[ Мирча Элиаде ] Том 1 - История веры и религиозных идей. Мирча Элиаде история веры и религиозных идей
 Скачать 4.43 Mb.
|
|
§78. Тапас: техника и диалектика самоистязания Тема аскезы, тапаса, затрагивалась в этой главе уже несколько раз, поскольку невозможно обсуждать индийских богов, мифы или ритуалы, не упоминая при этом о ритуальном разогревании — жаре, вырабатываемом в процессе самоистязания. Сам термин «manac» от корня man греть, кипеть) в чистом виде засвидетельствован уже в «Ригведе» (см. например VIII 59.6; X 136.2; 154.2.4; 167.1; 109.4 и т.д.) Очевидно, он восходит к индоевропейской традиции, поскольку ив других индоевропейских культурах ужасный жар, ярость (menos, furor, ferg, wut) играет важную роль в героических ритуалах Заметим, что разогревание встречается и среди шаманов и магов в первобытных культурах, где оно достигается с помощью различных психических и физиологических приемов, в частности, его дает чрезвычайно острая пища Обретение магико-религиозной мощи возможно только при наличии очень сильного внутреннего жара сама эта мощь обычно выражается терминами, имеющими значение жар, горение, раскаленность и т.д. 24 Ср.: Eliade. Yoga, p. 114, п. 1. 25 См. несколько примеров в Eliade. Chamanisme (2 ed.), p. 369 Мы приводим эти факты прежде всего с целью подчеркнуть глубокую древность и широкое распространение самоистязаний типа тапаса. Впрочем, это совершенно не означает, что индийская аскеза имеет неарийское происхождение напротив, индоевропейцы, и прежде всего индийцы ведийской эпохи, лишь различным образом переосмыслили те доисторические обычаи, которые были ими унаследованы. Но уточним также, что нигде, кроме как в Индии, ритуальное разогревание не обрело столь важного статуса, сохранившегося вплоть до наших дней. Аскетическое разогревание, берет за образец, по-видимому, образы, символы и мифы, так или иначе связанные с жарой, которая печет урожай и согревает яйца, чтобы из них вылупились птенцы сексуальное возбуждение, особенно исступление оргазма наконец, огонь, зажигаемый путем трения друг о друга двух деревянных палочек. Тапас рассматривается как творческое начало в нескольких смыслах — космогоническом, религиозном, метафизическом. Как мы уже видели, Праджапати творит мир, разогреваясь посредством тапаса, а наступающее в результате истощение похоже на усталость от полового акта (§ 76 ). В своем ритуальном аспекте тапас обеспечивает перерождение, те. переход из этого мира в мир богов, из области профанного в область сакрального. Помимо этого, аскеза помогает Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. Вт. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М, Критерион, 2002. — 464 с Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || yanko.lib.ru@rambler.ru || http://yanko.lib.ru || созерцателю высидеть тайны эзотерического знания и открывает ему глубочайшие истины. (Так, Агни предоставляет соблюдающему тапас жар головы, те. делает его ясновидящим). Аскеза коренным образом изменяет образ жизни человека, ее практикующего она сообщает ему сверхчеловеческую мощь, которая может достигать невероятных, иногда демонических масштабов. Прелиминарии важнейших жертвоприношений, церемонии инициации, обучение брахмачарина — все это требовало тапаса. Как правило, суть тапаса — это пост, бдение у огня или стояние под солнцем, реже принятие одурманивающих веществ. Но разогревания можно добиться и через задержку дыхания здесь можно, в частности, провести смелую аналогию между ведийским ритуалом и практикой йоги — исходя прежде всего из спекуляций на тему жертвоприношений, содержащихся в брахманах. Сравнение жертвоприношения с тапасом появилось очень рано, когда было объявлено, что боги достигли бессмертия не только с помощью жертв (§76), но и с помощью аскезы. Если в ведийской рели- 26 Термин шанти обозначает на санскрите спокойствие, умиротворенность духа, отсутствие страстей, облегчение страданий он происходит от корня шам, первоначальный смысл которого был гасить огонь, усмирять гнев, снимать температуру, а также успокаивать жар, вызванный демонической мощью, ср.: D. J. Hoens. Sānti, особ. р. 177 sq. 217 гии богам предлагают сому, топленое масло