Трынкин В.В. Мерцания правового поля. Трынкин_Мерцание_правового_поля. Москва 2020 В. В. Трынкин мерцания правового поля удк 34. 01 Ббк 67. 0 Т 80
 Скачать 4.96 Mb.
|
|
Внутренние и социальные условия творчества Внутренние условия творчества – некая тайна тайн. Ни один из ху- дожников никого в свою скрытую лабораторию возникновения замысла, хода творческого пути не допускает. Лишь в исполнительском искусстве нередко чуть-чуть приоткрывают незримый замысел не в период создани- ем образа танца или песни, или игры актёров, а словно возвращаясь вспять обучают уже не однажды пройденному пути. Пытаются судить о тайнах творчества и теоретики права. Петражицкий, например, размышляет о «демоне» Сократа. Его он ин- терпретирует в виде двойника, подсказывавшего, как поступать. Вспоми- нает он и учение Канта, который тоже, вроде бы, имел метафизического двойника. Тот, как утверждает Петражицкий, обращается к «Я» каждого из нас с категорическим императивом [см. 159, с. 32]. Понятие «двойник» имеет несколько значений. Петражицкий, скорей всего, имеет ввиду образ второго «Я» (то со-весть), который по сути преобладает над «Я» соб- ственным. Есть двойник эфирный, как совершенно особенное явление, 259 О разнице между призванием и призванностью см. Трынкин В. В. Рынок и регуляция. – Новосибирск: Издательство «Академиздат», 2018. – С. 557. 554 представляющее, по современным данным, отчасти зримую сущность, иногда отделяющуюся от нашего тела, хотя по форме, совпадающую с ним. 260 Сократ и Кант говорят, скорей, о действии со-вести, то есть боже- ственной вести в нас, являющейся и не являющейся частью нашей души. Причём эта весть гораздо чаще намекает нам, как поступать не надо (именно этим был характерен демон Сократа). Иногда совесть настаивает, даже приказывает, тогда она может быть интерпретирована, как катего- ричное, императивное повеление. А как надо поступать – это свойство от- дано человеку в виде свободы его воли. Далее Петражицкий обращается к основному набору свойств нашей психики, которые он готов объединить в особый класс – импульсов и эмо- ций. Он полагает, что мы переживая постоянно тысячи эмоций, обуслов- лены их управляющим воздействием на нашу психику и тело [см. 159, с. 3- 4]. Эмоции управляют только безвольными существами. Сведе́ние всего многообразия свойств человека к двум параметрам – импульсам и эмоци- ям – это явное упрощение. Важны разные вектора внутренних и внешних воздействий, различная их сила и напряжение, разные формы их сочета- ний. Эмоции, кроме прочего, относятся только к поверхностному слою ощущений, они – лишь быстролётные маркеры, которые могут указывать на переживаемое чувство, либо скрывать его – всё зависит от силы данно- го чувства человека. Наиболее интересны глубокие состояния души. Эмо- цию не сравнить по степени воздействия на душу с глубоким переживани- ем, глубоким раздумьем, с состоянием вдохновения и откровения. Не слу- чайно Платон считал душу высшим, по сравнению со всеми иными, досто- янием человека. Ведь душа сопоставима лишь богом, будучи в человеке малой частью божественной сущности, наиболее приближаясь к нему [см. 161, 30d ]. Свет души часто проявляется в глазах, особенно у людей в мо- менты высшей любви, вдохновенного творчества или сердечного дарения. Ф. Ницше подмечал уникальную особенность глаз творца, отдающего лю- дям плод своего творчества: «Как золото светится взор у дарящего». 261 В противоположность прозрениям философов и людей искусства, го- товых, воспитывая любого ребёнка, раскрывать в нём творческую душу, Чичерин, выступая скорей от своего имени, признавал призвание огромно- го большинства человеческого рода к материальному труду, который бу- дет, мол, продолжаться всегда. Наоборот, призванием руководящего меньшинства он считал труд умственный, и также на вечные времена. Чи- черин был убеждён, что этот водораздел невозможно изменить до тех пор, пока человек остаётся существом органическим, склонным использовать для своих целей лишь плоды материального мира. По этой причине оди- наковое для всех высшее образование он считал мечтами утопистов, их плодом фантазии [см. 222, с. 121]. Боязнь воспитывать детей до уровня высшего образования была связана у Чичерина с мыслью о категориче- ской недопустимости приобщения ребятишек так называемых низших сло- ёв общества, ставших студентами, к управленческому труду, как труду ка- стовому, навечно закреплённому за детьми так называемых высших сло- ёв. Написал Чичерин свою книгу накануне XX века (в 1900 г.). Но уже к се- редине XX века произошло то, что Чичерин признавал категорически не- возможным – всеобщее равное образование, вплоть до высшей школы. Грядущему миру предстоит преодолеть и второе ограничение – мнимую 260 О природе двойника более подробно можно ознакомиться в кн.: Трынкин В. Бытие судьбы. – Нижний Новгород: Изд-во «РАСТ-НН» 2012. – С. 258-259. 