Общие сведения о языке и речи лекция
 Скачать 1.58 Mb.
|
|
Социально-идеологические табу. В годы тоталитарного режима многие понятия, ас ними и слова, их обозначающие, были табуированы или получили негативные коннотации. Сейчас, благодаря демократизации, гласности и усилиям нашей прессы идет процесс реабилитации многих понятий, а соответствующие слова входят в активный словарный фонд русского языка милосердие, милосердный, сострадание, благотворительность, лицей, гимназия и т. д. Причем, многие из них, восстанавливаясь в правах утрачивают негативные оценочные коннотации, возникшие в прошлом компромисс, сделка, коммерция, рынок, прибыль, диссидент и др. Процесс этот, ввиду того, что социально- идеологическое табу обладают большой инерционной силой, далеко не завершен и продолжается на новой мировоззренческой основе. Так, например, рискует заработать репутацию консерватора тот, кто в положительном контексте употребит слова держава, гражданственность, патриот и некоторые другие. Вот почему мысли деятелей нашей культуры и науки о необходимости восстановления забытого накопленного ранее лексического и идиоматического богатства представляются весьма актуальными. Семантическая ущербность словоупотребления. В современной общественно-речевой практике стало обычным явлением употребление слова без точного представления о его семантике. Причем это выявляется не только в контекстах бытовой тематики, но также в публикациях и теле- и радиопередачах по самым разным поводам. Например клиенты, медвытрезвителя» (Красноярское радио, Ср.: клиенты магазина, прачечной, парикмахерской и т. п проводят региональную творческую лабораторию (Красноярское радио, — Ср.: проводят занятия, заседание, совещание и т.п.; (графу Резанову) предпосланы за рубежом толстые восторженные монографии (Краснояр. рабочий, 1988 г, 16 декабря) вместо «... посвящены. монографии Обновленное союзное государство, федерация суверенных республик (Краснояр. рабочий. 1991 г, 3 февраля. Альтернатива — национальное или демократическое — разорвала не одно мое сердце. (Лит. газ, 1991 г, 4 сентября) 1. Противопоставление национального и демократического, демократического и патриотического стало для нашей прессы обычным явлением. Размытой оказалась семантика таких слов, как левый, правый, радикал, консерватор (см . об употреблении этих слов Курилов. А. Кто есть кто и что есть что о правых иле- вых», левом и правом. — Лит. Россия, г. 23 сентября. 123 Семантическая ущербность словоупотребления в отдельных случаях претендует на закрепление в языке, что отражается, в частности, в словарных дефинициях значений этих слов. Примером может служить определение слова Отечество в словарях современного русского языка. Страна, где родился данный человек и к гражданам которой он принадлежит родина. (Словарь современного русского литературного языка. Т. 8. МЛ Изд-во АН СССР, 1959 г, С. 1368). Между тем еще в середине прошлого века В. И. Даль определял значение этого слова (точнее — одно из значений) так Родная земля, отчизна. где кто родился и вырос корень, земля народа, к коему кто, по рожденью, языку и вере, принадлежит государство, в отношении к подданным своим родина в обширном смысле. (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. Мг, С. 724). Нетрудно догадаться, какое из этих двух определений больше соответствует менталитету миллионов русских, живущих за пределами России, но продолжающих считать себя русскими. Приведенные факты свидетельствуют о том, что одна из актуальных задач лингвистической экологии (применительно к русскому языку) — повышение семантической культуры речи. Синдром заимствований Ослабление словообразовательных потенций языка, наплыв заимствований (синдром заимствований, по выражению писателя В. Белова), главным образом англицизмов. Речь идет не о таких словах, которые обозначают новые для российской действительности понятия и явления (маркетинг, плюрализм, конверсия, рейтинг, видеоклип и пода о таких, значение которых очень часто может быть успешно передано с помощью русских эквивалентов шоу — представление, консенсус — согласие, прессинг давление, гала- концерт — торжественный, парадный концерт репрезентированный — представленный и т. п. В полной мере сознавая бесперспективность жесткого пуризма, призывающего отказаться от употребления любых заимствований, в том числе семантически безэквивалентных и укоренившихся в нашем языке как, например, менеджер, амбициозный, популизм, кворум, концепция, мы не можем закрывать глаза на семантическую и стилистическую немотивированность и манерность таких высказываний, как На днях состоялась презентация итальянского фильма (презентация — представление, показ Лучшим хитом этого года мы избрали песню (хитом — от англ. — успех, удача, популярность Он носит бадж полицейского (по-английски — значок Не каждое растение пригодно для джуса (по-английски сок ); «...