Трынкин В.В. Мерцания правового поля. Трынкин_Мерцание_правового_поля. Москва 2020 В. В. Трынкин мерцания правового поля удк 34. 01 Ббк 67. 0 Т 80
 Скачать 4.96 Mb.
|
|
Управление и хозяйственные процессы Помимо так называемой конституционной экономики есть немало специалистов юриспруденции, склонных идеализировать связь юридиче- ских и экономических процессов. Например, предлагается система оценки последствий нормативных актов, обращённая к практике правотворчества и государственного управления, имеющая, вроде бы, общемировой мас- штаб. Ведущая роль в оценке нормативных актов принадлежит не юрис- пруденции, а, что удивительно, специалистам по экономике [см. 169, с. 62]. Хотя способны они оценить последствия, в лучшем случае, управленче- ских решений в хозяйственных процессах. Чтобы оценивать последствия правовых актов, неплохо бы иметь вполне достаточную подготовку в дан- ной отрасли знаний. Прагматическая оценка правового акта мало что даёт, так как в реальной экономической деятельности многое, как и везде, зави- сит от управленческих решений, иногда следующих правовым актам, ино- гда пренебрегающих ими. Авторы концепции выдвигают, тем не менее, не оценку реальных решений управленцев, учитывающих или не учитываю- щих правовые акты, а идеи мониторинга действующего законодательства. Анализируя социальные последствия нормативных актов и давая им оцен- ки, мониторинг обеспечит, вроде бы, законность применения норм в отно- шении к субъектам экономики [см. 169, с. 63]. Суть каждой даже замысло- ватой идеи раскрывается обычно в конкретике – возможном способе её применения. Так и здесь: первоначально за основу были взяты две мето- дологии – юриспруденции и экономики. Но тут же выясняется, что эффек- тивно оценить действующее законодательство (точнее – его отдельные акты) можно лишь эмпирическими средствами, опираясь на данные со- циологии. Естественно, что любой эмпирический эксперимент предполага- ет его отдельное описание, проверку на возможность обобщения с помо- щью параллельных экспериментов и описаний такого же вида, что завер- шается созданием теории. Но если доминирует ничем не обоснованный эксперимент, возникают ограничения теоретическому обобщению на уровне метода изучения. Ещё любопытней предмет исследования, каковым становится сопо- ставление правового предписания с уровнем издержек предприниматель- ской деятельности. В этом конкретном случае в фокусе внимания возника- 433 ет, например, информация о рабочем времени, необходимом для выпол- нения нормативных требований [см. 169, с. 64]. При внимательном подхо- де оказывается, что даже социологии недостаточно, чтобы выявить дан- ную корреляцию. Ведь уровень затрат зависит от отлаженности связей коллектива предприятия с поставщиками комплектующих, с системой пла- нирования и качеством управленческих решений, с характером отлажен- ности внутренних производственных процессов на предприятии, наконец, со спецификой спроса на выпускаемое изделие. Если мысленно взвесить весь объём проблем, который предстоит учесть с целью установления корреляции между нормативным актом и реальным производственным процессом, ни один аналитик установить прямой зависимости не в состоя- нии. Что до указанного параметра (количество рабочего времени), то оно также обусловлено всем комплексом описанных проблем, а кроме того, степенью умения работника и качеством его труда, которое также количе- ственно не описать из-за отсутствия методик. Таким образом, замах ока- зывается внешне привлекательным и, вроде бы, необходимым, а содер- жание данной идеи на поверку оказывается пустым и нереализуемым. Гораздо перспективней для исследования специфика деятельности административных служб. Внешне они всем знакомы и удивления, похоже, не вызывают. Попробуем приглядеться к их специфике и вытекающей из неё основной цели, ради которой они создаются. К административным службам относятся три основных: службу записи актов гражданского со- стояния; службу кадастра; службу регистрации договоров и актов переда- чи. Сообщается, что администрация превратилась в основу и условие су- ществования, почему-то, только индивидуалистического общества. Тем не менее, данное общество, вроде бы, не может существовать без всемогу- щества государства, которое