Полякова н. Л. Хх век в социологических теориях общества. М. Логос, 2004. 384 с
 Скачать 1.4 Mb.
|
|
В оформлении таких идеологий, как показывает Арендт, участвовало все население - социальные низы, элиты и националистическая буржуазия. Основные идеи этих идеологий достаточно долго <накапливались> в культуре и истории обществ, в которых оформился тоталитаризм. Именно эти идеологии лежат в основе формирования массовых тоталитарных движений, приводящих к власти своих вождей, и именно они становятся базовой основой оформления специфических систем социальной интеракции, форм тоталитарной власти, таких как тоталитарная пропаганда, идеология и организация, а также различных форм насилия и террора. Пришедшее к власти тоталитарное движение формирует <новый порядок> или <новое общество> с беспрецедентной социальной организацией. Общество представляет собою <луковицу>, как называет эту структуру сама Арендт. Самую внешнюю его оболочку составляют <фасадные организации>, организующие нетоталитарные массы. Следующий внутренний слой составляет тоталитарное движение, затем идет слой элитных подразделений этого движения, главным из которых является тайная полиция, а в центре всей этой структуры помещается вождь, осуществляющий свою власть над обществом посредством прямого насилия. Беспрецедентность этой социальной организации состоит, во- 222 первых, в том, что ее основу составляет система политических статусов, организованных скорее концентрически, чем иерархически, что создает громадные возможности социального продвижения для любого человека массы. Во-вторых, в том, что власть в тоталитарном обществе принадлежит и осуществляется не формально существующим государством - она принадлежит вождю движения и осуществляется через каналы тайной полиции в форме идеологического контроля и прямого террора. Что касается государства, то оно превращается во всего лишь <фасадную организацию> и функция его всего лишь в том, чтобы создать видимость <нормальности общества>. Именно такая структура тоталитарного общества, выявленная Ханной Арендт, и остается парадоксальным образом непонятой современными исследователями тоталитаризма, помещающими в центр своих исследований феномен <непомерно разросшегося государства>. 5.3.2. Теория тоталитарного общества Карла Мангейма Карл Мангейм создает теорию тоталитарного общества в качестве части своей общей теории современного общества. Основные работы К. Мангейма, в которых мы находим его теорию тоталитаризма - <Диагноз нашего времени>, а также ряд других работ, таких как, например, <Человек и общество в эпоху преобразования>. Тоталитарное общество является результатом неконтролируемого развития определенных тенденций, заложенных в современности. Именно поэтому рассмотрение теории тоталитарного общества К. Мангейма следует начать с рассмотрения его общей теории современности и выявления специфических черт современных обществ. Современное общество является переходным от общества 223 ходом, не отвечают задачам эффективного коллективного сотрудничества, так как при их господстве развитие осуществляется медленно и зависит от спонтанных процессов. Поэтому уже в начале XX в. появилось разочарование в <методах laissez faire>, пришло понимание того, что эти методы, порождая циклические кризисы и массовую безработицу, были разрушительными не только для сферы экономики, но и для сферы культуры, морали и политики. Неадекватность принципов Теория массового общества К. Мангейма Современное общество, как его видит Мангейм, - это общество промышленное, технологическое, либеральное, демократическое и массовое. При этом массовость - его главная социологическая характеристика, определяющая все его жизнепроявления и процессы, формирующая его целостный облик, все его напряжения и противоречия. Массовое общество - это общество, в котором наблюдается процесс его <быстрого и бесконтрольного расширения>. Налицо переход от общества, основу которого составляли первичные группы, такие как семья и соседская община, к обществу, в котором преобладают большие по размеру контактные группы. Свойства, характерные для взаимодействия в первичных группах, такие как любовь, братство, взаимопомощь, общий эмоциональный, личностный фон этого взаимодействия, совершенно нехарактерны взаимодействию в больших контактных группах. Это создает известные напряжения, старая нормативная система, основанная на принципе <возлюби ближнего>, рушится, а попытка заменить этот принцип принципом равенства