эй толстый 5-6 сезон. Эй толстый 5-6 сезон. Пятый сезон. Серия 98б на обоих фронтах я терпел поражение. Мне даже стало казаться, что я стал токсичным. Стоило мне вмешаться в какойнибудь процесс, как тот немедленно принимал наихудшее течение
 Скачать 0.67 Mb.
|
чайте, пожалю`йста на во`прос.– Э-э, да-да! Напомните, пожалуйста, что вы спрашивали? «Тупая пизда! – Алик вдруг разозлился. – Хотя стоп! Я же на неё дрочу!» – Из бо`льницы сбе`жал опасны`й преступни`к… «А ебать тебя надо пластмассовыми хуями!» – думал Алик, наяривая свой писюн. Обычно мягкий, как тряпочка, сейчас он был упругим бамбуком. Это состояние терять не следовало. «Один – в пизду, другой – в жопу! – потея, размышлял адвокат. – И чтобы обязательно механические, бесчувственные! Искусственный интеллект! И в рот тоже надо выебать. Хотя нет! Ртом она будет говорить! Пока её будет ебать искусственный интеллект, а я буду… О! А я буду ебать искусственный интеллект!» – Альберт! Вас плохо` слышно`! – Да-да! «А интересно, какая она? Молодая и секси? Или старая и жирная? Я хочу, чтобы ты была старая и жирная, чтобы из тебя брызгала смазка и говно. Ты тварь, которую я даже брезгую ебать! Только робот! А я буду ебать робота! Да! Да! О-о-о!!!» Алик кончил, кончина оросила брюки от дизайнерского костюма. В трубке была тишина. То ли американское страхопиздище обиделось, почувствовало, что Алик на него бессовестно дрочит, то ли он сам нажал ухом кнопку «Отбой». Но телефон зазвонил тут же снова. Теперь это был канал CNN. – Альберт! Жестокий убийца, в нападении на которого обвиняется ваш подзащитный Сергей Жирный, сегодня бежал из больницы, убив троих человек. Ваш комментарий? Телевизионщик говорил скучным голосом, на хорошем русском. Дрочить на него не хотелось. И Алик, наконец, собрался с мыслями. – Это чудовищно, – страстно сказал он в трубку. – Вы представляете, с кем, с каким отребьем, вынужден сидеть в тюрьме Сергей? Он не даёт себя сломать. Он сопротивляется давлению чудовищной системы! Он молодец! И теперь я уверен, обвинительное обвинение… «Блядь, что-то я перенюхал, меня таращит!» – подумал Алик. – …обвинительное обвинение рассыплется в прах! Весь мир увидит, что… что… Алик понял, что завис. Слова, только что бодрым фонтанчиком лившиеся из глотки, вдруг иссякли. – А вы не возражаете, если мы с вами встретимся и запишем видео? – спросил телевизионщик. – Конечно, да! То есть, нет! То есть, через полчаса! Нажав отбой, Алик зашел на новостную ленту и понял, что в мире вновь воцарились добро и справедливость. Похоже, всемирная известность – не за горами. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ... ШЕСТОЙ СЕЗОН. СЕРИЯ 23 Переступая порог камеры после всех, случившихся там, событий, Сергей ожидал встретить настороженные взгляды, опасные подъёбки, агрессию – в общем, всё то, что ожидает того, кто осмелился бросить вызов системе. Пускай даже таким ее отродьям, как Гоша Питерский и Вовасий. Но при его появлении раздались аплодисменты. Как на тимбилдинге. Рукоплескали явно ему, Сергею. Подонки общества – с проваленными беззубыми ртами, порочными лицами, мутными глазками, одинаковыми стрижками – хлопали своими мозолистыми, почерневшими, зловещими граблевидными конечностями. Сергей насторожился. Ведь эти аплодисменты могли быть опасной подъёбкой, наподобие вопроса про вилку, жопу и глаз. Кстати, о глазах. Во взглядах арестантов не читалось угрозы. Все эти ублюдки большого города пытались изобразить на своих ебальниках что-то доброе, гостеприимное. Но ебальники были для выражения таких чувств не предназначены и не использовались таким образом никогда, поэтому радушному приёму сопутствовала определённая неловкость. – Качать героя! – вдруг раздался крик среди пленных. – Качать узника совести! Качать, нахуй! Как не предназначены для улыбок суровые ёбла зэков, так не подходят для полётов в воздух