и священный огонь, тов аскетической практике они получают внутреннюю жертву, когда возлияния и ритуальные объекты заменяются физиологическими функциями. Так, дыхание часто называют непрерывным возлиянием Существует даже термин пранагнихотра, те. жертва огню посредством дыхания («Вайкханасасмарта-сутра» II 18). Из этой концепции внутренней жертвы было сделано множество выводов так, даже самые эксцентричные аскеты и мистики смогли с ее помощью не выпасть из лона брахманизма, а позже — из лона индуизма. С другой стороны, та же концепция была принята и жителями леса, те. брахманами-аскетами (саннъяси), которые, тем не менее, не отказывались от своего общественного статуса «домохозяев». 28 В целом можно сказать, что понятие «тапас» действует на самых разных уровнях. С одной стороны, следуя специфическим особенностям индийского духа, космические структуры и явления уподобляются органами функциям человеческого тела, а также объектам, связанным с жертвоприношением (алтарю, огню, жертвам, ритуальным инструментам, литургическим формулами т.д.). С другой стороны, аскеза, которая уже с древнейших времен подразумевала целую систему соответствий между микро- и макрокосмом (дыхание сравнивается с ветром и т.д.), уподобляется жертвоприношению. Некоторые виды аскезы, например, задержка дыхания, вообще считаются выше жертвоприношения говорится, что их результаты ценнее, нежели плоды жертвы. Однако все эти сравнения и уподобления имеют реальную ценность, те. становятся действительными и эффективными в религиозном отношении, лишь в том случае, если осознается суть диалектики, на которой они основаны. В конечном итоге, мы имеем дело с совокупностью структур, которые, с одной стороны, подобны друг другу, с другой — расклассифицированы в соответствии с иерархической системой ценностей. Жертвоприношение уподобляется аскезе; однако, начиная с определенного момента, главное — это понять тот принцип, который лежит в основе всех этих уподоблений. Уже в упанишадах понимание, знание (джняна) возводится в ранг высших ценностей, а система жертвоприношений и вся проистекающая из нее мифологическая теология Действительно, когда человек говорит, он не может дышать, и тогда он жертвует свое дыхание слову когда человек дышит, он не может говорить, и тогда он жертвует свое слово дыханию. Вот две жертвы непрерывных и вечных и во сне, и бодрствуя, человек жертвует их без перерыва. Все прочие жертвы имеют конец и суть лишь часть деяний (karman). Древние знали это истинное жертвоприношение и не совершали агни-хотру» («Каушитаки-брахмана-упанишада» II 5). Согласно «Чхандогья-упанишаде» (V 19-24), истинная жертва — это жертва дыханию тот, кто приносит агнихотру, не зная этого, подобен тому, кто. приносит жертву в золе (V 24.1). 28 Их религиозные взгляды отражены, хотя и достаточно туманно, в араньяках. 218 утрачивает первоначальную значимость. Но даже и эта система, основанная на примате понимания, не сумеет удержать завоеванные позиции, по крайней мере, среди определенных слоев общества. Так, сторонники йоги будут уделять основное внимание аскезе и достижению мистического состояния, некоторые же приверженцы экстаза и теизма (бхакти) вообще станут полностью или частично отвергать как брахманистский ритуал и метафизические теории упанишад, таки аскезу (тапас) и технику йоги. Эта диалектика, в рамках которой были открыты бесчисленные аналогии, уподобления и соответствия на всех уровнях человеческого опыта (физиологическом, психологическом, ритуальном, символическом, мистическом и т.д.), представляет собой продукт ведийской, если не праиндоевропейской, эпохи. Однако роль ее далеко не ограничивается этими эпохами как мы увидим ниже, творческие возможности ее ярче всего выступают в период религиозных и метафизических кризисов, те. в те моменты, когда таили иная традиционная система приходит в упадок и ее ценности рушатся. Аскеты и «экстатики»: муни, вратья Ритуальное самоистязание — неотъемлемый элемент ведийской религии, но нельзя упускать из виду, что Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. Вт. