Трынкин В.В. Мерцания правового поля. Трынкин_Мерцание_правового_поля. Москва 2020 В. В. Трынкин мерцания правового поля удк 34. 01 Ббк 67. 0 Т 80
 Скачать 4.96 Mb.
|
|
Политическая сущность управления Мало кто вспоминает о политической сущности управления, хотя она присутствует в постоянно упоминаемых точках зрения о принуждающей силе власти и государства. В этом плане существует явная недомолвка в высказываниях специалистов юриспруденции. Потому стоит остановиться на данной проблеме специально. Уже отмечено, что Вильсон, мечтавший о демократии, неосознанно, но постоянно воспроизводил теорию централизованного правления. Она возникала в предмете познания, каковым становились не регулятивные, а именно управленческие процессы в государстве. Соответственно, и мысли Вильсона устремлялись не к поиску способов организации процессов са- моуправления, а к деятельности правительства. Правительству предписы- валось заниматься тем, что оно может должным образом и успешно вы- полнить. Одновременно ставился вопрос о росте производительности в работе правительства, которая измерялась минимальными затратами де- нег, либо энергии [см. Вильсон, 102, с. 16]. То есть, в деятельность прави- тельства вклинивались экономические критерии. Но в периоды кризисов и катастроф, а также при налаживании мощных процессов преобразования в экономике и социальной структуре требуются, наоборот, весьма внуши- тельные затраты ума и энергии людей, а также финансовых ресурсов. Следовательно, даже в оценке деятельности правительства важны стра- тегически важные цели, а не примитивная экономия труда и финансовых средств. Хотя в целом, даже один из основателей американской теории управления не просто не увидел её социальных оснований, но сохранил и развил её политическую, устаревшую сущность. Следуя иностранным авторам, наш специалист стремится предста- вить управление в рамках открытого общества, сославшись на учение К. 457 Поппера. Соответственно, и управление мыслится по форме открытой структуры, вбирающей в себя волю, энергию и организованность действий людей. Управление в таком прочтении представляется основным сред- ством самосохранения, восстановления утраченных сил, преодоления тормозящих процессов общественной жизни [см. Атаманчук, 12, с. 23-24]. Теория открытого общества, разработанная специалистами неолибераль- ной экономики, рекомендовала мощным корпорациям, способным порабо- тить природные, производственные ресурсы и граждан малоразвитых гос- ударств, преодолевать любые государственные границы. Не ведая сущно- сти данной теории, распространив её на сущность государственного управления, наш специалист упустил ряд важнейших следствий, ею по- рождаемых. В частности, малоразвитые государства попадают в зависи- мость не только от крупнейших международных корпораций, но от между- народных финансовых структур (МВФ, международных банков и бирж). В результате государства теряют свой фактический суверенитет, подчиня- ясь управленческим подсказкам и указаниям со стороны данных структур. Открытость государственного управления приводит его, в конце концов, к полной его зависимости от управленческих структур развитых государств. Так было с Россией в 1990 гг., то же произошло с украинским правитель- ством после 1994 г. Внутреннее принуждение было усилено принуждением внешним. Кое-кто путает полюса при определении сущности управления, счи- тая его основой при обеспечении сплочённости и солидарности людей и ссылаясь при этом на учение Макиавелли [см. Понкин, с. 26]. Но сам спе- циалист, похоже перепутал сущность сатиры Макиавелли на правителей с идеями Данте. Данте, как мне кажется, поставил перед собой цель описать строй божественной империи, объединяющей под своим началом все лучшие силы на основе справедливости [см. 60, с. 25]. Макиавелли, как сообщалось ранее, предстал в глазах своих последователей в искажённом свете. Подавляющее большинство его читателей увлеклось внешним по- вествованием, не обратив внимания на сложный контекст его произведе- ния. Меж тем, его целью было вывести на всеобщее обозрение стили по- ведения властителей. В приведённых им примерах ясно высвечивается постоянная их борьба вокруг власти, не имеющая конца. 