Трынкин В.В. Мерцания правового поля. Трынкин_Мерцание_правового_поля. Москва 2020 В. В. Трынкин мерцания правового поля удк 34. 01 Ббк 67. 0 Т 80
 Скачать 4.96 Mb.
|
|
Причины преступности Проблема уяснения причин преступности, причём, не сопутствующих, а наиболее существенной, даст, по крайней мере, направление для даль- нейших преобразований. В юриспруденции по поводу этого основного во- проса до единой позиции пока далеко. Поздняков обращается к лежащим на поверхности фактам пьянства и преступлениям (без дифференциации), усматривая у них одни и те же корни. Преступником называется человек (также без дифференциации ка- тегорий людей). По поводу этого неопределённого человека задаётся во- прос о причине его преступлений. Вместо ответа следует констатация, что такого ответа до сих пор нет [см. 165, с. 87]. Если специалист не осознал предмет исследования, не изучил его со всех сторон и не выбрал наибо- лее точный его вариант, он заведомо обрекает себя на неудачу. Ведь ста- вить вопрос и причинах преступности и обращать взор на неопределённо- го человека, это равносильно поверхностному взгляду на чёрную дыру в космосе и при этом разводить руками, не зная, как к ней подступиться. К сожалению, примерно также поступает более серьёзный специалист, ста- вя цель выявления причин правонарушений на уровне личности и внеш- ней среды. Обращается он именно к анализу личности, констатируя, что её особенности чрезвычайно вариативны, когда имеют значение почти не- 521 заметные черты характера, способные перейти в этап резкой деформации её свойств и поведения [см. Кудрявцев, с. 182]. В данном случае правовой анализ причин преступности отходит на второй план, уступая место психо- логии личности. Хотя даже на уровне психологии для выявления причин преступности больше пригодилась бы социальная психология. Но и на уступает философии права и государства, способной вскрыть социально- политические корни преступности. Также поступает данный специалист, классифицируя виды правонарушений по отраслям законодательства – преступления в области природоохранного, гражданского, трудового, уго- ловного, процессуального и иных его видов. Классификация на этом не останавливается, распространяясь далее на дифференциацию правона- рушений по степени общественной вредности, по субъектам, по распро- странённости и т.п. [см. Кудрявцев, с. 199-200]. В том же ключе данным специалистом рассматриваются причины преступлений. Даже перейдя на, вроде бы, философский уровень, специалист ограничивается констатаци- ей, что причины следует искать в социальных явлениях, не покидая уровня общества [см. Кудрявцев, с. 186-187]. Тем самым, место углублённого уяс- нения причин занимает во многом рассеивающий внимание классифика- ционный подход. А когда доходит время до фиксации причины, рассеяв- шееся внимание теряет нить поиска, останавливаясь на простой констата- ции – саму причину следует искать в обществе. Но силы ума ушли на мно- жественные классификации, не создав плода. Столь же бесплодно сво- дить содержание причин преступного поведения к постоянно меняющимся историческим условиям [см. Шестаков, 171, с. 20]. Данные условия неве- роятно вариативны от эпохи к эпохе, от страны к стране. Найти корень проблемы преступности в такой суете обстоятельств практически невоз- можно, если не иметь объёма личных наблюдений над событиями бли- жайшей истории не обладать теоретическим подтверждениям своим иде- ям в трудах крупных мыслителей. Поздняков берётся судить о преступности, походя упоминая Платона, Аристотеля и Гегеля. Гениям философии предъявляется упрёк, будто они, рассуждая о преступлениях также, как юристы, не выявили основной при- чины преступности, совершаемой человеком [см. 165, с. 42]. Рассуждать походя о гениях философии способен только дилетант. Фактически же эти и иные философы права, начиная с Платона, именно с широкой и углуб- лённой позиции выявляли подлинные условия, порождающие преступ- ность, что и будет показано далее. В частности, сам специалист ведёт от- счёт тщательному изучению преступности с середины XIX века. Основани- ем для его суждения становится возникновение криминологии, как науки. Хотя специалист обвиняет и её за невнимание к причинам преступности, так как она больше внимание уделяла её симптомам. Ту же слабость он приписывает социологии, политологии и вновь философии [см. 165, с. 22]. Уже фиксировалось, что современная наука, отыскивая свои истоки, об- ращается, как правило, к ближайшему столетию. Хотя истоки вроде бы со- временных проблем уходят к начальным стадиям развития общества. Особенно это относится к проблеме преступления. Разного рода преступ- ления, а также средства борьбы с ними исследуются не просто с библей- ских, но с ещё более глубоких времён. Высшим видом преступления явля- ется сознательно развязанная война. Человечеству отчасти известно су- ществование войны и печальный финал, постигший цивилизацию Атлан- тов. 250 Развязанная война, как вид преступности, изучена достаточно хо- 250 Трынкин В. Бытие судьбы. – Нижний Новгород: Изд-во «РАСТ-НН» 2012. – С. 211. 