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М, Критерион, 2002. — 464 с Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || yanko.lib.ru@rambler.ru || http://yanko.lib.ru || существовали и другие типы практики аскетов и «экстатиков», о которых древние тексты говорят крайне неохотно. Некоторые из этих личностей были для арийского общества маргиналами, хотя и не считались еретиками. Но были и другие, которые могли восприниматься как чужаки, несмотря на то, что невозможно установить, принадлежали ли они к слоям аборигенов или же лишь представляли религиозные концепции некоторых арийских племен, отошедших от ведийской традиции. Так, водном гимне «Ригведы» (X 136) говорится об аскете (муни) с длинными волосами (кешин); он одет в бурую грязь и опоясан ветром (те. наги в него входят боги. При этом он восклицает Во хмелю экстаза нас подхватывает ветер вы, смертные, видите лишь наше тело (строфа 3). Муни летает по воздуху, он — конь ветра-стихии (Вата) и друг Вайю (бога ветра. Он обитает у берегов двух океанов, океана восхода и океана заката (строфа 5; ср.: AB XI 5.6 и т.д.). Он идет последу апсар, гандхарвов и диких зверей, он понимает их мысли (строфа 6). Он пьет вместе с Рудрой из чаши с ядом (строфа 7). Это типичный образец экстаза дух муни покидает тело, проникает в мысли полубожественных сущностей и диких животных и обитает в двух океанах. Упоминание о коне ветра и о богах, которые заключены внутри него, с очевидностью указывает на элементы шаманизма. Веды говорят и о других паранормальных явлениях, обычно в связи с мифическими персонажами (Экавратья, Брахмачарин, Вена и др.), 219 которые, вероятно, представляют обожествленных аскетов и чародеев. Вообще в духовной истории Индии мотив «богочеловека» всегда занимал исключительно важное положение. Экавратья — это, по-видимому, архетип таинственной общины вратьев, которых считали и аскетами-шиваистами, и мистиками, и предшественниками йогов, и представителями какого-то неарийского народа. Им посвящена целая книга «Атхарваведы» (XV), но текст ее неясен. Можно понять лишь, что вратьи действительно были аскетами например, целый год проводили стоя и т.д.), имели учение о разных типах дыхания (каждый из которых соответствует отдельной области Вселенной (AB XV 14.15 и сл.), и уподобляли свое тело макрокосму (18.1 и сл.). Тем не менее, это братство считалось значительным, поскольку существовало даже специальное жертвоприношение, вратьястома, с помощью которого его члены могли вернуться в брахманистское общество Во вратьястоме принимали участие и другие действующие лица, прежде всего, магадха, выполнявший роль певчего, и проститутка (AB XV 2). В ритуалах по случаю солнцесостояния (махаврата) ей предписывалось совершать ритуальное совокупление с магадхой или с одним из брахмачаринов. 30 Другой герой мирового масштаба — Брахмачарин. Приобщившись к тайному знанию, длиннобородый Брахмачарин, одетый в шкуру черной антилопы, путешествует от Восточного к Южному океану и творит миры его прославляют, называя зародышем в лоне бессмертия одетый вовсе красное, он занимается тапасом (AB XI 5. 6-7). Но поскольку он часто бывает ив Индии, его земной представитель, брахмачарин, главный обет которого — целомудрие, вступает в ритуальное соитие с проституткой. Половое сношение играло важную роль во многих ведийских ритуалах (например, в ашвамедхе). Здесь, однако, важно четко различать супружеские сношения, считавшиеся иерогамией, 31 и сношения оргиастические, цель которых — либо оплодотворение Вселенной, либо создание магической защиты В обоих случаях, впрочем, речь идет о ритуалах посвящения, призванных заново освятить человека Вратьи носили тюрбаны, одевались в черное и набрасывали на плечи две бараньих шкуры, черную и белую отличительными знаками их были колющая трость, специальное украшение вокруг шеи и лук со спущенной тетивой. Жертвоприношения они устраивали на колеснице, запряженной конем и мулом См. ссылки на тексты и библиографию в Yoga, р. 111, sq. 31 Я Небо, ты — Земля — говорит супруг супруге («Брихадараньяка-упанишада» VI 4.20). Все происходит как бы под покровительством богов Да подготовит Вишну матку, да утвердит Тваштри все формы и т.д. (VI 4.21). 32 Ср.: Yoga, p. 254 sq. В последнем случае речь идет об обычаях, повсеместно распространенных в земледельческих обществах. 