Психология аномального развития ребенка
 Скачать 5.31 Mb.
|
|
2. Ускоряющийся темп развития при наличии полной заброшенности Ребенок Q. R. представляет полную противоположность предыдущему случаю; самое удивительное, что данная девочка приходится сестрой только что упомянутой нами P. Q. Там было все возрастающее отставание, здесь имеется непрерывное приближение к норме. 28 месяцев от роду Q. R. поступила в приют. Она была тогда в силу полной своей заброшенности в ужасном состоянии. Мы не видели ее в тот момент, но записи, относящиеся к общему характеру ее развития, явно указывают на серьезную задержку. Она едва начала ходить и произносила всего несколько слов. Восемь месяцев спустя при выписке из приюта она уже хорошо ходила, говорила и даже могла рассказать маленькую сказочку. В возрасте 42 месяцев она была исследована одним из моих ассистентов, специализировавшимся на работе с детьми именно этого возраста. Не могло быть никаких сомнений в том, что Q. R. располагалась ниже своего возрастного стандарта. Общий уровень ее развития приближался к 3 годам. Интеллект ее был на границе между низкой нормой и субнормой. Изображая человека, она рисовала просто каракули. На предложение «дорисовать человека» она реагировала бессмысленной пачкотней. Все ее реакция отличались вялостью. При вторичном исследовании она показала определенное улучшение, особенно заметное в отношении речевого развития. Ее эмоциональный тонус также повысился: исчезла робость, она стала хорошо приспосабливаться к новым ситуациям. На протяжении одного полугодия она стала удовлетворительно решать тест на дополнение рисунка, снабжая человека недорисованными 239  Диаграмма 8 глазами, ухом, рукой и ногой. Таким образом за полгода уровень развития дал абсолютный прирост, равный целому году. Возведение построек из кирпичиков и постижение формы были вполне на уровне паспортного возраста, но слабые успехи в тестах на сообразительность и на счет держали оценку на уровне низкой нормы. В пятилетнем возрасте улучшение продолжалось. Она показывала уровень четырех с лишним лет. В смысле управления своей моторикой она находилась определенно ниже среднего уровня. Лишь очень короткое время могла она стоять на одной ноге, уподобляясь среднему трехлетке манерой удерживать равновесие. В возрасте 70 месяцев она была в отношении своего развития расценена примерно как шестилетка, поднявшись, таким образом, до полного признания интеллектуальной нормы. Взятый в целом, этот случай показывает беспрерывное улучшение развития начиная с 28-месячного возраста. Психика из почти субнормальной трансформировалась на протяжении двух лет в полную норму, с некоторым даже, быть может, интеллек- 240 туальным превышением. С клинической точки зрения это является метаморфозой, чрезвычайно редко встречающейся в нашей клинической практике. Мать данного ребенка — умственно отсталый субъект, страдающий приступами душевной болезни. Это обстоятельство должно было бы ухудшить предсказание при первых исследованиях. На смену заброшенности явились благоприятные внешние факторы в виде приемной семьи, ясель и детского сада с врачебным наблюдением, с регулировкой питания. Несмотря на вклинившееся заболевание скарлатиной, корью, несмотря на тяжелую хирургическую операцию, стойкое улучшение продолжалось вплоть до настоящего момента (сейчас ей 6 лет). 3. Ранняя псевдонормальность при некоторых формах умственной отсталости Настоящий случай не является подлинно атипичным. У мальчика R. S. синдром Дауна был заподозрен уже при первом исследовании в возрасте одного месяца; но как в этом, так и в трехмесячном возрасте внешняя картина давала большое сходство с нормальным поведением. Не только при синдроме Дауна, но и в других случаях умственной отсталости в первые два-три месяца жизни может наблюдаться обманчивое сходство с нормальным поведением. Этот факт представляет большой как теоретический, так и практический интерес. 