261 Ницше Фридрих. Так говорил Заратустра. // Соч. в 2-х тт.– Т. 2. – М., 1990. – С. 53. 555 недоступность управленческого (не просто умственного, но и творческого) труда, так как представители гражданского общества (мастера и творцы своего дела) умственно ничуть не уступают (и не уступали в прошлом), а творчески превосходят лиц, причастных к руководящему меньшинству. Бек бросается в иную крайность – преувеличивает, в связи с модер- низацией, технологические рационализаторские изменения в организации труда. Главное не это, так как рационализаторство имеет, в основном, технический характер, существенно не изменяя людей. Но нет, модерни- зации он приписывает смену социальных характеров и человеческих био- графий, стилей жизни и форм любви, структур влияния и власти, форм по- литического принуждения и политической активности, восприятия действи- тельности и норм познания [см. 20, с. 33, прим. 1]. В уточнении становится понятна суть основного изменения. Марксом разрабатывалась модель классового общества, в котором господствовало неравенство капитала и труда. Бек полагает, что в учении Маркса говорилось и о законном рас- пределении произведённого обществом богатства. Однако экспроприация экспроприаторов, как революционный способ отъёма награбленной соб- ственности, далёк от понятия «закон». Главное всё же связано с новой моделью, которую строит Бек – модель общества риска. Теперь, полагает он, вектор меняется на более глобальную проблему предотвращения (из- за прогрессирующей модернизации) опасностей и рисков. Специалист со- ветует канализировать их, сделать безопасными [см. 20, с. 33]. Однако проблема модернизации, изменяющая мир как бы сама по себе, чрезмер- но преувеличена, может быть, ради снятия проблемы неравенства, никуда не исчезнувшей из-за прогресса в технологиях и модернизации труда. Особенно неточно представлены изменения модернизации в отношении власти в её воздействии на общественные процессы, а также форм поли- тического принуждения. Никакие изменения в рационализации труда, и даже в более сильном возрастании современных информационных техно- логий не колеблют закостеневшие структуры органов власти и примкнув- ших к ним олигархических структур. Изменения относятся только к поверх- ностным факторам, которые ни на что не влияют. А людям творческого со- стояния духа как было трудно в прошлом находить способы внедрения своих творений (в любых областях), также трудно и ныне. Индивидуалистическое сознание, думая или не думая о плодах твор- чества, печётся о правилах, позволяющих в любое время зафиксировать границы защищенных владений каждого. Защиту в виде закона или за- бора оно считает залогом добрососедства. В этом случае каждому поз- воляется использовать свои знания, умения, достижения для удовлетво- рения собственных целей, не пересекаясь и не сталкиваясь с другими. Лишь в пределах чётко очерченных законом границах человеком дости- гается свобода, полагает Хайек [см. 214, с. 125-126]. Даная идея изна- чально противоречива. Можно высказать прямо противоположную идею – никто и нигде не трудится только ради себя самого. В этом парадоксаль- ное свойство созидания – оно практически всегда порождает избыток, идущий на продажу. Продажа – это дву-или многосторонний обмен, всегда разрывающий границы нашего одинокого «Я». И лишь через этот обмен наше «Я» становится богаче и духовно, и материально, что невозможно в замкнутом пространстве своих действий. В деятельности коллективов корпораций и учреждений тем более преумножается мир духовного об- щения, товары, собственность и сама жизнь. Главный способ их созда- ния и развития – совместное творчество. Подлинное творчество проис- ходит во взаимном