220 или жизнь. Позже под эгидой тантризма будет разработана целая доктрина перевода сексуальности в область сакрального. Что касается различных типов аскетов, магов и «экстатиков», занимавших периферийное положение в арийском обществе, то большинство из них в конечном итоге приняли индуизм, и информация по ним чрезвычайно скудна. Источники побогаче относятся к позднему периоду, что не должно снижать интерес к ним, так как они, несомненно, отражают более древнюю ситуацию. Так, «Вайкханасасмарта-сутра» приводит длинный список имен аскетов и отшельников. Одни из них отличались своими волосами, рваной одеждой, или одеянием из коры другие ходили голыми, питались коровьей мочой и навозом и жили на кладбищах некоторые занимались йогой или разновидностью прототантризма. 33 Таким образом, уже с древнейших времен были зафиксированы различные формы аскетизма, экстатических впечатлений и магико-религиозных учений. Составной их частью могли быть самоистязание классического типа, элементы шаманизма, специальные виды экстаза, свойственные ряду других культура также зачаточные элементы йоги. Гетерогенность и комплексный характер правил поведения, доктрин и сотериологии, принятых этими отказавшимися от мира людьми, будут только усложняться в последующие эпохи. В целом можно сказать, что приемы, ведущие к экстазу, идут от священной традиции поглощения Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. Вт. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М, Критерион, 2002. — 464 с Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || yanko.lib.ru@rambler.ru || http://yanko.lib.ru || сомы или других одурманивающих вещества самоистязание и аскетизм подготавливают почву для техники йоги. Добавим к этому, что, начиная с эпохи упанишад, повсеместно распространяется обычай отказа от мирской жизни, когда люди уходили в леса, чтобы полностью посвятить себя медитации. Со временем этот обычай укоренился, и до сих пор он бытует в современной Индии. Но можно предположить, что первоначально уход в леса людей, которые небыли по призванию ни «экстатиками», ни аскетами, ни йогами, воспринимался как нечто из ряда вон выходящее. По сути дела, уход от жизни в обществе обнажил глубокий кризис традиционной религии — кризис, спровоцированный, в частности, брахманистскими теориями о жертвоприношении. Упанишады и духовные поиски риши: как отказаться от плодов собственных деяний? В текстах брахман произошла радикальная переоценка ценностей — от ведийских божеств в пользу Праджапати. Эта традиция продолжена ив упанишадах, но их авторы идут дальше — они не боятся обесценить даже всемогущее Жертвоприношение. В некоторых Ср.: Yoga, p. 143 текстах упанишад, например, говорится, что без медитации на атмане жертвоприношение недействительно («Майтри-упанишада» I 1). «Чхандогья-упанишада» (VIII 1.6) уверяет, что, как погибает мир, возникший через действия (карма, так погибнет и мир, возникший через жертвоприношение. Согласно «Майтри- упанишаде» (I 2. 9-10), человек, питающий иллюзии насчет жертвоприношения, достоин сожаления ведь вдоволь насладившись на небесах, куда он попадает благодаря добрым деяниям, он все равно вынужден будет вернуться на землю или даже спуститься в подземный мир. Для настоящего риши не имеют большого значения ни богини ритуалы его идеал замечательно сформулирован в молитве, которую мы находим в древнейшей из упанишад, «Брихадараньяке» (I 3.28): из небытия (асат) выведи меня в бытие (cam), из тьмы выведи меня на свет, из смерти выведи меня в бессмертие!» По-видимому, духовный кризис, вырвавшийся наружу в упанишадах, был прежде всего вызван размышлениями на тему действенности жертвоприношения. Выше было показано, что как Праджапати восстанавливал свое тело и сущность (атман) через благость жертвоприношения, таки приносящий жертву с помощью ритуальных деяний (карма) воссоединял свои психические и физиологические функции и укреплял свою самость (§77). В брахманах термином карма обозначается ритуальная деятельность и вытекающие из нее благотворные последствия (так как после смерти жертвователь попадает в мир богов. Однако очевидно, что, размышляя