4. Моторное отставание с явлениями компенсаторного развития Мальчик S. Т. пять раз подвергался исследованию в промежуток времени от года до четырех лет. Эти испытания дали картину прогрессирующего улучшения. При первом исследовании (в 12 месяцев) моторное развитие S. Т. было едва ли не ниже ступени шести месяцев. Он нуждался для того, чтобы сидеть, в твердой опоре. Когда ноги его прикасались к полу, движений отталкиваний не наступало. Высшим достижением его моторики было захватывание шарика горстью, пальцы при этом не сгибались одновременно, а совершали независимые друг от друга движения. По речевому развитию он стоял близко к шестимесячному уровню, издавая несколько горловых интонаций. Приспособительное его поведение также больше напоминало ступень шести, чем девяти месяцев. Максимальные его успехи  Диаграмма 9 сводились к тому, что он настойчиво тянулся к отдаленному предмету и искал глазами упавшую ложку. Несмотря на* описанное отставание, симптомокомплекс в целом не давал определенных указаний на умственную отсталость, и неблагоприятный прогноз ставился с большой осторожностью (диаграмма 9). Меньше чем за полгода в моторном развитии произошел резкий положительный сдвиг: раньше он довольствовался лежанием на спине в своей кроватке, а теперь стал ходить с посторонней помощью. В области языка он от горловых интонаций перешел к членораздельным «мама» и «папа». В области приспособительного поведения совершился переход от простого поворачивания предметов в руках к укладыванию геометрических фигурок на соответствующие места и к возведению башенки из трех кубиков. В 12 месяцев он не проделывал еще никаких «номеров». В 17 месяцев он махал ручкой на прощание. Это поразительное улучшение сделало прогноз более благоприятным, но тучи еще не рассеялись окончательно.  Диаграмма 10 Последующие эксперименты подтвердили наличие улучшения. В четырехлетнем возрасте он стоит в интеллектуальном отношении на уровне низкой нормы. Но вся конфигурация поведения все еще не является нормальной. Его внимание по-прежнему дефективно. У него много лишних плохо координированных движений. Таким образом, моторное отставание., обнаруженное при первом исследовании, подтвердилось — но лишь до известной степени — в последующие три года. Трудно решить, представляет ли действительно данный случай образец компенсаторного развития с постепенным использованием резервного нервно-мышечного фонда. Возможность эта очень правдоподобна. Степень улучшения исключительно велика. Возможно, что здесь имеется резкая степень моторного отставания в сочетании с нормальным интеллектом. На днях к нам в клинику явился восьмилетний мальчик нормального роста (48 дюймов), но весящий 80 фунтов. Походка его была инфантильной по своему характеру, хотя никакого заболевания нервной системы не было. Он научил-Ся ходить только в пять лет. Интеллект его был вполне нормален.  Диаграмма 11 5. Временная остановка развития Случай Т. U. оказался настолько интересным, что на протяжении трех лет было произведено десять исследований (диаграмма 11). Впервые этот мальчик прошел через эксперимент в трехмесячном возрасте. Он был направлен к нам в связи с резким нистагмом, малой величиной родничков и преждевременным (хотя и не полным) закрытием швов на черепе. Несмотря на эти патологические особенности, он дал по шкале развития недурные результаты, приблизительно соответствующие ступени 3 месяцев. Из субнормальных признаков бросалось в глаза плохое держание головки. В возрасте пяти месяцев он был повторно исследован; он дал при этом те же результаты, что и два месяца назад . За этот промежуток времени не произошло, следовательно, никакого продвижения, если не считать некоторого повышения активности и улучшения зрительных восприятий. Очевидное за- торможение было настолько велико, что в индивидуальный дневник ребенка было записано: «Начинает развертываться определенная картина умственной отсталости». Уровень его развития по-прежнему был определен в 3 месяца, что давало коэффициент развития, равный 60. При достижении им шестимесячного возраста в записях находим следующее: «Отмечается известное ускорение темпа, так как ребенок стоит сейчас на уровне 4 месяцев. Начал реагировать на социальные стимулы — черта, отсутствовавшая раньше. При таком темпе не поднимется ли ребенок к 8 месяцам до уровня шестимесячной ступени?» Это предположение подтвердилось. Эксперимент, произведенный в 8 месяцев, показал шестимесячное развитие. В 93Л месяца он достиг уровня 7 месяцев, в 15 месяцев — ступени 1 года. Было произведено еще четыре исследования, самое последнее в трехлетнем возрасте; и каждый раз обнаруживалась картина низкой нормы, граничащей с умственной недостаточностью. Было бы затруднительно провести в данном случае дифференциальный диагноз между низкой нормой и легкой дебильностью. Случай этот надо считать атипическим в связи с имевшей место приостановкой развития от 3 до 5 месяцев. 8 последовавших далее экспериментов дали картину равномерного, хотя и замедленного, продвижения вперед. Возможно, что приостановка развития перед 5 месяцами находится в какой-то связи с теми неизвестными факторами, которые обусловили собой нистагм и преждевременное зарастание родничков. Нам приходилось наблюдать аналогичные симптомы задержки развития в таком раннем возрасте, но они всегда были связаны с подлинной умственной недостаточностью. 