из-за интенсивного трафика (движение транспорта. И права, по-видимому, автор заметки с выразительным заголовком Плач по русскому языку Татьяна Миронова, когда пишет Не то страшно, что много этих слов заимствований АСа пугает то, что сих нашествием исчезают из обихода родные, исконные наши слова, передающие те самые неуловимые оттенки душевности, что греют любую русскую душу. И теперь для многих русских небе да, не горе, не напасть, а проблема, стресс, ситуация (Лит. Россия г, 19 февраля). Аббревиация Утрата знаковой целесообразности и эстетического вкуса в области номинаций особенно заметна в сфере аббревиации. Аббревиатуры типа УХЛУ — управление хозрасчетных лечебных учреждений ПЖКО — производственное жилищно-ремонтное объединение УБОР — управление бытового обслуживания населения — не без основания названы Г. Ч. Гусейновым кишащими уродами нового языка. Современная пресса фиксирует процесс отторжения общественным сознанием наиболее неблагозвучных и малопонятных аббревиатур. Например, по поводу аббревиатуры «Ранис» сообщается, что это в переводе с тарабарского языка сокращений означает Работники науки и искусства (Лит. газ, 1989 г, 11 января об аббревиатуре ССГ: «ССГ — неблагозвучно, картаво как-то звучит, Некоторые буквы в русском языке часто служат эвфемизмами грубых выражений. (Лит. газ, 1991 г, 4 декабря) и т.п. Процесс утраты семиотической целесообразности и эстетического критерия далеко зашел в области топонимов. Улицы Агрегатная, Анодная, Бетонная, Арматурная, колхоз им. ХХ партсъезда, пароход Восемнадцатый съезд ВЛКСМ, населенный пункт Международное коммунистическое движение все эти наименования являются яркой иллюстрацией указанного процесса. Характерна реакция населения на топонимические изыски бюрократов, в наибольшей степени нарушающие принцип семиотической целесообразности. Так, например, в Красноярске некоторое время тому назад существовал клуб имени Карла Либкнехта, который, по причине неудобопроизносимости его официального наименования, красноярцы попросту называли «Карлуша»; а ныне существующий проспект имени газеты Красноярский рабочий именуют лаконично «Красраб». Проблема имен собственных (топонимов, антропонимов) тесно связана с состоянием национального самосознания. Многие годы усилия официальных идеологов были направлены на уничтожение исторической памяти народа, на оболванивание целых поколений социалистической топонимией. Именно тогда Нижний Новгород превратился в Горький, Мариуполь — в Жданов, Вятка — в Киров, Тверь — в Калинин и т.д. и т.п. Трудность возвращения к исторической традиции состоит не только в сопротивлении денационализированных бюрократических структурно ив том, что недооценка традиции в этом вопросе (топонимический манкуртизм») утвердилась в сознании многих наших соотечественников. Примером может служить дискуссия по вопросу о том, как назвать старинный сибирский город Шарыпово, переименованный в Черненко, после того, как было решено, что данный государственный деятель недостоин оказанной ему чести. Гадали, какое имя дать городу — Синегорск? Светлоград? — и не сразу догадались, что лучше всего вернуть ему прежнее имя Шарыпово. В этой связи понятно беспокойство некоторых деятелей нашей культуры по поводу того, что переименования грешат забвением истории, непониманием поэтичности русского языка, подчас приводят к явным ' противоречиям, как, например, в Москве, где исчезла улица Чкалова, но зато осталась станция метро «Войковская», названная так в честь одного из организаторов убийства царской семьи (Комс. правда, 1992 г, 15 дек. Из той же серии вопрос об именах людей. Если в недалеком прошлом дискредитация православной традиции и желание родителей быть с веком наравне приводили к таким сочетаниям как Октябрина Петровна и Электрон Васильевич, тов наши дни погоня за импортом дает не менее выразительные сочетания, например Альберт Петухов, Ричард Косолапов, Эдисон Денисов, Лейла Оконечникова и т.п. Конечно, плюралистическое мышление должно уберечь нас и здесь от каких бы тони было негативных пуристических оценок, однако, с другой стороны, ничто нам не мешает стать на точку зрения писателя В. П. Астафьева, который рассказывает в печальном детективе, как один из его героев (Маркел Тихонович) желал назвать дочь Евдокией, в честь своей бабушкино жена, взбесившаяся от культуры, нарекла ее Элеонорой. Трудно также не согласиться с мнением о том, что возврат к национальной традиции наименования детей (православные святцы) поможет преодолеть унылое однообразие имен, сложившееся в настоящее время. Годы сталинщины и застоя отмечены возникновением большого количества речевых штампов, выполнявших не столько номинативно- информационную, сколько ритуально-идеологическую, апологетическую функцию, Надежда всего трудящегося человечества, вдохновитель и организатор всех наших побед, пламенный борец за мири социализм, самая демократическая в мире, в едином трудовом порыве, воодушевленные решениями, несокрушимое единение, эпоха развитого социализма и т. п. Истоки этой тенденции