222 Тем не менее, далее специалист верно характеризует внешний способ воздействия функции управления на социальную общность, о чём свидетельствуют её основные характеристики: подчинительная связь, руководство, воздей- ствие, контроль [см. Понкин, с. 36]. Действительно, все естественные вза- имоотношения между людьми словно обрубаются, когда возникает управ- ление их поведением, осуществляемое посторонним лицом. Оно, в свою очередь, не намерено потакать естественным отношениям, заменяя их персональными командами, подчиняющими других людей. Хотя часто лю- ди равны начальствующему лицу по профессиональным качествам, или же превосходят его. В этом случае меры воздействия на них даже усили- ваются, чтобы пресечь любую форму оспаривания команд. Параллельно руководителем вводятся разные формы контроля, иногда отнимающие у профессионалов больше времени, нежели затраты на собственное дело. Кому-то кажется возможным дифференцировать методы руководите- лей на две противоположные позиции: согласно одному из них, как приня- то, командование осуществляется сверху-вниз, тогда как согласно друго- 222 Трынкин В. В. Рынок и регуляция. – Новосибирск: Издательство «Академиздат», 2018. – С. 281. 458 му, вроде бы, – снизу-вверх. Далее специалист, больше думая, видимо, о командах сверху-вниз, считает их совершенно естественными, так как необходима централизация управления. Впрочем, и те, кто управляет людьми снизу-вверх, заботится, вроде бы, об объединении отдельных профессионалов в разных цехах некое целое. Впрочем, и такое объедине- ние также зависит исполнительного директора, подчиняясь ему [см. Л. Гу- лик, 102, с. 111]. Описание противоречиво. Полюса разведены в стороны искусственно, так как в обоих случаях есть фигура централизованного управления, только в первом случае более жёсткая, а во втором – доста- точно смягчённая. Но какой бы она смягчённой ни была, каждый из про- фессионалов развивает общее дело не по своей инициативе и с достаточ- ными полномочиями, а лишь под руководством и контролем пусть испол- нительного, но всё же директора. Если американский специалист всё же допускает вид управления снизу-вверх, наш специалист характеризует управление, как постоянный и целенаправленный процесс воздействия управленческого лица на некий объект управления. В этот объект управления включаются, наряду с людьми, коллективами, обществом, также и механизмы, технологические процессы, аппараты. Затем специалист характеризует глагол «управлять», расшифровывая его, как руководство, распоряжение, забота, исполнение чьих-то поручений [см. Бахрах, с. 19]. Отмечу, что объектом управления изначально и по преимуществу являются только люди. Механизмами, технологическими процессами, аппаратами никто никогда не управляет, а лишь обеспечивает их функционирование. Ведь они бездуховны и не мо- гут оценить степень их принуждения даже тогда, когда их используют до состояния полного износа. Странно выглядит также в целенаправленном воздействии на души людей забота о них. Так обычно заботятся о лошади на скачках, чтобы она окончательно не околела. Одновременно не входит в функцию управления подчинение. В этом случае следовало бы рассмат- ривать два уровня управления – министерского и корпоративного. Тогда в отношении к министру руководитель государственной корпорации рас- сматривается в виде подчинённого лица. Но в рамках управленческого процесса в корпорации руководитель всегда остаётся на вершине власт- ной иерархии, не подчиняясь подчинённым (что, в общем, очевидно). Точней характеризует суть управления Тихомиров, выводя критерий совершенства управленческого процесса. Последний, по его мнению, до- стигается тогда, когда обеспечивается: 1) сила власти, чтобы она не пре- вращалась во власть бессильную; 2) законность действия власти; 3) нако- нец, практическая разумность власти, учитывающей реальные интересы нации. 