522 рошо и историками, и, тем более, философами. Стоит вспомнить прекрас- ные исследования Платона и Аристотеля, Светония, Макиавелли, Мон- тескьё, посвящённые анализу причин возникновения войн и их следствий. Гоббс, например, предостерегал сторонников принижения роли централь- ной власти: величайшие стеснения, иногда испытываемые народом при той или иной форме правления, малозначимы в сравнении с бедами и страшными несчастьями, возникающими вследствие гражданских войн [см. 47, с. 154-155]. По его логике от гражданских войн спасает только крепкая центральная власть. История говорит нам об обратном. Три граж- данские войны были развязаны Юлием Цезарем; пять гражданских войн – его дядей, императором Августом [см. Светоний, с. 41]. Позже примерно о том же самом пишет Макиавелли: он приводит в пример Фердинанда Ара- гонского, короля Испании. Основанием его могущества послужила война за Гренаду, которую он начал после занятия престола. Что важно: война начата была им тогда, когда внутри страны всё было спокойно и о войне никто даже не думал. Своей затеей Фердинанд увлек кастильских баронов, чтобы они, вступив в войну, забыли о смутах [см. 128, с. 146]. Из книг Пла- тона достаточно привести три суждения: в одном он раскрывает одну из причин развязывания войн – чрезмерное честолюбие. Оно способно увлечь правителя и его окружение в начало войны, а исход этой войны может оказаться губительным для страны [см. 162, 308а]. В другом сужде- нии Платон не признаёт за настоящего правителя того государя, который стремится к развязыванию войн. В его действиях и страна, и законы будут посвящены делам войны, что приведёт к краху и страны, и законов [см. 162, 268d ]. В третьем суждении Платон напрямую указывает на основную причину большинства социальных бед – страсть к власти, превращающая правителя в человека несправедливого и вероломного, поддерживающего и питающего всяческое зло [см. 161, 580а]. Гегель замечает ещё одну при- чину развязывания войн – неравенство прав между населением колонии и метрополии. Народы, будучи бесправными, поднимают восстания и завоё- вывают себе права [см. 44, с. 258]. Таким образом, причиной главного пре- ступления – развязывания войны – как Платон, так и все остальные фило- софы называют борьбу за власть. Гегель добавляет ещё одну причину преступлений – установления неравенства прав как в своей стране, так и по отношению к народам завоёванных стран. Во втором случае преступ- ления становятся обоюдными – и со стороны борющихся за свои права, и, первостепенно, – со стороны лиц, введших неравные права. В этом плане специалист, приписывающий крайнюю степень общественной опасности уголовным преступлениям [см. Кудрявцев, с. 200], фактически рассуждает о следствиях, не о причинах. Крайнюю степень общественной опасности представляют преступления, порождённые злоупотреблениями власти. Коренной причиной большинства правонарушений и преступлений, осо- бенно, самого крупного, каковым признана искусственная организация войны или войн, является страсть к власти – кратомания 251 . По мнению Аристотеля, к власти стремятся как сверхсильные, сверхзнатные, крупные мерзавцы (лексика Аристотеля), так и сверхслабые, сверхбедные мелкие мерзавцы [10, 1295b10]. Притягательна она из-за лёгкого доступа каждого лица, получившего власть, к состоянию господства над людьми. Эта страсть необорима, начавшись с высшего плана инобытия, в необозримом прошлом, когда лучший ангел восстал против Всевышнего. Не случайно, внимание Дж. Рассела привлекла фигура Мефистофеля, а также история 251 Kratos [греч.] - власть; Mania [греч.] - страсть 523 его взаимоотношений с Богом, хотя верней надо было бы говорить о Все- вышнем. 