60. Дао Дзирта. Посвящение Я
 Скачать 0.95 Mb.
|
|
Наемники Слуга осколка Я живите в мире, где действительно существует воплощение зла. Я не говорю ни о злых людях, ни о гоблинах — часто о злой силе — ни даже о моем собственном народе, темных эльфах, еще более злых, чем гоблины. Эти существа - все они - способны на большую жестокость, но даже в самых худших случаях они не являются истинным воплощением зла. Нет, этот титул принадлежит другим, демонам и дьяволам, которых часто призывают священники и маги. Эти существа низших планов - чистейшее зло, незапятнанная мерзость, не сдерживаемая. Они у них нет возможности искупления, нет надежды достичь чего-либо в их, к сожалению, почти вечном существовании, которое даже граничит с добром. Я задавался вопросом, могут ли эти существа существовать без тьмы, которая находится в сердцах разумных рас. Являются ли они источником зла, как и многие злые люди или дроу, или они являются результатом, физическим проявлением гнили, которая проникает в сердца слишком многих? Я полагаю, последнее. Не случайно, что демоны и дьяволы не могут ходить по Материальному Плану существования, не будучи приведенными сюда действиями одного из разумных существ. Я знаю, что они не более чем инструмент, инструмент для совершения злых дел в служении истинному источнику этого зла. Что же тогда с Креншинибоном? Это предмет, артефакт, хотя и разумный, но он не существует в том же состоянии разума, что и разумное существо. Ибо Хрустальный Осколок не может расти, не может меняться, не может исправлять свои пути. Единственный ошибки, которые он может научиться исправлять, - это ошибки ошибочных попыток манипулирования, поскольку он стремится лучше завладеть сердцами окружающих. Он не может даже рассмотреть или пересмотреть цель, которую он отчаянно пытается достичь - нет, его цель всегда единственна. Значит, это действительно зло? Нет. Не так давно я бы думал иначе, даже когда я носил опасный артефакт и стал лучше понимать его. Только недавно, прочитав длинное и подробное сообщение, отправленное мне от Верховного жреца Кэддерли Бонадьюса из Парящего Духа, я пришел к пониманию истины Хрустального Осколка, я пришел к пониманию того, что сам предмет является аномалией, ошибкой, и что его бесконечная жажда властии слава, какой бы ни была цена, - это просто извращение замысла ее второго создателя, восьмого духа, который нашел свой путь в саму сущность артефакта. Хрустальный Осколок изначально был создан семью личами, как узнал Кэддерли, которые создали предмет величайшей силы. В качестве дальнейшего оскорбления рас, которые эти короли нежити намеревались завоевать, они сделали артефакт ничьей против самого солнца, дающего жизнь. Личи были уничтожены по завершении их магии соединения. Несмотря на то, во что верят некоторые мудрецы, Кэддерли настаивает, что сознательные аспекты этих мерзких существ не были вовлечены в силу предмета, а были, скорее, уничтожены его солнцеподобными свойствами. Таким образом, их намеренное оскорбление обернулось против них и превратило их в не более чем пепел и поглотило осколки их разрушенного духа. Что большая часть ранней истории Хрустального Осколка известна многим, включая демонов, которые так отчаянно жаждут этого предмета. Вторая история, однако, та , которую раскрыл Кэддерли, рассказывает более сложную историю и показывает правду о Креншинибоне, окончательном провале артефакта как извращении благих намерений. Креншинибон впервые пришел в материальный мир столетия назад в далекой стране Захара. В то время это был всего лишь инструмент волшебника, хотя и великий и могущественный, артефакт, который мог метать огненные шары и создавать огромные пылающие стены света такой силы, что они могли прожигать плоть от костей. Мало что было известно о Темное прошлое Креншинибона, пока он не попал в руки султана. Этот великий лидер, чье имя затерялось в веках, узнал правду о Хрустальном Осколке и с