223 В этом перечислении наиболее точно определён признак силы власти. Действительно, во все века власть заботилась в основном, чтобы быть и всегда выглядеть несокрушимой. Тогда боятся собственные её противники и опасаются чужеземцы. Остальные характеристики власти явно проигрывают основной. Ведь если власть поистине сильна, она не связана в своих действиях никаким законом. А интересы нации, как отме- тил Аристотель, учитываются правителем лишь ради усиления своего влияния. Более точно даёт характеристику политической сущности власти древнекитайский источник, указывая, что правителю важен не закон, а ис- кусство управления. Закон, будучи записан в книгах, хранится далеко в правительственных палатах, из которого кое-что иногда объявляется 223 Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. – СПб., 1992. – С. 599. 459 народу. Искусство управления, наоборот, запрятано в сердце правителя. Оно используется с целью посеять недоверие между сановниками, и так часто спорящими между собой. И лишь благодаря взаимному их недове- рию, скрытно управлять ими. Такое искусство управления, в отличие от за- кона, сообщает источник, не следует показывать никому [см. «Нань сань», 7, с. 235]. Коротко данный принцип назван после: разделяй и царствуй. Данное высказывание китайского мудреца легко проецируется на совре- менные государства, в которых правители таким же способом справляют- ся с подчинёнными, а руководители организаций и производств – со свои- ми помощниками и членами коллектива. Малышева без обиняков обозначает суть управления через термин «управляющее воздействие». Он расшифровывается посредством внеш- него руководящего воздействия на сознание, поведение и деятельность людей, которое побуждает, заставляет, изменяет и преобразует как дея- тельность, так и сознание [см. 129, с. 8]. Действительно, односторонние приказы чужой воли в отношении к душе, сознанию и воле человека, да ещё произнесённые императивным, иногда грубым тоном, способны про- извести иногда сильные (в отношении к людям слабым) преобразования в психике. Меж тем, такая форма воздействия принята среди руководите- лей, как почти повсеместный способ влияния на множество людей. Более того, и теоретики, и практики управления считают её нормой. Таким обра- зом, в каждой организации, в каждой корпорации под видом управленче- ского процесса происходит постоянное политическое принуждение граж- дан. Иногда принуждение мотивируют необходимостью организации или сложностью ведения производства, иногда – сложившейся практикой, но процесс политического принуждения не изменяет сущности при любой мо- тивации. У людей, сильных волей, а таких большинство, любой вид воздей- ствия рождает противодействие: не всегда явное, хотя достаточно эффек- тивное противостояние целям руководства. Американский специалист ви- дит в таком противодействии сокращение выпуска продукции [см. Д. Мак- Грегор, 102, с. 252]. Но обычно профессионалы своего дела – люди чрез- вычайно ответственные. Потому их формы противодействия не относятся к самому делу, но только к дополнительно навязываемым формальным правилам, которые обычно не соблюдаются. С той же прохладцей испол- няются внеслужебные поручения, которые часто отдают руководители своим подчинённым. В случаях наиболее жёсткого принуждения возникает антагонизм, а в Америке и в других развитых странах – воинственно настроенное профсоюзное движение. МакГрегор делает точный вывод: управление работниками на основе руководства и контроля – будь оно жёстким, либо мягким – мотивацию к активному исполнению профессио- нальных обязанностей не создаёт. А надежда на иногда неплохую оплату труда в наше время уже не является доминирующим мотивом, чтобы тер- петь любые формы принуждения [см. 102, с. 254]. Ведь люди гораздо больше ценят отношение к ним, как к гражданам и профессионалам, а не как к подчинённым и рабочей силе. Для людей всегда на первом месте оказывается человеческое и профессиональное достоинство. Не случайно же писал Гегель, что иногда не необходима жизнь, если ставятся постоян- ные препоны свободе. А я добавил бы – если постоянно унижается внут- реннее достоинство человека (его душа и чувство профессиональной че- сти), протест профессионалов может приобрести радикальные формы. 