6. Неправильный ход развития Данный случай представляет собою образец совершенно неправильного хода развития на фоне неблагоприятной домашней среды и врожденного сифилиса. Эта девочка U. V., исследованная впервые в возрасте 4 месяцев, по уровню развитая почти соответствовала своему возрасту (диаграмма 12). При втором исследовании, в возрасте 12 месяцев, она по шкале развития дала (и то с натяжкой) девятимесячный уровень. В возрасте 18 месяцев ей с трудом могла быть приписана ступень 12 месяцев. Из 28 тестов Для 12 месяцев девять не могли быть выполнены. Как в этом, так и в предыдущем исследовании для картины поведения были характерны крайняя стеснительность и робость. Девочка несколько раз  Диаграмма f2 принималась плакать; ее прикасания к предметам были осторожными и боязливыми. Первоначальная реакция на подносимый предмет выражалась в отдергивании руки. Так, она отдергивала руку от бумаги, от чашки, от кубика; в течение 40 минут нельзя было побудить ее взять колокольчик, наконец после периода колебаний она подняла его и сейчас же разразилась испуганным плачем. Иногда она энергично отталкивала от себя подносимые предметы. Реакция этого типа наблюдается в таком раннем возрасте исключительно редко; это заставляет предполагать наличие в данном случае каких-то мощных эндогенных факторов. В возрасте 30 месяцев и чрезмерная боязливость, и негативизм почти исчезли, реакции приобрели более естественный характер. В промежутке между исследованиями она была отдана на воспитание в семью, где ей был обеспечен прекрасный уход. Во время последнего исследования {37 месяцев) это был ласковый и доступный ребенок, снова приблизившийся в смысле поведения  Диаграмма 13 к своему возрастному уровню. По клиническому впечатлению интеллект ее отвечал низкой норме. Этот неправильный ход развития трудно поддается объяснению. Хотя она с момента рождения подвергалась лечению от сифилиса, все же возможно, что болезнь оказала известное влияние на характер ее развития. Лечебные процедуры были очень болезненны для ребенка, и полученная травма могла подавить на время ее естественные способности. Независимо от того, обусловлены ли черты темперамента в данном случае экзогенными моментами, или они коренятся в физическом состоянии ребенка, — все равно с ними нельзя не считаться при построении этой необычной истории развития. 7. Тяжелое соматическое поражение в сочетании с несколько неправильным ходом развития Мальчик V. W. на протяжении шести лет был исследован девять раз (диаграмма 13). Ход его развития, взятый в целом, отличается известным постоянством. Диапазон колебаний искусственно увеличен непропорционально высокой оценкой, данной в возрасте 12 месяцев. Ребенок был в это время физически чрезвычайно слаб, в связи с чем была сделана очень снисходительная оценка. Он был приравнен к девятимесячной ступени, что давало коэффициент, превышающий 15%-ный окончательный индекс. Вскоре после того, как ему исполнился 1 год, он заболел воспалением легких и пролежал в больнице несколько месяцев. В возрасте 18 месяцев он отвечал по своему развитию девятимесячной ступени. Аналогичным образом в 2 года поведение его было на уровне годовалого младенца; это был милый, приятный ребенок, но сомнений в его умственной отсталости больше быть не могло. После этого были произведены еще четыре исследования, по разу в год, которые подтвердили стойкость его интеллектуальной задержки. Данный случай указывает на опасность переоценки: влияния чисто соматических факторов на ход умственного развития. Надо добавить, что начиная с двух лет V. W. по физическому развитию и упитанности стал вполне нормальным ребенком, что никак не отразилось, однако, на темпе и общем направлении его психического развития. 8. Выводы По поводу описанной группы атипических "случаев могут быть сделаны лишь весьма скудные выводы общего характера. Из этой группы лишь немногие случаи являются действительно вполне атипическими, но для своего истолкования, они нуждаются в тщательном индивидуальном анализе. Они связаны с удивительными перемещениями внутри комплекса развития. Поскольку эти подлинно атипические случаи вербуются из клинического материала, они подчеркивают тот факт, что развитие ребенка стремится в общем держаться ближе к средней линии. Нельзя, однако, недооценивать клинического значения «атипических случаев»; они являются разумным напоминанием о том, что при рассмотрении отклоняющихся от нормы индивидуумов не следует