252 В этой связи, заложенный внутрь пирамиды власти принцип карьерного роста фактически становится поводом для борьбы каждого подчинённого со своим непосредственным начальником за власть. Борьба эта чаще всего протекает скрытно, очень осторожно, и лишь при крупном просчёте начальника – явно. Но всегда – неминуемо. Тем самым, принцип карьерного роста лишь усиливает в каждом подчинённом страсть ко всё большей власти. Причём, она разрастается по мере продвижения по службе, достигая высшей степени на самом верху властной пирамиды. Почти точен Лунеев, устанавливающий зависимость между уровнем преступности в обществе и уровнем криминальности элитных групп. Ос- новной посыл его таков: чем сильнее криминализируется элита, тем более возрастает преступность в обществе. В то же время он устанавливает об- ратную зависимость [см. 126, с. 330]. В данном суждении остаётся неяс- ным понятие «элита», используемое довольно часто. Уже обращалось внимание на буквальный смысл данного слова, связанный с высшей сте- пенью образованности и культуры. Если понимать элиту в данном контек- сте, высказывание специалиста будет далёким от истины. Он же обращает взор на высшую категорию лиц, приближенных к власти, а в связи с ней – на возникший в России в 1993 г. раздел и передел как власти, так и соб- ственности. Отмечается при этом, что такая борьба приводит к беззастен- чивому попранию фундаментальных правовых норм и институтов [см. Лу- неев, с. 350]. Что ж, бессилие конституционных и правовых норм перед действиями верховной власти сомнения не вызывает. Новейший пример: в 2020 г. верховной властью затеяно дополнение Конституции 1993 г. и уточнение конституционных поправок. Цель при этом была одна – обну- лить положение конституции о возможности правления президента не бо- лее двух сроков подряд. В результате, при фактическом президентском сроке в двадцать лет, преобразования конституции позволили верховной власти словно забыть об этих двух десятилетиях и баллотироваться на очередной срок президентской власти, как будто он первый. У Карпеца лишь косвенно проскальзывает указание на желание по- властвовать, и, не разворачивая и не уточняя этой идеи, специалист устремляется дальше, ко всеобщему масштабу борьбы за власть. Также косвенно, не углубляясь в суть, говорится о политике диктата одних госу- дарств над другими [см. 98, с. 215-216], хотя точней было бы упомянуть корень этого диктата, заключающийся в жажде особо властолюбивых лиц к господству над людьми, а с помощью мощи управленческой пирамиды – над иными странами. Сообщается также, что политические ситуации, вы- званные борьбой за власть, вызывают острые реакции преступности на них. Хотя тут же говорится об обратном – желании официальных лиц рас- правиться с угрожающими им преступными группировками [см. 98, с. 219]. В этом случае повествование соскальзывает с основной темы жажды вла- сти, провоцирующей борьбу и войну за власть, перестраиваясь на тради- ционную борьбу политических сил с преступностью, и наоборот. Хотя ис- тория ещё не знала периода, когда прекращались бы в принципе страсть к захвату всё большей власти и возникающая по этой причине борьба за власть. Статистика данные проблемы не исследует по понятным причи- нам. В то же время она обращает внимание на виды искажённого исполь- зования лицами своих полномочий, в частности, при обзоре подобных ис- кажений в период с 1987 по 2010 гг. Наиболее явный рост правонаруше- 252 Рассел Дж. Мефистофель. Дьявол в современном мире. СПб., 2002. 524 ний данного типа произошли на отрезке времени с 1988 по 2006 гг. В их числе фактов злоупотреблений должностными полномочиями стало в 2,4 раза больше по сравнению с предшествующими временами; фактов пре- вышений должностных полномочий – в 19,5 раза; фактов получения взяток – в 6,5раза; видов служебного подлога – в 2,4 раза [см. 45, с. 278]. Близкие одно другому злоупотребление должностными полномочиями и превыше- ние должностных полномочий дают в среднем рост в 22 раза по отноше- нию к прежним временам. То есть, практически пятая часть должностных лиц замечена в наиболее серьёзных правонарушениях, что свидетель- ствует о зловредности условий, порождающих противоправное поведение части должностных лиц. Из таких условий важны два: первое, основное – жажда ко всё большему господству, от чего происходят и злоупотребления властью, и превышение имеющихся полномочий. Второе, второстепенное, произошедшее в 90-х гг. – превращение органов власти в почти рыночные структуры. А любые рыночные обстоятельства, как правило, ведут к иска- жению профессиональных чести и долга из-за постоянного стремления чиновников к наживе. Например, в России 2019 г. раскрыто наиболее громкое преступление полковника ФСБ, курирующего блок контроля над банковской деятельностью. Властное положение сотрудника основной спецслужбы позволяло ему беспрепятственно злоупотреблять своими полномочиями, недостижимыми для общественного контроля. Итог такого кураторства позволил накопить ему 9 млрд. рублей, не говоря о несколь- ких квартирах, машинах и проч. Коррупция и способы борьбы с ней Суть коррупции Коррупция, как политико-социальное явление, опасна для жизни практически всех современных государств. Внимание многих теоретиков, естественно, приковано к её сути, к условиям её возникновения, к её при- чинам и способам преодоления. Наиболее активно изучается она в теории государства и права, что