Руководство по эриксоновскому гипнозу серия библиотека гипноза профессора гордеева Психотерапия Москва 2015 М. Н. Гордеев
 Скачать 1.47 Mb.
|
|
5. Победа Итак, маховик метафорической истории раскручивается, колесо катится, и естественно, что должен быть какой-то ре- зультат. И с точки зрения обычного развития терапевтических метафор, результат обязательно будет. Результатом будет некое изменение состояния человека, прежде всего внутреннее со- стояние, которое можно определить, как победу, оценить, как качественное изменение состояния клиента, переход на новую ступень. Количественные изменения, которые накапливались, перешли в качество, как скачок, как переход на новый уровень. Это победа, он ощущает себя по-новому. Он ощущает себя спо- Метафоры 213 собным делать что-то небывалое, он ощущает себя сильным, активным, способным на великое. Победа! Он себя ощущает победителем. Но пока только он. В терапевтической метафоре речь идет не только о нем, речь идет и о тех, кто вокруг, об окружении, и эти два элемента не- разрывны. И, значит, внутренней победе должен соответство- вать внешний элемент. 6. Триумф Внешнее продолжение победы в терапевтической метафоре называется триумфом. Собственно говоря, термин абсолютно законный, который пришел со времен Римской империи, где эти два события как раз были разделены. Рим воевал долгие де- сятилетия и столетия, воевал далеко от столицы, и победы одер- живались там, на границах, факт победы был там. Но именно в Риме была введена традиция общественного признания такой победы. Когда войска возвращались домой в Рим, им устраива- ли общественное признание этой победы — триумф. И мы здесь специально, пусть формально, но отделяем их, потому что побе- да хороша тогда, когда она признана окружающими или соци- умом. Нередко проблемы, с которыми мы имеем дело, так или иначе, проецируются в социум, а часто социумом и порождают- ся. Поэтому, если произошла трансформация, она должна про- изойти не только в человеке, но и в социуме. И тогда это приня- тие победы социумом и называется триумфом. Соединив вышеизложенное, мы получаем наиболее часто используемый алгоритм терапевтической метафоры: 1. Герой 2. Окружение 3. Обучающие ситуации 4. Бессознательные процессы 5. Победа 6. Триумф Если разбирать достаточное количество сказок, то большин- ство, так или иначе, написаны именно по этому сценарию. Напри- мер, «Золушка» — классическая волшебная сказка. Есть герой, то есть героиня — Золушка со своей историей, окружение, которое есть у нее на момент начала сказки, и которое с ней продолжает оставаться. Ее окружение — это мачеха, сестры, отец, крестная фея. 214 Глава 7 Затем в окружение входят принц, король. Начинают создаваться обучающие ситуации, которые, с одной стороны, ведут к трансфор- мации взаимодействия между героем и окружением, к увеличению количества окружения, с другой стороны, ведут к бессознательным процессам, а именно осознавания себя не только домработницей. И в конечном итоге совокупность этих ситуаций приводит к побе- де, когда она ощущает себя по-другому. Просто домработница не спрятала бы для себя хрустальную туфельку, это уже осознание себя в ином качестве, как символ этого качества. И затем триумф, при- знание ее принцессой и посрамление ее противников. В «Гадком утенке», есть герой — гадкий утенок, есть окруже- ние — вначале птичий двор, затем оно меняется. Есть обучаю- щие ситуации, когда к утенку негативно относится весь птичий двор, и когда он пытается уйти со двора. Есть бессознательные процессы, например, очень хороший момент, когда он смотрит на стаю лебедей и думает: «Как бы мне хотелось быть таким, как эти большие, красивые птицы», это бессознательное стремле- ние, которое способно привести к качественному изменению и победе. И в нем происходит изменение, осознание себя другим и принятие его лебединой стаей, новым желанным социумом. Сказки являются интересным проявлением коллективного бессознательного. В народных сказках проявляются особенно- сти национальной психологии. Причем сказки, написанные пи- сателями, тогда принимаются народом, когда они соответству- ют канонам народной сказки. Частые признаки, встречающиеся в русских сказках: 1. Сильные женские персонажи. Они есть в большинстве сказок, чаще помогая герою, но бы- вает и мешая. Классический женский образ — Баба Яга, кото- рая может считаться архетипическим образом Большой Матери. Она может быть амбивалентна в своих проявлениях. Более ориентированы на помощь герою-мужчине другие женские персонажи: Василиса прекрасная или премудрая, золо- тая рыбка (пока не входит в противодействие со старухой), щука, печка, яблоня и т.