серебряного века (возможно, Иннокентия Анненского) и стремится найти «классическое» равновесие стиля и впечатлений.

345
* * ♦

Если работы А.Воронского, В.Полонского, А.Лежнева в 1920-е годы, литераторов-новомирцев в 1960-е годы отличались отчетливой и последовательной тенденциозностью, а их литературная деятельность составляла в известном смысле целостную картину плотно примыкавших друг к другу, близких, родственных эстетических воззрений и оценок, то критические отклики второй половины 1970—1980-х годов не дают представления о едином литературно-критическом контексте, об «общем знаменателе» разноголосых авторских концепций. Это прежде всего время ярких литературно-критических индивидуальностей, стремившихся не растерять свое «я» в сгущавшейся атмосфере социально-политического безвременья и застоя.

В 1970—1980-е годы с литературно-критическими эссе и статьями выступают многие прозаики и поэты. Сборник «Статьи из романа» (1987) издает А. Битов, Евг. Евтушенко печатает критико-публицисти-ческие статьи, готовит радио- и телепрограммы о творчестве русских поэтов, предисловия к поэтическим сборникам, А. Вознесенский литературной критике предпочитает манифесты и литературные мемуа-ры,С. Наровчатов работает на стыке литературоведения и критики, публикуя работы о Лермонтове и советских поэтах — С.Орлове, Ю.Друниной, Е.Винокурове, Ю.Трифонов становится известен как автор глубоких философских эссе о Бунине, Толстом, Достоевском, о назначении литератора. Важны трифоновские признания «О критике и о чем-то другом», в которых писатель делится своими впечатлениями от литературной критики: «Критика, по-моему, не влияет на творческую работу, но влияет на состояние духа»¹. Литературно-критическим даром был наделен С. Залыгин (эссе «Мой поэт» — о Чехове, статьи о Гоголе, Толстом, Ф.Абрамове, Б.Можаеве, В.Астафьеве, В. Распутине, А. Платонове). С критическими и публицистическими статьями выходят к читателю В.Шукшин и Ф.Искандер.

На протяжении нескольких десятилетий литературно-критическим жанрам посвятил себя