на тему ритуального процесса, укладывающегося в рамки причины и следствия, мы неизбежно придем к выводу, что любое действие, приводящее к какому-либо результату, можно счесть составным звеном в безграничной цепи причини следствий. Как только при анализе кармы был открыт закон универсальной обусловленности, уверенность в спасительном эффекте жертвоприношения исчезла. Ведь посмертное существование души на Небе — закономерный результат ритуальной деятельности жертвователя нов каком месте тогда ждать результатов всех прочих его деяний Ясно, что блаженная загробная жизнь — награда за тщательно исполненный ритуал — должна когда-нибудь кончиться. Что же тогда произойдет с бесплотной душой (атманом)? Ведь она не может просто исчезнуть. В своей жизни человек совершает и бесчисленное множество других деяний, каждое из которых обязано иметь какое-то следствие, настигающее его либо в возрожденном состоянии здесь, на земле, либо в каком-то другом мире. Вывод напрашивается сам собой прожив определенное время в блаженстве или в несчастье во внеземном мире, душа вынуждена вновь воплотиться в теле. Это — закон переселения душ, сансара, и будучи раз открыт, он немедленно занял ключевое место в религиозной и философской 222 мысли Индии, как ортодоксальной, таки неортодоксальной (буддизм, джайнизм и др.). Термин сансара впервые появляется в упанишадах. Происхождение этого учения неизвестно так, были попытки объяснить веру в переселение душ влиянием неарийских элементов. Как бы тони было, это открытие привело к общему пессимистическому взгляду на существование. Идеал человека ведийской эпохи (прожить 100 лети т.п.) оказывается устаревшим. Жизнь сама по себе не есть зло, но лишь в том случае, если она используется как средство избавиться от уз кармы. Единственное достойное стремление мудреца — достичь освобождения, мокши еще одно ключевое понятие индийской мысли, наряду со своими синонимами, такими, как мукти и др.). Поскольку любое деяние (карма, как религиозное, таки обыденное, влечет за собой бесконечную цепь переселений души (сансара), вырваться из этого цикла нельзя ни через жертвоприношение, ни через тесные связи с богами, ни даже через аскезу или целомудрие. Уединившись в своих обителях, риши искали другие способы, чтобы достичь освобождения. Важнейшим открытием в этой связи была спасительная ценность знания, которое уже прославлялось ранее в Ведах и брахманах. Конечно, авторы брахман имели ввиду эзотерическое знание — осознание всех уподоблений, подразумеваемых в процессе того или иного ритуала именно незнание тайных сторон жертвоприношения, согласно брахманам, приговаривает человека ко второй смерти. Риши, однако, пошли дальше, отделив эзотерическое знание от его изначально Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. Вт. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М, Критерион, 2002. — 464 с Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || yanko.lib.ru@rambler.ru || http://yanko.lib.ru || ритуального и теологического контекста. Отныне считается, что познанием можно охватить абсолютную истину, снять покров тайны с глубинной структуры реальности. Такое знание призвано буквально искоренить неведение (авидья), которое суждено человеку («неинициированному», согласно брахманам) по определению. Речь идет, конечно, о метафизическом неведении, так как истинное знание касается высшей реальности, а вовсе не эмпирической реальности, постигаемой через каждодневный опыт. Термин авидья закрепился в индийской философии именно в этом значении — неведение в метафизическом смысле. Авидья не дает постичь высшую реальность мудрость (познание) открывает человеку истину, те. эту самую реальность. С определенной точки зрения это незнание можно считать творческим началом, поскольку оно отвечает за нормальную человеческую деятельность и придает динамику его существованию. Но именно из-за авидьи существование это носит безответственный характер люди живут, не осознавая последствий своих деяний (кармы. Длительные периоды философских исканий и философского застоя, время от времени прерываемые внезапными всплесками мудрости, наконец, привели к тому, что риши нашли в авидье первопричину