д. Женщина — героиня могла быть главным персонажем, но сознательно уходит на второй план, чтобы глав- ным был мужчина, а она при нем. Это потрясающий феномен наших сказок, который продолжается в нашей жизни. Главным персонажем она делает его. Это фантастическое взаимодействие, Метафоры 215 когда она говорит: «Так ты ложись, утро вечера мудренее, поспи, отдохни». Она за ночь создает ему условия для подвига, который он совершит, хорошо выспавшись. Ее устраивает роль подруги героя. Это фантастическое умение, когда действующий персо- наж, нередко более сильный, уходит на второй план, выдвигая вперед первого, Героя, нередко в образе Ивана-дурака. 2. Герой В отличие от большинства героев западных сказок, наш герой нередко предпочитает лежать на печи, не имея конкретных планов улучшения собственной жизни. Если в западной сказке героем бу- дет какой-нибудь дровосек, который рубит деревья, у которого меч- та завоевать любовь принцессы, и он свои топором пробьет дорогу к сердцу этой принцессы, т.е. заслужит ее материальными действи- ями. В русской сказке герой редко занимается тяжелым трудом, если ему изначально не уготовлена роль былинного богатыря. Он может быть даже Иваном-дураком, но никогда не будет дебилом. Это значит, что он часто носит маску дурака, а на самом деле за ней стоит житейская хитрость и ум. А главное, он может мечтать о чуде, которое должно случиться, но мало что делает, чтобы чудо не то, чтобы создать, а даже приманить к себе. Вот такое ожидание чуда, причем чуда абсолютно случайного, незаслуженного. 3. Мотивация избегания Для героя русских сказок привычной является мотивация из- бегания. Только экстренная ситуация: похищение возлюблен- ной, нападение врагов, прямая угроза, является стимулирую- щей. Очень часто он с печки слезет только благодаря мотивации избегания, и это важный момент. Потому что в вышепредстав- ленной схеме терапевтической метафоры все рассчитано на мотивацию стремления. Эта схема является самой распростра- ненной, классической по разным, прежде всего, западным источникам. А в наших сказках частой является мотивация избегания: «Отправляйся за Жар-птицей, а не отправишься — голова с плеч». Персонаж русских сказок не будет носиться по лесу, отыскивая Ганса, который забирает душу и в обмен дает богатство. Даже если он случайно выловит волшебную щуку из проруби или золотую рыбку, он скорее всего ее и отпустит, по- тому что она может изменить привычный уклад жизни, а ему это не нужно. Ему именно сейчас ничего не нужно. И если щука говорит: «Ну, давай я тебе что-нибудь сделаю», то он на уровне 216 Глава 7 сегодняшней, сиюминутной потребности придумает: «Ну, хоро- шо, пусть ведра сами идут». Все, это предел, потому что сейчас у него в мыслях только обратный путь с ведрами. Казалось бы, это только сказки, но ведь в них проявляется душа народа. Все это надо иметь в виду, когда мы создаем свой вариант сказки, которая называется терапевтической метафорой. И получается, забегая вперед, что, к сожалению, представленная выше схема не всегда подходит клиенту. И нередко мне приходится в терапевтических метафорах отклоняться от такой схемы, особен- но когда я слышу в речи клиента мотивацию избегания. Потому что данная схема метафоры рассчитана на мотивацию стремления. Разумеется, психотерапия в своей основе базируется на из- бегании. Человек в большинстве случаев приходит к нам изба- виться от проблемы, а не достичь новых высот в саморазвитии. Когда ко мне приходит клиент с запросом на саморазвитие, это меня удивляет, это чуть ли не отклонение от нормы. При этом нередко человека устроят минимальные измене- ния, а не глубинная личностная работа. Знакомый минима- лизм — если ведра пойдут сами, то все остальное устраивает. Я слушаю человека, как он говорит, какие фразы использует. Частенько, если он говорит в терминах мотивации избегания, то есть чего он не хочет иметь в своей жизни, я спрашиваю: «Чего хотите?», я его провоцирую все-таки на стремление. Если готов говорить, чего хочет достичь, прекрасно, тогда для терапевтиче- ской метафоры, подходит предложенная схема. Но возможны два других варианта завершения терапевтиче- ской метафоры. Последняя пара (победа — триумф) заменяется на другой вариант завершения. Поражение Второй вариант завершения терапевтической метафоры пря- мо противоположен победе. Поражение главного героя. Я го- ворю о том, что главный герой сделал какую-то ошибку, и в ре- зультате этой ошибки он получил негативный результат, то есть пришел к поражению. Но эта ошибка была именно ошибкой, не закономерностью, которая привела к этому поражению, и была точка выбора, где он выбрал неправильно. В чем-то идея завершения метафоры опирается на любимое занятие некоторых людей говорить: «Вот если бы я знал, я бы сделал по-другому». Завершение метафоры через поражение на этом и основано. Так получается внушение: когда вы подойдете Метафоры 217 к точке выбора, выбирайте правильно, не делайте ошибки, вы предупреждены. Для меня образцом такой работы служит одна из новелл Цвей- га, «Невозвратимое мгновение» из серии «Звездные часы чело- вечества», в которой он описывает битву при Ватерлоо. Маршал Груши может решить исход сражения, потому что в зависимости от того, введет он свою армию в бой или нет, зависит судьба Напо- леона, а фактически судьба Европы. И он колеблется, он не может принять решение, исполнять или нет приказ Наполеона. Его ар- мия не участвует в сражении, и Наполеон проигрывает битву при Ватерлоо. И речь идет о том, что если бы он ввел свою армию в бой, то, скорее всего, карта мира стала бы другой. Вот это «если бы» должно обязательно в такой метафоре. Если вы сделаете пра- вильный выбор, правильное движение, ситуация будет совсем другой, нежели чем у героя, потерпевшего поражение. В метафоре поражения должен сохраняться оптимизм, вера в иной исход. Ее нельзя давать депрессивному субъекту, потому что она подтвердит его мрачный взгляд на свои перспективы. Депрес- сивный субъект не будет искать желаемый вариант, его взгляд на мир сужен, и если есть негативный вариант, другого не будет. Напротив, такое завершение хорошо подойдет для несогла- шателей. Это люди, для которых автоматическим паттерном в разговоре является несогласие с собеседником. И, разумеется, они не согласятся с предъявленной концовкой, тем более, что им намекают на возможность другого завершения. Привыкшие бороться за свое мнение, они создадут победу самостоятельно без моих настойчивых призывов к ней. Это второй вариант раз- вития терапевтической метафоры. Многоточие Следует представить третий вариант завершения метафо- ры — неконкретный, который я называю многоточием. Он ближе к первому варианту, ближе к победе. Чем он отличается? В свое время Б.В. Зейгарник, сидя в кафе с сокурсниками и пре- подавателем, выяснила, что официант очень хорошо помнит заказы, которые не исполнены, и моментально забывает завер- шенный заказ. Отсюда родился принцип Зейгарник — принцип завершенного действия, когда завершенное действие перестает интересовать, а незавершенные дела вызывают в человеке опре- деленное внутреннее напряжение, которое заставляет помнить обэтих делах и возвращаться к ним в мыслях снова и снова. 218 Глава 7 Особенностью метафоры победы является то, что действие завершено. И, может быть, это не совсем правильно. А где ак- тивность, где желание, где вообще какие-либо чувства, эмоции? Что, сказка завершилась, встаем со стульев и уходим? И тогда возможен третий вариант, когда наша метафора разви- вается, есть обучающие ситуации, есть бессознательные процес- сы, и понятно, что вот-вот гадкий утенок станет лебедем. И здесь я неожиданно метафору останавливаю и говорю примерно сле- дующее: «Я не знаю, что произошло дальше». Наверное, это си- туация, когда клиент напоминает разогнавшийся поезд, который уже видит станцию. И тут я со своим «не знаю». Иногда мне даже кажется, что я слышу мысли клиента в этот момент. «Да понятно, что там будет, все правильно будет, все хорошо». Для чего мне ну- жен такой прием? С одной стороны, чтобы эффект незавершен- ности продолжал держать чувства, эмоции в тонусе. С другой — собственная уверенность клиента, а не мои слова, определяют, чем это закончилось. Он придумывает концовку сам, это его соб- ственные мысли, а не услышанные от меня. И они дорогого сто- ят. Он сам решил, что здесь все должно быть вот так, он же это твердо знает, он все это может прочувствовать на себе. И для по- добного эффекта я и создаю третий вариант завершения метафо- ры — многоточие. Но многоточие, которое я ставлю в расчете, что он эти точки заполнит самостоятельно. Для этого я должен очень четко подвести к внутреннему пониманию, что победа неизбежна, и только после этого поставить многоточие, давая возможность клиенту внутренне договорить все остальное самому. Основные правила рассказывания метафор 1. Использование репрезентативных систем Чтобы включить клиента в действие, ассоциируя его с героем метафор, как и в других трансах, необходимо использование не только визуальной системы, то есть описания визуального ряда событий, но и аудиальной, и кинестетической систем, что за- ставляет человека, находящегося под воздействием метафоры, ощущать себя внутри ее, ощущать себя действующим участни- ком, героем метафоры. Если при описании использовать только визуальную и аудиаль ную системы, можно добиться эффекта «зрителя», когда клиент наблюдает действие со стороны и в него не включается. Метафоры 219 И только добавление ощущений, эмоций, чувств, описываемых в терминах кинестетической системы, дает полное вхождение в действие, происходящее в метафоре. Применяя описание во всех репрезентативных системах, мы создаем эффект полного присутствия, а использование кинесте- тической системы, заставляет клиента ассоциироваться с миром метафоры. 