и угрюмые пространства густонаселенной камеры. Сергея тут же подхватили десятки рук – привычных залезать в чужие карманы, вскрывать бутылки алкоголя, возиться в автомобильных двигателях, делать поделки, быстро набирать номера из спизженной клиентской базы под видом службы безопасности Сбербанка и к прочему, не всегда лёгкому труду. А потом Сергей полетел к потолку. Толчковый импульс был сильным, и несколько долгих секунд зомби-вампир не сомневался, что его мозги расплескаются по угрюмому шлакобетону. Но пронесло. До верхнего предела камеры Сергей не долетел нескольких сантиметров. Дальнейшие же подлёты оказались уже не так рискованны. Новоявленный упырь даже стал получать удовольствие от происходящего, а затем и понял, что никогда прежде во всей своей прежней нелепой псевдо-жизни не был так счастлив. А королём он стал в тюряге. Которой боялся. Но вот, наконец, состоялось приземление. Чуть кружилась голова. Сергея хлопали по спине, говорили какую-то хуйню: «Ты крут, братан!» «Как ты ему в горло-то!» «Мы с тобой!» «Пошли чифирнём!» «Надо перекусить, иди за наш стол, пловом угощаем, слущай, да». От последнего предложения Сергей не отказался. Его провели к столу за занавесками из простыней с восточными узорами. Это были границы территории ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ), запретной для необращенных. Ворваться сюда могли только вохры с обыском. Всех прочих простыни останавливали. Значительную часть этой территории занимал стол, на котором стоял огромный казан, в котором испускал нежнейшие и пряные запахи соблазнительнейший плов. Сергей понял, что хочет жрать. Это было странно. Тем более, что ему, как вампиру, поглощать человеческую пищу было, наверное, необязательно. Но вот – хотелось. Притом, пиздец как. Во главе стола сидел круглолицый проповедник, самый главный в террористическом государстве за простынями. – Э, присаживайся, гость дорогой, – махнул он костлявой ладонью. – Плов кушай, чай пей! Баранина натуральный, слющай, да. Спросишь откуда? – От верблюда? – предположил Сергей. В других обстоятельствах он был бы польщен. Но сейчас понимал, что ИГИЛу от него что-то надо. А раз так, то не следовало перед ними лебезить. Можно было подъебнуть – вот как сейчас. Беззлобно. – От барана, – сообщил проповедник. – Самый лучший, самый жирный баран. – Откуда ж он у тебя взялся, баран? Под шконкой вырос? Сергей почему-то чувствовал себя товарищем Суховым в гостях у Абдуллы. – Зачем под шконкой? На воле вырос. Травку жевал, воздухь дыщаль, да. – И зелень в плове свежая, – оценил Сергей. В холодной, освободившейся от эмоций голове проносились данные. ИГИЛу от него что-то нужно. Хотят вступить в союз против хозкозлов? – Мы только свежее кушаем, – хвалился главный ИГИЛовец. – Под властью Аллаха, да будет благословенно имя Его, питание лучше. Сергей, не заморачиваясь на этикете, зачерпывал плов пальцами. Проповедник одобрительно кивал. Так, без нежностей и этикетов, и надо было есть плов – еду жарких пустынь. Сергею подливали чай. Не невольничий чифирь, убивающий эмаль на зубах, а ароматный, как пизда опытной секретарши, чай. – Мы – могущественные люди в этот турма, слющай, – вкрадчиво напевал проповедник. – Все, что душа угодн, достать можем. Шашлык, насвай, ганджубас. Связи, да, понимаешь? Но мы – не козлы. Ни на кого не орём, никого не ебём. Всё по согласий-могласий, слющай, да. Сергей кивал и дул чай. Впрочем, говорить он не испытывал особого желания – не только от сытости, но и потому, что увяз зубами в липкой и крепкой восточной сладости. – Ты к нам приходи, – соблазнял главный ИГИЛовец. – Я же вижу, ты боец крепкий, слющай, да. С тобой мы весь камера возьмём. Переговоры, наконец, вошли в стадию конкретных предложений. А проповедник всего лишь вербовал его к себе. Хотел сделать своим солдатом. И это было оскорбительное предложение. Обретший