обогащении, оно немыслимо без широкого сотрудни- 556 чества. Следовательно, не заборами умножается жизнь человека, а творчеством и сотрудничеством. Разумное, по Гегелю, наоборот преодо- левает собственную обособленность. Он приводит в пример творение ве- ликого художника, в отношении к которому каждый убеждённо может ска- зать: именно таким я осознавал его творение. Если каждый принимает произведение, как своё видение, значит, оно соответствует критериям творческой истинности и всеобщности [см. 44, с. 46]. Фридмэн считает центральным постулатом человеческой жизни ко- нечность. С другой стороны, он подчёркивает долговечность социальных структур, приводя в качестве примера пьесу «Гамлет» [см. 211, с. 15]. Дан- ная пьеса – пример гениального творчества, переживающего века. Можно было бы умножить примеры, вспомнив пьесы Софокла, Бомарше, траге- дии и хроники Шекспира, скульптуры Микеланджело, картины и техниче- ские проекты Леонардо да Винчи, и многое-многое другое. Приведённые примеры высвечивают принципиально иной центральный постулат жизни человека – его творческое подвижничество и длительную духовную жизнь. Творческое созидание в своих произведениях в состоянии пережить мно- гие окостеневшие социальные структуры. Таково свойство всех творческих произведений. Йеринг был против дуализма жизни и смерти великих твор- цов, когда он перечислял имена Гомера, Платона, Аристотеля, Данте, Шекспира, понимая, что данными лицами длинный перечень творцов ве- ликого искусства не оканчивается. Главное, на чём он делал верный ак- цент – на духе всех героев искусства, науки, права, экономики, филосо- фии, дух который живёт среди нас. В своём духовном величии «они стоят среди нас в полном расцвете сил, не ослабевшие, а ещё более могучие» [см. 89, с. 64]. Лишь благодаря их напряжённому творческому труду, часто вопреки обстоятельствам, происходит прогресс науки и культуры. К сожа- лению, Йеринг свёл свою великолепную характеристику к простому и всем известному факту юридического наследства. Однако если творцы нам наиболее дороги через свои творения своим духовным обличьем, значит, вернее бы говорить о духовном достоянии. Наследство, во-первых, мате- риально; во-вторых, принадлежит конкретным лицам. Достояние в основе своей духовно и принадлежит человечеству. Суть гражданского общества Ходовое мнение о гражданском обществе Неточности подстерегают юриспруденцию также и при определении сути гражданского общества. К сожалению, новоявленные философы пра- ва, ворвавшиеся в эту дисциплину из юриспруденции, и не проходя долго- го пути обучения (или самообучения) философии, практически все без ис- ключения пропустили основные приметы гражданского общества, которые есть уже в философии Платона, Аристотеля и в трудах кое-каких после- дующих философов. Тем более, они не обратили внимания на вклад одно- го из великих философов в полноценное объяснение данной сути. По этой причине родился набор ходовых мнений, далеко отстоящий от сути граж- данского общества. Пашуканис выявляет кое-какие трудности при различении государ- ственного и гражданского права. Он связывает их с разницей между «эгои- стическим интересом человека, как члена гражданского общества, и все- общим отвлеченным интересом политического целого» [см. 157, с. 56]. Но не поняв сути гражданского общества, нет смысла писать вообще о какой- 557 то роли эгоистического интереса в нём, так как данный интерес отпадает по определению, уступая место праву коллектива. Точно также и Зорькин начинает с нужд правовой реформы, нацеливая её на первоочередное решение вопросов хозяйственного развития страны, а также создания гражданского общества [см. 108, с. 24]. Естествен вопрос – как создавать то, о чём не существует выверенного и точного понятия? Один из специа- листов пишет о субъектах гражданского общества чисто в правовом, но не в понятийном плане, что должно быть, по сути, в основе всего. Он рассуж- дает, что люди в данном обществе формально равны и регламентирует их отношения частное право. Однако взяв за основу общество, пусть граж- данское, почему в данном обществе продолжается действие частного, а не публичного права, ведь это было бы логичнее. А далее специалист даёт разбросанный набор ассоциаций – политических партий, союзов