навязывает гражданам своё покровительство [см. Жувенель, с. 238]. Но если общество нуждается в государстве, а точ- нее – во властном управлении, не имея возможности развиваться само- стоятельно, оно индивидуалистическим быть не может. Далее уточняется, что подобные виды административных служб существовали ещё в Египте, что позволяло каждому египтянину иметь гарантию в сохранности своей собственности и своих прав. И тут же появляется, вроде бы, проходное уточнение, что государство с помощью данных служб получало точные сведения об имуществе подданных, имея возможность, пропорционально доходам, облагать их налогами [см. Жувенель, с. 239]. Последнее уточне- ние, на самом деле, является главным для этой темы. В частности, запись актов гражданского состояния совсем не определяла и не сохраняла каж- дому подданному его место в обществе, как решил Жувенель, а являлась первичным условием сбора информации о самом подданном, как основе подушного налога. Служба кадастра добавляла к первичной информации не основу всякой частной собственности, что посчитал специалист, а ин- формацию о круге и объёме имеющегося имущества, также с целью по- следующего определения долей налога на него. Наконец, служба реги- страции договоров и актов передачи, которую Жувенель отнёс к форме обеспечения обязательств и гарантий каждому в деле распоряжения его правами и приобретаемым имуществом, также становилась третьим ос- новным параметром сбора налогов. Таким образом, данные администра- тивные службы предназначены для важнейшей цели – полного сбора све- дений для последующего всестороннего налогообложения подданных. В современности лишь упрочилась сложившаяся практика сбора налогов, количество которых безмерно расширилось, распространившись на всякий вид деятельности и любой вид пользования той или иной услугой. 434 В период либерализации в России произошло слияние двух тенден- ций в одну, ни на что не похожую. Первой тенденцией стало чиновниче- ство, контролирующее каждый шаг своих граждан с целью, как выяснено, максимального сбора налогов. Вторая оказалась привнесённой в Россию начиная с 1993 г. и имела вид либерализации, больше похожей на её эр- зац. Ведь в ходе данного процесса подавляющее большинство предпри- нимателей подлинной хозяйственной свободы получить не смогло, оста- ваясь под жёстким контролем власти. Причём она, как правило, становя- щимся предпринимателям почти не помогала, а налогообложение с мо- мента регистрации предпринимателя становилось всеобъемлющим (подо- ходный налог, налог на землю, на прибыль, страховое отчисление и т.п.). В итоге он возрастал до 60% с общего дохода предприятий. Хотя им более всего нужны были средства на развитие, а также оборотные средства, ко- торые из-за больших налогов становились мизерными. Это была основная причина, из-за которой экономика России почти не развивалась. Тем не менее, либерализация всё же проникла в страну, но на самых верхних этажах управления. Полную свободу получили высшие руководители ми- нистерств по приватизации наиболее крупных промышленных объектов. Отсюда возник странный симбиоз государственно-либеральной экономики, со свободой наверху и с многочисленными обременениями, а также по- вальным контролем над средним и нижним уровнем предпринимательской деятельности. Кроме того, либеральные веяния, искусственно привнесённые в Рос- сию группой под руководством Е. Гайдара (в роли премьер-министра) и Е. Ясина (как научного руководителя), привлекла в Россию многих иностран- ных консультантов, в основном, из США и Западной Европы. Они, помимо прочих «советов» по приватизации системных производств, предлагали распродать крупные торговые точки по всей России. Под распродажу по- пали магазины, торгующие продуктами питания, овощами и фруктами, ко- торые вывели на аукционы. Там их по заранее спланированным схемам приватизировали близкие к правительствам больших и малых городов бизнесмены. Последние развивать магазины не стали, а распродали наиболее стоящее оборудование и хранящийся на складах ценный запас продуктов. Магазины по продаже продуктов были перепрофилированы на магазины по продаже компьютерной техники и электроники – на них в ту пору был ажиотажный спрос, рентабельность равнялась сотне процентов. Вследствие этих