помощью своих многочисленных придворных волшебников решил, что работа личей была незавершенной. Так произошло "второе творение" Креншинибона, усиление его силы и ограниченного сознания. Этот султан не мечтал о господстве, только о мирном существовании со своими многочисленными воинственными соседями. Таким образом, используя новейшую мощь артефакта, он представил, а затем создал линию кристаллических башен. Башни простирались от его столицы через пустыню до второго города его королевства, часто посещаемого пограничного города, с интервалами, равными одному дню пути. Он построил целых сто кристаллических башен и почти завершил мощную оборонительную линию. Но , увы, султан переоценил силы Креншинибона, и хотя он считал, что создание каждой башни усиливает артефакт, на самом деле он слишком сильно искажал Хрустальный Осколок и его проявления. Вскоре после этого поднялась сильная песчаная буря, пронесшаяся по пустыне. Это было стихийное бедствие, которое послужило прелюдией к вторжению соседнего шейхства. Настолько тонкими были стены этих хрустальных башен, что они разрушились под напором песка, унеся с собой мечту султана о безопасности. Орды захватили королевство и убили семью султана, пока он беспомощно наблюдал. Однако их безжалостный шейх не стал бы убивать султана - он хотел, чтобы болезненные воспоминания ожгли этого человека, — но Креншинибон забрал султана, по крайней мере, часть его духа. О тех ранних днях известно немного больше, даже Кэддерли, который считает полубогов одним из своих источников, но молодой верховный жрец Денира убежден, что это “второе творение” Креншинибона - то, что остается ключом к нынешней жажде артефакта. Если бы только Креншинибон мог удерживать свой наивысший уровень власти. Если бы только кристаллические башни оставались крепкими. Орды были бы изгнаны, и семья султана, его дорогая жена и прекрасные дети, не были бы убиты. Теперь артефакт, наполненный искаженными аспектами семи мертвых личей и раненым и измученным духом султана, продолжает свои отчаянные поиски, чтобы достичь и поддерживать свой наивысший уровень силы, чего бы это ни стоило. В этой истории много подтекстов. Кэддерли намекнул мне в своей записке, хотя и не сделал никаких окончательных выводов, что создание кристаллических башен на самом деле послужило катализатором вторжения, и лидеры соседних шейхов опасались, что их пограничные земли скоро будут захвачены. Является ли Хрустальный осколок, таким образом, великим уроком для нас? Ясно ли это показывает глупость раздутых амбиций, даже если эти конкретные амбиции коренятся в благих намерениях? Султан хотел силы для защиты своего мирного королевства, и все же он достиг слишком большой власти. Это было то, что поглотило его, его семью и его королевство. Что же тогда с Джарлакслем, у которого теперь Хрустальный Осколок? Должен ли я пойти за ним и попытаться вернуть артефакт, а затем передать его Кэддерли для уничтожения? Несомненно, мир был бы лучше без этого могущественного и опасного артефакта. С другой стороны, всегда найдется другой инструмент для тех , кто несет зло, другое воплощение их зла, будь то демон, дьявол или чудовищное создание, подобное Креншинибону. Нет, воплощения не являются проблемой, поскольку они не могут существовать и процветать без зла, которое находится в сердцах разумных существ. Остерегайся, Джарлаксл. Будьте осторожны. * * * Энтрери снова объединился с Джарлакслом? Каким странным сочетанием это кажется, и для некоторых (и для меня в первую очередь тоже) видение самого тревожного кошмара, который только можно себе представить. Я верю, что во всем мире нет никого более хитрого и изобретательного, чем Джарлаксл из Бреган Д'Эрт, законченный оппортунист, коварный лидер , который может создать королевство из навоза Роте. Джарлаксл, который процветал в матриархальном обществе Мензоберранзана так же, как и любая верховная мать. Таинственный Джарлаксл, знавший