понятно. Насколько эффективно осуществляется данное изучение? Гилинский считает коррупцию социальным феноменом, которую по- родило само общество. Хотя тут же упоминается факт коррупции лиц во власти, а также продажности брачных аферистов, включая в неё прости- туцию, что удивительно. Описываются и сферы, в которых она применяет- ся, начиная от политики, переходя к науке и искусству, а также к сексуаль- ным отношениям. Признаком её называются развитые товарно-денежные отношения [см. 45, с. 284]. Согласно данному суждению, основным источ- ником коррупции становится само общество, в котором применяются об- менно-финансовые операции. Поскольку без последних ни одно общество существовать не может, такие операции чаще всего осуществляются вне всякой коррупции, и лишь при наличии властной должности могут возни- кать коррупционные схемы. Брэбан сразу переводит вектор внимания на должностных лиц и их полномочия. Последние называются огромными, а потому возникает соблазн использовать их для обогащения [см. 31, с. 168]. Этот вектор понимания гораздо точнее. Соответственно, общество, кото- рое было, вроде бы, повально причастно к коррупции, не имея должностей и полномочий, принимать в ней участие не может. Мне думается, причастность к власти можно было бы считать основ- ным условием появления коррупции. Её объективным источником стано- 525 вится место в пирамиде власти, дающее возможность не просто распре- делять наиболее важные ресурсы, как то – распределение властных мест в нижележащей структуре управления, земельных участков, жилплощади, патентов и лицензий на разработку месторождений, вылова рыбы, осо- бенно, если она дефицитна, и т.д. Субъективным условием коррупции яв- ляется жажда обогащения лица, обладающего властным местом. Но глав- ным свойством коррупции становится возможность и желание злоупотреб- лять своим властным положением. Следовательно, факты коррупции мо- гут существовать лишь там, где есть пирамида власти. Сама суть корруп- ции заключается в злоупотреблении властными полномочиями с целью обогащения. В этой связке двух понятий основным фактором становится злоупотребление властью, тогда как обогащение – только одной из её его целей. Нередко относят к сути коррупции превышение полномочий, однако оно является лишь одним из способов возможности злоупотребле- ния властью. Иногда основной фактор возникновения коррупции размывается, из- за чего теряется его суть. В частности, закон «О противодействии корруп- ции» (№ 273-ФЗ от 25 декабря 2008 г.), который, по мнению специалиста, даёт исчерпывающие и точное определение коррупции, грешит, на мой взгляд, размытостью её сути. В нём коррупция определена и как злоупо- требление полномочиями, и как злоупотребление служебным положением, и как незаконное использование физическим лицом своего должностного положения; и как коммерческий подкуп, и как незаконное предоставление выгоды властному лицу другими физическими лицами; и как дача взятки, и как её получение [см. 112, с. 7-8]. В законе обозначены лишь способы воз- никновения коррупционных ситуаций. Фактически же во всех обозначенных действиях первостепенным является злоупотребление своей властью с целью обогащения. Там, где присутствует в определении одно лишь зло- употребление властью, оно, хотя и является главным фактором возникно- вения коррупции, может использоваться также в других целях (своеволь- ного снятия с должности неугодного подчинённого; или назначения на должность своего родственника; составления фиктивной отчётности; воз- действия на судебное решение и т.п.). В то же время, все виды передачи средств от одного лица к другому без фактора злоупотребления властью могут считаться формами поощрения за труд. Или другой специалист пе- речисляет формы проявления коррупции, к которым, в частности, относит фаворитизм, кумовство, протекционизм, лоббизм [см. Гилинский, с. 283]. Однако они могут и не иметь коррупционного начала, так как отсутствует фактор злоупотребления властью с целью обогащения. Когда специалист относит к коррупции присвоение полномочий должностного лица посред- ством взятки [см. Гилинский, с. 283], он не учитывает, что всегда важнее собственности ресурс власти. Потому в данном примере важно не столько то лицо, которое даёт взятку ради получения должности, сколько более высокое властное лицо, злоупотребившее своими полномочиями и согла- сившееся пойти на условие взяткодателя, чтобы назначить его ставленни- ка на должность. Не будь факта злоупотребления властью ради выгоды, никто и никогда не протолкнул бы посторонних лиц во власть. Кто-то посчитает, что нужно собственность возвысить над властью. Это соотношение остаётся верным в том случае, когда сопоставляются возможности правительств малых