Русские фатические контактоподдерживающие конструкции реакции на информативность сообщения как часть системы коммуникативного уровня языка
 Скачать 2.47 Mb.
|
|
Ужас! Кошмар! Как жить/ не представляю! [Речь москвичей 1999] (Негативная ситуация касается интересов обоих коммуникантов, и в реплике-реакции выражаются собственные отрицательные эмоции говорящего. Однако и здесь отчетливо прослеживается контактоподдерживающая составляющая целеустановки: данная реплика маркирует, во-первых, то, что говорящий услышал, понял и принял информацию собеседника, во-вторых, то, что информация произвела на него сильное впечатление, и, в-третьих, то, что он разделяет оценки и эмоции собеседника, относится к ситуации так же, как он.) (36) - Ты еще не знаешь? Санька вчера родила! Мальчика! - Какой кошмар! [РР] (Не очень типичное, индивидуальное употребление, но оно реально зафиксировано нами и показывает, что данная конструкция в принципе способна в диалоге, как и конструкция Ужас, использоваться в ответ на вполне позитивную новость: качество выражаемой эмоции оказывается менее важным, чем ее сила.) (37) - Что же вы думаете делать? - А что тут думать? Мы [преподаватель и студентка] уж заявление в загс подали. - Кошмар! - Ну и правильно. Поздравляю. [х/ф «Баламут»] (Не вполне адекватная реакция и совсем не контактоподдерживающая (в отличие от следующей после нее), однако она ярко характеризует преподавательницу-зануду, болезненно воспринимающую любое отклонение от социальной нормы.) (38) - Нам столько назадавали по рунам, – сказала она с тревогой, когда Гарри и Рон подошли к ней. – Письменную работу на пятнадцать дюймов, два перевода, и еще все вот это нужно прочитать к среде. - Кошмар, – зевнул Рон. - Подожди, – обиженно огрызнулась она, – спорим, Снегг нам тоже кучу домашних заданий накидает! [Дж. Роулинг. Гарри Поттер и Принц-Полукровка] (Невербальное сопровождение («зевнул») и, по-видимому, суперсегментные средства показали собеседнице, что говорящий выражает безразличие – перед нами антонимическая реализация параметров: ‗ты подаешь это как вариант развития ситуации, выходящий за пределы количественной нормы, но я знаю, что для тебя это нормально; я вполне представлял себе возможность реализации такого варианта; это воздействует на тебя, но не на меня‘. На это и реагирует собедница.) 13. Вспомним также две конструкции, состоящие из существительных с номинативным значением чего-то ужасного, пугающего, отрицательно воздействующего: 2 2 226 жуть и мрак, которые – единственные из всего вариативного ряда поддержания контакта – во всех случаях (не только как отрицательную оценку) использовала Эллочка Щукина из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»: (39) — Я получаю 200 рублей. - Мрак! - Взяток не беру, денег не краду и подделывать их не умею. - Жуть! (40) - Кажется, будут носить длинное и широкое, — говорила Фима… - Мрак. – И Эллочка с уважением посмотрела на Фиму Собак. Сейчас эти конструкции – видимо, принадлежавшие к модному жаргону 20-х годов – практически не используются (см., однако, пример (51)). Но тем не менее интересно отметить, во-первых, их способность десемантизироваться, теряя отрицательный вектор оценки, точно так же как у конструкций со словами ужас и кошмар, и во-вторых, возможность выбора для личного употребления нескольких конструкций из всего вариативного ряда поддержания контакта, которая свидетельствует о глубоком внутреннем единстве этого ряда, при всем разнообразии формальной организации и семантических особенностей составляющих его конструкций. * * * В качестве эмоциональной реакции, в том числе на полученную от собеседника информацию, резко нарушающую норму, часто отрицательной, но нередко недифференцированной, в русском языке активно используются десемантизированные, потерявшие сакральное значение междометные конструкции с именем Бога, формально построенные как обращение к Нему. Произнося их, говорящий выражает оценку некоего события (в нашем случае – полученной информации) как неподконтрольного ему (собеседнику, вообще людям) и превосходящего, по своей необычности, или негативности, или объему последствий для говорящего, его способность справиться с ним (принять и усвоить, «переварить» информацию). Сакральные формулы-обращения всегда фиксируют отклонение ситуации от нормы (при фатическом использовании чаще негативное) и сильное эмоциональное воздействие этого на говорящего. В русском языке так используются две 25 (с вариантами) конструкции со словами Господи и Боже. 14. (О) Господи — самая употребительная из них, в разговорной речи она часто произносится с фрикативным первым согласным или без него и с долгим [с] для усиления 25 В английском языке, по данным словарей и переводов, междометные конструкции, основанные на обращении к Богу, намного разнообразнее и употребляются шире, в том числе и в контактоподдерживающей функции – см. об этом статью автора [Савина 2002]. 