действий возник ощутимый дефицит мест продажи про- дуктов питания, что привело к социальному взрыву [см. Пригожин, с. 21]. В целом, так называемая либерализация в России породила множе- ство злоупотреблений: искусственно брошенные недостроенные много- этажки, квартиры которых уже оплачены; искусственные банкротства бан- ков и бегство их владельцев за рубеж; буйство «чёрных риэлторов», вы- брасывающих пожилых людей на улицы с целью завладения их квартира- ми; рейдерские захваты предприятий; наконец, «заказные» убийства (ко- торых было особенно много в самом начале процесса либерализации); параллельно с активным ростом миллиардеров в той же пропорции проис- ходило обнищание населения страны. К настоящему времени разница между сверхбогатыми и наиболее незащищёнными гражданами достигла колоссальных размеров. Два сопоставления, в этой связи: 435 Таблица № 2, сопоставление доходов Банки: Китайский госбанк ICBC Сбербанк РФ Стоимость: $249 млрд $52 млрд Чистая прибыль: $45.2 $13.3 Вознаграждение главы: $89 200 $11 000 000 Судя по приведённой таблице, сопоставления доходов китайского госбанка и сбербанка России, при минимальной капитализации российско- го банка и его скромной чистой прибыли, вознаграждение главы сбербанка оказывается не просто завышенным, а чрезмерно завышенным. Таблица № 3 Траты стран на поддержку своих экономик в период кризиса США $3.26 трлн Германия $1,4 трлн Япония $989 млрд Италия $430 млрд Франция $376 млрд Испания $219 млрд Канада $75 млрд Россия $4 млрд Согласно приведённым данным в таблице № 3, российское прави- тельство в период эпидемии коронавируса и сопутствующего кризиса ма- лых и средних предприятий, оказало им минимальную помощь, да ещё со множеством условий (системным предприятиям была оказана необходи- мая финансовая помощь). Потому для большинства предпринимателей данная помощь просто не доходила. Так же чрезвычайно скромно прави- тельство помогло наиболее нуждающимся гражданам. Как-то Дж. Локк пи- сал, что чрезвычайно опасен для народа внешний враг. Но чаще большие беды приносят народам правительства своими неумеренными аппетитами [см. Локк: 20; 378]. Я рассматривал бы данное суждение не как оконча- тельный диагноз, а как существенную проблему, которую предстоит ре- шать теоретически для исправления положения дел. Власть и народ: противоречивость посылок Приоритетный тип власти Проблема соотношения типов власти нуждается в уточнении, чтобы были ясны основные приоритеты в общем социальном развитии. Совре- менная политика данный вопрос, похоже, решила для себя окончательно и бесповоротно, подняв на высший пьедестал верховную власть. В теорети- ческом плане данное решение окончательным и бесповоротным быть не может, как не может быть поставлена окончательная точка в любом во- просе. Высший приоритет относится к достижению наиболее важной цели для разных социальных слоёв и групп, а также народа в целом. Для её определения, верно считает Еллинек, невозможно опереться на данные 436 политической науки, которые остаются эмпирическими и далёкими от со- вершенства. Способом постижения наиболее важной цели – в данном слу- чае, высшего приоритета – может быть только метафизическая спекуля- ция, считает специалист, а я добавил бы – философия права [см. 73, с. 22]. Согласно ряду предыдущих аргументов высшим приоритетом среди типов власти может быть лишь власть даже не богов народов, а Всевыш- него. Людям стало об этом известно из священных писаний, ниспосланных своим посланцам богами народов. Европейцам наиболее известна исто- рия Израиля, начавшаяся с договора, заключённого между Богом и людь- ми, о чём Бог периодически напоминал в откровениях. 212 Средневековые мыслители пытались найти способы обоснования приоритета божествен- ной власти над властью светской. Даже в Новое время Беллярмин (в кон- це XVI-начале XVII вв.) пытался разобраться в аргументе по поводу выс- шего и текущих приоритетов. Он не сомневался, что высшим приоритетом является власть Бога, ниспославшего людям правила существования, или божественное право. Хотя само оно ни одного человека этой властью не наделило. Следовательно, им должно обладать весь народ. И далее, от- влекаясь от традиции положительного права, специалист, опираясь на верную аргументацию, полагает, что нет никаких оснований к тому, чтобы в множестве совершенно равных людей какой-либо один человек властво- вал над другими. 