стран с их небольшими ресурсами, и возможность собственника крупной корпорации, который способен навя- зывать свою волю такому правительству. В масштабах большого государ- ства власть всегда имеет возможность опиреться на мощь вооружённых 526 сил, чего не может иметь и не может позволить себе ни один собственник, даже самый крупный. Следовательно, основная часть вины ложится на лицо, предоставившее взяткодателю возможность занять должностной пост, а не наоборот. Неплохой пример с формальным назначением чинов- ника на должность приводит Брэбан. Он сообщает о зачислении лица на какую-то должность при условии, что исполнять назначенный её не будет. Брэбан говорит о тяжком злоупотреблении, в этой связи, когда возникает возможность получения коррупционной выгоды [см. 31, с. 211]. Однако специалист не расставляет акценты, когда можно было бы отделить при- чину от следствия. Причиной в данном случае становится злоупотребле- ние властью лица, принимающего на должностное место другое лицо с возможностью фиктивного исполнения им обязанностей, получив за это коррупционную выгоду. Кое-кто озабочен проблемой расширения содержания понятия «кор- рупция». Раньше к коррупции относили факты взяточничества чиновников. В данном случае предлагается добавить к содержанию коррупции факты: лоббизма, вымогательства, протекционизма, незаконной поддержки и фи- нансирования политических структур, особенно, в периоды выборов; неза- конного распределения и перераспределения общественных ресурсов и фондов, предоставления льготных заказов, кредитов, наконец, корыстное злоупотребление властью или должностным положением [см. Макогон, 112, с. 89]. В данном перечислении не учтены причины и следствия. При- чиной во всех случаях является злоупотребление властью, тогда как следствием – всё остальное. В этой связи, любопытно последующее суж- дение, в котором коррупция определяется в виде болезни политической власти. Власть, в этом случае, перерождается из субъекта, защищающего и выражающего единый национальный интерес, в тайного защитника ин- тересов узких финансово-олигархических групп. А далее именно в интере- сах данных групп перераспределяется собственность, финансовые потоки и экономические блага [см. Макогон, с. 90]. Можно уточнить: коррупция – это не болезнь, а одно из основных состояний безнаказанной власти, зло- употребляющей своими полномочиями. Причём, перерождаются весь оли- гархический слой, то есть всё межкорпоративное олигархическое сожи- тельство, представленное правительственной бюрократией, юсторатией, фортократией, плутократией и коммерцекратией, так как все его предста- вители возглавляют ту или иную пирамиду власти. Статистика также сви- детельствует о коррупционно-болезненном состоянии олигархического сожительства, состоящего из высших должностных лиц (она приведена Г. Костиным в «Новой Газете», 2002 г., №93). Оказалось, что существует да- же система коррупционных тарифов при получении властно-должностных мест. К примеру, должность заместителя министра энергетики торговалась за $10 миллионов; должность заместителя председателя Московского ар- битражного суда – за $1,3 миллиона; председателя департамента Верхов- ного Суда РФ – за $400 000, и т.д. После публикации этих разоблачитель- ных данных в газете ожидали реакцию властей. Реакция не последовала, значит, факты могли соответствовать реальности. В 2011 г. появились но- вые, более весомые разоблачения. Простая возможность попасть на при- ем к высшему властному лицу стоит: к вице-премьеру правительства РФ – от $150 000 до $30 0000; к федеральному министру, на порядок ниже – от $30 000; к главе силового ведомства – $250 000 [см. 45, с. 286]. Понятно, что высшие чиновники стремительно обогащались, а высокое властное место становилось, с одной стороны, условием злоупотребления власти; с другой – кормушкой для беспрепятственного обогащения. Приведённые 527 данные подтверждаются и в другом исследовании, проведённом на Укра- ине фирмой «Социс-Геллап» по заказу IFES (июнь 1999 г.). Гражданами обвинялись в коррупционных схемах: члены президентской администра- ции (65%); представители аппарата Кабинета министров (72%); «высокие должностные лица» и милиция (81%); таможенники (80%); налоговые ин- спекторы (79%); члены парламента и судьи (73%) [см. 111, с. 44]. Это и не- удивительно, если сам президент Украины за время своего правления, как отмечалось, почти удвоил свои капиталы. В этой связи делается верный вывод о всей системе органов государственной власти и управления, ко- торая в эпоху рыночных отношений оказалась насквозь пронизанной кор- рупцией. При таком положении данных органов они представляют собой одну из главных угроз безопасности страны [см. Макогон, 112, с. 90]. |