моего отца, который претендует на прошлое дружба с Закнафейном. Как мог дроу, который подружился с Закнафейном, вступить в союз с Артемисом Энтрери? На первый взгляд, это понятие кажется неуместным, даже нелепым. И все же, я верю утверждениям Джарлаксла о первом и знаю, что последнее верно - во второй раз. С профессиональной точки зрения я не вижу никакой тайны в союзе. Энтрери всегда предпочитал позицию тени, служа оружием высокооплачиваемого мастера - нет, не мастера. Я сомневаюсь, что Артемис Энтрери когда-либо знал мастера. Скорее, даже на службе у гильдий он работал наемным мечом. Конечно , такой опытный наемник мог бы найти место в Бреган Д'Эрт, тем более, что они вышли на поверхность и , вероятно, нуждаются в людях, чтобы прикрыть и скрыть свою истинную личность. Поэтому для Джарлаксла союз с Энтрери, безусловно , удобная вещь. Но между ними есть что-то еще, нечто большее. Я знаю это из того, как Джарлаксл говорил об этом человеке, и из того простого факта, что лидер наемников зашел так далеко, чтобы устроить последний бой между мной и Энтрери. Это было ради душевного состояния Энтрери, не меньше, и, конечно, не как одолжение мне, и не просто как источник развлечения для Джарлаксла. Он заботится об Энтрери как о друге, даже если он ценит множество навыков убийцы. В этом и заключается несоответствие. Ибо, хотя Энтрери и Джарлаксл имеют взаимодополняющие профессиональные навыки, они, кажется, не очень хорошо сочетаются по темпераменту или моральным стандартам - две основы, казалось бы , для любой успешной дружбы. Или, возможно, нет. Сердце Джарлаксла гораздо щедрее, чем у Артемиды Энтрери. Наемник, конечно, может быть жестоким, но не случайным. Практичность руководит его действиями, поскольку он всегда нацелен на потенциальную выгоду, но даже в свете эффективного прагматизма сердце Джарлаксла часто побеждает его жажду наживы. Много раз он позволял мне сбежать, например, когда приносил мою голову матроне Мэлис или Верховной Матери Бэнр это принесло бы ему большую выгоду. Обладает ли Артемис Энтрери такой же щедростью? Вовсе нет. На самом деле, я подозреваю, что если Энтрери знал, что Джарлаксл спас меня от моей очевидной смерти в башне, он бы сначала попытался убить меня и обратил свой гнев на Джарлаксла. Такая битва вполне может еще состояться, и если она состоится, я верю, что Артемис Энтрери поймет, что его сильно превзошли. Не самим Джарлакслем, хотя лидер наемников хитер и считается прекрасным воином сам по себе , а многими, многими смертельными союзниками прагматичного Джарлаксла. В этом суть заинтересованности лидера наемников в Артемисе Энтрери и его контроля над ним. Джарлаксл видит ценность этого человека и не боится его, потому что то, что Джарлаксл усовершенствовал, и чего Энтрери очень не хватает, это способность построить взаимозависимую организацию. Энтрери не будет пытаться убить Джарлаксла, потому что Энтрери будет нужен Джарлаксл. Джарлаксл позаботится об этом. Он плетет свою паутину вокруг себя. Это сеть, которая всегда взаимовыгодна, сеть, в которой вся безопасность - против многих опасных соперников Бреган Д'Эрт — неизбежно зависит от контролирующего и успокаивающего влияния, которым является Джарлаксл. Он - абсолютный сторонник консенсуса, чистейший из дипломатов, в то время как Энтрери - одиночка, человек, который должен доминировать над всеми вокруг себя. Джарлаксл принуждает. Энтрери контролирует. Но с Джарлакслем Энтрери никогда не обретет никакого уровня контроля. Лидер наемников слишком укоренился и слишком умен для этого. И все же я верю, что их союз сохранится, и их дружба будет расти. Конечно, будут конфликты, и, возможно, очень опасные для обеих сторон. Возможно, Энтрери уже узнал правду о моем уходе и убил Джарлаксла или погиб, пытаясь. Но чем дольше держится союз, тем сильнее он становится, тем больше укрепляется дружба. Я говорю это, потому что верю, что, в конце концов, философия