слишком напирать на общие законы и ориентировочные нормы развития. Курт Левин РЕГРЕССИЯ. РЕТРОГРЕССИЯ И РАЗВИТИЕ16 В психологии термин регрессия относится к примитивизации поведения, «возврату» к менее зрелому состоянию, которое индивид уже перерос. Временная регрессия нередко происходит в напряженных эмоциональных ситуациях с нормальными взрослыми и детьми, особенно если эти эмоции неприятные. Сильная радость тоже может привести к определенным примитивным поступкам. Усталость, пресыщение и болезнь часто вызывают временную регрессию. Более или менее постоянный тип регрессии можно наблюдать в некоторых случаях глубокой старости, во множестве неврозов и при функциональных и органических психозах. Регрессию, следовательно, нужно считать распространенным феноменом, который связан со многими ситуациями и проблемами и достаточно существенно затрагивает все поведение человека. Связь между регрессией и развитием — это еще одна причина того, почему психология должна считать регрессию важной темой. Знание процессов психологического развития очень выросло в последние годы. В частности, мы узнали, что разновидностей возможного развития гораздо больше, чем можно было бы ожидать. Тем не менее наше знание факторов, определяющих развитие, его динамику и законы, чрезвычайно скудно. Можно сказать, что регрессия — это негативное развитие. Экспериментальное исследование регрессии, по-видимому, технически несколько проще, чем экспериментальное исследование развития. Следовательно, косвенный путь изучения динамики развития посредством изучения регрессии может оказаться плодотворным для всей теории развития. ОПРЕДЕЛЕНИЕ РЕГРЕССИИ Понятие регрессии было выдвинуто Фрейдом и широко использовалось в психоаналитической литературе. Фрейд с самого начала видел, насколько важна проблема регрессии Для теории развития. Его теория стадий либидинальной организации, которая характеризует развитие человека, в значительной степени основана на его наблюдениях регрессии в психопатологии (1933).  Рис. 1. Психоаналитическое представление регрессии. (Перепечатано с позволения издателей из Korzybski, Alfred: Science and Sanity An Introduction to Non-Aristotelian Systems and General Semantics, Lancaster, Pa. The International Non-Aristotelian Library Publishing Co., 1933.) Термин «регрессия» в психоанализе относится к большому ряду симптомов. Сам Фрейд использует термин «регрессия» главным образом для того, чтобы описать «возврат к первым объектам, наделенным либидо, которые, как мы знаем, являются инцестными по характеру, и возврат всей сексуальной организации к более ранним стадиям». В дополнение к «регрессии либидо» Фрейд говорит о «регрессии Эго» и «объект-регрессии». В другой психоаналитической и психологической литературе термин «регрессия» использовался более широко; например, любой вид ухода от реальности на уровень фантазии назывался регрессией. Сам Фрейд подчеркивал, что он использует термин «регрессия» как чисто описательное понятие, а не как динамическое понятие, подобное регрессии. Тем не менее он выдвинул определенные идеи о факторах, которые способствуют регрессии. Согласно ему, существуют два основных условия для регрессии: (1) фиксация либидо на объектах предшествующего состояния развития и (2) трудности в удовлетворении либидозных потребностей на более зрелом уровне. Часто в психоаналитической литературе развитие рассматривалось как равномерно прогрессирующее либидо, а регрессия — как поворот этого потока либидо назад после встречи препятствия. Диаграмма Корцибского представляет эту точку зрения (рис. 1). Мы хотели бы обсудить это представление более подробно с целью прояснения понятия регрессии. Необходимость такого концептуального уточнения подчеркивалась Фрейдом, и в уточнении, по-видимому, все еще есть необходимость. Проблемы развития и регрессии занимают свое место в науке как особая точка пересечения исторических и динамических проблем. Они указывают, с одной стороны, на уникальную последовательность переживаний, ситуаций, личностных структур и стилей поведения в течение истории индивида. С другой стороны, они указывают на динамику и законы, которые управляют поведением в любой из этих стадий и переходом от одной стадии к другой. Комбинация обоих типов проблем в рамках проблемы развития или регрессии абсолютно оправданна и необходима. Однако важно прояснить суть обеих проблем и их связи. Абрахам использует следующую таблицу, показывающую стадии либидинальной организации, стадии в развитии любви к объекту и доминирующую точку фиксации (Фенихель, 1934).
| ||||||||||||||||||||||||||||