460 Перекосы в структуре управления Ильин, как и ряд современных специалистов юриспруденции, был убеждён, что высшей властью в государстве является правовое полномо- чие. Хотя тут же добавлял, что в каждом политическом союзе власть в гос- ударстве должна быть едина. Причём, данной властью, как считал он, должны обладать исключительно лучшие люди, имеющие высокий этиче- ский и политический ценз. 224 Жаль, что в текстах Ильина периодически возникают противоречия. Так и в данном случае: в первом предложении высшая власть отдана им праву, в последнем – лучшим людям, принад- лежащим к политическому союзу. Союзные отношения в государстве, ос- нованном на принуждении, что отмечалось, являются фикцией. Политиче- ский ценз – далеко не лучший критерий, так как собирает под куполом вла- сти лишь тех, кто подобострастен в отношении к более высокому началь- ству. По поводу лучших людей наиболее точно высказался Аристотель, объяснив, что совсем не этические качества, а власть как таковая привле- кает к себе определённый сорт людей [10, 1295b10]. Гулик, обосновывая принцип единоначалия, обращает внимание на сложность положения подчинённых, к которым поступают нередко коман- ды от разных начальников. По этой причине подчинённые будут, мол, ра- ботать неэффективно. Если же, наоборот, начальник у подчинённых один, тогда работники трудятся с максимальной ответственностью, с внутренней преданностью делу и весьма эффективно. Специалист подчёркивает, что не начальникам, а подчинённым необходим принцип единоначалия [см. 102 , с. 108-109]. Что ж, и среди американских специалистов далеко не все являются приверженцами демократии в управлении. По существу: объяс- нение сути принципа единоначалия лишь внешне кажется верным, а на деле – ложным. Более существен совсем иной аспект: принцип единона- чалия нужен, прежде всего, самому начальнику, так как начальник начина- ет чувствовать себя максимально полномочным, непогрешимым и всезна- ющим. Такой принцип порождает чувство безнаказанности и вседозволен- ности, что приводит к частому злоупотреблению властью. Продолжая отстаивать позицию единоначалия и перекладывать всю ответственность за сбои в работе на профессионалов, Гулик усматривает в них склонность ко лжи, будто каждый из них приписывает себе компе- тентность даже в тех областях, в которых он не сведущ (подразумевается управление). В этом плане критикуются скопом все – юристы, педагоги, инженеры, ученые, врачи и т.п. – за то, что они действуют одинаково: до- стигнув «высокого мастерства» в одной области, они, мол, распространя- ют свою компетенцию на многие другие дела. Хотя место эксперта при ру- ководителе – быть всегда под рукой, а не мечтать, что всё в его руках [см. 102, с. 110]. Мне думается, что данное рассуждение точнее подходит к начальникам. Тогда как профессионалу хорошо ясна сложность достиже- ния высот в собственной профессии, начальнику эта трудность чужда. Именно эта каста людей, поднаторев в угодничестве да карьерном росте, достигнув управленческого кресла, вскоре привыкает, что рядом присут- ствующие подчинённые внимают каждому их слову. От этого у них появ- ляется ощущение, что им доступны высоты управления в любой отрасли деятельности. Такова и односторонняя теория управления, убеждающая, будто аналогичным образом можно распоряжаться людьми в любой от- 224 Ильин И. А. «Проблема современного правосознания». – Берлин: «ПРЕССЕ», 1923. – 32 с. 461 расли. Сложнейшей спецификой профессии они готовы по наивности пре- небречь. Но профессионалы той отрасли или коллектива, где дело воз- главляет лицо с навыками чиновника, легко опознают его некомпетент- ность в реальных делах. И в целом, развитие производства от некомпе- тентности начальника резко тормозится. Впрочем, видимо, справедливости ради, Гулик теперь критикует за ту же беду лиц, занимающих высшие места в сфере государственного управ- ления. В данном случае подвергается критике неразумное соединение разных отраслей управления. К примеру, один министр способен разви- вать сельское хозяйство, развивать образование – другой. Но возникнут большие проблемы, если они поменяются местами. В случае такой роки- ровки работники сельского хозяйства, в одном случае, и педагоги – в дру- гом, будут недоумевать, а кое-кто и негодовать из-за некомпетентных при- казов руководителя [см. 102, с. 109]. Вновь