Джарлаксла победит. Артемис Энтрери - единственный из этого дуэта , кто ограничен по вине. Его стремление к абсолютному контролю подпитывается его неспособностью доверять. В то время как это желание привело его к стать таким прекрасным бойцом, какого я когда-либо знал, это также привело его к существованию, которое даже он начинает воспринимать как пустое. В профессиональном плане Джарлаксл предлагает Артемису Энтрери безопасность, основу для его усилий, в то время как Энтрери дает Джарлакслу и всему Бреган Д'Эрту четкую связь с внешним миром. Но лично Джарлаксл предлагает Энтрери еще больше, дает ему шанс, наконец, вырваться из роли, которую он взял на себя как одинокое существо. Я помню Энтрери после нашего отъезда из Мензоберранзана, где мы оба были заключены в тюрьму, каждый по -своему. Тогда он тоже был с Бреган Д'Эрт, но в том городе Артемис Энтрери посмотрел в темное и пустое зеркало, которое ему не понравилось. Почему же тогда он теперь вернулся на сторону Джарлаксла? Это свидетельство очарования Джарлаксла, интуитивного понимания, которым обладает самый умный из темных эльфов для создания желания и союза. Сам факт, что Энтрери , по-видимому, с Джарлакслем, еще раз говорит мне о том, что лидер наемников уже выигрывает неизбежное столкновение между их основными философиями, их темпераментом и моральными стандартами. Хотя Энтрери еще не понимает этого, я уверен, Джарлаксл укрепит его больше своим примером, чем союзом. Возможно, с помощью Джарлаксла Артемис Энтрери найдет выход из своего нынешнего пустого существования. Или, возможно, Джарлаксл в конечном итоге убьет его. Я думаю, что в любом случае мир станет лучше . * * * В абсолютном уродстве демонов есть простая красота. Здесь нет никакой двусмысленности, никаких колебаний, никаких неправильных представлений о том, как нужно обращаться с такими существами. Вы не вступаете в переговоры с демонами. Вы не слышите их лжи. Вы изгоняете их , уничтожаете их, избавляете от них мир — даже если присутствует искушение использовать их силы, чтобы спасти то, что вы воспринимаете как маленький уголок добра. Многим трудно понять эту концепцию, и она привела к падению многих волшебников и священников, которые по ошибке вызывали демонов и позволяли существам выходить за пределы их первоначальная цель - возможно, ответ на вопрос — потому что они были искушены силой, предложенной существом. Многие из этих обреченных заклинателей думали, что они сделают добро, заставив демонов перейти на их сторону, укрепив их дело, их армию, демоническими солдатами. Что плохого, предположили они, если конечный результат оказался к лучшему? Разве хорошему королю не посоветовали бы добавить “управляемых” демонов к его делу, если гоблины угрожают его землям? Я думаю, что нет, потому что, если сохранение добра зависит от использования такого очевидного и неисправимого зла для победы над злом, тогда действительно нет ничего, что стоило бы спасать. Таким образом, единственное применение демонов - вызывать их только тогда, когда они должны предать причину зла, и только в условиях, настолько контролируемых, что нет никакой надежды на их спасение. Кэддерли сделал это в защищенной комнате призыва Парящего Духа, как и, я уверен, бесчисленное множество священников и волшебников. Однако такой призыв не лишен опасности, даже если круг защиты сформирован идеально, поскольку всегда есть соблазн, связанный с манипулированием такими силами, как балор или налфешни. В этом искушении всегда должно заключаться осознание непоправимого зла. Неисправимый. Без надежды. Это понятие, искупление, должно быть решающим фактором в любых подобных сделках. Закаляй свой клинок, когда возможно искупление, держи его, когда искупление близко, и бей сильно и без угрызений совести, когда у твоего противника нет никакой надежды на искупление. Интересно, где на этой шкале находится Артемис Энтрери? Действительно ли этот человек без