кармы, и, соответственно, первопричину переселения душ. Круг, наконец, замкнулся незнание (авидья) создает закон причины и следствия карма, или следит за его исполнением, а тот, в свою очередь, обеспечивает непрерывную цепь перерождений (сансара). К счастью, существует выход (мокша) из этого порочного круга, достигаемый прежде всего с помощью познания (джняна, видья). Как мы увидим ниже, другие философские школы, помимо этого, предлагали свои способы спасения, например, технику йоги или мистическую преданность божеству. С этого момента индийская мысль была нацелена на поиск равноценных путей (марго), ведущих к спасению несколько веков спустя эти поиски достигли кульминации в знаменитом синтезе, описанном в «Бхагавадгите» (IV в. до н.э.). Здесь, однако, важно отметить, что с тех пор как гибельная цепочка авидья-карма-сансара и исцеление от нее (спасение-мокша) с помощью метафизического познания (джняна, видья) были открыты и описаны (хотя и несовершенно) в эпоху упанишад, они заняли центральное место во всей позднейшей индийской философии. Важнейшие темы, которые с тех пор остаются в центре ее рассмотрения, — способы возможного освобождения и, как это ни парадоксально, личность (или деятель, стремящаяся добиться этого освобождения. Тождество «атман-брахман» и опыт внутреннего света» В предыдущем параграфе мы нарисовали несколько упрощенную картину, чтобы выделить, в чем состояла цель и оригинальность риши. На самом деле уже в самых первых упанишадах 34 говорится о нескольких различных подходах к проблеме. Впрочем, не стоит придавать и чересчур большого значения этим различиям, поскольку система уподоблений и сравнений, разработанная в брахманах, сохраняется практически в том же виде ив упанишадах. Центральная проблема так или иначе присутствует в каждом из этих текстов главное — это охватить разумом Первую Сущность, Единое Целое. Осознать его — это все равно что осознать весь мир, жизнь и судьбу человека. Начиная с «Ригведы», эта Сущность носит имя mad эком — Это Одно — взятое из знаменитого гимна X, 129. * 66 В брахманах она зовется Праджапати или Брахман. Однако во всех этих произведениях, носивших схоластический характер, Первая Сущность была неразрывно связана с космическим жертвоприношением и ритуальной святостью Те. прозаических упанишадах: в «Брихадараньяке», «Чхандогье», «Айтарейе», «Каушитаки» и «Тайттирие». Их написание, по-видимому, относится к 800-500 гг. до н.э. 224 Риши же, напротив, постарались осознать ее через медитацию, направляемую познанием. 35 Очевидно, что Первая Сущность — нечто непредставимое, безграничное и вечное она одновременно является Одними Всем, она — творец и властелин мира иногда она вообще отождествляется со Вселенной некоторые находят ее в Человеке (пуруша), незримо присутствующем в солнце, луне, речи и т.д.; другие ищут ее в безграничности, благодаря которой существует мир, жизнь и сознание. Из всех наименований Первой Сущности ранее всего утвердился термин Брахман Водном знаменитом отрывке из «Чхандогья-упанишады» (III 14. 2-4) говорится, что Брахман — это вся Вселенная, и тем не менее природа его духовна; жизнь — его тело, форма его — свет, душа его — пространство в нем заключены все деяния, желания, запахи и вкусы и т.д. Нов тоже время они мой атман в сердце, меньше, чем ячменное зерно, меньше, чем горчичное зерно, и одновременно больше, чем земля, больше, чем воздух, больше, чем все миры. Он заключает в себе все деяния, все желания [...], заключает в себе весь этот мир [...], таков мой атман в сердце моем таков Брахман. Умерев, войду я в него Яджнавалкья также говорит о том, кто обитает в земле, но земля его не знает тело его — земля, он управляет землей изнутри эта сущность отождествляется с «атманом, управляющим изнутри, бессмертным («Брихадараньяка- упанишада» III 7. Как и Пуруша из «Ригведы» (X 90), Брахман оказывается одновременно имманентным (этот мири трансцендентным он существует независимо от Вселенной и одновременно присутствует во всех ее областях. Более того, в ипостаси атмана он обитает ив сердце человека отсюда вытекает единство истинного Себя и Мировой Сущности. Действительно, после смерти атман того, кто знает, воссоединяется с Брахманом, в то время как души непросвещенных вынуждены подчиняться закону переселения Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. Вт. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М, Критерион, 2002. — 464 с Янко Слава Библиотека Fort/Da ) || yanko.lib.ru@rambler.ru || http://yanko.lib.ru || душ (сансаре). Существует несколько концепций жизни после смерти без последующего перерождения. Согласно одной из них, те, кто осознали эзотерический симво- 35 Нельзя, впрочем, забывать, что риши упанишад продолжают традицию ясновидящих и поэтов-философов ведийской эпохи. В определенном смысле верно, что главные интуитивные (хотя и несистематизированные) выводы упанишад можно обнаружить в Ведах. Ср., например, равенство дух = бог = реальность = свет. Ср.: Gonda. The Vision of the Vedic Poets, p. 40 sq., 272 sq. 36 В другом отрывке из той же упанишады (VI 1-15) учитель объясняет своему сыну Шветакету, как Первозданная Сущность сотворила мири человека после акта творения она проникает вовсе области вселенной и внутрь человеческого тела, где она и пребывает подобно зерну соли, растворенному вводе. Атман олицетворяет в человеке божественную сущность. Поучение заканчивается знаменитой формулой — ты есть это тат твам аси), Шветакету!» 225 лизм пяти огней пролетают через все области Вселенной и попадают в мир молний. Там они встречают духовную сущность (пуруша манасах, букв. рожденный отдуха, которая провожает их в миры Брахмана, где они и останутся навсегда. Эта концепция с незначительными изменениями будет принята некоторыми культовыми группами. Согласно другой интерпретации, посмертное воссоединение атмана с Мировой Сущностью (Брахманом) считается своеобразным обезличенным бессмертием, те. Сам растворяется в своем первоисточнике, Брахмане. Следует уточнить, что любое размышление на тему атмана-брахмана представляет собой не столько цепочку логических рассуждений, сколько духовное упражнение. Осознание своей Самости сопровождается своеобразной вспышкой внутреннего света (антаджьоти), а свет — это основной атрибут как атмана, таки брахмана. Речь здесь, несомненно, идет об очень древней традиции, поскольку уже в ведийскую эпоху солнце и свет считались эпифаниями Сущности, Духа, бессмертия и плодородия. В «Ригведе» (I 115.1) говорится, что Солнце — это Жизнь, или атман (Сам) всякой вещи Выпивший сому получает бессмертие, обретает Свети соединяется с богами (VIII 48.3). Свет же этот, как говорит «Чхандогья-упанишада» (III 13.7), который сияет над этим Небом, над всем, над самыми верхними мирами, выше которых ничего нет, этот свет на самом деле тот же свет, который сияет внутри человека (антах пуруша)». 39 В «Брихадараньяка-упанишаде» (IV 3.7) атман также уподобляется некой сущности, находящейся в сердце человека, которая называется светом сердца. Эта чистая сущность, покидая свое тело и поднимаясь к высшему свету, обретает свою истинную форму. Это он, атман. Это бессмертное, это бесстрашное. Это Брахман («Чхандогья-упанишада» VIII 3.4). 40 37 Имеется ввиду, что жертвенный огонь уподобляется потустороннему миру, Парджанье, миру людей, мужчине и женщине (см «Брихадараньяка-упанишада» VI 2. 9-15; «Чхандогья-упанишада» V 4. 1-10. 2). 38 Свет есть порождение (джьотир праджанаман), говорится в «Шатапатха-брахмане» (VIII 7.2.16-17); свет производящая сила («Тайттирия-самхита» VII 1.1.1). Ср.: Eliade. Méphistophéïès et l'Androgyne, p. 27; idem. Spirit, Light and Seed, p. 3 sq. 39 «Чхандогья-упанишада» (III 17.7) приводит два стиха из «Ригведы», в которых говорится о созерцании Света, который сияет выше Неба, и добавляет следующее созерцая (этот) Высочайший Свет, сияющий над Мраком, мы достигаем Солнца, Бога среди богов. Осознание единства света внутреннего и света транскосмического сопровождается двумя симптомами, хорошо известными вскрытой физиологии — повышением температуры тела и слышанием таинственных звуков (III 13.8). 40 Аналогичным образом в «Мундака-упанишаде» (И 2.10) Брахман называется чистый, свет всех светов». См. другие примеры в нашем исследовании «Spirit, Light and Seed», p. 4 sq., а также в J. Gonda. The vision of the Vedic Poets, p. 270 sq. 226 |