политических прав в демократическом социальном устройстве не оказывается адекватной заменой. Происходит утрата первоначального фундаментального содержания, заложенного в первичных, базовых контактах в рамках первичных групп, и оно ничем не восполняется. Большие группы, большое общество, крупномасштабные технологии меняют содержания всех ценностей и норм, содер- 224 жание социального взаимодействия и социальных представлений, в особенности таких фундаментальных социальных представлений, как, например, <социальная справедливость>. В массовом обществе трансформацию претерпевают все без исключения социальные институты. Наиболее радикальной трансформации подвергается сфера труда - в ней формируются новые формы организации, новые формы личной и коллективной ответственности, новые формы престижа. Тейлоризация труда (фундаментальным образом связанная с оформлением массового общества) способствовала становлению зависимости человека от машинной технологии, и эта зависимость не способствует положительным образом формированию личности. То же самое относится к сфере отдыха, к появившимся совершенно новым формам и моделям механизированного досуга (радио, телефон, кинематограф). Еще одной структурной особенностью массового общества является увеличение числа контактов между группами, расширение средств связи, рост социальной мобильности вверх и вниз по общественной лестнице, т. е. усиление и увеличение всех типов социальных передвижений и взаимодействий. Все это приводит к тому, что специфические системы норм и ценностей различных групп, существующие наряду с общей системой ценностей всего общества, начинают перемешиваться и беспорядочно взаимодействовать. Этот процесс осуществляется чрезвычайно быстрыми темпами, без каких-либо посредников, стандартизации и координации. Результатом столкновения большого количества норм, ценностей, стандартов и моделей поведения, восприятия и оценок, не подвергшихся координации в процессе перехода к новому обществу, становится нервное раздражение, неуверенность и страх. Индивиду все труднее и труднее жить в <аморфном обществе>, в котором даже в простейших ситуациях он должен выбирать между различными, несогласующимися моделями действий и оценок. В политической сфере массовое общество характеризуется процессом <фундаментальной демократизации>, выражающемся в том, что в обществе все больше активизируются те соци- 225 альные слои, которые до этого играли в политической жизни только пассивную роль. Все больше социальных слоев и групп стремится в массовом обществе к участию в образовании коллективов, государств, к тому, чтобы самим представлять свои интересы. То обстоятельство, что они выходят из духовно отсталой массы, указывает Мангейм, несет в себе опасность для элиты, которая раньше была заинтересована в их духовном подавлении. Сдерживание духовного развития масс имело смысл для господствующих слоев до тех пор, пока элита могла рассчитывать на то, что <тупость масс> вообще удержит их от политической деятельности. Диктаторские режимы чаще других склонны нейтрализовывать активизацию масс. Временно это удается, однако через некоторое время экономическая жизнь начинает оказывать свое активизирующее воздействие, и недостаточное духовное развитие рвущихся в политику масс приобретает <государственное значение> и становится проблемой для самой элиты. <Если сегодня у нас иногда создается впечатление, что в решающие минуты миром правит массовый психоз, то это объясняется не тем, что раньше в мире было меньше безрассудства и иррациональности, а лишь тем, что они находили свое выражение в более узких кругах, в частной сфере, и только теперь, в результате общей активизации, возникшей в индустриальном обществе, влияют на общественное мнение и в ряде случаев способны управлять им> Массовое общество содержит в себе множество иррациональных элементов. В больших городах оно создает концентрацию масс, а в массе человек значительно легче поддается влиянию, воздействию неконтролируемого взрыва влечений и психическим спадам, чем изолированный или связанный с небольшими группами человек. Массовое общество движется, понуждаемое своим механизмом к тому, чтобы создавать самые противоречивые типы поведения, как в жизни всего общества, так и в судьбе отдельного человека. С одной стороны, массовое общество создает высшую степень рационально калькулируе- Мангейм К. Человек и общество в эпоху преобразования // Мангейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994. С. 289. 