предпри- нимателей, профсоюзов, наконец, неясных по составу общественных объ- единений [см. 173, с. 628]. В результате возникает объединение разно- шёрстных единиц, не связанных между собою понятийным единством. Авакьян идёт по пути упрощения к проблеме понимания гражданского об- щества, предлагая самый простой, или, как утверждается, первый подход. Суть его в том, что специалист готов покрыть данным понятием всё, не от- носящееся к государству. В дополнении гражданское общество отож- дествляется с обществом вообще [см. Авакьян, 2, с. 488]. В реальности, самый простой подход на поверку может оказаться иногда самым слож- ным. При его применении в гражданское общество попадают представите- ли церкви, политические партии, малоактивные граждане и их группы, да- же криминальные группировки. Но все перечисленные категории, входя в общество, к собственно гражданскому обществу никакого отношения не имеют. У данной точки зрения есть сторонник, утверждающий фактически то же самое: сутью гражданского общества у него также становится всё богатство общественных отношений, не входящих в политическую струк- туру. В эту аморфную общность втискивается всё, что приходит на ум спе- циалисту: начиная от семейных отношений, переходя к нравственным, ре- лигиозным и культурным, а после – к экономическим, социальным и идео- логическим. То есть, специалист утверждает, будто именно данный состав гражданского общества есть реальная основа государства [см. Венгеров, с. 79]. Аморфную структуру чистить – дело неблагодарное. Потому я оставлю данный разбор желающим, и двинусь далее. Авакьян, начавший разговор о разных подходах к гражданскому об- ществу, предлагает второй вариант, согласно которому он относит к нему нечто, достигшее качественного уровня развития. Главным признаком, по мнению специалиста, должно быть идеологическое многообразие или по- литический плюрализм. Общество, в котором граждане могут свободно выражать свои мнения, создавать различные, в том числе и политизиро- ванные, общественные объединения, может, по мнению специалиста, именоваться «гражданским» [см. 2, с. 489]. Данное понятие размыто по су- ти, так как не даны критерии того или иного уровня развития. Совсем не понятен состав данного общества. Наконец, признаки идеологического многообразия и политического плюрализма противостоят диктаторским режимам, в которых нет свободы выражения мнений, но не характеризуют сущности гражданского общества. Выделяет Авакьян и третий подход, со- гласно которому к понятию гражданского общества относится фактор его постепенного зарождения в какой-то отдельной части граждан. Эта часть характеризуется способностями граждан управлять общественными дела- ми и соответствующим уровнем сознания. Тем самым, к гражданскому об- 558 ществу специалист, не скрывая, относит лишь его малую часть, именуя её ядром общества, лидерским составом [см. 2, с. 490]. Скажу сразу и откро- венно – данный подход к определению сути гражданского общества (а не части) категорически неверен по всем перечисленным признакам. Да и сам опыт выявления тройственной сути гражданского общества, предложен- ный данным специалистом, контрпродуктивен – суть одного понятия долж- на быть единой. Тем не менее, после невнятного уяснения подходов к сути гражданского общества, Авакьяном без всяких сомнений вводится его ор- ганизационная структура на примере России. Она представляется через: 1) общественную палату РФ, которая подаётся в виде органа его консоли- дации; 2) общественные объединения (включая и так называемый «народ- ный фронт» 262 ; 3) политические партии; 4) наконец, лично-общественные и профессиональные контакты граждан [см. 2, с. 492]. Данные компоненты в сущности своей разнородны, что не позволяет им быть целостной структу- рой гражданского общества. Такой же размытой, разнокачественной пред- ставляет структуру гражданского общества Комаров. В неё он включает: семью; сферу воспитания и почему-то частное образование; церковь; опять же частные СМИ; такие же, словно в межгосударственном простран- стве находящиеся социально-экономические отношения; политические партии и движения; независимых от государства производителей (частные фирмы и т. п.); и т. п. [см. Комаров, 174]. Что любопытно, в том случае, ко- гда суть предмета отсутствует, подбирается