213 Спиноза выстраивает свой перечень аргументов, один из которых от- части повторяет предыдущее. Если люди руководимы единым духом (уточню – духом божественным), они обладают также общим для всех правом. Это право, определяемое мощью народа, обычно называется верховной властью (imperium). В данном смысле ни у кого не может быть больше прав, чем у всех остальных. Тем не менее, следуя традиции, Спи- ноза всё же выводит фигуру одного человека, выделяющегося из всех, хо- тя и оговаривает, что он не вправе обладать никаким другим правом, кро- ме того, которое уступило ему общее право [см. 193, с. 251]. Такая уступка более понятна лишь исторически, но не философски, так как не общее право, а сама суверенная воля народа правомочна наделять полномочия- ми, причём, не одно лицо, а всех профессиональных граждан, совершаю- щих постоянную ротацию внутри регулятивной структуры. Тем более, да- лее Спиноза отметил, что понимает под верховной властью власть, уста- новленную свободным народом, а не власть, приобретённую над народом по праву войны [см. 193, с. 265]. И всё же в позицию Спинозы закралась двойственность. Если люди руководимы единым божественным духом, ес- ли никакому отдельному лицу не позволено властвовать над народом, народу не следовало бы и отчуждать от себя право одному руководить самим собой. Это было известно Аристотелю в «Афинской политии». 214 Спиноза от исторической традиции оторваться не сумел. Ведель в течение некоторого времени повторяет идеи Спинозы. Ос- новной приоритет, к примеру, он отдаёт национальному суверенитету; за- тем – основанному на нём закону; и лишь после – исполнительной власти, которая, осуществляя свою миссию, должна руководствоваться в своих действиях законом, созданном на основе национального суверенитета. 212 Напомню: в книге пророка написано: «Почему, когда Я приходил, никого не было, и ко- гда Я звал, никто не отвечал? Разве рука моя коротка стала для того, чтобы избавлять, или нет силы во Мне, чтобы спасать?» – см. Иса. 50. 2. 213 Bellarmin, De membris ecclesgae. Кн. lll, De lauis, гл. Vl, изд. Vives, 1870, lll. Стр. 11. 214 Аристотель. Афинская полития. – М., 1937. 437 Далее начинаются перекосы. Выстроив субординацию, начало которой полагает национальный суверенитет, Ведель без особых сомнений словно из собственной головы создаёт администрацию с исключительными пол- номочиями в отношении к общему праву. Данные полномочия позволяют ей: устанавливать полицейские правила; использовать силу для испол- нения собственных решений; применять экспроприацию и реквизиции [см. 75, с. 33]. Тем самым, косвенный последователь Спинозы, словно вос- пользовавшись его оплошностью, довёл его ошибку до абсурда. Хотя та- кой абсурд нередко проявляется в соотношении законодательной базы и деятельности прошлых и современных правительств. Гуляихин вообще не церемонится с народным суверенитетом, и, ссы- лаясь на авторитет православия, беспрепятственно приписывает только носителю верховной власти возможность быть помазанником божиим, с полным объёмом юридических прав и свобод, превращая всех остальных – часто значительнейшее большинство народа – лишь в ничтожных поль- зователей его милостями. В отличие от этих самых, помазанник вправе совершать и обладать всем тем, что согласно с совестью, вроде бы, не делает того, что идёт против неё [см. 54, с. 28]. Но если у помазанника верховным внутренним наставником является совесть, значит ли, что у большинства граждан она отсутствует. А если она есть у всех остальных, значит, и они также получают в критических обстоятельствах жизни под- сказки от Бога. Но коли так, они своей духовной особенностью ничем не отличаются от помазанника, который фактически таковым вовсе не явля- ется. Ведь данная идея, как выяснено, исходит не от Бога, а от двух от- ступников учения Христова – Петра и Павла, которые изложили свои част- ные мнения. Однако частные мнения, как известно, не могут быть основа- нием для глобальных суждений трансцендентного уровня. Раннее также приписывали себе божественное происхождение вполне земные фараоны Египта, один из которых фактически полностью прервал