американский специалист со- здаёт велосипед. Данную мысль впервые высказал Платон. Определяя сущность управления, он отмечал, что руководитель строительства не может быть кормчим, а кормчий не может руководить стражами. К сожале- нию, эта истина ныне подзабыта. Потому появилось учение, будто управ- ленцу достаточно обладать общими управленческими навыками, чтобы руководить любой отраслью деятельности. Последствия от такого новше- ства отдаются уроном для каждой отрасли и для страны в целом: разва- ливаются вновь построенные дома, падают космические корабли, учебные заведения завалены никому не нужными отчётами и т.п. Более внима- тельный Вильсон сообщает о ядовитой атмосфере, которая царит в орга- нах управления: постоянно кто-то плетёт тайные интриги с целью взо- браться повыше по карьерной лестнице; в общем круге дел царит нераз- бериха; часты случаи покровительства и незаконного продвижения кого-то наверх; постоянна коррупция, будто бы поселившаяся во властных струк- турах навечно. Данные злоупотребления властью стирают из сознания думающих людей «четкое представление о сущности хорошего государ- ственного управления» [см. 102, с. 19]. Несмотря на повсеместную теоретическую и практическую заботу об управляемости, как главном критерии эффективности руководства, управ- ляемость больше похожа на пожелание, чем на действительность. Соци- альные системы сложны, многосубъектны и многополюсны, потому до- стичь желанной управляемости часто невозможно даже внутри властной вертикали из-за постоянной незримой борьбы за власть на каждом уровне. В этой связи, точно сообщается об утрате управляемости, о которой вы- нуждены думать многие руководители [см. Пригожин, с. 11]. Казалось бы, нет более высокой властной должности, нежели должность президента. Тем не менее, по опыту управления в России, известно, что почти полови- на указов президента не исполняется в срок, а часть из них не исполняет- ся вовсе. То же самое в большей степени относится к распоряжениям ру- ководителей менее высокого ранга. И так по всей цепочке управления сверху-вниз. От этого происходит разбалансировка всей системы управ- ления. Видимо, и по этой причине, практически ни один высший руководи- тель России в XX веке не покидал свой пост без позора. Появилась доста- точно мрачная тенденция: вначале происходит переворот или получение высшей должности посредством интриг, затем следует ликование и неко- торое время – упоение всевластием, потом постепенная утрата рычагов управления и, наконец, позор после ухода с должности или смерти. Так происходило со Сталиным, Хрущёвым, Брежневым, Горбачевым и Ельци- ным. Пригожин, заметивший данную тенденцию, задаётся вопросом: воз- 462 можно ли когда-либо прервать этот повторяющийся процесс? [см. 172, с. 97]. Мне думается, вопрос поставлен неверно. Суть вопроса может быть такой: каковы причины повторяющихся поражений наиболее известных ру- ководителей в сознании людей? Ответ: 1. Всякое лицо, избираемое на высший пост, всегда много обещает. Люди, измученным прошлым бытием, новым обещаниям не верят, хотя некоторые на них надеются. Это кредит надежды является вовсе не ликованием, а сдержанным ожиданием. 2. Но лицо, дорвавшееся до власти, забывает о глубинных нуждах людей, даже внешне продолжая оказывать им знаки внимания. По этой причине возрас- тает уровень репрессивных мер в отношении к отчаявшимся и протестую- щим гражданам. 3. На другом – олигархическом полюсе – власть словно не замечает безмерного роста доходов, диких и бесполезных для обще- ства затрат внутренних миллиардеров (на дворцы, рестораны, прочую не- движимость, на просторные лесные или земельные угодья, самолёты, ях- ты). Власть не принимает в отношении к миллиардерам никаких сдержи- вающих мер, например, в виде прогрессивного налога. В итоге происходит внутренне разложение власти, завершающееся покиданием поста с позо- ром её высшего лица. И конца этому круговороту пока не видно. Таким об- разом, все попытки обоснования процесса управления с использованием факторов принуждающего воздействия на людей, их систематического принуждения – являются тупиковой ветвью теории и практики социального развития. |