1/2³/3 1/2³/3 227 параметра воздействия. Она имеет оттенок понимания говорящим необходимости принять, перенести, пережить новую, неподконтрольную ему ситуацию, хотя ему (часто – как и собеседнику) это тяжело, и маркирована параметром затронутости личной сферы (см. [Безяева 2008]). Если обсуждаемая ситуация, резко выходящая за пределы нормы, связана с собеседником или близким ему третьим лицом, то конструкция (О) Господи может выражать сочувствие в широком понимании – т.е. как отрицательные, так и положительные или недифференцированные эмоции, разделяемые говорящим с собеседником, и тем самым демонстрировать интерес к высказыванию собеседника, солидарность оценок и поддерживать контакт. Однако если собеседник действительно входит в личную сферу говорящего, последний может с помощью этой конструкции выражать собственные сильные эмоции, а не имитировать их ради коммуникативного комфорта собеседника, ср: (41) - Доктор сказал, не будет у меня больше [детей]. - Господи [хос-спъд'и]! [х/ф «Женщины»] (Искреннее, глубокое личное сочувствие, собственный ужас и шок говорящей – старшей подруги собеседницы, относящейся к ней как к дочери, т.е. включающей ее в свою личную сферу; контактоподдерживающая функция незначительна.) В следующих примерах присутствует контактоподдерживающая целеустановка: (42) В. Щас два часа стояли/ там/ в овощном… в этом… в «Диете»/ подсолнечное масло// Б. О господи! [Русский речевой портрет 1995] (Как отмечают авторы фонохрестоматии, во всем фрагменте «коммуникативная роль … Б. (молодая женщина) носит поддерживающий характер» [с.104]. Данная реплика, маркирующая отношение к обсуждаемой ситуации как к негативному для собеседницы В. отклонению от нормы, сочувствие к ней, как раз и есть проявление «поддержки» – поддержания контакта.) (43) (рассказывает сон) «К какому добру, – думаю, – мне суседка-то предсказала?» Только так подумала, а дверь-то открывается – и он вот он, на пороге. - Господи, Господи, – прошептала пожилая баба и вытерла концом платка повлажневшие глаза. – Надо же! [В. Шукшин. Степка] (Сочувствие в радости (приход сына из тюрьмы), заинтересованность и умиление (т.е. чувство, близкое к религиозному и вызванное сверхъестественным характером рассказываемого – вещий сон, – что и предопределило здесь выбор конструкции) и поддержание контакта совмещаются в этой реплике. Отметим типичное дублирование параметра неподконтрольности ситуации конструкцией Надо же (см. о ней в Гл. 4, п.9).) (44) (драматическая история любви родителей рассказчика) - …Эсэсовец сбежал в Рейх – она осталась с папой! - (очень тихо, хмурясь) Ах ты [γ]осподи… [х/ф «12»] 3 3 6 6 / 5 3 228 (С одной стороны, это очень эмоциональная реакция: Ах – непосредственное восприятие информации на фоне информационного нуля; ты – отклонение от личного опыта говорящего; и ты, и Господи показывают, что обсуждаемая ситуация затрагивает его личную сферу; ИК-5 подчеркивает степень этого воздействия; фрикативное [γ] также интимизирует регистр; мимика не оставляет сомнений в искренности говорящего, а тихое звучание – в том, что он говорит это для себя, а не для собеседника, не для поддержания контакта. В то же время объективно реплика выполняет именно эту функцию: соответствуя по эмоциональному уровню речи собеседника (с ее короткими синтагмами, резким взлетом тона на ИК-6, привлекающей внимание к неэксплицированной информации), она показывает и ему, и зрителям, что его речь успешна, она находит тот отклик, какого хотел добиться.) 