помощи и надежды? Да, к первому, я полагаю, и нет ко второму. Артемису Энтрери нельзя помочь, потому что этот человек никогда не примет никакой помощи. Его самым большим недостатком является его гордость — не хвастливая гордость, свойственная многим младшим воинам, а гордость абсолютной независимости и несгибаемой уверенности в себе. Я мог бы рассказать ему о его ошибках, как и любой, кто хоть как-то узнал его, но он не услышал бы моих слов. И все же, возможно, есть надежда на какое-то искупление для человек. Я не знаю источника его гнева, хотя он должен был было здорово. И все же я не допущу, чтобы источник, каким бы трудным и ужасным он ни был, каким-либо образом оправдывал человека за его действия. Кровь на мече и фирменном кинжале Энтрери - его собственная. Я полагаю, он не очень хорошо это носит . Оно обжигает его кожу, как дыхание черного дракона, и пожирает все, что внутри него. Я заметил это во время нашей последней встречи, тихую и тупую боль в уголках его темных глаз. Я избил его, мог убить его, и я верю что во многих отношениях он надеялся, что я закончу задание и покончу с этим, и положу конец его в основном добровольным страданиям. Эта боль удерживала мой клинок, эта надежда внутри меня, что где-то глубоко внутри Артемиса Энтрери есть понимание, что его путь должен измениться, что дорога, по которой он сейчас идет, - это дорога пустоты и окончательного отчаяния. Много мыслей пронеслось в моей голове, когда я стоял там с оружием в руках, а он был беззащитен передо мной. Как я мог нанести удар , когда я видел эту боль в его глазах и знал, что такая боль вполне может быть предвестником искупления? И все же, как я мог не сделать этого, когда я хорошо знал, что позволить Артемису Энтрери выйти из этой кристаллической башни может означать гибель других? Действительно, это была дилемма, кризис совести и равновесия. Я нашел свой ответ в тот критический момент в памяти моего отца, Закнафейна. Я знаю, что Энтрери думает, что он и Закнафейн не так уж и отличаются, и действительно есть сходства. Оба существовали в среде, враждебной и, по их мнению , злой. Ни один из них, по их мнению, не старался изо всех сил убивать тех, кто этого не заслуживал. Разве воины и убийцы, сражающиеся на стороне жалких паш Калимпорта , лучше солдат домов дроу? Таким образом, во многих отношениях действия Закнафейна и Артемиса Энтрери очень похожи. Оба существовали в мире интриг, опасностей и зла. Оба пережили свое заключение с помощью безжалостных средств. Если Энтрери считает свой мир, свою тюрьму, таким же полным нищеты, каким Закнафейн считал Мензоберранзан, то разве Энтрери не имеет такого же права на свое поведение, как и Закнафейн, мастер оружия, убивший много-много темных эльфов за время своего пребывания на посту покровителя Дома До'Урден? Это сравнение я понял, когда впервые поехал в Калимпорт, в погоне за Энтрери, который взял Реджиса в плен (и должен признать, даже у этого поступка было оправдание), и сравнение , которое действительно обеспокоило меня. Насколько они близки, учитывая их способности с клинком и их очевидную готовность убивать? Значит, какие-то внутренние чувства к Закнафейну остановили мой клинок , когда я мог сразить Энтрери? Нет, говорю я, и я должен верить, потому что Закнафейн был гораздо более разборчив в том, кого он убьет или не убьет. Я знаю правду о сердце Закнафейна. Я знаю, что Закнафейн обладал способностью любить, и реальность Артемиса Энтрери просто не может противостоять этому. По крайней мере, не в его нынешнем воплощении, но есть ли надежда, что этот человек найдет свет под убийственной формой убийцы? Возможно, и я был бы действительно рад услышать, что человек так воспринял этот свет. По правде говоря, я сомневаюсь, что кто-либо или что-либо когда-либо сможет пробить это потерянное пламя сострадания сквозь толстую и, казалось бы, непробиваемую броню бесстрастия, которую сейчас носит Артемис Энтрери. |