зомби-вампирство Сергей чувствовал внутри своего обновлённого естества огромный потенциал. Он и сам по себе представлял силу, сопоставимую с ИГИЛом. А ему хотели отдавать приказы. – А что я от этого приобретаю? – спросил Сергей. – Покой в душе, веру в Аллаха, да будет благословенно имя Его, – ответил проповедник. Безэмоционального вампира такими доводами было не пронять. – Я и без него справляюсь. – Тебе ведь опасность угрожала, да? – наседал проповедник. – Но ты из неё вышел, честь не потерял, врага победил. А почему? – Потому что такой вот я интересный человек, – зевнул Сергей. – Потому что за тобой наблюдал Аллах, да будет благословенно Имя Его. – Только наблюдал? – И сделал тоже, слющай, да. Помог тебе. – Какое дело Аллаху до моих мелких проблем? – спросил Сергей. – Зачем ему за меня вписываться, когда я ему – вообще никто? – Наивный человек, – меленько засмеялся проповедник. – Все мы – марионетки в руках Аллаха, благословенно Имя Его. А тебя Он ведёт к могуществу. И если ты примешь Его в своё сердце… – Давай начистоту, батя, – вклинился в поток сладких слов Сергей. – Зачем я тебе нужен? У меня тут – свои проблемы, и я сам с ними разберусь. – Ты один, – покачал круглой головой проповедник. – Одному трудно. – Справлюсь, отец. – Ай, опасные, плохие люди против тебя. – Я и сам и опасен, и плох. «Лох-лох-лох», зашелестело вдруг в простынях. Но Сергей, безэмоциональный упырь, и ноздрей не повёл. «Зачем ИГИЛу я? – стрекотали данные в голове упыря. – Я – проблемный персонаж. Он хочет войны с козлами? С большой степенью вероятности – да. Это его цель. Козлы ослабели, по ним можно нанести удар. Когда козлов погонят, кто станет рулить хатой? ИГИЛ. О том и речь, значит. Впрочем, дед этого и не скрывает». – Подумай! – увещевал проповедник. – На равных, отец. Никто никем не командует. Но я не настаиваю. Я, если что, и сам справлюсь. С тем Сергей и ушёл, ни о чём не договорившись. *** Не только ИГИЛ приветствовал узника совести. Мужики-пленные несли печеньки, бутеры, бражку. Сергей, наконец, узнал, что произошло с хозкозлами. Охрана выдернула их из камеры с утра. И где они, что с ними – пока неизвестно. Но кормушечный шнырь-баландёр шепнул в камеру, что хозбыки (как он их, на всякий случай уважительно, называл) получают пизды в спортзале. Развозчик хавчика никогда не бывал пойман на вранье или пустословии. Но после известия о расправе над хозбыками, в камере началось стихийное ликование, а тут ещё и Сергей вернулся, да ещё в статусе узника совести. Гошу Питерского и его подручных ненавидели многие. Гоша был заёбист и золупаст, обманывал, мухлевал. Вообще развёл в хате жёсткие понятия, только под административной личиной. Но самой большой гнусностью, самым непростительным актом произвола был запрет на курение в камере. Это произвол бесил многих. Тем более, что на этом централе были хаты, в которых дымили. А конкретно здесь, просто и безобидно закурив, можно было выхватить по пиздюлятору от козлов. Но сейчас пленные радостно чадили. Воздух в камере стремительно загустевал, пропитывался вонью дешёвого табака, начинал выедать глаза. Но таков был запах свободы от козлячьего ига. В какой-то момент коллективная эйфория стала продуцировать явный бред. – Хозкозлов чота долго нет. Их не вернут? – с вопросительной интонации предположил кто-то из службы безопасности Сбербанка. Кто-то поржал – мол, как могло в голову прийти такая хуйня? Но шутку подхватили, и она понеслась сквозь дымный воздух, растеряв по пути и вопросительный знак, и юмор. Теперь в неё верили все, даже сам пошутивший. Козлов больше не будет! Их увели, отпиздили и перевели куда-то ещё. Но кто же теперь будет вместо них? Да ответ же очевиден. Вон тот мужик будет, который первый дал бой козлам. – Упыря в смотрящие! – раздался чей-то возглас. «Упырь – это я!» – с гордостью понял Сергей и принял