226 мой системы действий, связанной с целым рядом подавлений и вытеснений инстинктивных влечений. С другой стороны, одновременно с этим оно содействует всем иррациональным проявлениям и вспышкам, характерным для сконцентрированных масс людей, обеспечивает величайшую концентрацию иррационального возбуждения инстинктов, массовизацию влечений, которая внушает опасения, что может быть разрушен социальный механизм вытеснения иррационального. Мангейм особо подчеркивает опасность такого рода антиномий массового общества: не оформленная и не улавливаемая общественной структурой иррациональность проникает в политику, а массовизированный аппарат демократии вводит иррациональность в такие сферы, где необходимо рациональное управление. Результатом становится противоположное тому, что является смыслом демократизации - чаще всего тоталитаризм. Точно так же антиномическим образом процесс демократизации воздействует на мораль, порождая силы, в равной степени могущие развивать или разрушать мораль. Результатом этого является формирование механизма <двойной морали>. Столь же противоречивыми являются процессы, протекающие в культуре массового общества. Мангейм даже говорит о кризисе культуры. Кризис культуры в либеральном демократическом обществе восходит, как он считает, прежде всего к тому, что фундаментальные социальные процессы, развитию которых раньше способствовали создающие культуру элиты, перешли вследствие массовизации общественной жизни в свою прямую противоположность. Фактически речь идет не о созидании, а о разрушении культуры. Структурную основу культурного упадка составляют четыре основных процесса, а именно: 1) растущее число элитарных групп и возникающее вследствие этого ослабление их силы и значения; 2) уничтожение замкнутости элитарных групп; 3) изменение принципа отбора этих элит; 4) изменение внутреннего состава элит. К этим четырем структурным процессам Мангейм добавляет общий процесс <пролетаризации интеллигенции>. Налицо переизбыток предложения: на рынке труда для интеллигенции людей больше, чем это необходимо для выполнения интеллектуальных функций. 227 Кроме того, он указывает на изменение структуры процесса взаимодействия культурной элиты и общества. В предшествующих типах обществ элиты никогда не обращались непосредственно к массам, существовал посредник, именуемый <культурной публикой>. В массовом обществе постоянство этого посредника разрушается и усиливается значение <флюидных масс>. Часто элиты непосредственно обращаются к массам и тем самым в большей степени подчиняются законам массовой психологии, чем тогда, когда в качестве регулятора отношений действует такой механизм как публика. Массовое общество характеризуется возникновением совершенно новых источников и форм авторитетов и санкций, а также новых методов их обоснования. Оно демонстрирует наличие множества религиозных вероисповеданий и политических идеологий. Последние уже не связаны с традицией, религией и верой в рациональный закон: даже ссылка на их утилитарность не имеет особого значения. Общество признает их все и идеологию вечной борьбы между расами, и борьбы между классами и между элитами, поскольку признает все их бесконечно возможные и произвольные притязания. Идеологии играют громадную роль в массовом обществе, но их одновременное сосуществование порождает <кризис оценок>. Этот <кризис оценок> выглядит следующим образом. Историческое религиозное и моральное единство, служившее интегрирующей силой средневекового общества, было заменено секуляризованными системами либерализма и социализма. И прежде чем все поняли, что будущее зависит от борьбы между этими двумя точками зрения, появилась новая идеологическая система - система <универсального фашизма>, настолько отличная от других, что внутреннее различие между этими последними исчезает. Таким образом, в рамках современных обществ сосуществуют противоречащие друг другу мировоззренческо-нормативные системы. Во-первых, это религия любви и всеобщего братства, вдохновляемая христианской традицией. Во-вторых, это философия Просвещения и либерализма, оценивающая свободу и человеческую личность как высшую цель и ценность, а богат- 228 ство, счастье, терпимость и благотворительность - как средства достижения этой цели. В-третьих, это <идеология социализма, рассматривающая равенство, социальную справедливость и плановый социальный образ как желанные цели> . В-четвертых, это идеология универсального фашизма с ее идеалом демонического