15. Конструкция (О/Ой) Боже (мой) также указывает на неподконтрольность ситуации, резко нарушающей норму, и отличается параметром дистанцированности, который в позиции реакции на сообщение обычно реализуется как желание дистанцироваться от негативной ситуации ([Безяева 2008:17-18, 24]). Однако это не обязательно означает отстраненность от субъекта ситуации и его проблем. Она также может быть и эмоциональной, и фатической реакцией: (45) - Это Франсуа Вийон. Его «Завещание». - А! Он тоже умер? - Да. Его зарезали или повесили. - Боже! И что, все поэты – вот так? [х/ф «Покровские ворота»] (Эмоциональная (даже чрезмерно, несоответственно замыслу собеседника) реакция на негативную неподконтрольную людям ситуацию, которую говорящая не хотела бы принимать, но пришлось.) (46) Т. А тут ведь какая страшная была история// Младшего брата вот этой тети Нади … его же вместе с Гумилевым арестовали/ он попал тогда с Гумилевым/ его расстреляли! Н. Бо-оже! [Речь москвичей 1999] (Негативная ситуация с родственником собеседника вызывает ужас, желание дистанцироваться, сочувствие, но все это в рамках фатического общения, отнесенное к далекому прошлому, служит, конечно, скорее для поддержания контакта адекватно ожиданиям собеседника, чем для выражения эмоционального состояния самого говорящего.) (47) - …И вот она, моя душечка, начинает забираться мне в мой позвоночник. В голове туман… - (на вдохе, с полусмешком, не прерывая) Ой, Боже… - в глазах искры… [х/ф «Блондинка за углом»] 1/2³/3 3 2³ 229 (В рамках фатического общения вторая реплика (включающая, кроме слова Боже, междометие Ой, маркирующее неготовность говорящего к такому развитию событий), эмоциональная, выражающая сочувствие, понимание чувств собеседника, все же остается чисто контактоподдерживающей.) 16. С другой стороны, бранные формулы-чертыхания – конструкции типа Черт; Черт возьми; Черт побери в русском языке употребляются, как любые ругательства, в первую очередь для выражения досады (например, когда что-то не получается; впрочем, досада тоже может иногда быть фатически-сочувственной), но кроме того и для выражения других сильных эмоций, не обязательно отрицательных, а также для фатической демонстрации глубокой заинтересованности. Их общее значение – оценка ситуации как резко выходящей по своей качественной характеристике за пределы бытовой или социальной нормы и тем самым воздействующей на говорящего (его настроение, состояние, действия и т.п.), нарушающей его интересы (реже – соответствующей им) (см. Приложение). В двух следующих примерах эти конструкции выражают сильное, но не отрицательно окрашенное эмоциональное потрясение говорящего, связанное с полученной информацией; поддержание контакта не является целью говорящего (но собеседник понимает по этой реакии, что его сообщение было успешным): (48) - Черт побери, свеча в моей комнате все время гаснет! - Это неудивительно. Ведь я думал о вас, Эмилия. - Черт меня подери! - Вы узнаете меня? - Эмиль? -Да. [х/ф «Обыкновенное чудо»] (49) - Что вы скажете о ста тысячах долларов в год? - Черт побери! – воскликнул я. – А что мне придется делать? [К.Воннегут. Колыбель для кошки] В следующем случае чертыхание лишь фатически имитирует эмоциональное потрясение –в данном случае восхищение, выражаемое только потому, что такой реакции ожидает собеседник (весь этот диалог насыщен разного рода контактоподдерживающими «поддакиваниями»): (50) - (показывая макет) У них дверные ручки настоящие, и молоточками можно постучаться. - Черт! [там же] (Последние два примера особенно интересны тем, что в английском оргинале использованы сакральные формулы Good God и God, но они заменяются в русском переводе (Р.Райт-Ковалевой) на свою противоположность (в номинативном, но не в коммуникативном плане) – на чертыхания.) 1/2³/3/5 1/2³/3/5 1/2³/3 / 5 230 17. Очень похоже функционируют в русском языке и некоторые другие ругательства, в частности группа сниженных (разговорных и просторечных) конструкций, начинающихся со звуков [jо] – матерных выражений и их эвфемизмов: Ёлки-палки, Ёшкин кот и т.п., выражающих полную неготовность говорящего к новому повороту развития ситуации, в результате которого она оказалась резко отклоняющейся от бытовых или социальных норм и его прежних представлений о ней, обычно нарушающей его или собеседника интересы, реже соответствующей им. Это конструкции с активным отношением говорящего к ситуации, высоким уровнем эмоциональности и параметром вовлеченности. Как и чертыхания, они выражают прежде всего досаду и раздражение, но также и широкий спектр других эмоций. В позиции реакции на сообщение они сигнализируют о его приеме и о высокой оценке его информативности и часто взаимодействуют (коммуникативно согласуются) с междометиями и частицами типа ух ты, ну, вот. Например: (51) - (о жене и ее любовнике) Притворяются. Сор из избы не выносют. А сами втихаря бушуют. - Ну, ѐлки зеленые! — все больше изумлялся Ваганов. — Это уж совсем мрак какой-то! Как же жить-то? [В. Шукшин. Страдания молодого Ваганова] (Реакция на неожиданность сообщения о крайних проявлениях нарушения бытовой нормы поведения, исключительно негативных для собеседника и разрушающих базовые представления о мире говорящего; высказывание в целом служит в диалоге как для выражения эмоций говорящего (удивления, возмущения, сочувствия), так и для поддержания контакта.) (52) - У него лебедка сломалась, порожняк пришел. Просил тебя подсобить. - Ух ты, ѐшкин кот! Ну, я побежал? [х/ф «Любовь и голуби»] (Фатическая реплика принятия информации, которая сама по себе является нарушением бытовой нормы (лебедка сломалась), но для говорящего представляет собой предлог побыть в мужской компании (возможно, выпить), т.е. соответствует его интересам.) (53) - Я же тебе сказал, что это боевой корабль – «Композитор Юрий Шостакович». - А почему Юрий? - А что? - Дмитрий. - Я его сам на воду спускал! - Просто композитор Шостакович был Дмитрий. - Вот ѐшкин кот! Я говорил, надо было называть «Быстрый» или «Решительный». Нет, так ему надо было обязательно выдрючиваться… [х/ф «День радио»] (Непосредственный отклик на информацию о новом повороте развития ситуации (вот подчеркивает осознание реализованности ситуации, не соответствующей целям говорящего), резко отклоняющуюся от его прежних представлений и нарушающую 1/2³/3 2³ 1 / 5 1/2³/3 231 социальную норму. Для собеседника эта конструкция показывает, что говорящий наконец-то понял и адекватно оценил то, что тот пытался до него донести.) Такие конструкции могут быть, конечно, реакцией не только на сообщение, но и на визуально наблюдаемую ситуацию, сохраняя те же параметры, например: (54) (глядя, как обнимаются жена и ее нашедшийся через много лет отец-американец) - Ёпэрэсэтэ! Вот жизнь, а? [х/ф «Не валяй дурака, Америка»] (В этом примере конструкция не выражает никакой отрицательной оценки, а только эмоциональное потрясение говорящего от такого непредставимого поворота развития ситуации.) * * * Если обсуждаемая ситуация, оцениваемая как отклоняющаяся от нормы и негативная, имеет конкретных виновников, то в русском языке в реплике-реакции активно используются конструкции возмущения. Маркируя резкое расхождение норм говорящего и лица, каузировавшего данную ситуацию, они в такой позиции могут одновременно выражать и единство норм, оценок, эмоций говорящего и собеседника, их отношения к обсуждаемой ситуации; кроме того, они содержат и оценку высокой степени отклонения ситуации от нормы (а значит, информативности предшествующего сообщения), и сочувствие к пострадавшему от негативной ситуации, будь это сам собеседник или третье лицо. Все это делает их весьма подходящими для реализации контактоподдерживающей целеустановки. Фатическое возмущение иногда реализуется некоторыми из рассмотренных конструкций (ср. пример (29)); теперь мы обратимся к более специальным, эксплицитным для этого значения структурам. Часть конструкций фатического возмущения формируется посредством ключевого слова – оценочного прилагательного или существительного, характеризующего обсуждаемую ситуацию. 18. Это прежде всего конструкции со словами возмутительно, безобразие, позор в сочетании с ИК-2. Например: (55) - За что же ее держали, если она не виновата? — высказала она то, что хотел сказать Нехлюдов. — Это возмутительно, возмутительно! [Л. Толстой. Воскресение] (56) - Недавно был совсем вопиющий случай. Возмутительный, с моей точки зрения. В дамском, простите меня, туалете повесили объявление: «Продаю колготки». (Смех собеседника) - «Звоните по такому-то телефону». - (подавив смех, серьезно) Безобразие просто. [х/ф «Служебный роман»] / 5 / 5 3 2 232 (В обоих случаях реплики возмущения выполняют фатическую функцию: они направлены на контакт, и не только в смысле организации диалогического текста, но и шире – говорящий хочет наладить хорошие отношения с собеседником и потому реагирует так, как если бы он разделял его эмоциональное состояние и оценку.) 19. Кроме того, возмущение абсурдной ситуацией, резко отклоняющейся от нормы говорящего, в том числе фатическое, совместное с собеседником, может выражаться в русском языке конструкцими с существительными, эксплицитно выражающими такую еѐ оценку: |