обнаруживаются уже в годы гражданской войны и становления тоталитарного режима, затем в 60 — 80 годы происходит ее расцвет. Не избежала этого процесса итак называемая эпоха перестройки демократически гуманный социализм, социалистический выбор, больше социализма, полнее раскрывать потенциал социализма, коммунистическая перспектива, и некоторые другие. Современная пресса, отражая этизацию общественного сознания, много делает для оздоровления словоупотребления, осуществляя смысловую дешифровку и стилистическое снижение подобного рода речевых штампов. Проблема идеологического речевого штампа тесно связана с мифологи- зацией общественного сознания, столь характерного для периодов культа, личности и застоя. Идеологические мифы, воплощенные в речевые стереотипы, служили и служат пропагандистскими средствами манипулирования общественным сознанием. Сюда можно, например, отнести мифы о кулаке, о новом человеке, о верных ленинцах, о научном социализме и многие 126 другие. Целая серия таких мифологизмов, включающих слова социализм, социалистический, активно функционировала еще вчера (развитой социализм, социалистическая демократия, а некоторые дожили до наших дней социалистический гуманизм, социалистический реализм и некоторые другие. На повестке дня стоит проблема идеологических штампов постпере- строечного времени (вхождение в мировой рынок, цивилизованные страны и т.д.). Эвфемизация Эпоха тоталитаризма и репрессий породила огромное количество эвфемизмов, социально-психологической подоплекой которых была боязнь назвать вещи своими именами или же желание скрыть подлинные реальности. 3 июля 1921 года В.Г. Короленко делает запись в своем дневнике Любопытно, что слова смертная казнь в большевистском лексиконе не существует. Оно заменяется термином высшая мера наказания. Революция, как известно, смертную казнь отменила. И никогда не было столько смертных казней, как теперь. Но расцвет эвфемистического языкотворчества падает на сталинскую эпоху. Под его непосредственным руководством в стране произошла подлинная лингвистическая революция — ревизия речи, без которой победа социализма была бы немыслима. Понятия заменялись эвфемизмами, слова — аббревиатурой, предложения — вводным оборотом. Как известно, оппозиционеры сделали то-то и то-то», — говорил он, снимая тем самым вопрос о том, кому же это известно. Вот несколько примеров эвфемизмов того времени спецпереселенцы (ссыльные, десять лет без права переписки (расстрел, «ежовщина» (репрессии послевоенных лет. В послесталинские времена традиция создания эвфемизмов с успехам была продолжена. Например, эвфемизмами являются выражения культ личности Сталина, сталинизм. Еще примеры несуны (воры, с работы принес украл на работе, тяжелое летное происшествие (авиакатастрофа, предварительные заказы (карточная система снабжения, индивидуальная собственность (частная собственность. В последние годы производство эвфемизмов не идет на убыль рынок рабочей силы (безработица, ночные пансионаты (начлежные дома, разгосударствление (дележ государственной собственности, «прихватизация», по меткому народному определению, граждане, вынужденно покинувшие места постоянного жительства (беженцы, сексуальные меньшинства (сексуальные извращенцы) — это не единственные свидетельства языкового лукавства наших дней. Навешивание ярлыков Прямое языковое насилие в виде навешивания (наклеивания) ярлыков- характерная примета русской общественно-политической жизни 20 века является прямым следствием идеологического экстремизма, под знаменем которого эта жизнь протекала. Процесс ярлыкообразования имеет давнюю традицию. Некоторые ярлыки дожили до наших дней со времен гражданской войны, например, враг народа. Особенно богата ярлыками была так называемая сталинская эпоха, о чем наглядно свидетельствуют пресса и художественная литература (того времени или о том времени. В романе Анатолия Рыбакова Дети Арбата чрезвычайно ярко представлена лексика прессы того времени, в частности ярлыки Газеты были полны сообщениями о вредителях, саботажниках, уклонистах . Беспощадно карать Мерзавцы Уничтожить Добить Выкорчевать Вытравить Стереть с лица земли Читая эти слова, эти фразы, короткие и неумолимые, как выстрел, Шарок испытывал страх. И далее в тексте романа антипартийные выступления, злопыхатель, политическая диверсия, аполитичная позиция, игрушка в руках классового врага, участник оппозиции, социально чуждые и классово враждебные элементы, враг партии, антиленинские группировки и т.п. Наблюдения над языком средств массовой информации периода перестройки и “постперестройки”, к сожалению, говорят о том, что этический уровень политической дискуссии растет медленно. Широкая политизация и идеологическая дифференциация современного общества в сочетании с низким этическим уровнем дискутирования являются причиной активного функционирования ярлыков в наши дни лишь с частичной заменой их репертуара. По-прежнему широко идут вход резкие слова и выражения, функция которых заключается в дискредитации оппонента, причем используются как старые ярлыки (например консерватор, фашист, славянофил, антисемит, черносотенец, охотнорядец, патриархальщина, иногда в несколько обновленном виде (например враг нации, враги перестройки, таки новые (например неформал, сталинист, гомо советикус, красно-коричневый, экстремист, партократ, аппаратчик, деструктивные силы, рвется к власти и т.