человека, обладающего чистотой расы и плодовитостью, и поощряющая военные достоинства, такие как готовность к завоеванию, дисциплине и слепому послушанию. В результате общество оказывается разделенным в зависимости от взглядов на принципы добродетельной жизни, наилучшей общественной организации, на нормативную модель человеческого поведения, на характер свободы и социальной дисциплины, на характер и принципы негативных и позитивных санкций, на наказание и поощрение. Нет единой системы образования и воспитания, единой оценки и интерпретации ценности труда, досуга, здоровья, сексуального поведения и т. д. В жизни не осталось ничего подобного, даже на уровне таких обычных потребностей, как еда или манера поведения, в чем взгляды людей не расходились бы. <У нас, - продолжает Мангейм, - нет единого мнения относительно того, плохо это или хорошо, что существует такое разнообразие мнений; мы не знаем, что предпочесть - конформизм прошлого или современную свободу выбора> Единственное, что осознается достаточно четко, - это то, что нехорошо жить в обществе, в котором нет установленных норм и которое развивается нестабильно. Именно эта ситуация <кризиса оценок> порождает, по мнению Мангейма, нерешительность правительств и всех социальных институтов, ответственных за принятие решения в сфере социальной политики, поскольку и правительства, и институты оказываются под влиянием размытых противоречащих друг другу норм и ценностей. И именно эта их неспособность к действию и принятию решения автоматически готовит почву для возможной диктатуры. Сложилось общество, в котором <процесс дезинтеграции Мангейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994. С. 424. Там же. С. 426. 229 зашел слишком далеко>. Анализируя <антиномии> массового общества, Мангейм приходит к выводу, что <основное зло современного общества заключается не в большом количестве людей, а в том, что либеральному строю до сих пор не удавалось создать необходимое для большого общества органическое членение> . Неорганизованный рост демократического общества ведет к чрезмерной институциализации и бюрократизации системы управления. Формируется особая стратегия управления, противодействующая процессу фундаментальной демократизации. 1. Если раньше господствующие группы элиты основывались в своих мнениях и решениях на общей жизненной ориентации, доступной многим общественным группам, то в процессе рационализации системы управления растет значение образованных узких специалистов. Вследствие этого <понимание и действенность> общества все больше концентрируются и увязываются с небольшим числом политиков, экономистов, администраторов и специалистов в области права. 2. Рука об руку с этим процессом идет процесс концентрации власти в руках бюрократии. Бюрократия стремится конституироваться как функциональное сообщество и создать замкнутую организацию, предполагающую даже <наследование должностей>. 3. Решающей для политической борьбы в массовом обществе становится концентрация средств контроля за армией и полицией. Она уменьшает вероятность восстаний, революций и демократического осуществления воли масс. Процесс дезинтеграции конечно же не означает автоматического перехода к регламентированной культуре и управляемому обществу в духе тоталитарных систем, но тем не менее очевидно, что путь, проходящий между тоталитарной регламентацией и управлением, с одной стороны, и полной дезинтеграцией массового общества, с другой, - это путь планирования, но <демократического планирования, или планирования ради свободы>. Он прямо противоположен диктатуре и внешнему контролю. Он состоит в нахождении путей для освобождения ме- Там же. С. 326. 230 ханизмов социального контроля от разрушительных последствий массового общества, в нахождении механизмов демократической саморегуляции общества. При этом, по мнению Мангейма, важно уяснить главное: планирование в рамках массового общества неизбежно, вопрос только в том, чтобы провести различие между планированием диктаторским и демократическим. Тоталитаризм как вариант стратегии планирования в массовом обществе Существенным моментом для понимания теории Мангейма является то обстоятельство, что для него планируемое общество, возникновение и становление которого составляет суть современности, не может быть результатом спонтанного действия объективных сил, или <автоматического прогресса>, как выразит эту же мысль, но позднее, в применении уже к обществу 1980-х годов Франко Ферраротти. |