связь правителей не с Богом, а с инопланетными цивилизациями. Потому и у последующих правителей никакой божественной природы не было и нет. Теория в промежуточном пространстве Представители теории юриспруденции, характеризуя своё отношение к народу и власти, ведут себя непоследовательно, часто противоречиво. Чаша весов склоняется иногда в сторону народа, но в большей части при- оритетом оказывается власть. Согласно Руссо, как известно, сувереном может быть только народ. Будучи народом-повелителем, он отдаёт распоряжение правительству лишь посредством закона. В этой связи даже «господствующая воля госу- даря является или должна быть общей волей или законом» [см. 178, с. 141]. Подлинная сила закона, с этой точки зрения, также, как и по отноше- нию к власти, должна быть сконцентрированной в силе всего народа. В итоге народ становится и законодателем, и властителем, что не совсем соответствует последующему мнению Руссо, так как далее высшим зако- нодателем должна быть аристократия, состоящая, из лучших умов. Вер- нёмся к народу. На первый взгляд, позиция Руссо выглядит привлекатель- ной. Хотя только на первый взгляд. Есть множество различий (гендерных, возрастных, психологических, материальных и т.п.), вследствие которых люди далеки от целостности. В этой связи можно выделить лишь ряд про- блем, когда взгляды людей начинают совпадать. Наиболее едино мнение народа в отношении к необходимости развития нравственно-правовых от- 438 ношений, а также к негативным факторам бытия. К вторым относятся – угрожающая народу иностранная держава; война; высшее руководство, когда оно превращает своё правление в диктатуру; своё социальное не- благополучие; а также постоянное ущемление прав. Война – фактор вре- менный; угрожающая иностранная держава – фактор косвенный. Соци- альное неблагополучие и постоянное ущемление человеческих, профес- сиональных прав, а также человеческого достоинства – факторы непо- средственно касающиеся людей, и они постоянны. Именно на этой почве существует относительно устойчивое единение людей, негласное или гласное. Необходимость развития правовых и социально-политических от- ношений связана с требованиями возврата народу прав и полномочий, особенно – на со-управление и саморегуляцию; эта необходимость посто- янно сближает взгляды и дела наиболее активного большинства народа. Основная цель, нередко служащая обоснованием существования власти – достижение ею в её жестких мерах общего блага. Согласно Иль- ину, в политическую программу власти обязательно должны включаться меры, преследующие общий интерес [см. 86, с. 253]. Строго говоря, боль- шинство политических программ, издаваемых либо действующей властью, либо командой претендентов на власть именно это и делают – клятвенно обещают гражданам полностью следовать их общим интересам. Последу- ющая практика установившейся власти часто свидетельствует о явном не- совпадении программных обещаний реальным решениям и действиям власти. Современник в той же мере убеждён, что структурируясь, публич- ная власть превращается в государство ради достижения общего блага, которое становится для неё основной целью [см. 210, с. 80]. Однако, во- первых, структурирование государства происходит вследствие процессов, разворачивающихся с разных полюсов – со стороны власти и со стороны народа. Во-вторых, мнение Ильина было точнее тем, что он поместил идею общего блага в политическую программу продлевающей своё суще- ствование или становящейся власти. А далее происходит с этим про- граммным тезисом то же, что с большинством предвыборных обещаний. Потому надеяться на власть, думая, что она обязательно выполнит после избрания все обещанные программные положения, крайне наивно. Хотя, к сожалению, люди нередко попадаются на этот крючок. Часто проблема соотношения народа и власти связывается с темой голосования. Баглай начинает с темы выбора законодательных органов власти, которые, вроде бы, избираются народом непосредственно. Далее следует весьма странное утверждение, будто исполнительная и судебная ветви власти также исходят из системообразующей воли народа. В объяс- нении сообщается, что данные органы создаются уже существующими выборными органами, которые, в свою очередь, были непосредственно избраны народом. Либо их