д.). особенно тревожен факт превращения в ярлыки слов, выражающих жизненно важные для народа понятия. Так, например, в результате языковой безответственности некоторых авторов дискредитированы и превращены в ярлыки слова патриот, патриотический. Канцеляризмы Борьба со стилистически немотивированным использованием канцеля- ризмов была и остается традиционной заботой наших писателей и специалистов в области культуры речи. Однако, к сожалению, приходится констатировать, что она не дает пока ощутимых результатов в общественно речевой практике экспансия канцелярского стиля продолжается. Более того, наблюдается вторжение “канцелярита” в такие речевые сферы, где его меньше всего можно было ожидать, например, в тексты школьных учебников по литературе, в надгробные надписи. Так традиционная проблема “канцелярита” из лингвостилистической перерастает в лингвоэтическую. С лингвоэкологической точки зрения важно отметить, что борьбу с “канцеляритом” затрудняет его широкое распространение в средствах массовой информации. Вот только один достаточно наглядный пример немотивированного использования канцелярской (официально-деловой) лексики в газетных текстах Сдающие лекарственные травы в аптеку делают большое и нужное дело. Это сырье реализуется нуждающимся влечении нерехтчанам” (Нерехтинская правда, 1991 г, 29 июня. К этому следует добавить, что “канцелярит” в наше время нередко становится спутником разговорно-бытовой речи. В качестве примера приведу газетную зарисовку языковой личности современного носителя “канцеля- рита”: “Тарада – типичный образец брежневской генерации функционера застегнутый на все пуговицы даже в быту изъясняется одними канцеляризма- ми, что в обиходе аппарата (реализация установок, наработки, человек крайне невежественный, однако в стиле эпохи – кандидат науки вел переписку с Ленинградом на предмет написания докторской (Известия, 1990 г, 24 марта. Все это говорит об актуальности задачи укрепления лексико- стилистической нормы в современной общественно-речевой практике. Вместе стем, имея дело с художественной литературой, не следует забывать, что при умелом использовании становится поэтическим, функционально оправданным, казалось бы самый прозаический материал, например, профессионализмы или даже деловая речь. Так именно протокольные слова и обороты создают стилевой обертон к повествованию А. Платонова в Сокровенном человеке, вводят читателя в атмосферу трагической повседневности Фома Пухов не одарен чувствительностью он на гробе жены вареную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки. – Естество свое берет – заключил Пухов поэтому вопросу (Скворцов ЛИ. О поэтических вольностях и законах языка. – Лит. газ, 1975 г, 1 октября. Взрыв сквернословия. Своеобразный демографический взрыв сквернословия во всех слоях общества, проникновение его в речевую практику интеллигенции, в прессу и даже в большую литературу. То, что раньше в культурной среде не произносилось и тем более не писалось, стало для некоторых наших литераторов их подручным материалом (якобы в целях художественного изображения действительности. Однако потеря чувства меры подстерегает здесь даже самых крупных художников. Не думаю, что следующий текст принадлежит к лучшим произведениям А. Вознесенского Ступни его (Христа) вдовы доили, впивались в раскаянье бля, тянула ладонь экстрасенса, покойники в автомобиле тянули Его на себя (Лит. газ г, 26 сентября. Так бытовое сквернословие трансформировалось в поэтическое. Конечно мастер художественного слова волен считать, что строчки Блаженна женщина под ласками любви и Блаженна женщина, которую…”(далее следует небезызвестный глагол) совершенно в точности одно и тоже, но и за критиком остается право считать такое нечистоплотным, скабрезным натурализмом, роняющим достоинство литературы. Если писатель (женщина) может сообщить нам устами своей героини, что ничего хорошего на земле не было, пока бог 129 сам не трахнул девушку (Повесть Валерии Нарбиковой План первого лица, то критик вправе назвать это творческим беспределом. Процессы вульгаризации речевого общения вызывают в обществе обоснованную тревогу. Почему мы сейчас активно боремся, - пишет Татьяна Колысько, - за чистоту воды и воздуха Потому что это наше здоровье. Так почему же пассивно воспринимаем нашествие сквернословия Ведь это наше нравственное здоровье Таким образом проблема сквернословия может быть рассмотрена как часть экологической проблемы загрязнения внутренней окружающей среды, те. Закрытых пространств, где живут и работают люди. |