без всякого отбора конгломе- рат известных по опыту элементов. Но данный конгломерат полностью не структурирован, а потому является бессистемной массой и более ничем. Мальцев полностью уходит от сути гражданского общества сводя его к абстрактно понимаемой сфере экономики и к свободному рынку [см. 132, с. 391]. Хотя суть гражданского общества гораздо сложнее, имея к свобод- ному рынку весьма отдалённое отношение. У рынка, как известно, немало собственных структур – ярмарки, супермаркеты, банки, биржи, которые действительно ведут себя строго по рыночному. Патнэм, как всегда эмпи- рически (зачем ему предшествующие умы и их выверенные позиции?) бе- рётся выяснить, зависит ли успех демократического правительства от ка- чества усвоения подданными идеалов гражданского сообщества [см. 156, с. 105]. Но не поняв суть гражданского общества, бессмысленно искать второстепенные ответы на вопросы. И почему у демократического прави- тельства граждане превратились в подданных? Хотя, разумеется, принци- пиально важны не просто идеалы, а само устройство гражданского обще- ства. Знай о нём специалист хоть что-то, он не задавал бы странных во- просов. Из всех специалистов лишь Чичерин слегка приблизился, по крайней мере, к автору обоснования сути гражданского общества. Начинает он свой разбор, обращаясь к учению Гегеля, в том месте, где он анализирует место и роль личности в человеческом союзе. Со своей стороны, Чичерин выдвигает два тезиса: лицо имеет возможность существовать помимо об- щества; оно – краеугольный камень всего общественного здания. Вывод Чичерина: основным началом всякого человеческого союза является ин- дивидуализм. Не будь данного начала, не может быть истинной человече- ская жизнь, уходит как право, так и нравственность [см. 222, с. 99]. К дан- ным рассуждениям Чичерина естествен вопрос: а почему нельзя считать краеугольным камнем всего общественного здания человеческий род, ис- 262 Структура, специально созданная для поддержки президента В. Путина на выборах на очередную должность президента. 559 ходно давший жизнь данному лицу? То есть, резонно индивидуализму Чи- черина противопоставить всеобщее начало человеческой жизни, и этот подход выглядит более существенным. Впрочем, ни та, ни другая позиция не характерны для диалектического учения Гегеля, который решает более существенную проблему: что может быть посредником между индивидуу- мом и целостностью? Гегель отвечает – таким посредником становится конкретное особенное. Если оно определено, решается следующий важ- ный вопрос: как установить гармоничное единство отдельных лиц, малых или средних особенных, а также целостного общества? Эту проблему Ге- гель считает наиболее сложной и не решённой предшествовавшей фило- софией. Главным опровержением индивидуализма Чичерина становится диалектическая связь между единичным, особенным и общим. К чести Чичерина стоит отметить, что он единственный из последую- щих легистов чётко обозначает значимый вклад Гегеля в разработку поня- тия гражданского общества. Хотя тут же словно забывает само учение Ге- геля, сразу переходя к его последователям, которые, якобы, и разработа- ли данное понятие юридически [см. 222, с. 113]. Но как можно анализиро- вать копии, не зная оригинала? Результат такой опрометчивости становит- ся очевиден сразу же: своё понятие сути гражданского общества Чичерин предпосылает оценке вклада Гегеля в её разработку. Гражданским обще- ством становится у него совокупность частных отношений между лицами, которые у него управляются (в реальности регламентируются) граждан- ским или частным правом. К ним он присоединяет образуемые ими част- ные союзы. Не случайно, в структуру гражданского общества он вводит ячейку семьи [см. Чичерин, с. 112]. В этой связи, Чичерин, формально от- давая дань вкладу философии Гегеля в разработку сути гражданского об- щества, не обнаружил заложенного в его учении великого открытия. Вме- сто него он предложил собственный вид понимания, в общем традиционно воспроизводимый современниками. Главная оплошность Чичерина состо- яла в сугубо индивидуалистической характеристике гражданского обще- ства, тогда как для Гегеля первостепенными были синтез единичного, осо- бенного и общего, а также их духовно-социальные его характеристики, но не только они. |