формирует также выборный глава государства [см. 13, с. 126]. Данное утверждение далеко от точности. Народ в выбор- ной системе является калифом на мгновение, когда бюллетень опускается в урну. На этом его возможности влияния на законодательный орган окан- чиваются. По этой причине воля народа не может считаться реально участвующей в деятельности законодательных органов. Это могло бы быть, если бы народ обладал дееспособным правом законодательной инициативы в широком объёме. Соответственно, нет никаких оснований видеть в роли народа фактор влияния на судебную, тем более – исполни- тельную власть. Ведь если право влияния народа на законодательную власть можно сравнить с влиянием на неё тени народа, то на иные ветви 439 власти, более действенные, народ оказывает влияние в виде тени уже су- ществующей тени, как тень тени. Бибило словно собирает вместе все возможные признаки обоснова- ния легитимности государственной власти. В комплекс мер включаются: разные формы участия масс людей в публичных мероприятиях, связанные с общественным обсуждением проектов законов; различные виды голосо- вания, связанные с выборами парламента или президента; массовые де- монстрации, вроде бы, самоорганизующиеся в поддержку правительства; наконец, народную защиту государственной власти в случае государ- ственных переворотов [см. 27, с. 33]. В принципе, поддержка чего бы то ни было может быть внешней или внутренней. Внутренний тип поддержки связан с согласием душ граждан по поводу каких-то действий или событий. Внешний тип поддержки нередко может быть создан искусственным путём. Специалист описал внешний тип поддержки органов власти, когда она са- ма организует группы поддержки своей политики из бюджетников. Формы участия масс людей в публичных мероприятиях, связанные с обществен- ным обсуждением проектов законов, о чём поведал специалист – это больше его мечта. Неразрешённые массовые демонстрации властью во- обще пресекаются, иногда жёстко. О явно недостаточной поддержке лю- бой власти на выборах свидетельствует явка на избирательные участки. Она во многих странах постоянно снижается до самых низких уровней (ис- ключение – США). Доходит иногда до полной отмены порога явки. Потому ссылка на этот фактор неточна. Соответственно, аргументы, приведённые специалистом, весьма далеки от точности. Настоящей дилеммой для юриспруденции становится попытка при- мирения двух противостоящих полюсов – народа и власти. Часто стрем- ление примирить эти стороны приводит к существенным внутренним про- тиворечиям теории. Бельский, характеризуя особенность государства, тот- час заявляет, что его самым существенным элементом считается народ. Наоборот, территории и верховной власти отводится роль обслуживания основного элемента государства. Хотя и признаётся их важное значение. Далее повествуется, что территория нужна для обустройства людей, а власти предписывается управлять и организовывать общественную жизнь. И до этого момента картина способна уподобиться лучшим моделям демо- кратии. Но вот между делом, вроде бы, для отдельных случаев, вспомина- ется главное – способность власти использовать силу принуждения [см. 21, с. 22-23]. Но если власть обладает функциями управления и принуж- дения, то всё рассуждение о самом существенном элементе в государстве – то есть, народе, превращается в какую-то блаженную прибавку, которой нет возможности осуществиться. Другой специалист переключается на законы, мысленно обязывая их иметь социальное значение. В разъяснении говорится, что создавать за- коны должны не только по велению органов власти (перечисляются: мо- нарх, правительство, парламент), но также следуя согласию народа [см. 173, с. 253]. Но если законы находятся в ведении органов верховной вла- сти, она своё право на их создание никому не передаст. А факт согласия народа существует лишь в номинальном виде, когда народу предоставля- ется возможность проголосовать за приём конституции. Хотя само это право пассивно, так как практически никак не влияет на процесс её созда- ния, а служит лишь формой условного её принятия. Такое право остаётся пассивным и при принятии законов, в большинстве своём сформирован- ных структурами верховной власти. Мнение Тихомирова, предписывающе- го праву фокусировать в своих