2. Повествование с точки зрения героя Начиная вначале с диссоциированного описания, например, описывая утес, на котором стоит дерево, реку, которая протека- ет у подножия утеса, другие деревья вдалеке, мы создаем общую визуальную картинку. А затем начинаем говорить о тех ощуще- ниях, состояниях, которые испытывает дерево, стоящее на утесе, об ощущениях корней, прорастающих в почву и втягивающих в себя влагу и питание. Ощущения, которые испытывают ветви, стремящиеся удержать рвущиеся прочь листья. Из общего пей- зажа мы делаем дерево центром этого мира и описываем весь окружающий мир именно с точки зрения дерева, с точки зрения его возможных ощущений, мыслей, эмоций, чувств. Очеловечи- вая дерево, мы даем возможность человеку ощутить и получить доступ к тем же состояниям внутри себя. И дальше все пове- ствование ведется именно с этой точки, то есть дерево является точкой отсчета для трансформации всего окружающего мира и, естественно, для трансформации внутреннего мира этого дерева. 3. Повествование в настоящем времени Чтобы добиться эффекта сопричастия, участия в тех процессах, которые описаны, лучше описывать метафору в настоящем време- ни — так, как будто все действие происходит сейчас. Это не обяза- тельное условие, тем более что если вы используете притчи, и вам нужно показать, что за этим стоит мудрость веков, то, безусловно, вы будете использовать прошедшее время. Но даже если вы буде- те описывать в прошедшем времени, важно использовать особое свойство, характерное для описания в настоящем времени — по- шаговость. Если я в настоящем времени описываю, как я иду по улице, я могу сделать это очень подробно и с большим количе- ством деталей, рассказывая, как я делаю шаг за шагом по плитке, которой вымощен тротуар, вижу человека, который идет мне на- встречу. Я могу описать его одежду, я могу описать здание, кото- рое стоит рядом, и ту машину, которая сейчас проезжает мимо. Но 220 Глава 7 если я буду описывать это в прошедшем времени, то, скорее всего, это уложится в очень короткую фразу: «Я шел по улице, видел лю- дей, дома», и все. В этой фразе не будет привлекательности, в ней не будет эффекта втягивания в процесс. И поэтому, даже если мы используем прошедшее время, очень важно добавлять большое количество деталей и делать описание пошаговым, поэтапным. А при описании в настоящем времени это делать очень просто, и наиболее яркими состояния и чувства будут тогда, когда вы испы- тываете и описываете их в настоящем времени. 4. Время предъявления Терапевтическая метафора обычно не предъявляется на первом сеансе, поскольку для ее создания в полном объеме и во всей мно- гогранности, как правило, нужно хорошо знать клиента, его про- блему, его историю жизни. Чаще всего этого не удается выяснить даже за один сеанс, потому что раз за разом всплывает какая-то новая информация, открывается новая грань личности клиента. Как правило, для того, чтобы создать терапевтическую ме- тафору, нужна подготовительная работа терапевта. Описывают, что Эриксон проводил за созданием метафоры вечера, когда он исписывал несколько страниц бумаги, чтобы подобрать нужные слова, нужные характеры, а затем перечитывал вновь, убирал лишнее, сокращал метафору так, чтобы оставшиеся 2—3 стра- ницы оказывались настолько точно выверенными, что не могли не возыметь действия на клиента. Однако напомню, что несмо- тря на подготовительную работу и возможно даже написанную версию метафоры, все равно предъявление ее идет без бумаги и с учетом того актуального состояния клиента, которое есть на момент транса, то есть обязательно будут отклонения от напи- санного текста, даже если вы его подготовили. Многое зависит от вашего внутреннего понимания клиента, от глубокого присо- единения к нему. Ведь когда мы пишем метафору, то действуем в основном сознанием, а в ходе транса главную роль начинает играть бессознательное, для которого образы и идеи, заложен- ные в метафоре, могут быть неподходящими. Как и любое воздействие в гипнозе, метафора обязательно должна учитывать мишени терапии, то есть особенности лич- ности клиента, пусковые механизмы проблемы, какие события поддерживали и закрепляли проблему, какие выгоды она несет. Это все должно быть учтено в качестве присоединения в тера- певтической метафоре, и варианты ведения или внушения, ко- |