заслуженное погоняло. Теперь он понимал, что если козлы вернутся, побоища не избежать. Такая перспектива не пугала, даже радовала. Значит, будет кровь. Сергей попьёт. Может, снова кому-нибудь глотку перегрызёт. – Принимай хозяйство! – завопил ещё кто-то. – Э! Давайте козлиные шмотки в чмошный отсек задвигай! – Стоп! – поднял руку Сергей. – Давайте обойдёмся без нахуй не нужной суеты. Дождёмся официальной информации о том, куда там ваших козлов дубинкой отымели. – И что, если они вернутся, ты им уступишь? – шепеляво спросил кто-то из арестантов. – Хуй я им уступлю пососать! – провозгласил Сергей. По камере разнёсся рёв восторга, дикий гогот, в дыму метались вопли: – А Упырюга жжёт! Красавчик нах! Сергею нравилось быть народным трибуном, любимцем толпы. – Так и чего ждать? – подначил Сергея один из беззубых ветеранов тюрьмы. – Всё равно пиздиться будешь. Так и скидывай их со шконарей. Это первым делом. А иначе пошумели-разошлись получится. Пиздиться-то будешь? – Что значит «будешь»? – удивился Сергей. – Все их пиздить будем! Тут-то рожи тюремного электората заметно подскисли. Всё ясно – они хотели перемен, но как можно меньше рискуя своим положняком. – Это что же, получается: пиздись, Серёжа, с козлами сам? – типа в шутку сказал Сергей. Но заметил, как его поклонники отворачивают ебальники. Сейчас безэмоциональный вампир ощутил, будто падает с высоты на шлакобетонную плиту. Даже его безразличной сущности стало больно от осознания внезапного одиночества. Наверное, если задумал сменить власть, надо прежде всего собрать армию, понял Сергей. Притом, сделать это быстро! За несколько минут. Не поздно ли вступить в ИГИЛ? Ага, и тем отдать свои потенциальные владения исламистам. – Я буду их пиздить, – продолжал Сергей. – Но кто со мной? Алё, храбрецы! Кто выйдет первым, станет моей правой рукой. Упырь поднял руку над головой. Он стоял посреди камеры, странно похожий на статую Свободы, только без факела и игольчатой шапки на башке. – Ну, кто из вас готов схватить удачу за яйца? Он обводил взглядом всех здоровяков, которые могли бы стать потенциальными боевиками. Но бугаи отворачивались. Они все хотели жить спокойно. Но, блядь, чтобы курить в камере. И в бой никто из них не рвался. Так, значит? И вдруг среди арестантов прошло волнение. Из их толпы вышел первый доброволец. – Я готов! Хоть зомби-вампиры и чужды эмоциям, лицо Сергея приобрело явно кислое выражение. Кто угодно был лучше, чем этот доброволец. – Я готов! – повторил Мяфа. Терять ему было, пожалуй, нечего. В СИЗО его держали за детскую порнографию. На зоне предстояло за всё ответить одним местом. Судя по всему, мобилизация оказалась сорвана. «Надо его отшить, пока он всё тут мне не пересрал», – понял Сергей. – Это знаете анекдот? – спросил Сергей, поняв, что надо лепить любую хуйню, а самому думать, как выправить ситуацию в свою пользу. – Идёт говно на войну. А навстречу понос течёт. «Куда, говорит, – идёшь, говно?» «На войну!» «Возьми меня с собой!» «Э, нет, понос, не возьму!» «А чо? Я ж доброволец!» «Нам парни крепкие нужны!» Арестанты заржали. Но не так, чтобы громко. Градус общественной эйфории с началом мобилизации на порядок снизился. Мяфа не уходил. Он продолжал стоять рядом с Сергеем, дискредитируя протест. «Этак ещё Сися Обоссанный подтянется!» – проанализироовал ситуацию зомби-вампир. – Ты чо, намёков не понимаешь? – рявкнул на Мяфу Сергей. – Нам парни крепкие нужны, ага? – А я крепкий, – сказал Мяфа. – Я хакер вообще-то. – Хуякер! – сказал кто-то из арестантов, особенно чуждых высоким технологиям. – Я могу любой сайт взломать. С любого андроида. Следовало бы отпихнуть чмошника Мяфу, придать ему ускорение посредством подсрачника. Любой другой претендент на место смотрящего так и сделал бы. А вампир не спешил. Он вспомнил разговор с адвокатом. О том, что этот хакер мог бы добраться до… |