нормах, как общеобязательное мерило, 440 общественно-значимый интерес [см. Тихомиров, 201, с. 97], также выгля- дит лишь некоей надеждой, далёкой от реальности. Ведь, общественно- значимый интерес учитывается органами власти только в периоды её вы- боров, да и то словесно. То же самое проецируется ими на право. Напри- мер, народ Франции (2019 г, осень) восстал против повышения цен на топливо. Каждую неделю в течение двух месяцев проходили шествия граждан по улицам Парижа. Но органы власти пренебрегли этими акция- ми, более того, начали их активно пресекать с помощью силовых структур. Аналогичные эксцессы возникают в разных странах периодически. И все- гда органы власти часто пренебрегают общественно-значимым интересом. То же самое относится к праву гражданскому, когда обращается вни- мание не на его полноценное социальное звучание, а на его понимание, как эквивалента права частного. Но даже в этом обуженном виде права главным становится проблема осуществления гражданином его прав, так как часто они определяются через призму интересов власти [см. Волков, с. 5]. Ситуация с эпидемией коронавируса продемонстрировала наиболее активную форму вмешательства власти в прерогативу прав граждан. К примеру, без объявления режима карантина гражданам приказали нахо- диться в условиях самоизоляции. Внешне принуждение такого рода было оправданным, так как данный вид вируса оказался чрезвычайно опасен. Хотя для сохранения здоровья достаточно было находиться в хорошо за- щищающих масках, не образовывать групп людей, часто мыть руки с мы- лом. Люди готовы были выполнять эти требования и тогда почти двухме- сячного сидения в своих домах не потребовалось бы. Но власть людям не верила, вышедших чуть дальше от дома штрафовала, были закрыты все товарные магазины, рестораны, парикмахерские и проч. Результат – стра- на попала в состояние экономического кризиса. Ничего этого не произо- шло бы, если было сохранилось простое доверие гражданам. А наказыва- лись бы только нарушители основных правил. Аналогично предыдущим заверениям специалистов юриспруденции создаются заверения по поводу специфики конституционного права. Кута- фин уверяет, что формирование и использование властеотношений в кон- ституционном праве никак не предполагает, чтобы управляемая сторона (то есть, народ) была полностью лишена возможности влияния на проце- дуру принятия решений стороной управляющей. Наоборот, эта самая управляющая сторона часто пользуется инициативными предложениями, более того – она учитывает мнение стороны управляемой, иногда привле- кая её к обсуждению проектов решений [см. 119, с. 42]. Автор предлагае- мой читателю книги жил во время правления многих правителей. Но нико- гда так называемая управляющая сторона не совершала прекрасно опи- санных, но отсутствующих у неё действий. Никогда проекты конституции не становились предметом дееспособного общественного обсуждения. Не совершалось ни разу и постатейного голосования гражданами принимае- мой конституции. Потому основным правилом всегда становится принятое властными органами решение, а текст конституции издаётся в качестве окончательного и непогрешимого. То же самое подтверждают статьи конституций. Так, согласно ст. 63. (1) конституции Германии, федерального канцлера избирает не народ, а бундестаг, по предложению федерального президента, причём, без пре- ний. То есть, что уж там народ, кандидатуру канцлера не в состоянии об- судить даже парламентарии. Меж тем, федеральный канцлер, избранный не народом и не парламентом (принятие без обсуждения кандидатуры фиктивно), согласно ст. 65, определяет основные направления как внут- 441 ренней, так и внешней политики [см. 107, с. 86]. То есть, в его единоличное ведение передано решение проблем отношений между разным государ- ствами, а также решение всех вопросов внутренней политики страны. А какие же права предоставлены народу? Конституция Японии (ст. 25) предоставляет гражданам право на поддержание минимального уровня здоровой и культурной жизни, ст. 27. – право на труд с одновременной обязанностью трудиться [см. 107, с. 384]. Такого рода права, предостав- ленные народу, по факту ничем не отличаются от прав, предоставляемым животным (за минимальным исключением, относящимся к праву выборов). |